Чтобы составить себе более или менее адекватное представление о том, как этот великий закон виделся нашим предкам, нам, в силу вышеуказанных причин, предстоит проанализировать следы представлений о нем у различных индоевропейских народов. Начинать это исследование непосредственно с русской языческой традиции не представляется возможным. Хоть христианству и не удалось окончательно ее уничтожить, все-таки за тысячу лет ему удалось добиться достаточно многого. В своем первоначальном виде до нас не дошло ни одного языческого мифа, и в этом отношении от Руси выгодно отличаются не только античная Греция, которой посчастливилось в полной мере запечатлеть свои духовные достижения задолго до расцвета церковной цензуры, но даже находившиеся примерно в таких же условиях Ирландия и Скандинавия. В результате ученые располагают крайне узким кругом данных о язычестве наших предков: несколько строчек в летописи, где упоминаются в основном имена богов, отрывочные и туманные заметки иностранных путешественников, ряд поучений против язычества, дающих информации немногим больше летописной, несколько намеков в "Слове о полку Игореве" да редкие археологические находки, относящиеся к интересующей нас тематике. Помимо этих первичных данных, есть достаточно широкий круг данных вторичных, представляемых фольклором и этнографией, однако все они несут на себе более или менее явную печать христианских верований и без предварительного тщательного анализа не могут быть использованы для реконструкции русского язычества. Поскольку для осуществления этой задачи в распоряжении специалистов имеются лишь разрозненные и весьма малочисленные фрагменты мозаики, то неудивительно, что их выводы зачастую различаются, а порой и просто взаимоисключают друг друга.
Исследователи достаточно давно поняли, что в случае существенного уничтожения той или иной традиции единственной возможностью расположить оставшиеся фрагменты в правильном порядке и на их основании воссоздать былые контуры является сравнение с родственными традициями. Однако это сравнение должно быть тщательным и корректным. Ни механический перенос, ни произвольные аналогии в этом деле абсолютно недопустимы, и материал сохранившейся традиции может привлекаться для восстановления разрушенной лишь в том случае, если в последней зафиксированы следы аналогичных представлений. Для избежания возможных ошибок следует брать не какую-либо одну сторону мифологического образа или персонажа в сохранившейся традиции, а весь комплекс связанных с ним представлений и, по возможности, искать в разрушенной традиции следы не одной черты, а всего комплекса представлений. Лишь такой подход дает гарантию необходимой точности реконструкции и позволяет избежать произвольной субъективной интерпретации сохранившихся фрагментов.
Проиллюстрируем эти теоретические рассуждения конкретным примером. Специалистам хорошо известно, что в Индии понятие вселенского закона обозначалось словом puma (rta). Согласно выводам немецкого индолога Г. Людерса, дополненным и уточненным Я. Гондой, в нем следует видеть некий универсальный принцип, частное и повсеместное проявление которого способствует сохранению определенного (соответствующего должному положению вещей) статуса ведийской вселенной и ее элементов. Поскольку данный порядок совпадал с истиной, то и рита понималась как истина в самом широком смысле этого слова. Индийская мифологическая традиция сохранилась гораздо лучше русской и была зафиксирована в гимнах "Ригведы" достаточно рано, поэтому в свете данного исследования наиболее разумным будет взять ведийский вселенский закон риту в качестве эталона для сравнения. Этот шаг является тем более оправданным, что индийская традиция не только родственна русской, но, как было показано в книге ""Голубиная книга" – священное сказание русского народа", в ряде ключевых моментов стоит к ней гораздо ближе, чем какая-либо другая индоевропейская традиция. Коль индийская традиция родственна славянской, а последняя из индоевропейской эпохи должна была унаследовать понятие всемирного закона, то в русском языке должен был присутствовать термин для его обозначения. Шедшие примерно таким же путем логических рассуждений В.В. Иванов и В.Н. Топоров заявили по этому поводу: "По совокупности значений др.-инд. rta – ближе всего слав. zаkоnъ, слово, используемое и для обозначения свода юридических правил, обычаев". На наш взгляд, уважаемые исследователи допустили здесь ошибку и индийской рите ближе всего славянский термин рота, родственный ей к тому же и этимологически.
Для того чтобы определить, какое из этих двух мнений правильно, следует рассмотреть ведийскую риту в более общем мифологическом контексте, а затем установить, имеется ли ему аналогия в сохранившихся фрагментах русского язычества. В первую очередь необходимо определить, с каким именно мифологическим персонажем или персонажами рита наиболее прочно связана в РВ. Для специалистов по ведийской мифологии ответ на этот вопрос не составит труда: "Rta, как известно, связывается наиболее часто с Варуной. В связи с этим уместно отметить, что Земля и Небо называются "установленные дхармой (благодаря дхарме) Варуны" – VI.70.1". Еще точнее по этому поводу высказался выдающийся французский ученый Ж. Дюмезиль в своем фундаментальном исследовании об общих законах мифотворчества индоевропейских народов, восходящих ко времени их единства. На богатом фактическом материале он доказал, что для языческого пантеона целого ряда индоевропейских народов было характерно существование двух верховных богов, носящих неантагонистический характер. На различных этапах развития существование двух верховных богов прослеживается в мифологии Индии, Ирана, Греции, Рима и Скандинавии. В силу различных исторических обстоятельств первоначальная индоевропейская схема сохранилась в Индии, мифологические представления которой и в этом отношении можно считать как бы эталоном при анализе положения и взаимоотношений верховных богов других индоевропейских народов.
В силу значимости для нашего исследования следует вкратце воспроизвести основные выводы Ж. Дюмезиля об арийских богах Древней Индии Варуне и Митре. Задавшись вопросом о том, какой логической необходимостью поддерживается их объединение, он отмечает, что различия между ними в "Ригведе" встречаются довольно редко. Сохранение же на протяжении многих веков двух богов первого ранга было возможно лишь в том случае, если нет риска, что они дублируют друг друга, то есть их сосуществование было основано на полном и прочном различии, но таком, что наличие одного члена требовало присутствия другого. Результаты своего анализа Ж. Дюмезиль оформил в виде следующей схемы.
Дополнительное распределение и единство обоих богов:
1. Противопоставление Митры и Варуны никогда не было враждой или соперничеством, но лишь дополнительным распределением. Оба бога вместе с представленными ими понятиями и действиями равно необходимы для жизни человека и космоса. Будучи противопоставлены, они не располагаются один в поле "хорошего", а другой – в поле "плохого".
2. И в плане человека, и в плане космоса существует общая деятельность обоих богов, а индивидуальные особенности каждого из них менее интересны, чем их связь между собой. Главным объединяющим Митру и Варуну моментом является то, что они выступают в качестве хранителей вселенского закона риты, силой которого поддерживается всеобщий космический порядок. Ученый подчеркивает: "…Митра и Варуна являются по преимуществу хранителями rta, буквально "I,ajuste", строгого Порядка во всех его проявлениях, так же как и всей совокупности понятий, центром которых является rta…".
3. В РВ наблюдается явное количественное неравенство в упоминании этих богов. Только Варуне посвящено восемь гимнов, а только Митре – один, где он благосклонен и благодетелен по отношению к людям, без тени того угрожающего аспекта, который характеризует Варуну.
Французский исследователь так определяет суть проблемы: в чем состоит разная ориентация каждого из двух богов внутри их единой деятельности? Ответом, по его мнению, может быть только описание, сделанное на основе таких точек отсчета, которые в любом случае могут в наибольшей степени раскрыть сущность каждого бога. Митра и Варуна различаются по признакам, способам и образу действия, по отношениям с космосом и человеком, по своим социальным и теологическим свойствам. Итогом исследования Ж. Дюмезиля стала схема различий между двумя богами:
а) Признаки. "Оба они связаны с rta и обеспечивают его соблюдение, но в этой контролирующей деятельности Митра предстает благосклонным, дружественным и доброжелательным, успокаивающим, тогда как Варуна имеет репутацию карающего, грозного, опасного". Человек боится Варуны и доверяет Митре. Варуна – это бог, который движет мировые воды или находится в них. Данный вывод Дюмезиля подтверждается исследованиями и других видных специалистов в этой области: "Самые глубокие недоразумения относительно ведийской мифологии возникли из того факта, что не было ясно сказано о мифологической идентичности ночного неба и нижнего мира… Нижний мир (т. е. подземные воды и ночное небо) – царство Варуны, и здесь находится сиденье рита, которое "спрятано там, где они распрягают коней солнцу" (РВ V.62.1)". Эта очень существенная черта Варуны подтверждается тем, что в поздней индуистской мифологии он трансформировался в бога моря по преимуществу, а также тем, что у хеттов бог моря назывался Аруной. Кроме того, Варуна владеет путами, захватывающими живые существа, а Митра никогда не причиняет им зла.
б) Способы действия. Варуна владеет путами, петлями, которыми он захватывает того, кого хочет наказать за нарушение закона. Еще одним, правда весьма редким, средством наказания является водянка, которую этот бог наслал на Васиштху. "Кроме пут важным оружием Варуны является "майя" – способность изменять и создавать новые формы. С ее помощью были установлены rta и его основные материальные опоры: с помощью maya Варуны была натянута нить rta (PB IX.73.6). Рождение утренней зари, восход солнца, равновесие неба и земли, моря и рек, чередование дня и ночи (или солнца и луны), творение огня и благодетельное излияние дождя – короче говоря, динамические аспекты rta, вызывающие движение в широком смысле или быстрое изменение, обязаны своим возникновением этой высшей майя". Митра же в одиночку не владеет майя, его средства юридические, договорные, а само имя Митра переводится как "друг" или "договор".
в) Образ действия. В конкретных проявлениях действия Варуны неистовы, внезапны, а Митры – мягки и ненасильственны. В области нравственной Варуна – карающий, а Митра – благожелательный.
г) Космические связи. Взятые вместе, оба бога выступают недифференцированно: вместе управляют небом и землей, солнцем и луной и т. д. Исходя из их природы, они будут так распределены по разным членам этих пар: 1) материально или духовно наиболее близкое к человеку (земное, видимое, обычное) будет тяготеть к Митре, а наиболее удаленное от человека (небесное, невидимое, таинственное) – к Варуне; 2) наиболее светлое связано с Митрой, темное – с Варуной. От себя отметим, что верх идентичен низу не вообще, а только в случае ночного неба, которое прочно связано с последним богом. Если Митра день, то Варуна – ночь. Он также следит за внешней опасностью в человеческом обществе, а Митра – за внутренней.
д) Социальные и теологические связи. Как и другие боги, Митра и Варуна часто называются "царями", но из них двоих в большей степени "царем" является Варуна, так как только он один является покровителем и моделью царя в церемонии посвящения. Митра отождествляется с брахманами (жрецами), а Варуна – с кшатриями (царями и воинами), властью в более профанических аспектах, зиждящейся на силе. Митра всегда с людьми, а Варуна может владеть и потусторонним миром Гандхарвов, и царством мертвых. Митра связан с землей, а Варуна – с водой в виде океана и небесных вод: "В противоположность Митре, столь привязанному к земле людей, к твердой почве, Варуна соотнесен с гораздо более подвижным и таинственным элементом – водой, в особенности с огромными массами воды, обволакивающими землю…".
Чтобы точнее определить сущность этих богов, французский ученый применяет к Варуне и Митре следующие эпитеты: "ужасный верховный бог" и "доброжелательный верховный бог", а также "верховный бог-маг" и "верховный бог-законник". Именно эту модель Дюмезиль считает характерной для древнейшего пласта верований индоевропейцев.
В связи с темой данного исследования особый интерес для нас представляет та связь Митры и Варуны со вселенским законом, какой ее видели ведийские арии во II тысячелетии до н. э. В их гимнах многократно подчеркивается, что они провозгласили риту: "О два бога, связанных с законом, вы провозгласили высокий закон" (РВ I.151.4), или же в другом месте:
Великие Митра-Варуна,
Вседержители, два бога-асуры,
Преданные закону, громко провозглашают закон.(РВ VIII.25.4)
Подобная их функция имеет два аспекта. С одной стороны, древние индийцы считали, что всякое высказывание истины (это другой термин, с помощью которого переводится на русский язык понятие puma) даст силу и благополучие тому, кто ее высказывает. С другой стороны, всякое высказывание богом или человеком истины усиливает и умножает саму истину. Данное положение относится не только к одной рите, но и к любому священному знанию. Миф, отмечает по этому поводу П.А. Гринцер, с точки зрения его рассказчиков, призван воздействовать на богов и природу, служа средством утверждения должного порядка вещей. Показательна в этом отношении кельтская традиция: "Саги, хранимые поэтами, которые были наделены магическим могуществом и авторитетом, играли религиозно-магическую роль. И их исполнение было приурочено к определенным моментам в жизни человека или общины. С.В. Шкунаев отмечает, что тексты саг пестрят указаниями на то, что исполненные при определенных обстоятельствах, сходных с сюжетами саг, они могут даровать удачу. Поэтому "Путешествия" декламировались, когда собирались отправиться в путешествие по морю, "Сватовство" – на свадьбах, "Битвы" декламировались королям перед началом войны и т. д. Вообще в средневековой Ирландии существовало поверье, что слушанье саг приносит удачу, процветание, потомство". Как видим, изложенные в преданиях истории являлись как бы первыми, и потому наиболее значимыми прецедентами, а, с другой стороны, само их произнесение и восприятие магическим образом обеспечивало благополучие людям. Помимо других причин, речь о которых шла выше, это обстоятельство также во многом обусловило периодическое повторение "Голубиной книги" в языческие времена. Во втором гимне I мандалы РВ по этому поводу говорится:
Истиной, о Митра-Варуна,
Умножающие истину, лелеющие истину,
Вы достигли высокой силы духа.Эта идея неоднократно повторяется:
Кто истиной умножает истину,
Двоих повелителей света истины,
Этих Митру-Варуну я зову.(РВ I.23.5)
В другом месте, обращаясь к этим богам, поэт так говорит о них: "Преданные закону, рожденные законом, усиливающиеся от закона, грозные, ненавидящие беззаконие" (РВ VII.66.13). Показательно, однако, что верховные боги не устанавливают или создают закон, а, наоборот, лишь благодаря закону и, очевидно, своему следованию ему занимают господствующее положение:
По своему установлению,
о Митра-Варуна прозорливые,
Вы охраняете заветы (богов),
волшебной силой Асуры.
Благодаря закону вы царствуете во всей вселенной.(РВ V.63.7)
Варуна называется "хранитель закона богов" (РВ V.2.8), и вместе с тем, обращаясь одновременно к обоим богам, поэт подчеркивает великую, практически непостижимую для человеческого разума тайну риты:
Законом сокрыт ваш крепкий закон
(Там), где распрягают коней солнца.(РВ V.62.1)
Французский исследователь Рену истолковывает это место как указание на то, что космический закон Митры-Варуны скрыт от людей на высшем небе, а их глазам открыт лишь закон круговращения солнца. Однако, с учетом исследований Ф.Б.Я. Кейпера, мы знаем, что это место говорит о подвластных Варуне глубинах мировых вод, что отождествляет риту с глубинной мудростью. Забегая немного вперед, скажем, что аналогичный взгляд на непостижимость вселенского закона существовал и в Иране, где он был известен как Арта. Напомним, что в уже приведенном выше фрагменте "Авесты" Заратуштра, избранный самим Ахура-Маздой в качестве посредника между ним и людьми, говорит о том, что постижение (по всей видимости, в данном контексте подразумевается полное постижение) Арты выше его сил:
Арта-Правда, Дух огня, разве в силах я постичь, понять
Boxy Ману и тебя, хоть и ведаю, где к Мазде путь.
Эти красноречивые свидетельства из двух индоевропейских традиций подтверждают высказанное в начале главы мнение о причинах отсутствия у народов данной языковой семьи специальных произведений о вселенском законе.
В РВ отмечается и следующее общее космогоническое деяние обоих богов:
С тех самых пор, о Митра-Варуна,
когда за пределы Закона
Вы поместили Беззаконие – своим рвением…