1611 г. Август. Нижний Новгород. На простого посадского человека, говядаря, земского старосту Козьму Минина-Сухорука огромное впечатление произвела последняя грамота узника патриарха Гермогена, доставленная неутомимым патриотом гонцом Родей Мосеевым. Святой Сергий Радонежский явился Минину и велел побуждать людей к долгу, собирать казну и ратных людей, очищать государство. "Воздвизает Бог некоего мужа от христианского благочестивого народа, - писал о Минине современник, - не славного родом, но мудрого смыслом, который, видя многих насильствуемых, зело оскорбился и (…) поболел душею за людей Господних: принял на себя молву бесчисленных печалей, всегда носился бурями различных попечений, непрерывно о своем деле попечение имел; если и не искусен воинским стремлением, но смел дерзновением."
Нижегородцы, вняв призыву Минина, искали достойного вождя народного ополчения. Не впав сами за Смутное время в измену, они и вождем помышляли иметь "мужа честного, кому за обычно ратное дело, который таким был искусен и который в измене не явился." Таковым и был избран стольник, боровшийся с поляками, израненный князь Димитрий Михайлович Пожарский. Послы нижего-родцев печерский архимандрит Феодосии, дворянин Ждан Болтин упросили его принять начальствование. Нижегородцами же подписан был замечательный по патриотизму приговор: "Стоять за истину всем безызменно, к начальникам быть во всем послушными и по-корливыми и не противиться им ни в чем; на жалованье ратным людям деньги давать, а денег не достанет - отбирать не только имущества, да и дворы, а жен, и детей закладывать, продавать, а ратным людям давать, чтобы ратным людям скудости не было."
"И ныне, господа, мы все православные христиане общим советом, сославья со всей землею, обет Богу и души своя дали на том, что нам их (атаманов и казаков) воровскому царю Сидорку; и Марине, и сыну ее не служити и против врагов и разорителей веры христианской, польских и литовских людей, стояти в крепости неподвижно. И вам, господа, пожаловати, помня Бога и свою православную христианскую веру, советовать со всякими людьми общим советом, как бы нам в нынешнее конечное разорение быти не безгосударным; чтобы нам, по совету всего государства, выбрати общим советом государя, кого нам милосердный Бог, по праведному Своему человеколюбию, даст…" - из грамоты, разосланной 7 апреля 1612 года из Ярославля князем Пожарским и другими начальными людьми с призывом всеобщего ополчения на защиту Отечества.
1612 г. Конец августа. Два дня ведется бой под Москвой между народным ополчением и гетманом Хоткевичем при безучастном отношении казаков, под начальством князя Д. Т. Трубецкого. Вечер. В русских полках слышится пение молебнов. "Всею же ратию начаша плакати и пети молебны, чтобы Московское государство Бог избавил от погибели, и обрекошася всею ратью поставити храм во имя Сретение Пречистыя Богородицы и святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, да Петра Митрополита, московского чудотворца." Победа приходит, и достигает ее Козьма Минин, испросивший у князя Пожарского ратную силу. С тремя дворянскими сотнями Минин ударяет на поляков у Крымского брода, разбивает их и заставляет Хоткевича оставить Москву.
1613 г. 6 февраля. Заседание Великого Земского Собора. "Теперь у нас в Москве благодать Божья воссияла, мир и тишину Бог даровал, - говорит князь Пожарский. - Станем у Всещедрого Бога милости просить, дабы нам дал самодержателя всей России. Подайте нам совет благий. Есть ли у нас царское прирождение?" Все умолкли. Выступили со словом духовные лица: "Государь Димитрий Михайлович. Мы станем собором милости у Бога просить. Дай нам сроку до утра."
7 февраля. Дворянин из Галича выступает на Соборе вперед и представляет письменное мнение, что последнему государю из рода Иоанна Калиты - Феодору Иоанновичу - ближе всех по родству приходится Михаил Феодорович Романов, отчего он и является прирожденным царем. Такую же грамоту "о прирожденном царе Михаиле Феодоровиче" подает донской атаман Межаков.
Окрепшая Русь
На места посланы запросы - одобряют ли выбор Михаила Романова. Установлен пост, соблюдавшийся вообще в конце Смутного времени - по понедельникам, вторникам и средам ничего не ели, по четвергам и пятницам "сухо ели."
С мест приходит одобрение выбору, и 21 февраля - в неделю Православия - Михаил Феодорович избран был окончательно царем.
"В тот день бысть радость велия на Москве, и поидоша в Соборную апостольскую церковь Пречистые Богородицы и пеша молебны - звоном и со слезами. И бяше радость велия, яко из тьмы человецы выидоша на свет," - говорит летописец.
"Тебя убо, превеликий государь, не по человеческому едино-мышлению, ниже по человеческому угодью предъизбра, но по праведному суду Божию сие царское избрание на тебе, великом государе, возложи… Не мы сей подвиг сотворихом, но Пречистая Богородица с великими чудотворцы возлюби тебе и святую волю Сына своего и Бога нашего изволили исполнити на тебе, государе нашем," - говорилось в челобитьи, представленном 14 марта 1613 года в Ипатьевском монастыре царю Михаилу Феодоровичу посольством от Великого Земского Собора: архиепископом Феодо-ритом, боярином Феодором Шереметевым и другими.
"В те поры приходили в костромской уезд польские и литовские люди и тестя его Богдашкова Ивана Сусанина в те поры литовские люди издымали и его пытали немерными пытками. А пытали у него где в те поры мы, великий государь царь и великий князь Михаиле Феодорович всея Руссии, были и он, Иван, ведая про нас, великого государя, где мы в те поры были, терпя от тех польских и литовских людей немерные пытки, про нас, великого государя, тем польским и литовским людем, где мы в те поры были, не сказал, и польские и литовские люди замучили его до смерти," - так в жалованной грамоте от 30 ноября 1619 года зятю Сусанина Богдану Сабинину описывается великий подвиг Сусанина.
Вербное Воскресенье. Трапеза в патриаршей столовой. Вблизи стола, за которым восседает патриарх Никон, стоит другой стол, вокруг которого сидят слепые, увечные, безногие. Патриарх подзывает их, кормит, поит с полным уважением. Потом патриарх поднимается, ему подносят таз и кувшия. Он обходит нищих, умывает, вытирает и лобзает их ноги, раздает милостыню.
1665 г. Осень. Страшная моровая язва опустошает Вологду и ее окрестности. Смерть ежедневно уносит множество жертв. Отчаяние охватывает народ. Жизнь замирает. Но благочестие, вера побеждают греховное уныние. Народ устремляется в храмы, молится, постится и возникает мысль - воздвигнуть в один день храм во имя Спасителя. Назначается день - 18 октября - и тысячи людей приступают к работе, благополучно завершенной. Иконами и утварью храм, названный Спасо-Обыденным, снабжается из других церквей Вологды и торжественно освящается архиепископом Маркеллом. Никто из жителей с того дня не заболевает язвой.
1651 г. Царь Алексей Михайлович навещает опасно заболевшего патриарха Иосифа. Святитель, превозмогая себя, выходит к царю, не сразу даже узнав его. "И посидя немного, - писал после кончины патриарха царь митрополиту новгородскому Никону, - я встал и его поднял, и так его почало знобить, не мог и Достойно проговорить. Славу проговорил с отпуском насилу; да почел ко мне прощение говорить, что говорят в среду на страстной, и я ему отвещал по уставу, да сам почел прощение к нему творить да поклонился в землю ему, а он малой поклон сотворил да благословил меня, да велел себя весть провожать меня, а ноги те волочит на злую силу; и я стал, и учал его ворочать: "воротися, государь, ей пуще тебе будет"; и он мне жалует говорить: "ину су я тебя и в другоредь благословлю"; и я молвил "пожалуй же государь, великий святитель, благослови и третицею," и он пожаловал и в третий благословил, да как благословить и руку дает целовать и в херувим; и я благословясь да поклонился в землю ему и поцеловал в ногу, и он, смотря на меня благословляет и прощает"…
Патриарх умер. Весть об этом получает царь в Великий четверг за литургией. "…А в ту пору ударил в царь-колокол трикраты, - пишет царь митрополиту Никону, - и на нас такой страх и ужас нашел, едва петь стали и то с слезами, а в соборе певчие и власти все со страху и ужаса ноги подломились, потому что кто преставился, да к таким дням великим кого мы грешные отбыли; яко овцы без пастуха не ведают где деться, так то мы ныне грешные не ведаем, где главы приклонити, понеже прежнего отца и пастыря отстали, а нового не имеем…"
Царствование царя Алексея Михайловича (1645–1676 гг.). Москва
Канун Нового года. Святейший патриарх служил торжественную вечерню; народ с зажженными свечами в руках молился о грядущем новолетии…
Полночь. Среди глубокой тишины раздавался выстрел пушки. В ответ начинался звон колокола Ивана Великого и всех московских храмов. Начиналась заутреня в переполненных церквах…
Кремль наполнялся народом. После ранней литургии, совершенной патриархом в Успенском соборе, начинался крестный ход. Выйдя из собора, патриарх читал молитву "о еже благословити венец лета Благостию Своею" и потом вступал на помост, устроенный против Красного крыльца. На помосте, застланном великолепными персидскими коврами, стояло патриаршее место и перед ним на аналоях образа и "столец" для освещения воды. Тут же посреди высилось "государево место" - резной, вызолоченный и высеребренный, увенчанный пятью главами трон. Кругом помоста размещались служилые люди. А далее на площади, на кровлях церквей, домов - люд московский…
На время умолкали колокола. Все замирало…
Но вот снова ударял колокол Ивана Великого, лились торжественные напевы. Когда патриарх, окруженный духовенством в блистающих золотых облачениях, вступал на помост, с противоположной стороны, с паперти Благовещенского собора открывалось шествие московского царя. При звоне всех колоколов, окруженный знатнейшими боярами, поддерживаемый ближайшими стольниками, сияя золотым одеянием, украшенным самоцветными камнями, словно красное солнышко, царь всходил на помост, становился на свое государево место, и начиналось тогда "действо многолетнего здоровья." Это было зрелище единственное, полное величия и глубокого народного чувства. Недаром иностранцы писали к своим дворам:
"Это была самая трогательная, самая величественная и поражающая картина благовейного поклонения венценосцу"…
Прежде всего все духовенство по трое - митрополиты, архиепископы, епископы и священники - подходили и низко кланялись сначала царю, а потом патриарху. Потом был молебен, после которого патриарх благословлял царя крестом и обращался к нему с приветственной речью, кончавшейся словами: "Здравствуй, царь-государь, нынешний год и вперед идущие многие лета в род и вовеки."
Потом снова, по двое в ряд, подходили к царю и патриарху остальное духовенство, а за ним бояре и служилые люди. И наконец вся площадь, все люди московские, весь мир православный разом "ударяли челом," кланялись земно государю… Тем кончалось действо.
Царь, приняв благословение от патриарха, шел обратно, а народ расходился по церквам к божественной литургии.
День новолетия царь, а за ним бояре и весь народ московский, посвящали делам милосердия. Ни один нищий не отходил от домов без утешения - их всех богато оделяли милостыней, одеждой и обувью, кормили сытым праздничным обедом. Простой народ наделяли гостиницами и подарками и посещали заключенных в темницах.
Москва. Среда мясопустной недели. Царь, готовясь к великому посту, посещает Чудов, Вознесенский, Алексеевский монастыри. Прощается с братией, жалует милостыней. В четверг и пятницу царь объезжает Андроников, Новодевичий, Новоспасский, Симонов монастыри. В субботу царь, а также патриарх, приходят прощаться к царице. В воскресенье до литургии патриарх и весь освященный собор шествуют во дворец, где в Столовой избе совершается обряд прощения духовными и служилыми лицами. В воскресенье государь присутствует в Успенском соборе на установленном одной русской Церковью умилительном обряде прощения. После этого государь с боярами отправляется в покои патриарха. После чтения "Достойно" и "приходной молитвы" и преподания благословения государь, патриарх и присутствующие садятся на большие лавки. Подаются "прощальные чаши." Все уходят потом в сени и в палате остаются только царь и патриарх. В тот же день государю докладывалось о колодниках, томившихся в заключениях, и многие получали освобождение в этот день начала четыредесятницы.
Москва. Неделя Ваий. Перед обеднею народ собирается в Кремле. Из Успенского собора выносится большое дерево, обвешанное разными плодами - яблоками, изюмом, смоквами, финиками. Дерево ставится на сани, под ним располагаются пять отроков в белой одежде и поют молитвы. Сани, запряженные шестеркой лошадей, трогаются. За ними следуют юноши с пылающими восковыми свечами и с огромным фонарем, далее несут две высокие хоругви, шесть кадильниц, шесть икон. Более ста иереев идут за иконами, ризы их осыпаны жемчугом. Далее - бояре, наконец, - государь и патриарх. Святитель едет верхом, сидя боком на осле (или на коне), одетом белою тканью; левою рукою патриарх придерживает Евангелие, окованное золотом, правою - благословляет народ. "Осля" ведет знатнейший царский боярин, два дьяка - патриарший и царский - и конюшний старец. Царь, в великолепной одежде, придерживает конец повода у "осля" и несет вербу, боярин - середину повода, дьяки и конюший ведут "осля" под уздцы. Стрелецкие дети устилают путь разноцветными сукнами. После обхода кремлевских святынь шествие возвращается в Успенский собор, где служится литургия. После литургии патриарх благословляет вербу, от которой отрубалась ветвь и относилась в алтарь; остальные ветки также отрубались и отсылались во дворец и раздавались духовенству, боярам и народу. Затем патриарх дает обед царю и боярам. После обеда святитель дарит царю, как бы за его труд ведения "осля," - 100 золотых, три сорока соболей, два куска бархату, два куска атласу.
XVII век. По деревням Пермской губернии ходит неизвестный человек шить шубы. Ласковая улыбка, светлые, ясные глаза, в которых насквозь видна душа - детски чистая. Выбирает он всегда избу победней. Шьет на других, получаемые деньги отдает бедным хозяевам. Тут же даром обшивает бедняков. Вечером нянчится с детишками; кто постарше, тех учит грамоте. Сам благостный портной происходит из дворян, но перешел совсем в среду крестьянскую… Кругом много еще язычников, чтут и они доброго шубника. Бросят по-язычески больного - пусть умирает. Найдет его ласковый портной. Ходит за больным, как мать, не спит по ночам, говорит о Распятом. Скончался портной в 1642 году в погосте Меркушах. У могилы его стали совершаться чудеса. Верующий народ потребовал его прославления. Но забыли, как именовался этот святой человек. Воистину не для прославления имени своего трудился он на ниве Господней. Узнали, наконец, имя - звался он Симеоном. С 1694 года открыты были мощи святого праведного Симеона Верхотурского, которого так чтут в Приуралье.
Память 12 (25) сентября).
Империя Российская
1724 год. Из древней обители Владимирской движется церковная процессия к Новгороду. Священнослужители несут мощи святого благоверного князя Александра Невского. От Новгорода святые мощи перевозятся по Волхову в богато убранной ладье. На Неве святыню встречает император Петр Великий и переносит святые мощи на великолепную галеру. Царь правит рулем, сановники гребут. Певчие на протяжении всего пути поют священные гимны в честь угодника Божия. 30 августа архиепископ новгородский Феодосии, члены Святейшего синода и весь освященный Собор встречают у основанной царем в новой столице С.-Петербурге обители мощи святого князя и вносят раку в храм, посвященный имени святого Александра.
В память этого события установлено 30 августа (12 сентября) прославление памяти святого.
Двадцатые годы XIX столетия. Саровская обитель. Старец Серафим, весь проникнутый любовью, добротою, строго взирает на приближающегося к нему офицера и отказывает ему в благословении. Прозорливец знает, что тот - участник заговора будущих декабристов. "Гряди откуда пришел," - решительно говорит ему преподобный. Подводит затем великий старец послушника своего к колодцу, вода в коем была мутной и грязной. "Так и этот человек, который приходил сюда, намеревается возмутить Россию," - произносит праведник, ревнущий о судьбах русской монархии.
"Прости мне, великая лавра Сергиева, если мысль моя с особенным желанием устремляется в древнюю пустыню Сергия. Чту и в красующихся ныне храмах твоих дела святых, обиталища святыни, свидетелей праотеческого и современного благочестия; люблю чин твоих богослужений, и ныне, с непосредственным благословением преподобного Сергия совершаемых; с уважением взираю на твои столпостены, не поколебавшиеся и тогда, когда колебалась было Россия; знаю, что и лавра Сергиева и пустыня Сергиева есть одна и та же благодатью, которая обитала в преподобном Сергии, в его пустыне, и еще обитает в нем и его мощах, в его лавре; но при всем том желал бы я узреть пустыню, которая обрекла и стяжала сокровище, наследованное потом лаврою. Кто покажет мне малый деревянный храм, на котором в первый раз наречено было здесь имя Пресвятой Троицы? Вошел бы я в него на всенощное бдение, когда в нем с треском и дымом горящая лучина светит чтению и пению, но сердца молящих горят тише и яснее свещи, и пламень их достигает до неба, и ангелы их восходят и нисходят в пламени их жертвы духовной… Отворите мне двери тесной келий, чтобы я мог вздохнуть ее воздухом, который трепетал от гласа молитв и воздыханий преподобного Сергия, который орошен дождем слез его, в котором отпечатлено столько глаголов духовных, пророчественных, чудодейственных… Дайте мне облобызать прах ее сеней, который истерт ногами святых и через который однажды переступали стопы Царицы Небесныя… Укажите мне еще другие сени другой келий, которые в один день своими руками построил преподобный Сергий, и в награду за труд дня и глад нескольких дней получил укрух согнивающего хлеба…"
Из проповеди митрополита Московского Филарета (Род. в 1782 г. Митрополитом-в 1821–1867 гг.).
1890 год. Харьков. 20 июля. Площадь перед Кафедральным собором. Десятки тысяч народа запружают площадь и прилегающую местность. Под открытым небом служит мобелен дивный пастырь отец Иоанн Сергиев Кронштадский.
1894 год. Восторженным волнением охвачено население приволжских городов. Саратов, Самару, Казань посещает великий молитвенник отец Иоанн, поучает народ, направляет его к истинной христианской жизни.
Протоиерей Иоанн Кронштадский род. 19 октября 1829 г., скончался 20 декабря 1908 года.