- Видите ли, - сбивчиво начал молодой человек, - я бывший поручик чешской армии. Нас, таких как я, собралось несколько человек, и мы хотели бы как-нибудь выехать во Францию. Новые немецкие власти не очень охотно дают разрешения на выезд за границу, тем более бывшим офицерам армии. И вот пан Яначек посоветовал нам обратиться к вам за помощью. Может быть, вы сможете как-то посодействовать нашему выезду.
Какое-то время француз раздумывал, потом ответил:
- Мы не можем повлиять на немецкие власти. За последние дни ваши сослуживцы часто обращаются к нам, но большинство из них имеют какие-то официальные бумаги, возможно и липовые, о причине выезда. Это, например, получение наследства, вызов к больной родственнице. У вас нет кого-нибудь во Франции, кто мог бы состряпать подобные бумаги?
Молодой человек только покачал головой.
- Жаль, - посетовал месье Жуаннэ, - Тогда я попробую переправить вас нелегально. У нас есть один канал, но, сами понимаете, в наше время все может случиться. Составьте подробные список всех своих товарищей, включая и себя. В списке укажите имя, год и место рождения, номер нынешнего удостоверения личности. Список положите в конверт, заклейте, на конверте напишите мое имя и передайте его дежурному клерку на входе в посольство. По этому списку мы подготовим вам документы, с которыми вы поедете во Францию, когда пересечете границу. 25 марта вы должны будете приехать в местечко Суте-Бржеги. Это недалеко от Тршебеховице, на берегу Дивока-Орлицы. Там вы поселитесь в местной гостинице и будете ждать. К вам придет агент местной транспортной компании и поинтересуется, не вы ли хотели заказать грузовую машину до Праги. Скажите ему, что вы хотели бы сначала посмотреть на машину и решить, подойдет ли она вам. Этот человек организует ваш переход. Если никто в течение пяти дней не появится, значит, что-то сорвалось.
Молодой человек поднялся.
- Большое вам спасибо.
- Спасибо говорить еще рано. Будем надеяться, что все задуманное получится.
- В наше время и простое участие уже играет немаловажную роль, - улыбнулся молодой человек.
Они пожали друг другу руки и разошлись.
Чески-Тешин, 24 марта 1939 года
Йозеф Габчик еще раз проверил все, что надо было взять с собой. Вот документы, аккуратно завернутые в тряпочку и клеенку, вот деньги. Денег немного. Он продал все, что у него было ценного, собрал все свои сбережения, но купить валюту оказалось очень трудно и дорого. Чешские деньги уже нигде не котировались, а в последние дни спрос на валюту вырос неимоверно. Проверил пистолет. Его он купил на черном рынке перед самым отъездом. Расходы оказались незначительными: оружие расформированной чешской армии продавали за бесценок.
Он вышел из дома и пошел в обусловленное место: в небольшой парк на берегу речки. Там его уже ждали пять таких же, как он, бывших чешских военных. Сегодня они собирались перейти польскую границу, говорят, в Польше формируется специальный чешский корпус. Йозеф быстро поздоровался со всеми присутствующими, и вся кампания направилась к шоссе, где их должна была ждать нанятая заблаговременно машина.
Около десяти часов вечера они приехали в небольшое приграничное село, отпустили машину и направились к крайнему дому: там их ждал проводник. Старик-проводник придирчиво осмотрел всю компанию и сказал:
- Не трусьте ребята, все будет нормально. Теперь, правда, немцы пошаливают на границе, но мы найдем такое местечко, о котором они даже не догадываются.
Как только окончательно стемнело, вся компания, возглавляемая дедом, направилась к лесу. По лесу шли около часа, дед прекрасно ориентировался в полной темноте. Наконец они услышали журчанье речки.
- Вот и пришли, - сказал дед, - На той стороне Польша. Проплыть вам надо будет не больше десяти метров, здесь кругом мели. Как выйдите из речки, так сразу и уходите вглубь. И ничего не бойтесь: поляки таких, как, вы не возвращают.
Ребята передали деду заранее подготовленные деньги и гуськом направились к реке.
Переправа прошла без сучка и задоринки, а уже под утро они наткнулись на польский пограничный патруль.
Кудова-Здруй, 30 марта 1939 года
Из города на шоссе выехал автобус, у которого все задние окна были занавешены плотными шторами. В автобусе сидели несколько эсэсовцев, вооруженные автоматами, унтерштурмфюрер и молодой человек в гражданской одежде. Унтерштурмфюрер и молодой человек сидели рядышком на заднем сиденье в отдалении от солдат.
- Вы - летчик, пан Пршеучил, - говорил унтерштурмфюрер, - такими людьми не бросаются. Вы обязательно попадете в какое-нибудь чешское формирование. Как только обоснуетесь, пошлите нам открытку с обратным адресом. После того, как получите ответную, выходите каждое воскресенье встречать поезд из Варшавы. Если будете в Варшаве, то из Гдыни. За родных не беспокойтесь - мы обеспечим их всем необходимым.
Молодой парень молча кивал головой. Унтерштурмфюрер порылся в карманах, достал пачку сигарет, предложил парню и закурил сам. Парень, так же не говоря ни слова, взял сигарету.
- Если вам понадобятся деньги, не стесняйтесь, мы вас обеспечим, - продолжил инструктаж унтерштурмфюрер. - Когда будете переходить границу, мы для большей убедительности сделаем несколько выстрелов. Не бойтесь, стрелять будем вверх. Думаю, Польша тоже вскоре войдет в состав рейха, в этом случае, если чехов будут направлять в другую страну, постарайтесь попасть в их число. С вашей специальностью это будет не трудно.
Автобус остановился на опушке леса. Вся команда, исключая шофера, вышла. Все тронулись по еле заметной тропке в сторону границы. Через полчаса они вышли из леса на просеку.
- Ну вот, - сказал унтерштурмфюрер, - вон за тем буком начинается Польша. Бегите прямо в лес, а дальше действуйте по обстановке. Думаю, польские пограничники, привлеченные выстрелами, появятся здесь через какие-нибудь полчаса. Ну, удачи вам, пан Пршеучил.
И унтерштурмфюрер ободряюще хлопнул парня по плечу. Потом обернулся к сопровождавшим их солдатам:
- Как только он побежит, стреляйте в его сторону, но берите поверх головы так, чтобы случайно его не задеть. Но не надо и слишком стараться: стрельба должна быть достаточно редкой и не очень продолжительной. Как только он добежит до леса, стрельбу прекратить.
Поручик Пршеучил набрал в легкие воздух и побежал через границу. Он слышал, как за его спиной началась стрельба, но свиста пуль не слышал: солдаты строго придерживались приказа.
Примерно через час Пршеучил столкнулся с пограничным патрулем.
- Я чешский офицер, - сказал он, - Я хочу получить убежище в вашей стране.
Капрал, очевидно, старший патруля, кивнул головой и ответил довольно чисто по-чешски:
- Добро пожаловать. Такие, как вы, здесь появляются каждую ночь. Польша всех защитит.
Суте-Бржеги, 1 апреля 1939 года
Примерно в полдень в небольшом пивном погребке "Пан Мирослав" собралась небольшая группа молодых людей. Вид у всех был удрученный. Какое-то время они пили пиво молча, затем один из них сказал:
- Ну что, Вашек, получается, что нам надо возвращаться ни с чем.
Тот, которого назвали Вашеком, кивнул и тихо сказал:
- Он предупреждал, что что-нибудь может не получиться. Говорят, есть проходы в Польшу. Я слышал, что там уже формируется чешский корпус.
- Я тоже об этом слышал, - согласился один из молодых людей, - Но говорят, что немцы усилили охрану границы. Я вчера разговаривал с одним из местных жителей, тот сказал, что и здесь еще недавно было довольно просто перейти границу. А сейчас сами видите, это почти невозможно.
Над столом вновь нависла томительная тишина. Наконец самый старший из присутствующих сказал:
- Сидеть здесь дальше не имеет смысла, надо возвращаться в Прагу, а там попробовать через бывших сослуживцев навести справки. Думаю, проходы еще существуют. В противном случае надо будет искать выход на подполье, которое, наверное, уже создается.
- Бросьте, штабс-капитан, что может сделать это подполье, - скептически заметил один из парней.
- Вы не совсем понимаете нынешнюю ситуацию, поручик, - возразил штабс-капитан, - Не сегодня завтра начнется большая война, в которую будет втянута вся Европа, а может, и не только Европа. Наше подполье будет только звеном одной большой цепи. Вы уже слышали, что в Лондоне создается чешское правительство в изгнании под руководством Бенеша. Нельзя опускать крылья - надо использовать все возможности.
- Ну что же, давайте разъезжаться, - сказал Венда Крупка. - Думаю, нам надо будет рассредоточиться. Всем вместе ехать обратно будет опасно. Встретимся уже в Праге. Там и будем решать, что делать дальше.
Все согласились с этим и начали потихоньку расходиться. Бегство не удалось.
Краков, 15 апреля 1939 года
Поручик Ян Кубиш вышел на базарную площадь и огляделся. Повсюду сновала пестрая толпа: кто-то что-то продавал, кто-то что-то покупал, кто-то просто глазел на происходящее. На душе у Яна было муторно. Вот уже две недели, как он находился в Польше. Прямо с границы его направили в пересыльный лагерь, где ждали своей участи полторы сотни таких же, как он, бывших служащих чешской армии. Для проживания им выделили какие-то сараи, которые, очевидно, раньше использовались как склады. Спали на трехъярусных нарах, укрываясь чем попало и подложив под голову солому. Кормили плохо: каша на воде и немного хлеба. Говорили о том, что скоро придет помощь от Красного Креста и из Англии, но дальше разговоров пока ничего не было.
Когда-то одна из процветающих провинций Российской империи, Польша всего за каких-то двадцать лет превратилась в одну из самых бедных стран Европы. Выселенные сюда из Германии евреи и беженцы из Чехословакии окончательно подорвали экономику страны. В стране постоянно ощущалась угроза эпидемий и голода. Международные организации обещали помощь, но она оказалась незначительной и во многих случаях просто ненужной. Шефство над чешским корпусом собиралась взять Франция, но пока это были только слухи, а питаться надо было каждый день.
Деньги, которые Ян захватил с собой из дома, быстро таяли, и сегодня он решился попробовать продать часы. Часы были единственной ценной вещью, которая у него была. Расставаться с ними не хотелось: их подарил ему отец на восемнадцатилетие. Но голод требовал свое.
Ян нехотя снял часы и, держа их в руке, начал бродить по толпе то и дело повторяя:
- Швейцарские… швейцарские…
Несколько раз к нему подходили какие-то темные личности с целью купить часы, но цену предлагали настолько смехотворную, что смысл в продаже сразу терялся. Проходив так в толкучке два часа, Ян решил оставить эту попытку: на ближайшую неделю деньги у него еще есть, а в следующий выходной, может, повезет больше.
Понуро Ян отправился к выходу. У самого выхода он встретил еще одного чешского солдата. Они поздоровались, но обмениваться впечатлениями не стали: все и так было написано на их лицах. Надежды таяли как снег под лучами весеннего солнца.
Берлин, 15 апреля 1939 года
Свой рабочий день Гейдрих всегда начинал с просмотра полученных за предыдущий день сводок. Он давно уже научился быстро просматривать донесения и выхватывать из них самое главное. Так было и на этот раз. Он быстро перебирал один за другим листы сводок, как вдруг одна из них задержала его внимание. Перечитав ее еще раз, он нажал на кнопку звонка, чтобы вызвать адъютанта.
Когда в кабинете появился Вагниц, группенфюрер коротко приказал:
- Шелленберга и Мюллера ко мне. Срочно.
Адъютант тут же исчез из кабинета, а минут через пять, почти одновременно, в кабинет явились шефы гестапо и политической разведки.
Гейдрих, не отвечая на приветствие, жестом пригласил их занять стулья, стоящие по обе стороны перед его письменным столом. Офицеры заняли предложенные места и застыли в ожидании.
- Господа, - начал Гейдрих, - мы с вами как-то уже говорили о чешском агенте, имеющем доступ к достаточно важной и секретной информации. Тогда я попросил вас активизировать совместную работу в этом направлении. Ни о каких сдвигах в этом направлении я так и не услышал. Более того, в сегодняшней сводке я нахожу сообщение, что в районе Праги начала работать радиостанция.
Он сделал паузу, потом продолжил:
- Да, Чехословакия ныне вошла в состав рейха, но это не означает, что там перестали действовать враждебные силы. Если мы до этого могли однозначно сказать, что данный агент работает на чешскую разведку, то теперь мы даже не знаем, на кого он работает. У меня нет сомнений, что эта радиостанция как-то связана с этим агентом. Этот агент слишком ценен, чтобы вот так просто его оставить. Он настолько ценен, что бежавшие чешские разведчики могут торговаться им со своими новыми хозяевами. Чехословакия и Австрия были только прелюдией - за ними последуют более важные события, и этот агент может нанести нам очень существенный урон. Что вы сделали в этом направлении?
Первым, разминая свои толстые неуклюжие пальцы, заговорил Генрих Мюллер. Как обычно, речь его была медлительной и грубоватой.
- Как вы помните, группенфюрер, мы тогда остановились на том, что источником утечки информации является абвер. Моих людей не очень-то подпускают к этой организации, но все же мы проверили весь его центральный аппарат. У нас возникли кое-какие подозрения, но они не нашли подтверждения. В этом деле нам бы очень помогла еще какая-нибудь специфичная информация, как та - о взрыве на стадионе в Праге. Информация, о которой знал бы только узкий круг людей. Но такого больше не повторялось. Мы даже подумывали о том, чтобы самим запустить такую информацию, но сделать это в абвере оказалось очень трудно. Теперь, когда Чехословакия стала, так сказать, нашей открытой территорией, эта задача, возможно, упростится.
Гейдрих перевел взгляд на Шелленберга.
- Наши эксперты, - заговорил шеф политической разведки, - тщательно изучают все донесения агентов из Чехословакии, а теперь и из кругов чешской военной эмиграции, касающиеся утечки информации из немецких источников. К сожалению, как уже сказал герр Мюллер, мы больше не встречали какой-то специфической информации. Почти все сведения, о которых нам известно, приходили по нескольким каналам одновременно. Кое-какие из этих каналов мы уже ликвидировали, с другими продолжаем работать. Но пока все эти каналы относились к мелким агентам, стоящим далеко от командования вермахтом. Мы продолжаем эту работу.
На какое-то время в кабинете повисла тишина: подчиненные ждали, что скажет шеф, а Гейдрих обдумывал то, что только что услышал. Наконец Гейдрих обратился к Мюллеру:
- Вы говорите - проверили центральный аппарат абвера, что вы под этим подразумеваете?
- Весь аппарат, который находится здесь, в Берлине, - пожал плечами Мюллер. - Мы же не можем проверить и всех их полевых агентов.
- Полевые агенты и не обладают такой информацией, - возразил Гейдрих. - Меня больше интересуют руководители регионов. Они очень хорошо подходят для этой цели: постоянные разъезды, в том числе за границу, и доступ к очень секретной информации. Вы их проверяли?
- Это очень трудно сделать, группенфюрер, - покачал головой Мюллер, - Вы сами только что сказали, что они постоянно в разъездах. Трудность заключается еще и в том, что по долгу службы они часто входят в прямой контакт с вражескими агентами. Я подумаю о том, как нам проверить и этот слой.
- Подумайте, - кивнул головой Гейдрих, - Теперь возьмите в расчет еще и эту радиостанцию. Поставьте перед пражским отделением эту задачу, как первоочередную. Через радиостанцию у нас есть реальный шанс выйти и на агента. А вы, Шелленберг, - повернулся он в сторону гауптштурмфюрера, - постарайтесь выяснить, на кого работает эта радиостанция. И учтите, если эта информация действительно, как мы предполагаем, исходит из абвера, то, раскрыв этот источник, мы не только посрамим нашего соперника, но и расширим свои возможности. Прошел всего лишь месяц, как Чехословакия присоединена к рейху. Сопротивление на ее территории еще только формируется. Пресечь его в самом начале гораздо проще, чем бороться потом с разветвленной и установившейся сетью. Действуйте. И учтите, дело об этом агенте я ставлю под личный контроль.
Лондон, 29 апреля 1939 года
Бывший президент Чехословакии доктор Бенеш обосновался в небольшом уютном особняке в пригороде Лондона. Сразу же после полной оккупации Чехословакии он объявил себя чешским президентом в изгнании и начал формировать заграничный кабинет министров. Правительство Англии, продолжавшее политику переговоров с Германией, не одобрило этой идеи, но и в самой Англии с каждым днем росло недовольство соглашательской внешней политикой. Эта оппозиция сразу же признала объявленное Бенешем правительство. Правительственные круги, ободренные поведением оппозиции, стараясь не афишировать свои действия, начали налаживать связи с чешскими эмигрантами. Особенный интерес к ним, конечно же, проявила английская разведывательная служба "Интележенс Сервис".
Каждое утро до обеда президент отводил работе: он просматривал газеты, составлял какие-нибудь заявления, готовил речи для выступлений на собраниях различных общественных организации. Это утро не было исключением. Вот уже два часа, как он внимательно просматривал папку, в которой была большая подборка газетных вырезок, относящихся к развитию событий в Польше. Он прекрасно понимал, что теперь Германия нацелилась на эту страну. Однако на этот раз чувствовалось, что позиция Англии и Франции не будет такой пассивной. Правительства обеих этих стран уже начали понимать, что политика умиротворения Гитлера потерпела полное фиаско.
Его работу прервал камердинер, который объявил, что полковник Моравец просит его принять. Бенеш отодвинул от себя папку и попросил пригласить полковника.
Полковник Моравец вошел своей уютной домашней походкой и, широко улыбаясь, сказал:
- Доброе утро, пан президент. Вы с утра уже весь в делах…
- Здравствуйте, полковник, - сделал несколько шагов навстречу гостю Бенеш. - Судя по вашему виду, вы сегодня с хорошими новостями.
- Вы угадали, пан президент, - еще шире заулыбался Моравец, - Несколько дней назад на связь вышел человек, который был оставлен мною в Праге со специальным заданием. А сегодня я вам могу с уверенностью сказать, что с ним установлена постоянная двусторонняя радиосвязь.
- Это действительно очень добрая весть, - согласился Бенеш. - Нам очень нужна оперативная информация о положении в стране. А могу я узнать, с каким заданием оставлен в Праге этот человек?
- Конечно, пан президент, но только вы. Главная задача этого человека - связь с моим агентом Рене, который раньше проходил у нас как агент "А-54". Вторая его задача - это концентрация вокруг себя сил сопротивления, которые начнут работать под нашим руководством. Он оставлен старшим в группе из трех человек. Группа уже начала действовать и расти. Установлен контакт с Рене.
- А почему вдруг "А-54" превратился в Рене?
- Видите ли, господин президент, я постоянно меняю кодовые имена агентов на тот случай, если вдруг произойдет утечка информации. В таком случае противник не может сразу определить, сколько у нас источников информации…
- А могу я узнать имена участников этой, так сказать, головной группы?