БЕЗВЕСТНЫЙ ТИХОН КРУПЫШЕВ
В 1730 году Афанасии Шестаков, покинув потерпевший крушение корабль "Восточный Гавриил", пешим путем добрался до Пенжинской губы. За три дня до кровопролитного боя на берегах речки Егач, названной потом Шестаковкой, казачий голова отдал своим людям приказ идти корабле; вокруг Камчатки в Анадырь, а оттуда к Большой земле
Четырнадцатого марта Афанасий Шестаков вместе со служилыми людьми пал в бою с чукчами в северо-западном углу Пенжинского залива
Но в том же году безвестный герой Трифон Крупышев побывал у берегов Америки.
Он видел берег Аляски!
Но откуда шел Крупышев? Находиться на "Льве" он не мог, потому что этот корабль погиб в огне еще в устье Яны ("Льва" можно считать "вспомогательный судном"). Какой мыс должен был обогнуть Крупышев "с моря"?
Если речь идет об Анадырском носе, то в таком случае Трифон Крупышев для соединения с Щестаковьш должен был двигаться со стороны Колымы.
Вот здесь-то и стоит вспомнить намеки на Западное море, в котором Шестакову поручили трудиться наравне с поисками в море Восточном.
Так или иначе, Крупышев провел два дня в походе вдоль покрытого голубыми лесами материка Северной Америки
В историю поисков Большой земли должно быть введено новое имя
ЗАБОТЫ ДМИТРИЯ ПАВЛУЦКОГО
Афанасий Мельников стоял на темных скалах Восточного мыса.
Он был свидетелем того, как к "носовым чукчам" пришли "зубатые люди" с морского острова, до которого с мыса было лишь один день ходу. Люди с зубами из моржовой кости, вставленными в прорези щек, сказали Мельникову, что от их острова до Большой земли только один день пути. В обетованной Большой земле водятся бобры, лисицы, соболи и даже "речные росомахи". На "острове" много леса.
Афанасий Мельников взмолился, чтобы люди с моржовыми зубами отвезли его на нартах к берегам Большой земли, к оленным и пешим иноземцам. Но "зубатые люди" отказали в этом Мельникову, объяснив ему. что у них и собак ездовых мало, да и кормов нет.
Мельников утешился тем, что принял подарок от эскимосов - лазоревые камни и ожерелье из каменных, а может быть, жемчужных или янтарных бусин
Это было в 1730 году.
Вскоре в Анадырский острог прибыл капитан Дмитрий Паьлуцкий. Он очень внимательно выслушал рассказ Мельникова и послал в Петербург донесение о новой вести насчет большой земли, где "есть всякий лес и водится всякий зверь".
Дмитрий Павлуцкий стал подготавливать поход к Большой земле. С этой целью он вызвал в Анадырский острог корабли "Гавриил" и "Восточный Гавриил".
Первый из них осенью 1730 года добрался до Большерецка на Камчатке, где дважды зимовал, а "Восточный Гавриил" разбился неподалеку от устья Большой реки. У Павлуцкого остался один корабль. (Бот "Фортуна" в счет не шел. На "Фортуне" в водах Курильских островов плавал Василий Шестаков, сын убитого казачьего головы.)
В 1730 году Витус Беринг заявил: "Признаваю, что Америка или иные между оной лежащие земли не очень далеко от Камчатки", - и предложил строить на Камчатке корабль для плавания в сторону Северной Америки.
Четырнадцатого июля 1731 года Дмитрий Павлуцкий бился - уже не в первый раз - с воинственными чукчами близ мыса Дежнева.
Павлуцкий начальствовал над большим отрядом; с ним было около пятисот русских, юкагиров и коряков.
Русские, осматривая поверженных врагов, нашли среди них тело "зубатого человека". У него на "губе были дыры, в которые вставляются зубы, из моржовых зубов вырезанные".
В бою с отрядом Павлуцкого принимали участие союзники чукчей - эскимосы с острова Диомида.
В тот год Дмитрий Павлуцкий обошел большой участок морского берега к северу от анадырского устья, побывав, как надо полагать, в заливе Святого Креста, Мечигменской губе, заливе Святого Лаврентия и на теперешнем мысе Дежнева.
Тем временем в Петербурге рассмотрели донесение Дмитрия Павлуцкого насчет рассказов Афанасия Мельникова о "зубатых людях" с большого лесистого острова.
Сенат постановил начать поиски от Чукотской земли, идти к "островам, которые на пути к Америке есть", а затем плыть к самой Америке.
Сказанию Мельникова было придано чрезвычайное значение. Его считали единственным свидетельством, на основе которого можно было решить, есть ли "земли острова" между Камчаткой и Америкой. Делиль считал, что от Чукотского носа до самой Мексики простирается сплошь "одно море".
ОГНИ ЛЕДЯНОГО ДОМА
В годы, когда Россия озарялась холодными огнями Ледяного дома, незадачливый, но достославный пиит Василий Тредиаковский пел "на голос" перед императрицей Анной:
…Купля благословенна
Придет обогащенна.
Нам содружат народы.
Американски роды,
Счастьем богом даны
Самодержицы Анны!
В царствование Анны Иоанновны подштурман Иван Федоров и геодезист Михаил Гвоздев достигли Нового Света. Этим незаметным героям сопутствовал мореход Кондратий Мошков, участник походов Лужина, Беринга и Афанасия Шестакова. Кораблем "Гавриил" командовал Иван Федоров, Мошков был за лоцмана.
У Чукотского носа мореплаватели увидели чукчей, которые никак не хотели платить ясака, заявляя, что именно они и дрались с Павлуцким. А затем…
"…августа 21 дня (1732 года. - С. М.) подняли якорь, паруса распустили и пошли к Большой Земле и пришли к оной земле и стали на якорь, и против того на земле жилищ никаких не значилось. И подштурман Иван Федоров приказал поднять якорь, и пошли подле земли к южному концу и от южного конца к западной стороне видели юрты жилые".
Так просто писал Гвоздев о своем великом открытии. Но к этому "жилью" мореплаватели не могли подойти из-за противного ветра.
"Гавриил" шел "подле земли", возвращался назад, и берега Аляски проплывали вровень с кораблем. Но на море упал "ветер презельный". Федоров взял курс зюйд-вест, и корабль отнесло от заповедных берегов, к которым столько веков стремились русские люди.
Участник плавания, ссыльный казак Илья Скурихин впоследствии показал, что "Гавриил" шел с попутным ветром дней с пять от устья Анадыря на восток. Вскоре мореплаватели встретили землю. Берега ее были покрыты желтым песком.
Мореходы увидели "жилья юртами по берегу и народа, ходящего по той земле, множество. Лес на той земле великой лиственничной, ельник и топольник…".
Гвоздев, Федоров и Мошков побывали близ того мыса Аляски, который известен нам под названием мыса Принца Уэльского - самого западного на американском берегу. Туземцы называют этот мыс Нихта. Там испокон веков встречались туземцы Аляски с чукчами для меновой торговли.
Скурихин добавил, что корабль шел вдоль берега Большой земли, но люди "конца земли не усмотрели" и только тогда решили возвращаться.
От острова Кинга к кораблю Гвоздева приплыл в малой кожаной лодке туземец, который рассказал русским о своей земле.
"…И лес на оной земле сказывал, так же и реки. А про зверей сказывал, что имеются олени, куницы и лисицы и бобры речные…" - сообщали открыватели Нового Света
В это плавание Иван Федоров впервые положил на карту оба берега Берингова пролива а Гвоздев назвал вновь открытый берег "Землицей Кыгмальской", так как чукчи ему растолковали, что Аляску они зовут "Землей Кыымылыт" - страной эскимосов.
Гвоздев и Федоров совершили свое открытие в августе 1732 года. Они не могли знать, что в Петербурге к тому времени был решен вопрос о второй экспедиции Беринга, причем Берингу было приказано попытаться пройти берегом Америки до "Мексиканской провинции". А в Петербурге тоже пока еще ничего не знали об успехах Гвоздева и Федорова.
Между тем открытие Гвоздева и Федорова могло быть предано забвению, как и подвиг Дежнева.
Слабый здоровьем Иван Федоров умер в феврале 1733 года.
Михайло Гвоздев после смерти своего начальника отослал "Морской диурнал или лагбук" в Охотское правление, но карт к "лагбуку" почему-то не приложил.
Затем Михайло Гвоздев исчез и лишь через два года отыскался в узилище. Он содержался по доносу в Сибирской губернской канцелярии, где и кормил тобольских клопов до 1738 года, когда был оправдан и возвращен в Охотск. Возможно, Михайло Спиридонович Гвоздев был настолько запуган в бироновских застенках, что и рта не мог раскрыть, чтобы рассказать о том, как он и Федоров открыли Большую землю. Но беринговцы в Охотске узнали от геодезиста обо всем. Тогда был найден список журнала, который вел Федоров "для собственной своей памяти". По нему удалось составить карту.
В 1736 году Г. Ф. Миллер нашел в Якутске донесения Семена Дежнева и одновременно выпустил в Петербурге составленную им карту. На ней значились пролив между Азией и Америкой, острова Диомида и часть побережья Аляски с надписью, в которой упоминалось имя Михайлы Гвоздева.
Но ни Гвоздев, ни Федоров, ни Скурихин в 1732 году не знали, что они открыли Северо-Западную Америку. Они считали, что ими был обретен "Большой остров".
В последние годы советские исследователи выяснили, что славные мореходы немедленно сообщили Дмитрию Павлуцкому о своем открытии.
Во время сборов второй экспедиции Витуса Беринга русские ученые и мореходы высказали мысль о необходимости первого кругосветного похода к берегам Камчатки. Об этом говорил адмирал Н. Ф. Головин.
"Для избавления от хлопот на реке Лене и от Якутска до Охотска следовало бы соорудить Балтийский флот и из Кронштадта плыть к делу" - так излагалось это предложение. Но оно не было принято, хотя адмирал Н. Ф. Головин просил о назначении его начальником первого кругосветного похода, за успех которого он ручался.
В конце 1732 года англичанин Джон Эльтон подал российскому послу в Лондоне А. Д. Кантемиру предложение "Об изыскании корабельному ходу от Архангельского города, около Новой Земли в Японию, Китай, Индию и в Америку и в протчия". Эльтон указывал и на выгоды от ловли китов в морях от Архангельска "до самых Норд-Остовых берегов России и Тартарии". Эльтон, вероятно, знал о предложении Н. Головина, ибо писал, что отправлять корабли из Архангельска гораздо выгоднее, нежели из портов Балтики.
"Списыватель эфемерид" Жозеф-Николя Делиль корпел над составлением карты для второй экспедиции Чирикова и Беринга. Злополучные Земля Жуана да Гамы и Земля Компании были показаны Делилем на этом чертеже. Сенат обязал русских мореплавателей верить делилевской карте и никак не отступать от нее. Беринг не подозревал, что эта карта приведет его к страшной гибели.
Обер-секретарь Сената Иван Кирилов, поддавшись влиянию Делиля, обозначил в 1734 году Землю Жуана да Гамы на своей карте. Он же предрекал, что Россия вскоре достигнет "своим владением" Калифорнии и Мексики.
Алексей Чириков с присущей ему прямотой выступил против карты Делиля.
"Чаем, что Америка не весьма далече от Чукоцского восточного угла, лежащего в 64 градусах, и может быть, что от Павлуцкого слышится о самой Америке. А можно достовериться и освидетельствовать о Америке и не доходя к Зуйду до ишпанского владения. А чтоб для одного уведомления Америке иттить до Мексиканской провинции признавай не для чева", - писал прозорливый Чириков.
Величайшая вторая экспедиция Беринга в то время уже двигалась из Тобольска к берегам Тихого океана.
СМЕРТЬ КОЛОДНИКА ИГНАТИЯ КОЗЫРЕВСКОГО
Как только теперь установил И. И. Огрызко, в 1734 году в московской тюрьме умер Игнатий Козыревский.
За три года до этого он приехал в Москву. Сначала у него все шло гладко, "Санкт-Петербургские ведомости" даже печатали рассказ о его походах по Камчатке и Курильским островам.
В октябре 1730 года Сенат постановил дать Козыревскому большие по тому времени деньги - пятьсот рублей на постройку Успенского монастыря на Камчатке.
Но вскоре Преображенский приказ, Синод, а затем Юстиц-коллегия и Сенат рассматривали старое дело Козыревского, подозреваемого в участии в убийстве Владимира Атласова. Он объяснил, что Атласова не убивал, а в дело был лишь боком замешан, а что его, Козыревского, должны бы бить кнутом, да не били "за службы ево".
В челобитной, поданной из тюрьмы, Козыревский просил Анну Иоанновну дать ему "салвис кондуктус (сиречь безопасную грамоту)". Но грамоты этой он не дождался. Сенат же три года ждал справок из Нижне-Камчатска, Якутска и Тобольска.
В декабре 1734 года Сенатская контора донесла из Москвы в Сенат, что второго числа декабря "оной Козыревский умре". Надо думать, что могила исследователя Восточного моря затерялась на том кладбище Преображенской слободы, где хоронили колодников.
ПРОЕКТ ЖАНА Д'АКОСТЫ
Тридцатые годы XVIII века - время удивительных проектов. Жан д'Акоста, португалец, в 1735 году составил из лондонских купцов содружество для учреждения "новой слободы" в Америке и просил у России покровительства.
В 1735 году изучался вопрос: "Возможно ли слободе в Америке вспоможение от сибирских берегов чинить?" Года через два было сказано, что дорогу к американской слободе надлежало бы сыскать от "сибирских берегов через Япон".
Из затеи д'Акосты ничего не вышло: никакой "слободы" в Южной Америке он не построил.
Но здесь любопытно стремление увязать поход в Южную Америку с работами Чирикова и Беринга на севере Тихого океана.
Другой авантюрист, Симон Абрагам, в 1736 году просился на русскую службу в качестве руководителя заселения берегов Ориноко!
В экспедиции Беринга было не совсем благополучно. В те жестокие времена была сильна власть "слова и дела". Гвоздев, Гене, Хитрово, Овцын, Павлуцкий и другие участники экспедиции уже побывали в застенках и тюрьмах.
Кто мутил воду, вырывая из рядов исследователей самых одаренных и смелых людей?
Тайные доносы, ложные оговоры, затяжное следствие с пристрастием вредили делу Великой экспедиции.
В 1735 году лейтенант Петр Ласиниус заплатил своей жизнью за попытку пройти из устья Лены в Восточное море. Из его команды в живых остались только восемь человек. Остальные погибли во время зимовки всего в ста двадцати верстах от Лены. (Ласиниус должен был прибыть с запада на Камчатку или в анадырское устье.)
Селенгинские геодезисты П. Скобельцын и В. Шетилов, бывшие когда-то вместе с Абрамом Ганнибалом у ворот Китая, теперь искали дорогу к Восточному морю и Большой земле "из Иркутска через Нерчинск".
В 1734–1737 годах они доходили до реки Зеи, исследовали Шилку, Аргунь и Амур. Беринг отправил карту и путевые записки геодезистов в Петербург.
До нашего времени в Центральном государственном военно-морском архиве сохранилось "Дело № 23", повествующее. о трудах этих людей. После амурского похода они еще долго работали на Северо-Востоке, смыкая звенья своих съемок от Селенги иска до Камчатки.
ПРИЗРАЧНАЯ ЗЕМЛЯ ЖУАНА ДА ГАМЫ
В 1739 году Мартын Шпанберг вышел из Больше- редка во второй "японский вояж". Его манила и призрачная Земля Жуана да Гамы, которую Делиль помещал против Камчатки. На всякий случай Делиль советовал для поисков Земли да Гамы спускаться от Камчатки на юг к Земле Компании, не менее призрачной.
Корабли Шпанберга побывали у первых Курильских островов, а затем прошли там, где должна была находиться Земля да Гамы, но не встретили ничего, кроме морской пучины.
Зато Шпанберг вскоре подошел к Японской земле, простоял возле нее один день, а потом двинулся к северу. Там он увидел группу островов, покрытых густой зеленью. Шпанберг дал им названия Цитрона, Фигурного, Зеленого, Трех Сестер.
На островах высаживался геодезист и рудознатец Симон Гардебол - тот, что ранее состоял в отряде Щестакова и Павлуцкого. Шпанберг после этого посетил остров Матсмай (Хоккайдо) и вернулся в Большерецк.
Лейтенант В. Вальтон, спутник Шпанберга, отделившись от него, отыскал Японию, побывал у острова Хондо. Русские даже посетили дома японцев. Штурман Лев Казимеров расхаживал по японской "слободе" между деревянными и каменными домами и лавками, рассматривал фарфор, пестрый шелк, ел засахаренную редьку и покуривал японский табак. Когда Казимеров возвращался на корабль, его сопровождали японцы. Один из них преподнес Вальтону серебряный кувшин с красным вином.
Вальтон вернулся на Камчатку. Распивая с Крашенинниковым японское виноградное вино, он рассказывал, что в Японии много винограда, золота, жемчуга и сорочинского пшена. Земли Жуана да Гамы они не нашли, а Земля Компании и Земля Штатов оказались всего-навсего только островами Курильской гряды. Так исследователям открывалась истина.
Дмитрий Лаптев, оставшись на зимовке близ устья Индигирки, тревожился за судьбу своего корабля "Иркутск", вмерзшего в лед. Это было в конце 1739 года. В письме к Николаю Головину исследователь все еще надеялся, что сумеет достичь Колымы, обойти Чукотский нос и бросить якорь у берегов Камчатки.