Любопытный эпилог к этой странице истории Королевского Флота были приписан уже после Второй Мировой войны. В 1955 году британская подводная лодка "Эмфион" посетила Хельсинки, отмечая столетие бомбардировки Свеаборга в годы Крымской войны. В ходе той операции из всей британской эскадры пострадал только корабль под этим названием. Любезные финны подарили англичанам закладную доску Е-1, поднятую со дна во время расчистки подходов к порту Хельсинки.
Даже сейчас очень сложно определить истинный размер успеха британских лодок. Если их действия в Мраморном море во время боев за Галлиполи серьезно повлияли на ход боев, то Балтийская флотилия оказала влияние на исход войны в целом. Подводные лодки установили морскую блокаду Германии на этом театре. А именно блокада в конечном счете поставила Германию на колени.
Эти операции проводились с иностранной базы. Они показали, что подводные лодки постепенно приобретают стратегическое значение. Ни один другой корабль не мог проникнуть на Балтику. Русский флот воздерживался от активных действий по пресечению перевозок железной руды. Только подводные лодки сумели организовать блокаду во вражеских подах. Как показали послевоенные события, стратегическое значение подводных лодок не было оценено специалистами в полной мере.
Чтобы завершить эту историю, расскажем о печальной судьбе капитан-лейтенанта Кроми.
После затопления британских лодок их экипажи отправились на родину. Кроми, который знал русский язык, остался в России, чтобы выполнять обязанности британского военноморского атташе. Он проделал огромную работу, спасая сотни невинных людей от зверств революционных банд. Капитан-лейтенант Кроми погиб на лестнице британского посольства в Петрограде, когда подстрекаемая чекистами пьяная толпа ворвалась туда.
Он был одним из пионеров британского подводного флота. Его блестящие тактические уроки хорошо послужили подводникам, пришедшим ему на смену. Капитан-лейтенанта Кроми больше помнят за его мученическую гибель, однако он заслужил монумент за свой вклад в развитие тактики действий подводных лодок. Его походы показали истинное значение подводной лодки в морской войне.
Они тоже воевали
Пожалуй, именно так следует озаглавить рассказ о действиях подводных лодок остальных союзных держав – Франции, Италии, России. Достижения подводных флотов этих стран ни в малейшей степени не соответствовали их численности, но причины в каждом случае были свои.
Франция и Италия
В том, что подводные лодки двух средиземноморских стран практически ничего не добились, нет ничего удивительного – у них просто не оказалось никаких целей.
Франция и Италия так и не начали войны между собой, а ведь именно для такой войны они и строили свои лодки. Поэтому вполне естественно, что два подводных флота остались без работы. Попытки французов поучаствовать в боевых действиях против турок, как мы уже видели, завершились сплошными неприятностями как для самого французского флота, так и для английского. Турки никаких потерь от французских лодок не понесли.
Участие итальянских подводных лодок в Первой Мировой войне лучше всего характеризуют два анекдотических случая. Правда, один из них имел горький привкус, ведь он завершился гибелью итальянской лодки.
Первый связан с заказанной Россией на верфи фирмы "Фиат" в Специи лодкой "Святой Георгий". Это была небольшая лодка водоизмещением 255 тонн, спроектированная инженер-капитан-лейтенантом Чезаре Лауренти на основе строящихся для Италии лодок типа "Медуза". 7 июля 1914 года лодка была спущена на воду, но после начала войны итальянское правительство не спешило передавать ее заказчику. Лодка проходила заводские испытания под номером N-23, так и не получив официального названия.
Однако в сентябре 1914 года, когда лодка вышла в море для испытания радиотелеграфа, случилось нечто невероятное. Отставной лейтенант итальянского флота Анджело Беллони захватил лодку! Как это произошло – и по сей день остается неизвестным.
Итальянцы по вполне понятным причинам хранят молчание. Бравый лейтенант заявил, что сделал это, чтобы поднять на лодке российский флаг и вступить в войну против Австрии.
В неловком положении оказались все причастные стороны. Беллони привел свой трофей на Корсику, в порт Аяччо. Вскоре начальник Генмора адмирал Русин получил от российского морского агента из Бордо экстренную телеграмму:
"Подводная лодка, заказанная Россией заводу "Фиат", похищена итальянским мичманом запаса Анжело Беллони без ведома фирмы и правительства, чтобы идти сражаться в Адриатическое море под флагом России или союзной державы, пожелающей ее купить. Подводная лодка, совершенно готовая, со штатской командой, пришла на Корсику под коммерческим флагом, чтобы уведомить русское и французское правительства о своем поступке. Подводная лодка идет на Мальту ожидать решения России и в случае отказа всех союзников будет возвращена заводу.
Прошу сообщить русскому правительству и просить его ответа. Дмитриев".
Русин ответил телеграммой:
"Похищение подводной лодки совершенно неожиданно для нас. Итальянец нам неизвестен. Так что не исключена, возможность авантюры, предпринятой нашими врагами, хотя бы для Турции. Предложите французскому правительству перекупить лодку у нас. Цена 1815000 франков. Выпускать лодку с неизвестной командой не следует. Лучше задержать ее немедленно и отправить под конвоем в Тулон".
Скандал разгорался. Французы от предложения открестились и арестовали лодку в Аяччо.
Итальянцы запротестовали против нарушения нейтралитета, и лодка была возвращена фирме. В итоге она вошла в состав итальянского флота под названием "Аргонаута". Когда Италия все-таки вступила в войну, то в 1915 году на той же верфи Россия заказала лодку взамен похищенной. Она была построена под названием F-1, но в русском флоте получила название "Святой Георгий". В 1917 году под командованием лейтенанта Ризнича лодка совершила переход через Гибралтар, Лиссабон и Плимут в Архангельск, что само по себе было незаурядным достижением, но об этом следует говорить в разделе, посвященном русскому флоту.
В марте 1917 года в состав Итальянского Королевского Флота вошла новейшая подводная лодка "Гульельмотти". Она была направлена из Специи в Ла-Маддалену, остров Сардиния, для проведения испытаний. Но 10 марта в Тирренском море возле острова Капрайя она имела неосторожность оказаться на пути идущего на юг союзного конвоя.
Командир охранявшего транспорты британского шлюпа "Цикламен" перед выходом в море получил предупреждение, что курс конвоя проходит через район, где замечены вражеские лодки. Поэтому, когда он заметил впереди силуэт лодки, то не колебался ни секунды. "Цикламен" дал полный ход и протаранил лодку, которая затонула почти мгновенно. Лишь когда англичане подняли из воды остатки экипажа "Гульельмотти", они поняли свою ошибку. После этого командир шлюпа отправил знаменитую радиограмму, ставшую образчиком черного юмора:
"Протаранил и потопил вражескую подводную лодку. Экипаж почему-то говорит по-итальянски".
Итальянцы пришли в бешенство, особенно потому, что погибли 14 человек из экипажа "Гульельмотги". Этот несчастный случай стал еще одной иллюстрацией к неразберихе, которую вызвало разделение Средиземного моря на зоны ответственности и отсутствие единого командования, а ведь именно командующий итальянским флотом адмирал Таон ди Ревель особенно яростно сопротивлялся созданию такого командования. Итальянцы предупредили французов, что лодка будет пересекать обычный маршрут следования конвоев. Однако французы не удосужились сообщить об этом командиру эскорта и, что еще хуже, не предупредили о выходе конвоя итальянцев. В общем, главная доля вины за гибель "Гульельмотги" лежит на командовании итальянского флота, хотя непосредственной причиной ее гибели стала нерасторопность и халатность французов.
Этими двумя эпизодами можно и ограничиться при описании действий итальянских подводных лодок в годы Первой Мировой войны.
Подводные лодки Балтийского флота
Столь же глупо и беспомощно выглядели в годы войны русские подводные лодки на Балтике. Объяснить это можно многими причинами, не последними из которых станут техническая отсталость России и несовершенство лодок типа "Барс", которые имели несколько принципиальных конструктивных пороков. Но не следует забывать, что в начале войны подводные лодки остальных держав были ничуть не лучше, и все-таки англичане и немцы доставили друг другу массу неприятностей. И все-таки на фоне действий горстки британских лодок на Балтике провал русской дивизии подводных лодок смотрится особенно удручающе. Зато советская историография, как обычно, пыталась компенсировать эти неудачи совершенно дикой и наглой ложью, пример которой мы уже привели.
Колоссальные неприятности Балтийскому флоту в целом и его подводным силам в частности доставили политики. Истерические вопли, требующие строжайшего соблюдения шведского нейтралитета, на корню подрывали любую попытку активных действий против германского судоходства на Балтике. Особенно вопиющими примерами глупости (а может быть, действительно измены?) питерской политической камарильи были несколько случаев освобождения захваченных германских пароходов. Военное руководство, в том числе даже адмирал фон Эссен, безропотно пошли на поводу у политиков. Впрочем, не будем слишком строги. Приведенный в этой же книге протокол совещания германского верховного командования в Плессе показывает, что даже более трезвые и сильные германские военные при обсуждении вопроса о начале неограниченной подводной войны всерьез рассуждали: а не нападет ли на Германию вследствие такого решения великая и могучая Дания?
Но вернемся непосредственно к действиям лодок Балтийского флота. К началу войны в распоряжении адмирала фон Эссена находились устаревших 11 лодок с чрезвычайно низкими характеристиками. Например, у лодок типа "Дракон" время погружения составляло 10 минут! Боевая подготовка экипажей лодок была довольно скверной.
Поэтому командование флота совершенно не верило в подводные лодки и на первом этапе военных действий ограничило их действия чисто оборонительными задачами. Они должны были занять позиции на входе в Финский залив и ждать появления германского флота.
Итак, в полночь на 30 июля 1914 года была объявлена мобилизация флота. В ночь на 31 июля адмирал фон Эссен приказал подводным лодкам занять боевые позиции впереди минного заграждения. В 7.00 лодки вышли на позиции. Миноносец "Молодецкий" расставил их в 2 линии согласно плану. Лодки становились на якоря от старых мин, которые были приняты на палубу. После окончания постановки центрального заграждения лодки вернулись на рейд Векшер.
Август 1914 года лодки провели, болтаясь перед заграждением на центральной минноартиллерийской позиции. В конце концов, командиры лодок не выдержали и предложили командованию несколько вариантов более активного использования своих кораблей. Но даже после этого фон Эссен согласился лишь на отправку "Акулы" к завесе миноносцев в районе Дагерорта. Все попытки адмирала добиться разрешении на усиление активности флота разбились о несокрушимую трусость верховного командования. Отпет командующего 6-й армией, которому был подчинен Балтийский флот, гласил: "Задачей флота Балтийского моря остается охрана столицы с моря. Необходимо сохранение флота для этой цели".
В начале сентября германский флот произвел демонстративную вылазку в восточную Балтику, использовав часть сил Флота Открытого Моря. Подводные лодки "Дракон" и "Минога" 6 сентября видели германские корабли, даже попытались выйти в атаку на броненосный крейсер "Блюхер", но эти попытки завершились неудачей. Ночью 8 сентября "Акула" встретилась с германскими эсминцами и еле успела погрузиться.
Выстрел торпедой был сделан, скорее, от испуга, чем с целью потопить неприятеля. В своем рапорте командир "Акулы" писал:
"Ясно доказана опасность нахождения лодок ночью в море без прикрытия, когда единственная их защита в быстром погружении и малой видимости.
Ночные операции лодок сведутся к принятию мер собственной безопасности. Атаки неприятеля крайне гадательны за невозможностью пользоваться перископом. Главный недостаток лодок – это шум от ее моторов. Убежден, что миноносцы открыли меня только по шуму.
Главнейший враг лодок – это миноносцы. Два миноносца лишили лодку возможности использовать удачный подход к району, занятому неприятелем, и заставили лодку просидеть 7 часов под водой. Необходимо при таких наступательных операциях лодок обязательно поддерживать ее своими миноносцами и крейсерами, которые могли бы отогнать неприятельские миноносцы и дать возможность лодке действовать только по достойному противнику".
Когда читаешь этот документ, то начинает казаться, что ты попал в сумасшедший дом.
Бригада крейсеров, расчищающая подводной лодке путь для выхода в атаку по "достойному противнику"?! Выходит, не только адмиралы, но и сами командиры лодок пока еще совершенно не понимали специфики этого оружия. Дальнейшие действия подводных лодок балтийского флота были такими же безуспешными. Лишь потопление крейсера "Паллада" германской лодкой U-26, а также несколько других атак германских подводников подсказали русскому командованию, что лодки обладают известной боевой ценностью. Но до ввода в строй "Барсов" в распоряжении адмирала фон Эссена подводных лодок не было. Итоги кампании 1914 года иначе как полным провалом не назовешь. Из всех лодок лишь "Акула" трижды сумела выйти в атаку, выпустила в общей сложности 4 торпеды и не добилась ни одного попадания. Но самое горькое было еще впереди…
Перед началом кампании 1915 года дивизия подводных лодок Балтийского флота была переформирована. В состав 1-го и 2-го дивизионов вошли новые лодки типа "Барс", в 3-й дивизион были сведены более старые лодки, имеющие хоть какое-то боевое значение. 4-й и 5-й дивизионы являлись, скорее, пансионатами для престарелых. Вступление в строй лодок 1-го ("Барс", "Вепрь", "Гепард") и 2-го ("Тигр", "Львица", "Пантера") дивизионов ожидалось в мае – сентябре. Планом кампании предусматривалось активное использование прорвавшихся в Балтику британских лодок. Они должны были нести блокадную службу западнее Борнхольма. Действительно, британские лодки показали себя с лучшей стороны, добившись значительных успехов. Зато русские лодки в 1915 году на Балтике не сделали вообще ничего. Показательно, что в уже упоминавшейся книге Трусова не говорится ни слова об их действиях, тогда как деятельность черноморских лодок описывается очень подробно. Зато все наши историки приписывают потопление "Принца Адальберта" и "Ундине" русским лодкам. Это делает тот же Трусов на странице 258, это делают авторы двухтомника "Флот в Первой Мировой войне" – том 1, страница 193. "Лгите, лгите, что-нибудь да останется!" – вот девиз советской историографии.
Всего в кампанию 1915 года русские лодки провели 20 атак вражеских кораблей и выпустили 50 торпед. При этом они не добились ни одного попадания! То есть, дивизия подводных лодок Балтийского флота не оказала абсолютно никакого влияния на ход боевых действий, что бы ни писали советские историки. За этот же период британские лодки провели 33 атаки вражеских кораблей, израсходовали 44 торпеды и добились 11 попаданий. Не считая военных кораблей, они уничтожили 16 торговых судов.
Лишь путем скрупулезного изучения материала удалось выяснить, что за целый год русские лодки один раз все-таки сумели добиться успеха и захватили один приз. 16 октября подводная лодка "Аллигатор" в проливе Сёдра-Кваркен возле маяка Аргоегрунд захватила германский пароход "Герда Бихт" с грузом леса. Ирония судьбы заключалась в том, что успеха добилась устаревшая лодка.
Зато в этом же году русские потеряли подводную лодку "Акула". 27 ноября она вышла в море, имея на палубе 4 мины. Она должна была поставить их южнее Либавы. Но лодка пропала без вести. Она либо подорвалась на немецком минном заграждении, либо перевернулась в штормовую погоду.
Недостаточный уровень боевой подготовки русских лодок показал инцидент с "Вепрем", имевший место 7 октября 1915 года в районе Утэ. Вахта заметила в 6 кабельтовых слева по носу перископ подводной лодки U-9 (да-да, той самой, знаменитой!). Вахтенный начальник приказал повернуть вправо на германскую лодку и приготовиться к погружению. Выбежавший на мостик командир зачем-то приказал застопорить машины.
"Вепрь" превратился в прекрасную мишень. Спустившись в рубку, вахтенный начальник доложил командиру, что замечена вражеская лодка. Командир "Вепря" тоже увидел вражеский перископ, после чего приказал дать ход электромоторам и повернуть влево. В этот момент вражеская лодка дала торпедный залп. Но, к счастью для русских, одна торпеда прошла под форштевнем "Вепря", а вторая – за кормой. Если бы германской лодкой все еще командовал Отто Веддинген, то судьба "Вепря" была бы незавидной. Но в это время командиром U-9 уже был бывший старпом Веддингена Отто Шпис.
В 1916 году в состав Балтийского флота вошли еще 10 подводных лодок, в том числе гораздо более совершенные, чем "Барсы", голландовские лодки типа АГ. Это год был характерен относительным затишьем на Балтике, не стали исключением и действия лодок. Надуманные политические ограничения помешали добиться успеха британским лодкам, а русские оказались просто не в состоянии сделать что-либо. Англия и Франция предложили России объявить блокаду балтийского побережья Германии, однако русское верховное командование и царь отвергли это предложение, опасаясь испортить отношения с "великой державой" Швецией. Но никто из наших историков до сих пор не сумел указать, что выиграла Россия, сохранив с ней нормальные отношения. В данном случае, скорее всего, можно еще раз сослаться на полный паралич власти, не желавшей и не смевшей что-либо предпринять.