Люди неистово бегали взад v вперед большими группами. Сначала они бросались в нос, затем в корму. Старший механик у рулей балласта старался привести лодку на ровный киль путем перемещения балласта. Бегающие люди и были этим своеобразным подвижным балластом.
"Все в нос", "Все в корму", – раздавались команды.
"Перезарядить первый аппарат!" – отдал я приказ в торпедном отсеке.
Теперь мы приступили к недавно выученному упражнению перезарядки аппарата в подводном положении. Операция происходила четко.
"Первый аппарат перезаряжен", – последовал мой рапорт в центральный пост.
"У нас хорошая цель", – заметил Веддинген с чувством легкого сожаления и подвинул меня, чтобы я мог посмотреть в перископ. Крейсер спускал свой катер, в то время как на мачте поднимали сигналы. На гафеле развевался британский флаг. Орудия были повернуты, подобно спицам веера, и я мог видеть команду во всем белом, стоящую на своих местах.
Я отошел назад от перископа и повернулся к Веддингену.
"Капитан, – сказал я задумчиво, – эти корабли не принадлежат к типу "Бирмингем". Это броненосные крейсера. Они имеют двойные казематы, которые я ясно различил".
Перископ никогда не показывает ясной картины, в особенности трудно различить детали корабля на большом расстоянии. Я был уверен, что атакованные нами корабли были больших размеров, чем Веддинген предполагал вначале.
Веддинген осмотрел изображение в перископе, но продолжал думать, что я ошибаюсь. Однако он все же решил стрелять по второму крейсеру не одной, а двумя торпедами. Если корабли действительно были броненосными крейсерами, то одной торпеды для потопления цели было явно недостаточно. Точно через 35 минут после первого взрыва я снова нажал пуговку стрельбы.
Дистанция была около 300 метров.
"Убрать перископ!" – и мы снова нырнули на 15 метров.
Одновременно Веддинген приказал дать одному мотору задний "Почему?" – спросил я.
"Иначе мы можем таранить его", – последовал ответ.
В самом деле, течение воды увлекало нас в направлении тонущего вражеского корабля. Два взрыва слились в один. К счастью, мы уже пятились назад. В переговорной трубке раздался голос старшего квартирмейстера:
"Капитан, как долго это будет продолжаться?".
Одновременно пришло донесение старшего механика: "Батарея почти разряжена".
Вследствие того, что появление неприятеля прервало зарядку нашей батареи, мы пошли в атаку только с частично заряженными аккумуляторами, и теперь электроэнергия была почти полностью израсходована. Если мы быстро не развернемся и не уйдем прочь, то можем оказаться вынужденными всплыть на поверхность для зарядки батареи – и это в весьма опасном районе, который в настоящее время наверняка кишел вражескими силами. В Темзе находилась станция эсминцев, и они, будучи вызваны сигналом бедствия с крейсеров, скоро перешли бы в атаку против нас.
"Мы будем продолжать атаку", – сказал Веддинген. У нас оставались еще 2 торпеды в кормовых аппаратах и одна запасная для носовых. Я снова перезарядил последний.
При выходе лодки на перископную глубину мы обнаружили ужасную картину. Два больших корабля медленно погружались кормой. Один, первый из поврежденных нами, ушел в воду значительно ниже второго.
Третий крейсер стоял тут же.
Водная поверхность была покрыта обломками и переполненными спасательными шлюпками, а также тонущими людьми. Третий крейсер принимал на борт уцелевших. Теперь мы пошли топить и его.
Зачем он тут стоял после того, как два его товарища были повреждены?
Правда, британские корабли еще не получили жестокого приказа уходить из района гибели торпедированного корабля, но ведь этот корабль видел гибель двух своих спутников и должен был заподозрить, что наступает и его очередь.
Во время наблюдения за ним ни Веддинген, ни я не сказали ни слова.
Через час после первого торпедного выстрела наши две кормовые торпеды вышли из аппаратов. Но мы были уже столь смелы, что после залпа не погрузились ниже перископной глубины. Дистанция залпа равнялась 1000 метров. Крейсер увидел след наших торпед и в последний момент, пытаясь избежать попаданий, дал ход.
Мы так долго ждали звука взрыва, что подумали о промахе. Затем раздался глухой треск. Мы прождали секунду, но ничего больше не было слышно.
Стало ясно, что вторая торпеда промахнулась.
В перископ было видно, что крейсер стоял без всяких наружных перемен.
Он не был поврежден достаточно сильно, чтобы начать крениться.
"Мы ему это обеспечим", – сказал Веддинген, и наша последняя торпеда вышла из аппарата. Она попала точно в цель. У борта обреченного корабля поднялся столб дыма и огромный белый фонтан. Теперь перископ показывал страшную картину.
Гигант с четырьмя трубами стал медленно переворачиваться. Люди, как муравьи, карабкались по его борту, и затем, когда он совершенно перевернулся, они побежали к его ровному плоскому килю, пока через несколько минут корабль не исчез окончательно под водой.
Веддинген и я наблюдали по очереди в перископ. В течение долгих минут мы находились в оцепенении, как бы в трансе. Мы позвали тех из команды, кого могли, и дали им посмотреть в перископ.
"Я считаю, что эти корабли – броненосные крейсера, хотя они кажутся очень небольшими", – сказал Веддинген.
Корабли действительно казались небольшими. После обсуждения этого вопроса мы пришли к выводу, что это были броненосные крейсера типа "Кент" водоизмещением 9900 тонн" (Немного непонятный вывод.
Веддинген не мог не знать, что крейсера типа "Кент" имеют только три трубы. В то же время несколько раз повторяется фраза, что атакованные корабли имели четыре трубы).
В результате этой атаки 7-я эскадра крейсеров была практически уничтожена, и 2 октября Южное Соединение было официально распущено. Адмиралы Кристиан и Кэмпбелл отстранены от командования, а уцелевшие крейсера 7-й эскадры – "Бекчент" и "Юриалес" – были переданы Западному Соединению. Судебное разбирательство пришлось спустить на тормозах, так как вина Адмиралтейства, и в частности Стэрди, была слишком очевидной. Отыгрались на адмиралах и капитане 1 ранга Драммонде, который тоже был отправлен в отставку.
Вскоре Отто Веддинген отличился еще раз. Теперь его жертвой стал большой бронепалубный крейсер "Хок". Часть 10-й эскадры крейсеров адмирала де Чера патрулировала на линии между Питерхедом и Назе. В ее состав входили "Кресчент", "Эдгар", "Эндимион", "Тезеус", "Хок" и "Графтон". Остальные корабли это эскадры при поддержке броненосца "Дункан" патрулировали севернее. Сам адмирал на "Графтоне" ушел принимать уголь, оставив командовать отрядом капитана "Эдгара". Он был предупрежден об опасности подводных атак. 15 октября в 13.20 на "Эдгаре" приняли радиограмму "Тезеуса", в которой крейсер сообщал о том, что был атакован подводной лодкой, но уклонился от торпеды. Его атаковала подводная лодка U-17. Отряду было приказано немедленно покинуть район патрулирования, но квитанции от крейсера "Хек" не поступило. Адмирал Джеллико приказал всем крейсерам полным ходом отойти на север и направил для поисков "Хока" лидер "Свифт". После не слишком долгих поисков "Свифт" обнаружил плот с 1 офицером и 20 матросами, которые и рассказали о судьбе крейсера.
Крейсера следовали строем фронта с интервалами 10 миль. В 9.30 "Хок" застопорил машины, чтобы принять почту с "Эндимиона". Он спустил шлюпку, которая забрала мешки с почтой. "Эндимион" дал ход и прошел за кормой "Хока", чтобы передать почту на следующий крейсер отряда. "Хок" поднял шлюпку и продолжил патрулирование, имея ход около 12 узлов. В 10.30 под переднюю трубу крейсера попала торпеда, и после взрыва он сразу потерял ход. Повреждения оказались слишком велики для старого крейсера, и он начал быстро валиться на борт. С него успели спустить только 2 шлюпки. Одну из них подобрал "Свифт", а другую с 47 моряками – на следующий день норвежский пароход.
Снова обратимся к воспоминаниям Шписса:
"В середине октября U-9 пошла на север. После многодневного похода с частыми тревогами, попытками атаковать противника, быстрыми погружениями и спасением от опасности уходом под воду мы оказались однажды в подводном положении в северных широтах. В результате долгого пребывания под водой лодка сильно нуждалась в вентиляции. Мы ощущали такую головную боль, от которой не так-то просто оправиться. Я сидел за чашкой кофе, когда старший квартирмейстер, стоявший на вахте у перископа, вскрикнул:
"Три британских крейсера наверху!" Мы бросились в центральный пост, и Веддинген взглянул в перископ.
"Они, должно быть, хотят торпеды", – решил он с обычной легкой гримасой.
Я посмотрел на обстановку, сложившуюся на поверхности. Три крейсера шли на большом расстоянии друг от друга, постепенно сближаясь и направляясь в точку, которая находилась поблизости от нас. Мы сначала подумали, что они хотят соединиться и идти совместно, но затем стало ясно, что крейсера сближаются для обмена сигналами, спуска на воду катеров и передачи почты или приказания. Мы пошли полным ходом к тому месту, куда шел и противник, поднимая перископ лишь на короткие промежутки времени.
Большие крейсера шли зигзагом.
Мы выбрали один из них, впоследствии оказавшийся бронепалубным крейсером "Хок", и начали маневрировать для производства выстрела. Это была акробатическая работа. "Хок" чуть не налетел на нас. Мы погрузились и дали ему пройти над нами, иначе он бы нас таранил. Теперь мы находились в удачной позиции для выстрела из кормовых аппаратов, но крейсер неожиданно повернул. Это был роковой поворот, так как он дал нам возможность развернуться для прямого выстрела из носовых аппаратов.
"Второй носовой аппарат – пли!" – приказал Веддинген. Вскоре прозвучал взрыв.
Мы нырнули с перископной глубины, прошли некоторое расстояние под водой и затем всплыли, чтобы взглянуть в перископ. "Хок" уже исчез, затонув буквально в 5 минут. На волнах качалась только одна шлюпка. Это была почтовая шлюпка, спущенная перед самым торпедным взрывом.
Офицер, сидевший на румпеле, поднял на флагштоке шлюпки сигнал бедствия.
Маленькая шлюпка с полудюжиной людей представляла все, что осталось от гордого корабля. Редко корабль тонул столь быстро, унося с собой так много людей на дно холодного океана".
На следующий день Веддинген отважно атаковал отряд британских эсминцев – "Лира", "Нимф", "Немезис" и "Аларм". Он едва не попал торпедой в "Аларм", но тот сумел в последний момент увернуться. "Нимф" попытался таранить лодку, но Веддинген в свою очередь быстро погрузился и ушел от атаки. Наэлектризованное этими эпизодами воображение англичан разыгралось. С береговых батарей заметили германскую подводную лодку прямо посреди якорной стоянки в Скапа Флоу.
Гибель этих кораблей повергла в шок даже несгибаемого адмирала Фишера. В отчаянии он напишет: "На этих кораблях "четырех крейсерах" погибло людей больше, чем лорд Нельсон потерял во всех своих сражениях вместе взятых!" На фоне этих оглушительных успехов почти незамеченным прошло маленькое событие. 20 октября подводная лодка U-17 осмотрела и потопила небольшой британский пароход "Глитра", шедший из Ставангера с грузом швейных машин и виски. Командир лодки лейтенант Фелькирхнер приказал британской команде сесть в шлюпки, после чего абордажная партия открыла кингстоны на пароходе.
При этом командир лодки лейтенант Фелькирхнер совершенно не был уверен в том, что поступил правильно. Он превысил полномочия и всерьез опасался, что после возвращения в порт его отдадут под суд. Однако вместо ожидавшегося порицания его ждала похвала. В ноябре 1914 года командование флота подало в Адмиралштаб следующую докладную:
"Поскольку Англия совершенно пренебрегает международным правом, нет ни малейшего основания ограничивать себя в наших приемах ведения войны. Мы должны использовать это оружие и сделать это путем, наиболее соответствующим его особенностям. Следовательно, подводные лодки не могут щадить команды пароходов, но должны отправлять их на дно вместе с судами. Торговое может быть предупреждено… и вся морская торговля с Англией прекратится в течение короткого времени".
На фоне подобных предложений бредом сумасшедшего выглядели предположения части британских адмиралов, что немцы "посовестятся" использовать свои подводные лодки против торговых судов. Зная о подобных меморандумах, уже не удивляешься потоплению пассажирских пароходов и госпитальных судов. Но пока это еще оставалось в будущем, а германские подводники продолжили охоту за военными кораблями союзников. 30 октября 1914 года в районе Дюнкерка подводной лодкой U-27 капитан-лейтенанта Вегенера был торпедирован и потоплен старый бронепалубный крейсер "Гермес", переделанный в матку гидросамолетов. Он только что доставил 2 самолета на новый аэродром британской морской авиации в Остенде и не успел вернуться в Англию.
Корабль затонул на мелком месте, поэтому его надстройки остались торчать из воды.
Лишь это спасло англичан от новых крупных потерь в людях – погибли только 22 человека, а 7 были ранены. Впрочем, англичанам повезло. Вегенер нашел броненосца "Венерэбл", поддерживавшего своим огнем приморский фланг армий союзников.
То, что адмиралам никакой урок не впрок, показали события конца октября в Финском заливе. Контр-адмирал Беринг направил туда подводные лодки U-25 и U-26. Интересно отметить, что я в этом случае U-25, находившейся ближе к русским базам, было запрещено атаковать выходящие в море корабли. 11 октября находившаяся в дозоре 1-я бригада крейсеров должна была закончить патрулирование, а ей на смену в море вышла 2-я бригада. "Богатырь" и "Олег" направились в Лапвик, где сменили крейсера "Адмирал Макаров" и "Громобой".
"Россия" и "Аврора" пошли на смену "Баяну" и "Палладе". Именно с этими кораблями и столкнулась подводная лодка U-26 капитан-лейтенанта фон Беркгейма. Для сопровождения этих крейсеров был выделен эсминец "Новики". В 8.15 фон Беркгейм, находившийся севернее острова Оденсхольм, заметил дымы нескольких кораблей. U-26 спешно погрузилась и направилась навстречу русским кораблям. Вскоре стали видны 2 крейсера в сопровождении эсминца, однако они прошли на расстоянии 3 миль от U-26, которой не удалось их атаковать. Это были "Россия" и "Аврора".
Однако фон Беркгейм решил не спешить и остался в этом же районе. Его надежды оправдались. В 10.30 на западе показались еще 2 крейсера, которые шли прямо на лодку.
На правом траверзе крейсеров держался большой эсминец. Это был "Новик". U-26 снизила скорость и повернула вправо, чтобы выстрелить из кормового аппарата.
В 11.10 фон Беркгейм с дистанции 500 метров выпустил торпеду по головному крейсеру.
Она попала в среднюю часть корабля, последовал страшный взрыв. В перископ командир лодки успел заметить, как падают трубы тонущего крейсера. Но тут эсминец открыл огонь по перископу, и U-26 была вынуждена погрузиться на 20 метров. Дальнейшие попытки фон Беркгейма атаковать эсминцы, присланные для спасения команды "Паллады", успеха не имели.
Броненосный крейсер "Паллада" погиб со всем экипажем. По свидетельствам очевидцев, крейсер просто разлетелся в пыль. Когда опал столб воды и дыма, от "Паллады" не осталось ничего. На поверхности моря плавали какие-то деревянные обломки, койки, обрывки спасательных поясов. Все деревянные предметы, даже самые маленькие, были расщеплены на мелкие кусочки, что свидетельствовало об ужасной силе взрыва.
Казалось бы, достаточно, но нет. Последнее слово "сказали" опять англичане. На этот раз отличился один из любимчиков Джеллико вице-адмирал сэр Льюис Бейли, который в декабре сменил адмирала Берни на посту командующего Флотом Канала. Бейли был типичным "линкорным адмиралом", ничего не знал о подводных лодках и вообще не верил в них.
В конце декабря Бейли получил разрешение перевести 5-ю эскадру линкоров из Нора в Портленд для проведения тактических учений и стрельб. Он совершенно не считался с подводной опасностью, так как в течение декабря в Ла-Манше не была замечена ни одна германская лодка, и потому отказался ог эсминцев сопровождения, которые ему хотело предложить Адмиралтейство. Все-таки начальство буквально навязало Бейли 6 гарвичских эсминцев, которые сопровождали его броненосцы до Фолкстона. Когда 5-я эскадра вечером 30 декабря вошла в Дуврский пролив, эсминцы повернули назад, Дальше ее сопровождали только 2 легкого крейсера – "Топаз" и "Даймонд". Утром,31 декабря Бейли прибыл к Портленду, но не вошел в порт, а занялся тактическими учениями между Портлендом и мысом Старт. Ночью он спустился вниз по Ла-Маншу, чтобы утром возобновить учения. Эскадра шла прямым курсом со скоростью всего 10 узлов, то есть Бейли тупо повторил все ошибки, которые ранее уже не раз приводили к катастрофам. Он совершенно не ожидал встретить германские лодки в западной части Ла-Манша. И всетаки 1 января 1915 года в 2.30 подводная лодка U-24 торпедировала броненосец "Формидебл", который замыкал строй. На эскадре даже не сразу это заметили. Первыми встревожились крейсера, которые обратили внимание на то, что "Формидебл" начал отставать. "Топаз" увеличил ход и подошел к броненосцу, который уже имел крен на правый борт и начал спускать шлюпки. Оказалось, что торпеда попала под первую дымовую трубу, и взрывом был перебит главный паропровод. Корабль сразу получил крен 20°, на нем погасли все огни, так что спуск шлюпок был не таким простым делом, как может показаться на первый взгляд. Один из полубаркасов при спуске перевернулся.
Прошло 45 минут с момента взрыва, и в броненосец попала вторая торпеда – на сей раз в левый борт под задней трубой. Крен и дифферент исчезли, но корабль начал погружаться гораздо быстрее. "Топаз" пытался помочь спасти команду, но получил приказ следовать к ярко освещенному пассажирскому пароходу. Его место рядом с "Формидеблом" занял "Дайамонд". Погода постепенно ухудшалась, волны становились все сильнее. Броненосец уже сел до верхней палубы, но на нем все еще оставалось большинство команды. В 4.45 "Формидебл" резко повалился на правый борт. Командир приказал команде спасаться по способности, но этот приказ почти никто не успел выполнить. Нос броненосца ушел в воду, в воздухе мелькнули винты и свободно болтающийся руль, и "Формидебл", через 2,5 часа после первого попадания, затонул. При этом погибли 35 офицеров и 512 матросов из 780 человек экипажа. Командир броненосца остался стоять на мостике гибнущего корабля.
Объяснения Бейли, которые он дал Адмиралтейству, звучали, как детский лепет. "Ни одна вражеская подводная лодка не была замечена в Ла-Манше с тех пор, как я принял командование. Я даже не представлял, что эти воды "засорены" подводными лодками".
Адмиралтейство отказалось принять эти объяснения. Особенно был взбешен Фишер.
"Любому офицеру и даже матросу эскадры было совершенно ясно, что следовать прямым курсом с малой скоростью при ярком свете полной луны вблизи маяка Старт, значило превратить эскадру в легкую добычу для вражеских лодок. Предосторожности, которые приняло Адмиралтейство для сопровождения его эскадры из Ширнесса, должны были убедить его в реальности опасности".
В результате Адмиралтейство телеграммой от 16 января известило Бейли, что он "потерял доверие Их Лордств" и должен спустить флаг и сдать командование адмиралу Беттелу.
Попытки адмирала добиться открытого судебного разбирательства ни к чему не привели.
Бейли достаточно легко отделался, так как суд явно завершился бы тяжелым приговором.