Грейс ошарашенно уставилась на Джека, ее поразила и ужаснула эта мысль. Один из них победит? А второй проиграет?
– Прости, – извинился Джек, – я дежурил двое суток подряд и очень устал.
Грейс вспомнила несколько часов, проведенных в приемном отделении, и вздрогнула.
– Надо издать закон, не позволяющий работать так долго.
– Скажи это тем безумцам, которые, почувствовав приближение весны, сломя голову выскакивают на улицу и попадают в аварии. Больница едва справляется с потоком пострадавших.
Несмотря на морщины на лбу и щетину на подбородке, Джек оставался очень симпатичным. По телу Грейс разлилось чувственное тепло, и ей потребовалось определенное усилие, чтобы взять себя в руки.
– А зачем тебе это нужно? – спросила Грейс, вспомнив статью о его прекрасной работе в Коннектикуте. – Ты ведь мог бы работать в других, лучших условиях.
Лицо Джека потемнело, было заметно, что он сдерживает себя.
– Я занимаюсь этим, потому что кто-то должен это делать, и у меня хорошо получается.
– Значит, ты один из тех докторов, которые выполняют роль Господа?
Джек нахмурился.
– Нет, я веду борьбу с Богом за человеческие жизни. Каждый день, каждую минуту. И очень часто выхожу победителем.
Грейс поразило его высокомерие.
– Значит, ты сражаешься, Джек? Пытаешься спасать людей... или что-то доказать?
Морщины на лице Джека стали еще глубже.
– Я не понимаю, Грейс, о чем ты говоришь.
– О том, что, когда у тебя мрачный взгляд, я задумываюсь: кто ты на самом деле? Почему ты здесь, почему работаешь в больнице? Почему не желаешь признавать тот факт, что тебя ко мне тянет?
– Я такой, каким ты меня видишь, не больше и не меньше, – ледяным тоном ответил Джек. – А почему меня тянет к тебе, я и сам не понимаю, как, впрочем, и ты.
Джек стал подниматься на крыльцо, но замер у входной двери, потому что в этот момент Рут высунулась в окно и позвала:
– Грейс?
Грейс и Джек разом подняли головы.
– Я здесь, Рут! – крикнула Грейс.
– Рут? – спросил Джек. – Это та маленькая родственница, которая живет у тебя?
– Да.
– Что-то голос у тебя невеселый.
– У меня? Нет, что ты.
Джек снова спустился вниз на несколько ступенек и внимательно посмотрел на Грейс.
– Ну и как вы уживаетесь? Только честно.
– Замечательно, просто чудесно.
Джек усмехнулся:
– По твоему виду не скажешь.
– Ну, скажем, мы живем хорошо, день ото дня все лучше и лучше, – солгала Грейс, понимая, что на самом деле хуже уже некуда.
Дверь подъезда распахнулась, и на пороге появилась заспанная Рут. При виде Джека ее обычная агрессивность сменилась смущением, а затем и вовсе робостью. Девочка ухватилась за ручку двери и прислонилась головой к косяку.
Джек отошел от Грейс и подошел к Рут. Они смотрели друг на друга, как бы оценивая. А затем Джек улыбнулся. Такой улыбки Грейс раньше у него не видела, это не было похоже на то, как он улыбался ей или Тимми и Марвину. Это была какая-то особая улыбка, делавшая его совсем не похожим на строгого и сдержанного мужчину. Сейчас Джек напоминал большого доброго медведя, правда, очень усталого.
– Привет, – сказал Джек.
– Рут, это доктор Беренджер, – представила его Грейс.
– Привет, – пробормотала Рут, все больше удивляя Грейс своей застенчивостью.
– Можешь называть меня Джек. – Он протянул свою большую ладонь. После секундного колебания Рут вложила свою маленькую ладошку в руку Джека.
– А ты можешь называть меня Рут.
– Рад познакомиться, Рут, – добавил Джек. – Какая хорошенькая у тебя пижама!
Рут слегка распахнула на груди полы халата, который, как и пижама, был куплен сегодня после обеда на распродаже в универмаге.
– Смотри, какие здесь красивые утята.
– Они тебе нравятся?
– Очень.
Когда Грейс покупала пижаму, Рут высказывала неудовольствие, и надела ее сегодня на ночь только после того, как Грейс пригрозила, что выбросит ее потрепанную кофту.
– У меня, конечно, нет такой красивой пижамы, но я все равно пойду спать, потому что очень устал, – сказал Джек.
– А ты будешь жить с нами? – неожиданно спросила Рут.
– Нет, я живу в квартире под вами.
– Ох, здорово, – обрадовалась Рут. – Ты доктор, да?
– Да.
– А ты придешь к нам в гости?
– Конечно, только в другой раз. – Джек улыбнулся, потрепал Рут по волосам и скрылся в подъезде. Грейс и Рут проводили его взглядами.
– А он красивый, – благоговейно произнесла Рут.
– Это точно, – с горечью согласилась Грейс. – Оказывается, тебе тоже нравятся высокие, темноволосые симпатичные мужчины.
Рут посмотрела на Грейс, и неожиданно они обе рассмеялись. А затем, не переставая хохотать, вернулись домой.
Глава 17
Рут влюбилась в Джека Беренджера со всей преданностью, решительностью и отчаянной страстью одинокого ребенка, внезапно обнаружившего для себя нечто ценное в этом мире. Грейс понимала, что девочка будет прилагать все усилия, чтобы снова увидеть Джека, однако она не предполагала, что это произойдет так скоро.
Спустя три часа после встречи с Джеком, когда она сама сидела на диване в гостиной, а Рут лежала на постели в своей спальне, Грейс услышала первый стон, доносившийся сверху.
Встревоженная, Грейс отложила в сторону газету и поспешила наверх, где обнаружила, что Рут корчится на постели.
– Рут, что случилось? – спросила перепуганная Грейс.
– Я умираю. Это из-за еды, которую ты заставляешь меня есть, – простонала девочка. – Ты меня отравила, я чувствую!
Грейс ела все то же самое, но сейчас, охваченная паникой, не подумала об этом.
– Надо отвезти тебя в больницу.
Рут повернулась к Грейс и нахмурилась.
– В больницу? А может, позвать доктора Беренджера? Он же живет под нами.
Если бы Грейс так не паниковала, она, возможно, догадалась бы. Но страх был очень велик, и Грейс даже обрадовалась, когда Рут вспомнила про Джека. Моментально выскочив из квартиры, она сбежала на второй этаж и постучала в дверь его квартиры:
– Джек!
Никто не ответил, но Грейс продолжала стучать, пока не услышала бормотание и шаркающие шаги. После нескольких минут, показавшихся ей вечностью, щелкнули замки, и Беренджер распахнул дверь.
Он стоял перед Грейс взъерошенный, заспанный, но почти одетый, только без рубашки. Наверняка пришел домой, едва успел стянуть рубашку и рухнул на постель.
– Что случилось? – пробормотал Джек.
– Не знаю, у Рут жуткие боли!
Джек моментально преобразился и, забыв даже о рубашке и туфлях, помчался наверх. Грейс едва поспевала за ним. Когда они поднялись в спальню Рут, Джек подошел к постели и первым делом внимательно оглядел девочку.
– Здравствуйте, доктор Беренджер, – поздоровалась Рут, садясь на кровати. Ее волосы были тщательно причесаны, одеяло она отвернула, чтобы была видна пижама с утятами. – Что привело вас сюда в такой поздний час? – спросила она, улыбаясь ангельской улыбкой.
Джек с угрюмым видом медленно повернулся к Грейс.
– Что это значит? – грозно вопросил он.
Грейс стало ужасно стыдно, что ее так одурачили. Она посмотрела на Рут, а та скорчила ей рожицу. Но тут Джек повернулся к Рут, и на лице девочки моментально появилась все та же ангельская улыбка. Грейс не знала, что хуже: мысль о том, как сильно, наверное, ребенок ненавидит ее, или осознание того, насколько она бездарный воспитатель.
– Я просто подумала... – начала она, но не смогла найти нужных слов.
Джек провел ладонями по волосам.
– Я слишком устал, чтобы сейчас разбираться с вами. – Он направился к выходу, остановился перед лестницей и наградил Грейс и Рут свирепым взглядом. – Сейчас лягу спать и не встану, пока не высплюсь. Будить меня только в случае пожара.
Кто-то снова барабанил в его дверь. Беренджер выругался, хотя, слава Богу, к этому моменту он уже поднялся с постели!
Это происходило на следующее утро, и Джек готовил завтрак. Вытерев руки полотенцем, он подошел к двери и распахнул ее. В коридоре стояла Рут.
– По-моему, ты что-то вчера говорил насчет пожара? – спросила она, серьезная и спокойная, как судья.
– Да, – осторожно согласился Джек. Не успела Рут сказать что-то еще, как он почувствовал запах дыма. А затем раздался вой сирен пожарных машин, остановившихся перед домом.
Второй раз менее чем за сутки Беренджер сломя голову устремился в квартиру Грейс. Рут бежала за ним. Испуганный, Джек ворвался в кухню в тот момент, когда Грейс заливала последние языки пламени. И хотя огонь удалось погасить, кухня обгорела, а квартира была полна дыма.
– Что случилось? – крикнул Джек, уставившись на Грейс. Ее лицо, раскрасневшееся от жары, покрывали пот и пятна сажи. Джеку захотелось обнять ее и успокоить, сказать, что все уже позади.
Но стоявшая сзади Рут потянула его за рубашку.
– Я говорила ей, что терпеть не могу эти яйца, которые она любит готовить на завтрак! Попросила сделать тосты с сыром. Кто же знал, что все так получится?
Джек внимательно посмотрел на маленькую лгунью, которая, в свою очередь, вызывающе смотрела на него, как бы спрашивая: ну, что скажешь? Джек медленно повернулся к Грейс. Та стояла, застыв, как каменная. Она не сдвинулась с места, даже когда в квартиру ворвались трое пожарных.
Понимая, что Грейс в шоке, Джек все взял в свои руки. Прочитал отчет, составленный пожарными, позвонил в страховую компанию и попросил прислать оценщика. Кухню предстояло ремонтировать полностью, комнаты можно было просто проветрить, хотя ковры и шторы следовало отправить в чистку.
Уже во второй половине дня, когда оценщик ушел, Грейс села за кухонный стол и уронила голову на руки.
– У меня есть приятель, он занимается строительством, – сказал Джек. – Я ему позвоню.
Грейс пробормотала какие-то слова благодарности.
– Но тебе нельзя здесь оставаться, – добавил он. Грейс подняла голову, вид у нее был растерянный. Впервые за все время и на лице Рут появилась тревога.
– А меня куда? – спросила она, покраснев от страха. При звуках ее голоса лицо Грейс прояснилось, она выпрямилась.
– Ты будешь со мной.
– Я ни в чем не виновата! – громко заявила Рут.
– Ладно, все будет хорошо, – успокоила ее Грейс. – Иди, собери вещи, которые тебе понадобятся. А я пока договорюсь...
По лицу Рут было видно, что она не поверила Грейс, а испугалась, что теперь ее прогонят. Губы ее задрожали, и она отправилась в свою спальню.
– Наверное, надо позвонить маме, – сказала Грейс. Джек одобрительно кивнул:
– Это будет самый лучший выход.
Грейс сняла трубку телефона, набрала номер Роберты.
– Мама, здравствуй. – Некоторое время Грейс пришлось помолчать, слушая мать. – Мама, почему ты сразу решила, что у нас что-то случилось? Ничего не случилось. У Рут все в порядке. Я же говорила тебе, что вполне справлюсь с ребенком. – Пауза. – Конечно, уверена. Просто хотела сообщить тебе, что мы весело проводим время. – Снова пауза. – Да, хорошо, созвонимся. Пока. – Грейс положила трубку.
– Очень интересный способ сообщить матери, что ты поживешь у нее несколько недель, – заметил Джек.
Грейс зажмурилась.
– Я не смогла ей этого сказать.
– Я так и понял. Но рано или поздно она узнает о том, что здесь произошло.
– Не думаю.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Почему она должна узнать?
Джек махнул рукой, давая понять, что ему неинтересен этот разговор.
– Никто из моих родных никогда не приезжал на квартиры, в которых я жила. Так с какой стати вдруг у них возникнет мысль приехать сюда? А сообщения на автоответчике можно будет проверять время от времени. Так что они ничего не узнают.
– А ты уже придумала, где поживешь? – спросил Джек, подозрительно прищурившись.
Ответом ему стала широкая, лучезарная улыбка.
– Ни в коем случае, – встревожился Джек. – У меня ты жить не будешь.
– Джек, пожалуйста. У тебя большая квартира, и ты совсем один...
– Значит, мне так нравится.
– Успокойся, мы не будем тебя утомлять.
– Грейс...
– Но я не могу поехать к матери, – прошептала Грейс. – Ты нас даже не заметишь. Джек, умоляю.
Джек замотал головой, словно и сам не верил в то, что собирался сказать.
– Ну ладно.
Грейс вскочила и бросилась ему на шею:
– Джек, ты чудо.
– Или полный идиот.
Он снова помотал головой, но подумал: если Грейс постоянно будет рядом, то, возможно, ему удастся избавиться от безумного влечения к ней. И тогда наконец он снова станет хозяином своей жизни.
Джек, Грейс и Рут перенесли самые необходимые вещи в его квартиру. Беренджер в основном молчал, его явно не радовал такой поворот событий. Грейс тоже молчала, чтобы не усугублять ситуацию.
Она впервые как следует рассмотрела его квартиру, поскольку в прошлые разы ее мысли были заняты совсем другим. Высокие потолки с лепниной, в гостиной стены светло-серого, а в столовой ярко-красного цвета. Когда взгляд Грейс упал на обеденный стол, ее щеки залил румянец.
– Что с тобой? – спросила Рут, почуяв неладное.
– Ничего, – торопливо заверила ее Грейс.
Джек повернулся и тоже посмотрел на Грейс.
– Нет, тут что-то не так, – добавила девочка, нахмурившись. – Увидела стол и сразу покраснела.
Джек перевел взгляд с лица Грейс на обеденный стол, и губы его растянулись в улыбке.
– Наверное, ей очень понравился этот стол. Слава Богу, Рут больше не стала задавать вопросов на эту тему.
– Джек, может, покажешь нам наши комнаты, – процедила Грейс сквозь стиснутые зубы.
Ее смущение явно позабавило Джека. Он повел их на второй этаж, где находились три спальни, расположенные рядом. И тут Грейс одолели сомнения: а разумно ли она поступает, оставаясь в одной квартире с этим мужчиной, особенно учитывая то, что он предложил ей разместиться в ближайшей к его спальне комнате?
– Только без глупостей, – прошептала Грейс, когда Рут удалилась в свою новую комнату.
– О чем ты говоришь? – с усмешкой спросил Джек, подходя ближе.
Грейс съежилась, повернулась и бросилась вслед за Рут, не обращая внимания на преследовавший ее раскатистый смех хозяина дома.
Войдя в комнату, Грейс заметила, как Рут быстро спрятала фотографию матери. Грейс ничего не сказала, она просто стояла и наблюдала, как девочка аккуратно раскладывает свои вещи.
– Я сейчас уезжаю в больницу, – раздался позади голос Джека.
– Сейчас?
– Да, если, конечно, у тебя нет другого предложения.
– Джек. – Грейс кивнула головой в сторону Рут. Джек усмехнулся:
– Тогда я пошел.
– А когда вернешься?
Джек посмотрел на Грейс с таким видом, как будто она лишилась разума.
– Зачем это тебе?
– Хочу знать, к какому часу приготовить ужин.
Улыбка исчезла с лица Джека.
– Послушай, Грейс, давай не будем играть в семью. Позаботься об ужине для себя и Рут. А я позабочусь о себе сам.
– Но это же глупо, – не сдавалась Грейс. – Тебе нет необходимости готовить самому, раз уж я здесь. И потом, должна же я отплатить тебе за твою доброту. Во сколько вернешься?
– Грейс, я могу вернуться к ужину, а могу и не вернуться.
Грейс и Рут проводили его взглядом.
– Он вернется, – пробормотала Грейс.
Теперь уже Рут посмотрела на нее, как на сумасшедшую.
Разобрав вещи, Грейс и Рут уселись рядышком на диване в гостиной, не зная, что делать дальше. Пока они бездельничали, непрестанно звонил телефон. Пять часов спустя, когда Джек вернулся домой, настроение Грейс значительно ухудшилось.
Войдя в столовую, Джек обнаружил там Грейс и Рут, сидевших за столом.
– Посмотри, Джек, мы приготовили тебе ужин, – похвасталась девочка.
Джек нахмурился.
– Я не голоден.
– Может, хотя бы попробуешь, – ласковым тоном предложила Грейс. – Мы с Рут так старались, несмотря на то что нас постоянно отвлекали.
– Что ты имеешь в виду? – Джек огляделся по сторонам, проверяя, не случилось ли чего в его квартире.
– Телефон звонил без умолку, – пояснила Рут. – Миллион звонков.
– Рут, не преувеличивай, – сделала ей замечание Грейс. – Какой там миллион, всего звонков двадцать. И все женщины.
– Вы отвечали на звонки?
Рут сбегала на кухню и вернулась со списком звонивших.
– Сначала отвечали, потом надоело, и мы включили автоответчик. Но первых звонивших я записала. Бренди... – начала перечислять Рут.
Грейс фыркнула.
– Бренди? Наверное, продавщица из ближайшего универмага.
– Дженнин...
– Официантка из ресторана, да?
– И еще Тиффани, целых три раза.
– Ах, да, Тиффани. Судя по имени, она, наверное, танцовщица из ночного клуба.
Джек не дал Рут закончить, выхватил у нее список, бегло проглядел его и улыбнулся.
– Ошибаешься, милочка, – обратился он к Грейс. – Это сотрудница ипотечного банка, модельер и доктор философии. Именно в таком порядке.
Грейс снова фыркнула.
– Я видела, с какими дамами ты общаешься. Трудно представить, что кто-то из них даже слова такие знает. И потом, я тебе не милочка!
Рут захихикала, но, спохватившись, закрыла рот салфеткой. Грейс поднялась из-за стола и унесла на кухню лишнюю тарелку.
– Похоже, она обиделась, – прошептала Рут.
– А что я такого сделал? – Джек прислушался к шуму на кухне. – Я же сказал ей, что не нужно готовить мне ужин. И я не виноват, что мне звонили женщины.
– Тебе в любом случае стоит извиниться, – посоветовала Рут. – Могу поспорить, она выбросила в мусорное ведро пирожные, которые мы приготовили. И никому даже не дала попробовать...
Грейс вернулась в столовую, и от ее укоризненного взгляда Джеку стало не по себе.
– Извини, Грейс, – промолвил он строгим, почти официальным тоном.
Рут одобрительно кивнула и потерла ладони в предвкушении пирожных.
Грейс глубоко вздохнула.
– И ты меня извини. Я вела себя глупо.
– Рад, что ты это поняла. Я ведь предупредил тебя, что не приду к ужину. И давай договоримся. Если ты намерена оставаться в этой квартире, тебе придется привыкнуть к тому, что я ухожу и прихожу тогда, когда хочу.
Грейс поджала губы и снова убежала на кухню. Из груди Рут вырвался стон.
– Ох, теперь она выбрасывает десерт.