- В смысле? - не сразу поняла Илона. Но в следующую секунду до нее дошло, о чем он говорит, и она обрадовалась: - Конечно, милый! Мне так скучно! Мы никого не видим, ни с кем не общаемся… Я просто изнываю от скуки!
- И это - единственная причина, по которой тебя так тянет на приключения? - спросил Толян, подливая еще коньяку в остатки кофе. - Просто скучно, и все?
- Ой, нет, конечно! - возмутилась Илона. - Я хочу бороться с мафией!
- Да с чего ты взяла, что я борюсь с мафией? - сухо поинтересовался Толян.
- Ас кем же еще? - удивилась Илона. Ничего другого она придумать не могла, как ни старалась.
- Ну, неважно, - отмахнулся Толян. - Тогда у меня предложение: пойдем сегодня гулять, попозже. Только… Ну, я тебе потом скажу, как одеться. А пока мне нужно ненадолго уйти, ты не против?
- Если надо, - пожала плечами Илона, собирая со стола грязную посуду и складывая ее в обшарпанную мойку. Она всячески старалась сделать вид, что ей вообще все безразлично. - Ты надолго?
- Нет, на час-полтора, не больше.
Нерадов ушел, а Илона принялась мыть посуду. Но ее так взволновало сказанное Толяном, что она тут же разбила две тарелки. Звон и грохот разлетевшегося на черепки фарфора отчасти привели ее в чувство. Собрав осколки и домыв посуду, Илона ушла в комнату и принялась нервно шагать из угла в угол. Толян сказал, что нужно одеться как-то по-особенному… Ну конечно же маскировка, сразу догадалась она. Они выйдут из дома вечером, будет уже почти темно… Нужно надеть что-то такое, что не бросалось бы в глаза, в чем легко будет скрыться… Ниндзя! "Вот это да, - восторженно подумала Илона, - вот это здорово!" Наверное, они оденутся, как эти таинственные убийцы ниндзя, о которых она так много читала, которых видела в десятках видеофильмов: черное обтягивающее трико, неслышно ступающие резиновые туфли, маски… Ой, как это интересно! К тому же черное ей к лицу.
Илона бросилась к шкафу и принялась торопливо рыться в грудах висящей и лежащей одежды. Что у нее есть подходящего? Черт побери, да у нее же нет ни одного спортивного костюма - ни черного, ни зеленого, ни какого-нибудь еще! Сбегать купить, пока Толяна нет?
Решено - сделано. Илона стремительно переоделась и помчалась в ближайший магазин, "где можно было купить что-нибудь спортивное. Бурей ворвавшись в торговый зал, она потребовала абсолютно черный костюм. Растерявшийся от ее напора молодой продавец объяснил, что чисто черных нет, на каждом костюме обязательно имеется какая-нибудь цветная отделка. Илона стояла на своем, и в конце концов парнишка вспомнил, что в кладовой, кажется, завалялись хлопчатобумажные тренировочные штаны из Белоруссии.
- Тащи! - приказала Илона. - Черт подери, что за сраный магазинишко! Простых вещей нет!
Через несколько минут перед ней лежали страшненькие черные штаны, созданные белорусскими умельцами швейно-трикотажного дела, мешковатые, с неровными швами. Поморщившись, Илона все же решила:
- Сойдет! А верхняя часть?
Верхнюю часть ей нашли более приличную - греческого пошива, но на размер больше, чем требовалось. "Ну, так даже лучше, - подумала Илона, - движения сковывать не будет". Добавив к этому кроссовки "Рибок" корейского производства и лыжную шапочку (к сожалению, черной не нашлось, но Илона согласилась и на темно-синюю), Илона расплатилась и побежала домой. Поднимаясь на третий этаж с объемистым пакетом в руках, Илона почувствовала, что основательно запыхалась. "Вот она, домашняя сидячая жизнь, - подумала Илона. - Сижу, курю! А надо гулять, бегать трусцой по утрам, вообще тренироваться! Иначе Толяну пользы от меня никакой не будет".
Толян уже вернулся и встретил ее в прихожей с изумленным видом.
- Чего это ты накупила? - спросил он.
- Сейчас увидишь! - гордо ответила Илона и потащила пакет в комнату.
Оценив ее приобретения по достоинству, Толян тем не менее сказал:
- Отлично, детка, мысль у тебя работает в правильном направлении. Но сегодня нам все это не понадобится. Ну разве что кроссовки.
- А что нам понадобится? - спросила Илона. В эту минуту она чувствовала себя маленькой девочкой, которую пригласил на прогулку старший брат, осчастливив тем самым до невозможности. Она сгорала от любопытства и нетерпения.
- Так… надо подумать, - пробормотал Толян, подходя к одному из гигантских шкафов и распахивая его тяжелые дверцы. - Надо подумать…
Он выгреб прямо на пол все то, что было свалено под висящими на плечиках костюмами и платьями Илоны, и принялся перебирать вещи, бормоча:
- Нет, это слишком… не годится… А это что такое? Нет, не пойдет…
Наконец он с торжествующим видом протянул Илоне короткую темно-серую юбку джерси с оборвавшейся атласной подкладкой. Подкладка свисала с одного бока на добрых тридцать сантиметров, и Илона в ужасе отшатнулась:
- с ума сошел! Ты хочешь, чтобы я занялась починкой вот этого? Я вообще не понимаю, как этот хлам здесь очутился! Давно надо было выбросить!
- Нет, детка, ты ее не выбросишь, - строго сказал Толян. - И чинить ничего не надо. Надевай как есть.
- Зачем? Ты хочешь, чтобы я выглядела чучелом? - Да, - кивнул Толян. - Ты должна выглядеть как чучело. И я буду выглядеть так же. Поверь, детка, я знаю, что делаю. Тебе еще понадобятся плотные колготки, но их нужно будет порвать, чтобы дырки были хорошо заметны. И курточка в том же духе.
- Дырки-то зачем? - возмутилась Илона. - Кто их ночью разглядит?
- А мы под фонарем встанем, где посветлее, - рассмеялся Толян. - Давай наряжайся! И волосы свои роскошные прикрой, повяжи какой-нибудь платок пострашнее.
Глава 9
Из дома они вышли крадучись, чтобы не попасться на глаза соседям. Илона тихонько хихикнула, представив, что подумал бы любой из жильцов, увидев их на лестнице. Они с Толяном выглядели самыми настоящими бомжами, полжизни проведшими в подвалах, только специфического запаха не хватало. Илона - в старой юбке со свисающей оборванной подкладкой, в серой куртке, на которую Толян старательно насажал жирных пятен, в рваных шерстяных колготках… Только кроссовки были новехонькие, но и их Толян замаскировал "под старину", измазав сажей, добытой из старого газового водогрея. На голове Илоны красовался повязанный по-бабьи черный, в розах, платок, найденный в бабушкиных запасах. Сам же Нерадов принарядился в древнюю фетровую шляпу с обвисшими полями, рваную ярко-желтую ветровку и дешевые черные джинсы. Но конечно же Илона заметила, что кроссовки Толян надел отличные, удобные, хотя и грязные снаружи донельзя. Еще он прихватил чем-то набитую небольшую спортивную сумку на длинном ремне.
Они не спеша зашагали по проспекту Римского-Корсакова, потом свернули в Дровяной переулок, и там Толян вдруг подошел к серому "вольво", стоявшему у тротуара, спокойно открыл дверцу и сел на водительское место, на ходу бросив Илоне:
- Забирайся, поехали.
Илона села в машину, от изумления потеряв дар речи. Наконец, опомнившись, она открыла рот, собираясь спросить, чья это машина, но Толян пресек ее попытку, коротко бросив:
- Помолчи.
Илона стала смотреть в окно, однако уже слишком стемнело и она не узнавала улиц, по которым они ехали. Она вообще никогда не обращала слишком большого внимания на такие несущественные мелочи, как дома, памятники, ограды… Ей это было неинтересно. Витрины магазинов - это совсем другое дело, там есть на что посмотреть и над чем подумать. Но вот машина въехала на мост, и Илона сообразила, что они направляются на Петроградскую сторону.
Толян зарулил во двор огромного дома, где стояло несколько машин, и, развернув "вольво", поставил его прямо перед въездной аркой. Илона подумала, что вообще-то так делать нельзя, он же перегородил дорогу жильцам… Но Толян уже вышел и нетерпеливо махнул ей рукой: поторапливайся!
Из двора они выбрались через проходной подъезд, очутившись на удивительно красивой набережной узкой речки. Вроде бы это была Карповка, но Илона не стала бы этого утверждать. Петроградскую сторону она почти не знала (и не только ее). То есть она бывала, конечно, в этом районе, но всегда с какой-нибудь шумной компанией, направляясь то в ресторан, то к кому-нибудь в гости, и ей бы в голову не пришло просто бродить здесь по улицам и набережным, а уж тем более забираться в проходные дворы. Ей это было просто ни к чему?
Немного пройдя по набережной, они с Толяном очутились перед огромным серым зданием и, нырнув в очередную арку, вошли в просторный мощеный двор, в центре которого росло несколько высоких старых деревьев; под деревьями красовался аккуратно подстриженный газон, окруженный низенькой ажурной оградой, и все это великолепие освещали два фонаря под старину на витых чугунных столбиках, установленных в самой глубине дворового пространства. Илона сразу же обратила внимание на то, что часть окон на верхних этажах (и с наружного фасада, и со двора) Сверкала белыми пластиковыми рамами. Значит, не бедные люди живут в этих квартирах. Такие окошки стоят кучу денег.
В ближайшем к арке, самом темном углу двора притулился маленький мусорный контейнер - новенький, сверкающий коричневой краской. Илона ужаснулась. Она только в этот момент поняла, что задумал Толян. Они не просто так вырядились под бомжей. Им и в самом деле предстояло рыться в мусоре, как голодным пьяным бродягам! Черт бы его побрал, идиотского "принца", хоть бы предупредил, она бы резиновые перчатки надела! И нос ватой заткнула! Там же воняет!
- Вперед, боевая подруга! - весело сказал Толян. - Пора приниматься за активный поиск приключений.
- Ты что это имеешь в виду? - подозрительно спросила Илона. - Это ты про мусор?
- Мусор - всего лишь маскировка, и ты сама прекрасно это понимаешь, - Толян. - вот скоро приедет один симпатяга на шестисотом "мерсе", и ты уж постарайся на секундочку привлечь его внимание.
Илоне вдруг стало по-настоящему страшно. Симпатяга может ведь и почуять, что бомжи не настоящие, а кроме того, он может оказаться и не один…
- Он будет один, - как будто прочитал ее мысли Нерадов. - У него в этом доме особый интерес. Нежные чувства.
- И как я должна это сделать? - язвительно поинтересовалась Илона. - Или ты всерьез думаешь, что мужик с "мерседесом" обратит внимание на помойную побирушку? Мне что, юбку задрать, показать ему ножку в рваных толстых колготках?
- Он скорее всего будет с букетом цветов, - сказал Толян. - Вот и брось пару слов по этому поводу. Но говори так, будто ты пьяна в стельку.
- А если он без цветов явится?
- Говори что попало, лишь бы он на тебя посмотрел и чуть-чуть расслабился. Этого будет достаточно.
Толян поднял крышку мусорного контейнера и показал Илоне, с какой стороны ей встать. Сам он занял позицию напротив жены, причем предварительно наполовину расстегнул свою сумку, не снимая ее с плеча. Илона только теперь вспомнила о том, что обнаружила давным-давно в бабушкином комоде: о пистолете и обрезе. "Ох, только не это, - подумала она, - неужели тут стрельба начнется? А если у мужика тоже есть оружие и он пустит его в ход? Так ведь и убить могут сдуру! Надо будет сразу падать на землю и прятаться за мусорный контейнер, он все-таки железный…"
Но, несмотря на страх, ее охватило странное чувство радостного возбуждения. Кровь помчалась по венам с бешеной скоростью, щеки запылали, мысли кружились легко и весело, Илоне казалось, что сейчас она способна взлететь, как воздушный шарик, и повиснуть над темными кронами деревьев, оглядывая из поднебесья скучный мир, вдруг повернувшийся к ней совершенно неожиданной стороной. Ну же, ну… Где этот тип? Сейчас мы его! Получит по заслугам, чтоб не зарывался! Ну, где он?..
Наконец во двор бесшумно вкатил сверкающий автомобиль и, аккуратно объехав газон, остановился у ближайшего к помойке подъезда. Илона, до сих пор делавшая вид, будто что-то ищет в мусоре, выпрямилась и перехватила косой взгляд Толяна, повернувшегося к "мерседесу" спиной и запустившего руки в контейнер. Толян кивнул, и Илона, свесив голову набок и прищурив глаза, хрипло крикнула:
- Эй, красавчик, подари цветочек на память!
Крепкий парень лет двадцати семи восьми с виду, выскочивший из автомобиля с огромным букетом роз в руках, вздрогнул и оглянулся. Но, увидев всего лишь тетку неопределенного возраста, вынырнувшую из помойки, и ярко-желтую спину ее приятеля, усмехнулся и, захлопывая дверцу машины, сказал:
- Твои цветочки уже отцвели, красавица.
Он обошел машину и шагнул к подъезду, но в это мгновение на его пути встал Толян, одним прыжком преодолевший разделявшее их расстояние. Илона ничего не успела ни рассмотреть, ни понять - просто парень вдруг охнул и медленно опустился на гладкие булыжники, выронив роскошные розы, и они мягко легли рядом с ним, коротко прошуршав серебристой оберткой. Толян быстро наклонился, но что он делал - Илоне не было видно, желтая куртка загородила обзор. В следующую секунду Толян уже был около машины, открыл переднюю дверцу со стороны пассажира, что-то взял из "мерса", сунул в свою сумку и, схватив Илону за руку, бросился бежать.
Нет, Илона ничуть не жалела того крепкого, здорового парня. Наоборот, она злорадствовала, она веселилась. Получил, придурок? Получил! И по заслугам! И нисколько она не сочувствовала девушке, напрасно ждавшей своего приятеля. В конце концов, что с ним случилось? Отлежится - приползет, так даже интереснее, у подруги будет повод проявить свою нежную любовь и заботу, когда еще такой шанс выпадет? Но ей было жаль пропавшие розы. Вряд ли парень, очнувшись, станет их подбирать. Завянут на холодных голых булыжниках, а утром их поднимет полусонный злой дворник и бросит в тот самый мусорник, возле которого совсем недавно топтались Илона и Толян, старательно изображая из себя бомжей… Цветы-то чем провинились?
А они с Толяном теперь ехали домой, но уже в другой машине, и не Толян сидел за рулем, а молчаливый серьезный дядька в черной дорогой рубашке и черных же брюках… Илона попыталась рассмотреть его лицо в зеркальце заднего вида, но было слишком темно, да и дядька проявил столь откровенное недовольство ее попыткой, что Илона тут же отвернулась и прижалась носом к стеклу.
Все молчали. Толян закрыл глаза и вроде бы даже задремал. Илона бездумно следила взглядом за убегающими назад огнями - фары автомашин, уличные фонари, освещенные окна домов… А вот и Садовая. Скоро они с Толяном будут дома.
Серьезный дядька остановил машину довольно далеко от их улицы, на полпути между площадью Тургенева и площадью Репина. Толян подтолкнул Илону, приказывая ей выйти, и она послушно выбралась в прохладную ночь и сладко, с силой, потянулась, отойдя на шаг от машины. Ей одновременно хотелось и спать, и есть, и напиться, и завизжать… Ее переполняли противоречивые чувства, но главным из них все-таки был восторг от содеянного. В голове назойливо звучали слова давно слышанного разудалого романса:
Эх ты, жизнь, моя жизнь…
Сердцем к сердцу прижмись!
На тебе греха не будет,
А меня пусть люди судят,
Меня Бог простит…
Наконец-то она живет, прекратилось пустое существование, исчезла скука, ей весело! Бей проклятых буржуев!
Толян вышел из машины, захлопнув дверцу, и автомобиль тут же сорвался с места и исчез за ближайшим поворотом. Илона повернулась к Нерадову, ее глаза сияли.
- Толик, мне жаль те розы! - воскликнула она. - Они завянут!
Нерадов расхохотался.
- Ну ты даешь, подруга! - сквозь смех выговорил он. - А того типа тебе не жалко?
- Да ну его! - отмахнулась Илона. - Подумаешь, шишку на лбу заработал! Ему только на пользу.
Толян бросил на нее короткий взгляд, но ничего не сказал, а просто крепко взял под руку и повел домой. Илоне хотелось прыгать и петь, и Нерадов, понявший ее настроение, вдруг сказал:
- Вон там магазинчик "Двадцать четыре часа". Зайдем?
- Зайдем! - заорала Илона, сорвав с головы цветастый бабушкин платок и размахивая им, как флагом. - Зайдем! Но я хочу цветов! Найди мне цветы, сейчас же!
- Ладно, - согласно кивнул Толян. - Будут тебе цветы. Большая корзина. Самая большая.
Они зашли в магазин, и хмурый сонный продавец при виде Нерадова мгновенно взбодрился, совершенно не обратив внимания на странный наряд самого Толяна и его дамы. Илона с первого взгляда поняла, что Толяну не раз случалось бывать здесь. По каким поводам - не уточнять. Меньше знаешь - крепче спишь.
Толян коротко перечислил, что им нужно, распорядился, чтобы доставили на дом в течение получаса, и добавил:
- И еще - большую корзину белых роз и лилий. Не подведи.
Продавец молча кивнул, быстро пересчитал полученные деньги и взялся за телефон. Илона с Толяном пошли дальше.
- Как мне все это нравится! - воскликнула Илона. - Как мне нравится, что ты такой сильный и властный! Ты все можешь, ну абсолютно все! Ты - как король, и все люди - твои покорные подданные!
- Глупости, детка, - поумерил ее восторги Толян. - Я простой исполнитель. Идеи принадлежат другим.
- Исполнитель? - От удивления Илона даже остановилась, но Толян повлек ее дальше. - Ты - исполнитель?!
- А ты разве до сих пор не поняла? - насмешливо произнес Нерадов. - Ты что, не обратила внимания на те машины, которые нас с тобой ждали? Детка, любое серьезное дело требует хорошей организации! Но тебя это не должно волновать. Ты просто всегда рядом со мной, ты моя боевая подруга, так? Согласна?
- Согласна, - прошептала Илона, несколько разочарованная. Она бы предпочла видеть Толяна в роли руководителя, мозгового центра, идейного наставника и вдохновителя тайных акций, направленных на очистку мира от грязи и подлости… Ну, неважно. Она еще подумает об этом. Потом.
Они подошли к своему подъезду как раз в тот момент, когда к нему же подрулил новенький "пикап". Шофер тоже знал Толяна, так что, выскочив из кабины, спросил:
- Нести? Или подождать чуток?
- А цветы? - вместо ответа спросил Нерадов. - Привез, - кивнул шофер. - Ну, через пять минут тащи все сразу. Илона улыбнулась. Какой он умница, этот Толян! Конечно, все должно быть сделано по правилам. Цветы и все прочее должны доставить, когда хозяева уже войдут в квартиру. Нельзя совать даме корзину роз вот так, в ночной тьме, перед подъездом, чтобы она потом сама тащила цветы наверх… Ах, какой он умница! Как она счастлива!..
Они веселились до утра, поскольку Нёрадов заявил, что завтра у него дополнительный выходной. Но от ответа на вопросы Илоны о его ежедневных занятиях, о его так называемой службе уходил весьма ловко, отшучивался, лез целоваться… В конце концов Илоне в очередной раз надоело добиваться правды, тем более что не очень-то ее эта самая правда жизни интересовала. К тому же Толян жестом фокусника выбросил на постель ровнехонько шесть тысяч долларов сотенными купюрами, и Илона завизжала от восторга.
- Это наш с тобой сегодняшний заработок, - усмехнулся Толян, глядя на разрумянившуюся жену. - Нравится?
- Еще как! - пропищала уже основательно набравшаяся Илона. - А главное - все прошло тихо и спокойно! Я вообще-то боялась, что там стрельба начнется.
- Зачем? - удивился Толян. - Стрельба - это последняя глупость в делах подобного рода. Разбудили бы весь дом, кто-нибудь мог сгоряча и милицию вызвать, к чему все это?
- Ой… - вдруг спохватилась Илона. - Толик, миленький, а если там все-таки кто-то не спал? Вдруг нас видели?