- Тони, ты уверен, что тебе следует принять этот вызов? Ведь ты еще ни разу в жизни не нырял в глубину, да еще океана! - прошептала Пэт. Она отлично понимала, что сейчас Латхам применяет психологическое давление на Тони, и, кто знает, может это и сработает… Все это начинало ее раздражать. Она сдавила руку Тони, словно всю ее свело судорогой.
- Не волнуйся, Пэт. Я буду просто плавать, ничего больше. Я буду повторять все, что делает Дик. А он, я уверен, вовсе не горит желанием свести счеты с жизнью.
Латхам с улыбкой отметил, что этого парня не остановить трудностями. Он казался абсолютно бесстрашным.
- Надо же придумал! Повторяй все за стариком и выйдешь сухим из воды! Как тебе нравится, Хаверс, а? - обратился он к своему помощнику, сидевшему с кругами под глазами после напряженного трудового дня во имя благополучия империи Латхама.
Хаверс был как Громыко у Хрущева. Однажды этот русский босс публично похвастался, что если надо, если прикажут, то его подчиненный сядет голым задом и на ежа. Правда, когда были похороны того самого Хрущева, Громыко украдкой язвительно улыбался…
- Да, он принял мудрое решение следовать в вашем кильватере… - поддакнул быстро Хаверс.
- И я всегда рада последовать мудрому совету - раздался звонкий голос Мелиссы Вэйн. На этот раз ее заявление прозвучало вполне искренне.
Все замерли при ее словах, тем более что были поражены тем, как она выглядела. На этот раз она появилась в стиле "Золотой Девы". Ее загорелая темно-коричневая кожа матово блестела в свете ламп, открытые плечи и высокая правильной формы грудь обрамлялись золотого цвета короткой туникой, оставляющей на всеобщее обозрение и восхищение стройные ноги в золотых туфельках. На столе, помимо вина, было много закусок, но Дик Латхам пожирал глазами не их, - а несравненную Мелиссу. Поговаривали, что в ее присутствии все теряли дар речи. Похоже, что именно так все и было на самом деле, если судить по реакции собравшихся.
В этот момент в компании появилось новое действующее лицо и помогло разрядить обстановку.
- А, Элисон, вот и ты. Теперь все в сборе. Послушай, а что ты делала одна в каюте? Что? Читала "Войну и мир"?! Познакомьтесь с Мелиссой Вэйн, не думаю, что вы раньше встречались. Мелисса, это Элисон, она окончила театральную школу Джуллиарда вместе с Тони Валентино. Наша Элисон представитель одного из самых знатных аристократических домов Америки. Я все правильно излагаю, Элисон? - быстро произнес Дик Латхам.
Элисон Вандербильт молча выслушала эту тираду. Она была бледной как полотно, но при этом очень красивой. Правда, особого рода красотой. Если Пэт Паркер представляла практичный деловой стиль, а Мелисса Вэйн была предтечей нового стиля, то Элисон Вандербильт была хороша классической красотой женщины высших слоев общества Америки… На ней был простенький черный костюмчик для коктейль-парти, правда, от Ив Сен Лорана или Живанши…
Элисон Вандербильт безнадежно взглянула на Тони и беспомощно на Пэт Паркер. Золотой кокон одежды Мелиссы Вэйн окончательно добил бедняжку и поверг ее в полную прострацию…
- Ой, Элисон, привет! Как дела? Ты выглядишь просто замечательно, - щебетала Пэт, поддерживая тон, заданный Диком Латхамом.
- Ну разве она не прелесть, - гудел, в свою очередь, Латхам.
- Она просто восхитительна! - раздавался тенор Хаверса.
- Гмм, - произнесла Мелисса, но так, что это при желании можно было принять и за одобрение, и за что-либо другое.
И только один человек, чье мнение имело для Элисон единственное значение, молчал. И то хорошо, слава Богу! Еще один вопрос типа "у тебя все хорошо?", и Элисон просто при всех разрыдалась бы.
- Хочешь немного шампанского, Элисон? - увивался мелким бесом опытный Дик Латхам.
Сейчас Элисон определенно нравилась ему своей беззащитностью, покорностью судьбе, своей открытостью и ранимостью. Сегодня Латхам уже не был тем мальчиком для битья, каким был в дни своего детства. Его отец не узнал бы сына. Он успел поучиться в Йельском университете, пообтерся среди ученых знаменитостей Америки, повращался в деловом мире. Да, его задевало иногда пренебрежение к нему со стороны родовитой аристократии Америки. Он успел понять, что даже сумасшедшие деньги в этом мире не могут дать превосходства перед шотландской гувернанткой, но из графского рода… Ну и что с того? Пусть будет так. Дик никогда не пасовал перед аристократией, всегда был на ножах с представителями высшего света. Он понял и то, что, не заставив любым способом уважать себя как личность этих снобов, никогда не добиться равенства с ними в их глазах. Они все могут допустить - приглашать на загородные пикники и рождественскую индейку, могут даже выдать свою дочь замуж… Но ровней себе они будут считать только ваших детей, но не вас…
И сейчас перед ним стояла аристократка в совершенно расстроенных чувствах и тем не менее великолепно держалась.
- Мне стакан виски, - просто попросила девушка.
Латхам с улыбкой поглядел на Элисон. Будучи в Англии, он выучил язык высших классов. Это простолюдины могли просто так заказать себе в баре виски. Аристократы неизменно добавляли "стакан виски". Это было своего рода паролем, отличительным классовым признаком. Более того, тот тон, каким эта страдающая аристократка выразила свое желание, неожиданно показал всем, что они пьют что-то совсем не подходящее по духу и стилю к сегодняшнему вечеру. Что они тем самым показывают дурной вкус. В то же время Элисон была в полном отчаянии. Какой-то парень из ниоткуда попрал ее чувства к нему, втоптал в грязь, более того, он публично предпочитает ей простушку из Нью-Йорка. Да, ее оскорбили, но, даже будучи превзойденной соперницей, Элисон все равно парила в воздухе над головами этой компании. Похоже, что это понимали все.
- Стакан самого лучшего виски мисс Вандербильт! - загремел голос Латхама.
- Послушайте, я вот что хотела бы узнать, - послышался обворожительный голос Мелиссы Вэйн. Она не могла допустить, чтобы внимание общества было уделено этой, пусть и самой настоящей аристократке, а не ей. - Почему вы скрываете от нас целый полк мужчин, которых вы тайно доставили сюда на яхту? Что это еще за тайны от нас? - сказала игриво Мелисса поглядывая на Тони с таким видом, словно только она знала, что надо делать с мужчинами, для чего они созданы…
- Так! Мой самый страшный секрет раскрыт! - в притворном ужасе признался Латхам. - Я берег его на сладкое, или к пудингу, как любят говорить англичане. - И он посмотрел на Элисон, явно стремясь втянуть ее во всеобщее веселье. Но она не отрывала своего горячечного взора от Тони Валентино.
- Я тут заварил кое-какую кашу. Посмотрим, для чего она нам сгодится - для обеденного стола или для бизнеса. Но все же надо немного подождать, хорошо?
Дик Латхам оглядел всех своих гостей и решил, что пора приступать к вечерней трапезе.
- Мелисса, будьте любезны, вот сюда, ваше место справа от меня. Пэт, для вас место слева. Затем рядом с Мелиссой сядут Тони и Элисон. И завершит наш круг Томми. Его место будет между Элисон и Пэт, Разве не здорово получилось - взрослые будут сидеть с детьми, - звонко засмеялся Латхам, давая понять, что себя к взрослым он не относит. В то же время у всех создалось впечатление, что один из детишек столь же стар и серьезен, как и сам Господь Бог.
Шестеро стюардов молниеносно накрыли на длинный стол белоснежную льняную скатерть, принесли столовые приборы, внесли шесть добротных кресел. На столе появилась черная икра на большом блюде, украшенная лишь тонкими ломтиками лимона. Хрустальные бокалы наполнились вином и переливались в лучах разноцветных ламп, освещавших прогулочную палубу с нескольких точек.
- Надеюсь, что икра вам понравится. Если же с ней что-нибудь не так, то мы спросим сначала у Томми, который приобрел ее у Петросяна, затем у Мелиссы, которая летела с икрой и Томми на вертолете сюда. Так что все претензии к этой парочке! - продолжал балагурить Дик Латхам, стараясь придать нужный веселый тон их вечеринке.
Гости воодушевленно его поддержали, подливая себе вина и стараясь намазать как можно больше икры на тонкие ломтики поджаренного хлеба…
- Вы знаете, мне недавно позвонила некая дама, представившаяся Эммой Гиннес, - вновь раздался голос Мелиссы, не желавшей оставаться без внимания. - Она заявила, будто бы является главным редактором журнала "Нью селебрити". Послушайте, Латхам, а что, был еще и старый "Селебрити"?
- Мы возобновляем выпуск нашего журнала, - постарался облечь свое раздражение в вежливость Дик Латхам. - Я нанял Эмму Гиннес в Англии. Она моя новая Золушка. А связаться с вами, Мелисса, была моя идея. Так что вы ей ответили? - обернулся Латхам к кинозвезде, которая коварно ему улыбнулась.
- А, знаменитые ежовые рукавицы Латхама! Я много слышала о них, и, признаться, они мне начинают нравиться, - сказала Мелисса с таким выражением, словно уже попала в них. - Ну, я сказала, что подумаю… И потом, я терпеть не могу английских журналистов. Любой, кто добился хоть какого-либо успеха, в Англии автоматически ставится ими вне закона. Они превращают вашу жизнь в сущий ад. Я думаю, что со мной многие могут согласиться. Я сама лично испытала все эти прелести во время выполнения контракта в Англии. Я надеюсь, что ваш новый журнал "Нью селебрити" не станет разновидностью подобных английских журнальчиков, гоняющихся за мельчайшими подробностями жизни людей…
- Э-э-э, в мои планы, честно говоря, это не входит… - озадаченно пробурчал Дик и одним глотком выпил изрядную порцию шведской водки "Абсолют". Ему не нравилось, когда кто-либо - известные информационные агентства или вот эта дорогая и модная кинозвезда - говорил что-либо неодобрительное в адрес его любимого детища - журнала. Ведь это было чревато, любая тень, брошенная на него, могла еще в зародыше убить едва затеплившуюся жизнь, и тогда потребовались бы новые героические усилия. А это такая тяжкая задача…
- А лучше пусть вам ответит Пэт Паркер. Она в составе правления журнала, к тому же на особом контракте. Она может говорить и от имени Эммы, поскольку они обе уже нашли общий язык. - И он взмахнул рукой в сторону Пэт.
Начинался следующий раунд. Мелисса медленно полуобернулась к своей бывшей противнице. Пэт смотрела ей прямо в глаза, не скрывая своей неприязни. Однако Пэт держала себя в руках и не собиралась проявлять грубость первой. Но она была готова ответить ударом на удар, если потребуется, с помощью Тони или без.
- Итак, Патрисия, расскажите нам: что представляет собой журнал "Нью селебрити"? - отчетливо выговаривая каждую букву, произнесла Мелисса Вэйн.
Она выпрямилась в своем кресле словно была строгой учительницей, вызвавшей к доске не самого лучшего ученика. На лице было написано, что время, затраченное на это занятие, можно было считать заранее пропащим. Правой рукой она теребила локон, левой выстукивала дробь по столу, отогнув уголок льняной скатерти. Ее темные, выразительные глаза смотрели на Тони, сидевшего напротив нее. "Выбирай, что тебе надо. Женщина, как я, или эта серенькая мышка", - легко читалось у нее в глазах.
- Мне кажется, что Эмма лучше бы смогла рассказать вам, чем я. Но я все же попытаюсь, чтобы вы поняли. Новый журнал должен стать изданием, не боящимся поднимать острые темы, обсуждать взрывоопасные вопросы. Но все должно быть на совершенно ином уровне. Никакой травли, никаких сплетен, какими бы они лакомыми ни представлялись, но все время открывать что-то новое во всем: в репортажах, в фотографиях… Он должен красочно смотреться, в то же время все обычные популярные статьи должны приобрести необходимую глубину и давать понятные объяснения причин поступков людей. Должны добираться до самых корней слабостей или силы духа человека. Возьмем, например, вас. Почему вы захотели стать кинозвездой? Что для вас значит быть известной? Как вы справляетесь со своей славой? Чего вы боитесь больше всего на свете? Что вас окрыляет? А что давит?
Мелисса Вэйн засмеялась хорошо отработанным смехом и покачала головой.
- Я знаю, как ответить на ваши два последних вопроса, - произнесла она. Понять, что она имела в виду, было совсем нетрудно. Глядя на Тони, она облизала характерным жестом губы. Затем она перевела свой взор на Пэт, и губы ее плотно сжались.
Пэт вздохнула, что же, она примет вызов. Дик Латхам мгновенно оценил ситуацию и, как всегда, оказался в нужном месте и в нужный момент. Ему вовсе не хотелось, чтобы божественная Мелисса в пылу ссоры загнала себя в угол и отказалась бы работать в одном журнале с Пэт. Он всегда считал, что нельзя эмоции смешивать с бизнесом.
- Да, Пэт, совсем забыл тебя спросить об одной вещи. Ты уже приготовила что-нибудь для первого номера журнала? - спросил он тоном человека, только что впервые увидевшего присутствующих гостей. - Мне хотелось бы взглянуть на твою работу. - И его спокойный тон, и умелый перенос предмета разговора на конкретное дело помогли сгладить наметившиеся было острые углы.
Пэт сумела остановиться и избежать прямой ссоры. Так, о чем ее спрашивал Латхам? Ах да, о ее работе. Но стоит ли об этом говорить за столом? А почему бы и нет? Размышляя таким образом, Пэт заговорила. Причем то, что она сказала, было неожиданностью для всех, включая и ее саму.
- Я хотела бы предложить на ваш суд фотоэссе о Тони Валентино. Снимки получились великолепные, но у меня возникла проблема с самим Тони. Он не дает разрешения на их публикацию.
Пэт не могла заставить себя взглянуть на Тони. Она сейчас играла грязно. Она пыталась заставить присутствующих повлиять на Тони. Это было нечестной игрой, и Пэт это понимала. Но ее попытка могла оказаться успешной. Сердце ее молотом стучало в ушах. Их будущее, их любовь с Тони сейчас стояла на кону.
Как всегда, первой среагировала Мелисса Вэйн.
- Боже! Как все складывается замечательно. Похоже, что мне уже понравился ваш новый журнал "Нью селебрити", если вы хотите действительно сделать то, что сейчас предложили! Я сейчас полностью удовлетворена! - Мелисса в восторге вцепилась в плечо Латхама.
Тони ничего на это не ответил, как если бы не замечал интереса к себе. Его выручила Элисон Вандербильт.
- А мажет, он считает эти снимки очень личными! - неожиданно заявила девушка со слезами на глазах.
Ее голос был глухим и сдавленным от волнения. Весь ее вид обвинял Пэт в предательстве. С ее точки зрения худшего поступка в мире не существовало, и она не скрывала своего отвращения к этой плебейке-фотографу. И еще Элисон бросилась в бой потому, что эта девица покусилась на Тони и осмелилась его украсть!
- Да, именно так! - подтвердил Тони и враждебно оглядел Пэт, когда та все-таки нашла в себе силы посмотреть ему в глаза.
- Эй, детки! Не надо быть такими буржуазными! - раздался голосок Мелиссы Вэйн. Она смеялась над развитием событий. - Вы ведете себя как мещане прошлого века. Если у вас есть талант, неважно в чем - в красоте, в уме, еще в чем-либо, его нельзя зарывать в землю. Его надо нести людям, вот как я это делаю! - И Мелисса с гордостью выставила вперед великолепную грудь, обтянутую тонкой материей. Пэт подавила искушение прийти на помощь подавленной Элисон. Мелисса же весьма неожиданно приняла в этой стычке сторону Пэт. Однако Мелисса применила свое главное оружие в битве за Тони.
- А вы снялись бы обнаженной для "Плэйбоя"? - неожиданно спросил Тони у Мелиссы. Он постарался вложить в свой вопрос злость на вмешательство Мелиссы, однако у него это не получилось. Он все же был покорен этой женщиной. Нет, он ей открыто восхищался! Она действительно была женщиной, созданной для мужчины. Она понимала это, все понимали это. И она любила мужчин…
- А я уже снималась. Это была моя первая роль, - просто призналась актриса.
Неожиданно она спросила совершенно серьезно:
- Ты снялся у Пэт обнаженным?
Наступившая за столом тишина прерывалась лишь хриплым тяжелым дыханием Элисон Вандербильт. Пэт уставилась в звездное небо. Хаверс закашлялся, Лахтам подвинулся поближе. На лице Мелиссы вновь стали проступать признаки неприязни к Пэт. Тони Валентино стал похож на грозовую тучу, вот-вот засверкающую молниями. И они засверкали.
- Да, она сняла меня обнаженным, - наконец выдохнул Тони.
- Молодец, я надеюсь тебя скоро увидеть! - прошептала Мелисса так, чтобы Тони ее услышал.
- Это было весьма смело, - пробормотал Хаверс. Латхам сидел и оценивал ситуацию. Пока все было крайне необычно и нетривиально. То, о чем ему толковала Эмма, сделала Пэт. Заострить проблему, добавить риска. Его поначалу беспорядочные, слегка ошеломленные мысли постепенно приобретали классический порядок, и в мозгу складывалось мнение: "блестяще".
- Мне кажется, что это удачная находка, - произнес наконец Дик Латхам без тени сарказма в голосе.
- Вы полагаете? - спросила его взволнованная Пэт. Она многое бы отдала, чтобы услышать эти же слова после того, как Латхам просмотрит фотографии Тони Валентино. Пэт с удивлением и восторгом смотрела на Латхама. Она его явно недооценивала. Он не был серой заурядностью, как, например, Хаверс. Латхам был творцом, ищущей личностью. Он всегда предпочитал во веем разобраться самостоятельно и принять свое решение. В то же время он не позволял эмоциям опережать рассудок. Пэт все это думала, вглядываясь в Латхама, словно увидела его впервые. Да, этот человек не просто обладатель миллиардов. Он заработал каждый цент, подумала Пэт с уважением.
- Если бы мне удалось увидеть эти снимки, то я считал бы это большим подарком, - серьезно произнес Латхам, обращаясь к Пэт.
Затем он взглянул прямо на Тони. Как мужчина на мужчину. Как равный на равного. Как профессионал на профессионала… Тони ответил ему таким же взглядом. Между ними прошло нечто вроде молчаливого разговора, в котором Тони мог вовсе не участвовать, поскольку он не испытывал никаких теплых чувств к Латхаму. Латхам, в свою очередь, вовсе не спешил смешать с землей своего противника. Он уже отдал дань Тони тем, что опубликует его снимки в своем журнале. Возможно, скоро им будет восхищаться весь мир… Все обернулось так неожиданно. Это требовало определенной храбрости духа, а Тони это любил… Приходит время, и вы должны бросить вызов судьбе, не упустить свой волшебный миг удачи. Должны позабыть все ваше прошлое и жить только во имя будущего… Латхам и Тони молча смотрели друг на друга и неожиданно почувствовали что где-то глубоко между ними зарождается новое, еще непонятное чувство. Они не могли определить точно, но уже оба знали, что их что-то связывает. Боже! Неужели все кончится тем, что мы будем души не чаять друг в друге? - подумал Дик и ужаснулся своей крамольной мысли. Потом он немного успокоился. А что такого необычного? Иные мысли испытывал Тони по отношению к Пэт Паркер.
- Мне кажется, что Пэт уже решила, что она будет делать с фотографиями. Она их опубликует в любом случае, - сказал Тони, вовсе не стараясь скрыть свой нев. Он обернулся к Пэт и ледяным голосом отчеканил:
- Я не знал, на что ты способна.