Этот факт советской истории – наглядное проявление той самой агрессии, жертвами которой стали главным образом те, кто впал в апатию или попытался удалиться в свой мир.
Идеологам марксизма-ленинизма пришлось приложить титанические усилия для искоренения равнодушных и не желающих активно участвовать в коммунистическом строительстве. При этом консолидация общества была достигнута на основе нового идеала – передового отряда рабочих и крестьян, созданного великим Лениным. Именно этот идеал и главная цель, ради которой он был создан, – торжество коммунизма во всем мире – стали основными духовными ценностями русского народа, пришедшими на смену самодержавию и церкви. Но новый идеал со всеми его великими целями был изначально обречен на полную дискредитацию.
Главная и конечная цель – коммунистическое общество, в котором каждый получит по потребностям, невзирая на способности, – оказывалась в противоречии с фундаментальным принципом социальной эволюции – непрерывной конкурентной борьбой, в которой погибают все слабые и утверждают себя сильные и полные жизненной энергии.
Гнилая и нежизнеспособная теоретическая основа породила такой же нежизнеспособный, быстроразлагающийся "передовой отряд рабочих и крестьян". И когда всем стало ясно, что коммунистическая партия в советской России – это просто паразитирующая на идеологии насквозь прогнившая социальная прослойка, тогда рухнул очередной идеал, а вместе с ним и духовные ценности советского народа. Это был очередной психологический стресс, который, точно так же как и предыдущий в 1917 году, породил стандартную поведенческую реакцию, разделившую общество на три основные группы. И вновь жертвами тех, кто впал в агрессию, стали те, кто погрузился в апатию или попытался "бежать" в свой внутренний мир от очередного социального катаклизма.
Кланово-корпоративная структура, в которой высшие слои бизнеса переплетены с высшей государственной властью, – вот та форма, в которую трансформировалась агрессия, безжалостно раздавившая и на корню ограбившая тех, кто в силу своих психологических особенностей проявил пассивность и бездействие. Пассивность стала удобной социальной средой для возникновения и стремительного развития этой огромной полукриминальной структуры, ведущей в очередной тупик современную Россию. Астрономические денежные суммы российского стабилизационного фонда и золотовалютного резерва, скопившиеся в начале 2000-х годов на фоне нищего и вымирающего населения, – итог, который является характерным примером деятельности этой структуры. И так же как и злодеяния в 1937 году, данный факт современной российской жизни невозможно объяснить никакими соображениями политической или экономической целесообразности. За ним стоит все та же безжалостная жестокость, прикрытая высокопарной демагогией и низводящая рядовых граждан России до положения ненужного социального балласта.
Но, быть может, наиболее наглядно в нынешних российских условиях проявился третий тип психологической реакции на глубокий стресс, вызванный крушением жизненных идеалов, – стремление убежать, удалиться в свой мир. Массовый уход в религию самой атеистической страны в мире глупо и смешно сегодня представлять как возрождение русских традиций и русской духовности. Это небывалое по своим масштабам фарисейство – стандартная психологическая реакция, одна из трех разрушающих консолидацию в обществе.
Тем не менее вакханалия, которая началась на обломках советской империи, требовала достижения консолидации любой ценой. А для этого нужен был новый идеал, позволивший бы сплотить бывших незадачливых строителей коммунизма. Таким идеалом естественным образом могла стать либеральная демократия, обеспечивающая свободу, равенство и справедливость. Но невидимая внутренняя эволюция, которая возвела воровство и стяжательство в главный стереотип поведения, набрала такую инерцию, что заранее исключала возможность цивилизованного демократического пути развития для России. Тотальный грабеж, коррупция, беззаконие осуществлялись теми, кто уже достаточно прочно стоял на ногах. Демократия никак не вписывалась в складывающиеся российские реалии. Поэтому только замаячивший и еще не сформировавшийся в сознании россиян идеал был порушен.
Перед кремлевскими и околокремлевскими идеологическими холопами была поставлена цель: не допустить проникновения в страну демократии, облачив ее в форму пагубных либеральных западных ценностей. Однако при этом перед ними не стояла задача глубокого анализа истоков кризиса либеральной демократии. В их задачу входило просто дискредитировать эту идеологию посредством простых и наглядных для всех аргументов.
В соответствии с такой программной установкой во все СМИ и учебники культурологии была запущена идея, согласно которой универсализм Запада ведет к отрицанию и разрушению самобытности отдельных народов.
Следующим шагом стало утверждение о том, что только Россия способна противостоять этому злу, поскольку именно ей отведена историей особая роль – роль моста между Востоком и Западом.
Для того чтобы донести эту идею до широких масс, на главных российских телеканалах были организованы целые шоу под видом политических дискуссий. Итогом этих бурных и эмоциональных зрелищ был однозначный вывод: современное российское общество должно опираться на традиционные патриархальные ценности, либеральные западные ценности для него чужды и опасны.
При этом вакханалия, в которую Россия погрузилась в 1990-е годы, была представлена как крах западных либеральных ценностей в условиях этой особой страны, для которой предначертан особый путь развития.
Вся сущность этого пути сводилась к тому, что в России демократические ценности способны реализовать себя лишь посредством реставрации национальных традиций. Однако очень скоро стало ясно, что путь этот эфемерный и бесперспективный. Впервые за всю историю человечества универсальные идеалы свободы и демократии были искусственно и неуклюже втиснуты в рамки особенностей менталитета, формируемого национальными традициями. При этом главные придворные идеологи Кремля скрупулезно разложили эти особенности на три основополагающих постулата.
На первое место они поставили психологическое стремление к сильной централизованной власти как главную особенность российского политического сознания. На втором месте – идеализация целей политической борьбы. Только грандиозные, мессианские идеи способны консолидировать русский мир для штурма новых высот. Но наиболее интересен третий постулат, характеризующий особенность традиционной русской политической культуры. Это дефицит взаимного доверия и, соответственно, низкая способность к демократической самоорганизации общества. Отсюда естественным образом вытекает исключительная роль политических лидеров, способных компенсировать такой дефицит.
Эти высосанные из пальца идеологические догмы были направлены на то, чтобы с фундаментальных позиций обосновать невозможность внедрения в России стандартов западной либеральной демократии.
Конечно же, вся эта идеологическая ахинея была рассчитана в первую очередь на тех, кто воспринимает мир эмоциями, а не разумом. Но все дело в том, что именно чувства и эмоции в конечном итоге определяют содержание человеческого сознания. Именно они способны направить в нужное русло мысли и поступки людей. Поэтому российские идеологи знали, что делают. Они сразу же взяли на вооружение второй постулат.
"Мессианство Третьего Интернационала вздыбило планету, сделало СССР сверхдержавой, а россиян – космическими первопроходцами" – именно так был сформулирован современный российский идеологический ориентир.
Великая Россия, встающая с колен и потому вызывающая у всех зависть и стремление поставить подножку. Эта наивная побасенка эффективно сработала, породив шквал ксенофобии и шовинизма. При этом она была призвана сыграть роль промежуточного, дежурного варианта новой идеологии, консолидирующей российское общество. Но у нового, наспех слепленного идеала "поднимающейся с колен великой России" оказался весьма незначительный ресурс. Как выразился один из российских политологов, для нынешней правящей полукриминальной коалиции весь смысл консолидации населения и стабильности в стране заключается в том, чтобы получить с этой стабильности навар, настричь как можно больше шерсти.
Массовое осознание этого факта на фоне катастрофического разрыва между богатыми и бедными быстро разрушило новый идеал, а следом и общественную консолидацию, что в итоге стало очередным духовным потрясением. При этом внутренняя психологическая эволюция привела к тому, что национализм, агрессия и ксенофобия стали составной частью менталитета россиян. Составной, но не главной. Главная сущность менталитета в современной России очень наглядно проявилась в июне 2008 года, в самом начале глобального экономического кризиса, первыми жертвами которого стали мелкие российские авиаперевозчики. Тысячи пассажиров в аэропортах ряда крупных российских городов стали заложниками их финансовых проблем. Люди с маленькими детьми, оставшись без средств, несколько суток находились в переполненных помещениях. Официальные власти зашевелились только тогда, когда телерепортажи об этой вопиющей ситуации появились на западных телеканалах. Измученных людей развезли по гостиницам, а в стране, утопающей в энергоресурсах, изыскали резервные запасы для заправки простаивающих самолетов. Однако сразу после этого их владельцы начали отправлять в рейсы пустые самолеты, дабы не платить штрафные санкции за сверхурочный простой. Пассажиров в гостиницах никто об этом в известность не поставил. Начались инсульты и инфаркты, а вся эта ситуация стала очень наглядным примером сформировавшегося и достаточно устойчивого стереотипа поведения людей в современной России. Равнодушие, социальная апатия и инертность на фоне торжества животных инстинктов, сдерживаемых лишь внешним окружением.
Подобное духовное состояние не способно породить мотивацию к созиданию. Превращая простых людей в никому не нужный мусор, оно создает предпосылки для тотальной и стремительной деградации.
Таковым оказался итог нескольких подряд глубоких психологических потрясений, которые пережил российский народ за короткий исторический период.
Таким образом, соскользнув с пути коммунистического строительства, Россия не случайно превратилась в мафиозное государство. Этот исторический тупик стал для нее вполне закономерной ситуацией.
Но, так или иначе, в 2005 году на выборы президента Казахстана пришли казахи, для которых Н. Назарбаев был символом внутриэтнической консолидации, и русскоязычные избиратели в состоянии моральной и духовной деградации. И если первыми руководил инстинкт самосохранения, то вторые, пораженные социальной апатией, были просто не способны отстаивать свои гражданские права. Вторые способны были только плыть по течению, избегая каких бы то ни было катаклизмов и потрясений.
Все это и привело к парадоксу, с которым столкнулась профессор Даве.
Глава VIII
Абстрактно, с философской точки зрения человек – это набор потребностей. Этих потребностей, как физиологических, так и духовных, великое множество, но только одна из них характеризует сущность человека. Это потребность, формируемая нравственной мотивацией поведения.
Весь смысл существования любого живого организма заключается в том, чтобы противостоять окружающему хаосу, проявляющему себя как рост энтропии. Чем выше уровень организации материи, тем совершеннее антиэнтропийные факторы в ней, а самой высшей формой проявления антиэнтропии является человеческая нравственность. Нравственность – главная основа существования любой социальной системы. Если она поддерживается на высоком уровне, то происходит быстрый рост самоорганизации такой системы. И наоборот, если уровень нравственности падает – общество деградирует, а государство начинает трещать по швам либо влачить жалкое существование.
На сегодняшний день имеется огромное количество научных исследований по философской этике, посвященных одной-единственной проблеме – как добиться того, чтобы нравственность стала внутренней потребностью человека, а не просто внешней формой его поведения. Главный итог всех этих исследований можно сформулировать коротко – нравственность не может основываться ни на страхе, ни на рациональном корыстном расчете, она может основываться только на совести. В противном случае нравственная мотивация в сознании человека неустойчива и легко разрушается. Этот вывод светских ученых-философов является основным содержанием христианства.
Божья благодать, входящая в душу человека и проявляющая себя в его сознании как совесть, – это главный акт единения бога и человека в учении Иисуса Христа. С другой стороны, этот по сути дела центральный момент христианства ставит совесть в основу нравственной мотивации поведения человека.
Согласно взглядам русского философа Н. Бердяева, христианство, освободив сознание человека от языческих богов, освободило его от страхов перед природными стихиями. Эта свобода открыла широкий простор для его творческой энергии, заложив тем самым основы для стремительной научно-технической революции.
Тем не менее одной свободы духа было недостаточно, для того чтобы эту свободу реализовать, необходим был еще духовный импульс.
Нравственный выбор на основе совести как проявления божьей благодати – этот момент и стал тем импульсом, который обеспечил духовный рост и развитие человека. Этот импульс явился могучим антиэнтропийным фактором, обеспечившим рост самоорганизации людского сообщества. Более того, нравственный выбор на основе совести заложил в сознание человека еще одну степень свободы, которая сделала невозможным использование этой религии в качестве духовной узды для народа. По этой причине лидерами современной цивилизации стали страны, принявшие христианство.
Обратимся теперь к сущности ислама и историческим предпосылкам, которые привели к его появлению.
Как гласят древние писания, родоначальниками евреев и арабов были семитские племена. Разделение их на два различных этноса произошло из-за различия в образе жизни. Часть семитов стали оседлыми, начали строить города, создавать письменность, развивать науку. Они положили начало евреям.
Другая часть долгое время вела кочевой образ жизни, положив начало современным арабам. Эти потомки семитов стали наглядным примером того, до какой степени деградации может докатиться человек, ведя образ жизни кочевника.
Суть ислама сразу же становится понятной из тех запретов, которые пророк Мухаммед наложил на поведение арабов. Одним из первых был запрет на убийство собственных детей. Разум нормального человека не способен постичь, как можно живьем закопать в землю собственного ребенка, если ты испытываешь нужду или видишь, что это девочка, за которую в будущем не сможешь взять хороший калым. Именно так поступали арабы со своими детьми трех– и пятилетнего возраста. За подобную традицию ни иудеи, ни христиане не считали их людьми, их считали намного хуже скотов. Поэтому арабы до появления ислама, подобно современным цыганам, находились в социальной изоляции. При этом нескончаемые внутренние конфликты между арабскими племенами, которые длились столетиями, вели их к взаимному истреблению.
Таким образом, ислам, созданный пророком Мухаммедом, был не чем иным, как религиозно-идеологическим проектом, направленным на то, чтобы сохранить и приумножить деградирующую ветвь семитов, к которой он сам принадлежал.
Этот проект был адаптирован специально под арабов и для арабов и преследовал три основные цели:
1. Сделать из деградировавших скотов подобие людей.
2. Остановить взаимное истребление среди арабских племен.
3. Консолидировать всех арабов на борьбу с внешним враждебным миром.
"Если два мусульманина сражаются друг с другом, то оба попадут в ад. И тот, кто будет убит, и тот, кто победит". Так пророк Мухаммед запугивал арабов, чтобы достичь второй и одновременно третьей цели в своем замысле. Соответственно, христианская заповедь "не убий" в устах Мухаммеда стала звучать иначе – "не убивай только тех, кто исповедует ислам". Однако в своей сущности эта установка не является религиозным руководством. Это универсальный принцип, по которому формируются все бандитские сообщества, и именно этот принцип основатель ислама положил в основу консолидации арабов. Следующий аналогичный принцип, который пророк Мухаммед положил в основу консолидации мусульман, был в свое время успешно использован большевиками – "кто не с нами, тот против нас". Именно таков смысл призыва, обращенного к мусульманам – убивать всех, кто принял ислам, а впоследствии от него отказался.
Поэтому появление бандитского государства ИГИЛ – это не случайность, а закономерная реализация той потенциальной возможности, которая существовала уже с момента возникновения ислама, этой экстремистской идеологии, облаченной в религиозную форму. Что же касается официальных заявлений исламских религиозных деятелей, которые пытаются откреститься от ИГИЛ, объявив его исчадием ада, то здесь необходимо учесть специфику эволюции ислама. Первые проповедники учения пророка Мухаммеда, которые стали распространять его на другие страны и народы, были вынуждены адаптировать ислам под их традиции и верования, а также под общечеловеческие ценности. По этой причине их ислам стал отличаться от первоначального, а сами они сегодня оказались между молотом и наковальней. С одной стороны, приверженцы истинного ислама, количество которых в мире быстро растет, объявили их первейшими врагами учения пророка Мухаммеда, а с другой стороны, их деятельность не имеет никаких перспектив в будущем, так как попытки создать благообразную форму для порочной сущности оказываются в противоречии с фундаментальным законом диалектики.
При этом третья цель этого религиозно-идеологического проекта была конечной и самой главной. Воплощением ее занимались в основном последователи Мухаммеда, провозгласившие его самым правильным пророком из всех, которых Всевышний когда-либо посылал людям. При этом Коран они объявили "завершенным пророчеством" – окончательным словом Бога, обращенным к людям. По этой причине Коран стоит над священными книгами иудеев и христиан, а мусульмане – особый народ, избранный Всевышним для последнего завета.
Согласно Корану, иудеи и христиане верят в того же Бога, что и мусульмане, однако они исказили и забыли Божье слово и таким образом сделались неверными.
В целом это была наивная форма, в которую пророк Мухаммед и его последователи облекли свой религиозно-идеологический проект. Тем не менее именно такая форма, а не содержание, позволила сравнительно быстро распространить ислам среди арабов и также быстро достичь главной – третьей цели.
Ненависть ко всем немусульманам, ненависть ко всем, кто отказывается принять ислам как последнюю и окончательную истину, стала мощным консолидирующим фактором, остановившим нескончаемые внутренние конфликты. Благодаря этому фактору арабы объединились и завоевали все близлежащие страны, окончательно уничтожив остатки великих цивилизаций в Сирии и Египте.