Учитывая, что львиную долю игроков сборной СССР тоже составляли киевские динамовцы (Рудаков, Коньков, Звягинцев, Матвиенко, Фоменко, Решко, Трошкин, Колотов, Веремеев, Мунтян, Буряк, Онищенко и Блохин), а тренерами сборной были опять же киевляне (Валерий Лобановский и Олег Базилевич), то спад в игре постиг и сборников. Игра у наших явно не клеилась – в первых шести матчах сезона 1976 года сборная СССР выиграла только один товарищеский матч у сборной Болгарии (3:0, голы – Онищенко, Минаев, Блохин) и два проиграла, в том числе и первый из двух четвертьфинальных матчей чемпионата Европы со сборной Чехословакии, которые и являлись пропуском на финальный турнир в Югославии (0:2). Второй матч, в Киеве 22 мая, она завершила вничью (2:2, голы – Буряк, Блохин) и выбыла из соревнований. В итоге, финальный турнир чемпионата Европы впервые проходил без участия сборной СССР.
В своих тогдашних интервью Лобановский оправдывал свои действия во главе сборной тем, что его главная цель – золотые медали на ХХI Олимпийских играх в Монреале, которые должны были пройти в июле 1976 года. Якобы тренеры сборной решили не форсировать пик формы команды. Как выяснится чуть позже, это были всего лишь отговорки.
А пока так же неудачно, как сборная, выступало тогда и киевское "Динамо" под руководством все тех же Лобановского и Базилевича (в том году проводилось два чемпионата СССР – весенний и осенний). Команда в весеннем розыгрыше проигрывала даже таким командам как куйбышевские "Крылья Советов" (1:2), утратившему форму московскому "Торпедо" (1:3), играло вничью с минским "Динамо" (0:0), одесским "Черноморцем" (1:1), ленинградским "Зенитом" (1:1) и московским "Локомотивом", который плелся в хвосте турнирной таблицы (0:0). Киевляне тогда мало забивали (на их счету будет всего 14 мячей), а пропустили почти столько же (12). Поэтому было решено укрепить вратарскую линию, для чего из Москвы был переманен вратарь "Спартака" Александр Прохоров. Этот переход оказался скандальным.
Причин для смены клуба у вратаря было несколько: во-первых, родной "Спартак" тогда был в числе аутсайдеров (в весеннем чемпионате займет 14-е место, а в осеннем и вовсе вылетит из высшей лиги), а киевляне в лучшем положении, во-вторых – переезд в Киев автоматически зачислял Прохорова в состав национальной сборной. Однако на пути перебежчика стеной встали спартаковские начальники, которые пригрозили вратарю в случае перехода суровыми карами. Но тот не испугался: в мае собрал свои нехитрые пожитки и отбыл в Киев. И, несмотря на протесты Москвы, за два дня до игры с тбилисцами СТК разрешил Прохорову играть за киевлян.
Свой первый матч на новом месте Прохоров провел 23 мая 1976 года – в тот день киевляне принимали у себя дома одноклубников из Тбилиси. Победили хозяева с минимальным счетом 1:0. Во многом этой победе киевляне были обязаны Прохорову, который творил в "рамке" настоящие чудеса, беря даже неберущиеся мячи. Но затем вышла накладка: телеграмма о решении СТК была послана в Киев лишь 24 мая, то есть на следующий день после игры. Именно эта оплошность и станет поводом к большому скандалу.
2 июля Федерация футбола вынесла этот вопрос на свое заседание. Обсуждение выдалось бурным. Киевляне защищались как могли: зампред киевского совета "Динамо" всю вину за несвоевременное оформление документов на Прохорова взял на себя и просил наказать его, а не команду. Грузинская сторона требовала засчитать киевлянам поражение (в той игре, как мы помним, тбилисцы проиграли 0:1). Были и другие предложения: например, спортивный комментатор Николай Озеров от имени Андрея Старостина предложил матч переиграть. Однако Федерация встала на сторону грузинской стороны: киевлянам засчитали поражение, тбилисцам – победу. В итоге конфискация двух очков, случившаяся незадолго до завершения чемпионата, самым существенным образом скажется на турнирном положение киевлян – они вылетят из списка кандидатов на медали, заняв в весеннем чемпионате 8-е место (а "золото" досталось их одноклубникам из Москвы, которых тренировал бывший тренер киевлян Александр Севидов). Говорят, провал киевлян был связан с неким заговором в высших футбольных сферах, где у них было много недоброжелателей. Кстати, в результате такого же заговора в этом же году высшую лигу покинет и столичный "Спартак".
В июле сборная СССР по футболу под водительством тренеров киевского "Динамо" В. Лобановского и О. Базилевича участвовала в играх летней Олимпиады в Монреале. Как уже отмечалось, наша сборная практически полностью состояла из футболистов киевского "Динамо". Их было 11 человек: Анатолий Коньков, Владимир Матвиенко, Михаил Фоменко, Стефан Решко, Владимир Трошкин, Владимир Онищенко, Виктор Колотов, Владимир Звягинцев, Леонид Буряк, Владимир Веремеев, Олег Блохин. Остальные клубы были представлены следующими игроками: Владимиром Астаповским и Леонидом Назаренко (ЦСКА), Владимиром Федоровым ("Пахтакор"), Александром Минаевым ("Динамо", Москва).
19 июля 1976 года советские футболисты одолели команду хозяев Олимпиады – канадцев – со счетом 2:1 (оба мяча у нас забил Онищенко). Затем мы победили северных корейцев со счетом 3:0 (голы – Колотов с пенальти, Веремеев, Блохин). Затем была победа над сборной Ирана 2:1 (голы – Минаев, Звягинцев). А вот сборной ГДР наши ребята проиграли 1:2 (гол – Колотов с пенальти). В итоге нам предстоял матч за бронзовые медали с командой Бразилии 29 июля.
Советские футболисты тот матч выиграли со счетом 2:0 и взяли "бронзу". Но это место было расценено в Москве как провал, поскольку цель была поставлена одна – золотые медали. В сухом остатке оказалось непопадание на чемпионат Европы и олимпийская "бронза". Короче, эксперимент, когда вся сборная СССР состояла фактически из игроков одного клуба, был признан неудачным. Многие даже сетовали, что не послали на Олимпиаду ту команду, которую создал Бесков и которая блестяще прошла отборочный турнир. Как напишет чуть позже сам К. Бесков:
"Конечно, после турнира, когда известен каждый его момент, легко и просто заявить: эх, надо было отправить в Монреаль ту команду, которая выиграла отборочные матчи… Но ведь и вправду стоило поступить именно так. Чтобы первая сборная не перенапрягалась, не разрывалась надвое, проваливаясь и в четвертьфинале розыгрыша чемпионата Европы, и на Олимпийских играх. Чтобы те, кто начал победный путь к олимпийским медалям, продолжали идти этим путем сколько хватит сил. Говорят, ошибка – промежуточный шаг к истине. Если оно так, то шагов совершается много, но они мало чему учат наших вершителей футбольных судеб…"
Кстати, киевляне в тот период оказались в полном раздрае. В августе 1976 года (сразу после Олимпиады) они подняли… бунт против своих тренеров, обвинив их в чрезмерных физических нагрузках. Но расскажем обо всем по порядку.
14 августа 1976 года киевляне должны были играть в Донецке против местного "Шахтера". Однако в Донецк киевляне приехали в неполном составе (всего 8 человек), поскольку большая часть динамовцев участвовала в закрытии Олимпиады в Монреале. Тренер динамовцев Валерий Лобановский обратился к судье матча Казакову с просьбой перенести игру на более поздний срок. Тот немедленно позвонил в Москву и оттуда вскоре поступил ответ: матч отложить. Однако этот вердикт не удовлетворил самих "шахтеров". Их тренер Владимир Сальков отправился прямиком в VIP-ложу стадиона, где восседал 1-й секретарь Донецкого обкома КПСС Борис Качура, и пожаловался ему на динамовцев. Качура вызвал к себе Казакова и приказал ему игру проводить. Ситуация создавалась патовая.
Тем временем Лобановский последовал примеру своего коллеги из "Шахтера" и в свою очередь позвонил в Киев 1-му секретарю ЦК КП Украины и члену Политбюро ЦК КПСС Владимиру Щербицкому. Дескать, обижают. Щербицкий потребовал позвать к телефону Салькова. И на повышенных тонах заявил: "Что это вы вздумали издеваться над киевским "Динамо"? Это для украинского народа особая команда". "Я действую в соответствии с регламентом чемпионата", – попробовал было возразить Сальков. Видя, что тренер "Шахтера" его явно не понимает, Щербицкий потребовал отдать трубку самому Качуре. Тот трубку взял, около минуты слушал гневную речь Щербицкого, после чего распорядился: "Быстро организуйте товарищескую игру. Надо успокоить народ".
Народ действительно успокоили: в тот день "Шахтер" сыграл товарищеский матч со своим дублем. Однако Сальков на этом не успокоился и потребовал от Спорткомитета СССР засчитать Киеву поражение. Но Москва побоялась связываться с Щербицким и эту просьбу проигнорировала.
А история с бунтом произошла спустя несколько дней после донецкого скандала. Дело в том, что после того как Лобановский и Базилевич, будучи также наставниками национальной сборной, за прошедший сезон проиграли все возможные турниры, игроки "Динамо", которые устали от экспериментов своих тренеров, поняли, что лучшего времени для смены руководства у них не будет (и это при том, что всего лишь год назад именно Лобановский привел киевлян к победе в Суперкубке!). Причем нельзя сказать, что вся команда была едина в мнении по поводу тренеров – несколько игроков были за них. Вообще в команде тогда начался раздрай – она разделилась на группировки. Вот как об этом вспоминает игрок "Динамо" В. Звягинцев:
"Во время товарищеского матча с "Нанси", в котором тогда играл Платини, Базилевич подскочил к бровке – что-то хотел Блохину подсказать. А Блохин через плечо его послал подальше. Как только в Киев вернулись, сразу собрание, партком: "Блохин оскорбил тренера!". Слово дали футболистам. Мунтян, Рудаков по одному поднимаются: "В армию Блохина!", "В воинскую часть!". Я слушаю и ничего не понимаю.
Пришлось и мне что-то говорить, ну я и предложил: "Давайте накажем его материально и забудем об этом инциденте".
В общем, на этом собрание и закончилось, а Блохина оштрафовали. Мне потом объяснили, что в команде ему, самому молодому тогда, не могли простить "Золотой мяч". Многие считали, что они больше заслуживают этого приза…"
Но вернемся к бунту.
Его затеяли несколько человек, которые заручились поддержкой самого именитого игрока команды, который был 6-кратным чемпионом СССР и членом парткома (в него входило 7 человек вместе с Лобановским и Базилевичем) – Владимира Мунтяна (как мы помним, любимого игрока самого Владимира Щербицкого). У Мунтяна был зуб на Лобановского – тот не взял его на Олимпиаду, хотя игрок был в форме, готовился. Эта обида и стала поводом к тому, чтобы Мунтян, когда к нему пришли заговорщики, дал свое согласие (его потом за это чуть из партии не исключат – за недоносительство).
В итоге на свет родилось совместное заявление в Спорткомитет Украины, где игроки требовали отправить в отставку Лобановского и Базилевича. Этот документ подписали все игроки. Однако Стефан Решко затем решил переиграть свое решение, из-за чего у него возник конфликт с Владимиром Онищенко – тот ударил его по лицу. Но заявление было составлено. Далее снова послушаем В. Звягинцева:
"Наконец собралась команда. Пошли в Комитет. Пригласили Фоминых (руководитель украинского футбола. – Ф.Р.). Первым написал заявление Колотов, капитан команды, затем по кругу – остальные. Писали, что не хотим с этим составом работать. Потом поехали на базу в Конче-Заспе. Но тренировки не было. Лобановского вызвали в ЦК. А через несколько дней состоялось общее собрание. Команда, тренеры, заместитель председателя Совмина Украины Семичастный. Бывший председатель КГБ, "историческая личность".
Начали разбираться, разговаривать. Затем – голосование. В итоге было принято решение – отстранить от работы Лобановского, Базилевича и Петрашевского. Причем Базилевича и Петрашевского – единогласно. Лобановский собрал несколько голосов в свою пользу, но большинство высказалось за его отстранение…".
А теперь послушаем одного из виновников случившегося – Олега Базилевича:
"Яков Петрович Погребняк, в то время второй секретарь ЦК Компартии Украины, лично курировал футбол и киевское "Динамо". Он занимался организационными вопросами, помогал нам в решении проблем обеспечения и материального стимулирования игроков. В годы, когда все вопросы решались партийным руководством, роль Якова Петровича была очень важна, а его поддержка просто неоценима. В своих воспоминаниях и интервью он несколько раз упоминает так называемый "бунт игроков" 1976 года и разговоры, которые велись в ЦК КПУ по этому поводу с отдельными футболистами.
Ни меня, ни Лобановского на эти беседы не приглашали. Были и другие разговоры с игроками за нашей спиной – в Федерации футбола и Спорткомитете УССР. Некоторые чиновники этих организаций до сих пор по непонятным для меня причинам распространяли слухи о том, что Лобановский и Базилевич хотят отчислить из "Динамо" Трошкина, Матвиенко и Мунтяна. Вообще, это, конечно же, непорядок. Теперь "Динамо – полноценный футбольный клуб, который сам в состоянии решить свои внутренние вопросы. А тогда это была просто команда, у которой вдруг нашлось много руководителей, желающих вести разного рода собеседования с футболистами.
Никаких планов о немедленном отчислении группы ведущих игроков основного состава у нас не было. Это противоречило бы самим основам нашего подхода к селекции. Да и вообще ни один тренер не станет желать отчисления из команды высококвалифицированных футболистов в расцвете сил, которые реализуют его видение игры. Другое дело – приглашать в команду новых, перспективных исполнителей с учетом неизбежной смены поколений и создания здоровой конкуренции за место в основном составе. Именно так мы строили наши селекционные планы.
До сих пор не понимаю, зачем некоторые деятели Федерации футбола и Спорткомитета УССР убеждали наших игроков в том, что Лобановский и Базилевич затевают большую и немедленную кадровую чистку. Но факт остается фактом – игроки поверили. С подачи чиновных "доброжелателей" любые наши слова и действия по кадровым вопросам в тот период воспринимались под этим углом зрения. И почти всей командой футболисты пришли в Спорткомитет требовать нашей с Лобановским отставки…
Надо сказать, ребята действительно устали и оказались готовы бунтовать. Устали скорее даже психологически, чем физически. Единственный момент, когда тренировочные нагрузки вступили в противоречие с физиологией, – это неудачный и тяжелый подготовительный сбор в Бельмекене, программу которого я, кстати, оспаривал, но из уважения к мнению коллег, к сожалению, не оспорил. А вот постоянно выигрывать, настраиваться на победу, отдавать все силы борьбе – это действительно непросто. Именно этот психологический надлом наших футболистов и стал, скорее всего, причиной, по которой они оказались столь восприимчивы к козням чиновных интриганов.
Яков Погребняк видит еще одну причину "бунта" 1976 года – "сухость и жесткость" Лобановского в общении с игроками. По его словам, в результате множества бесед с футболистами в ЦК КПУ был найден жесткий компромисс, ударивший по многим хорошим людям. Имея в виду, судя по всему, Базилевича и Петрашевского. Хотя, в таком случае компромисс выглядит довольно странно – недовольны были сухостью и жесткостью Лобановского, непомерностью нагрузок Зеленцова, а работы лишили меня. О себе, о том, что пережил тогда, рассказывать не буду. Человек более слабый духом мог не пережить либо лишиться рассудка, столкнувшись со столь откровенной несправедливостью.
Когда мы вместе принимали "Динамо", наш уговор с Валерием Васильевичем был такой, что раз уж вместе приходим, то вместе и уйдем, что бы ни случилось. Должен ли был Лобановский уйти вместе со мной? Или, если иначе – будь я на месте Лобановского, покинул ли бы "Динамо" в 1976-м вместе с Базилевичем? Думаю, что да. Существовавшие между нами устные договоренности для меня были важнее любого документа, скрепленного семью печатями. И я нисколько ни тогда, ни сейчас не предъявляю ему этой претензии – дескать, меня ушли, а ты, несмотря на уговор, остался. Наша дружба пережила и этот непростой этап и оказалась сильнее всех несправедливостей жизни…"
Итак, несмотря на результаты голосования Лобановский сумел остаться на своем посту, поскольку имел крепкий тыл в лице самого 1-го секретаря ЦК КП Украины Владимира Щербицкого. А тут еще и сама команда ему подмогла: 18 августа в очередной игре чемпионата страны – против "Днепра" – безвольно продула 1:3. Правда, по одной из версий, этот матч ряд футболистов специально "слили" по просьбе Лобановского – чтобы все поняли, как они нуждаются именно в прежних тренерах, а не в новом, Пузаче, которого временно назначили руководить командой. В итоге Лобановский был возвращен к руководству и киевские динамовцы неплохо выступили в осеннем чемпионате СССР 1976 года, заняв 2-е место, отстав от лидера – московского "Торпедо" – всего на 2 очка (18 против 20). А бронзовые медали достались тбилисским динамовцам, которые отстали от торпедовцев всего лишь на одно очко.
Кстати, на "бронзу" претендовала украинская команда "Карпаты" (Львов), которая набрала столько же очков, что и тбилисцы – 17. Но им не повезло. Каким образом? Вот что по этому поводу рассказывает футбольный арбитр М. Ступар:
"В 76-м Валерий Лобановский и Олег Базилевич, готовясь к Олимпиаде, уговорили Федерацию футбола СССР и Спорткомитет провести два чемпионата СССР – весной и осенью, каждый в один круг. Во втором первенстве я отсудил шесть матчей. Последняя игра чемпионата проходила 13 ноября в Тбилиси, где местное "Динамо" принимало одноклубников Москвы.
Решалось: кто выиграет, тот возьмет третье место. "Бронзу" досрочно могли завоевать и "Карпаты" (Львов), если бы они двумя днями раньше дома обыграли "Зенит". Но, проиграв ленинградцам 0:3, они могли надеяться только на то, что тбилисцы обыграют москвичей со счетом 2:1, и не больше, и тогда они по разнице мячей третьи. Представляете, в какое я попал щекотливое положение? Три команды борются за бронзу. А я ведь с запада Украины. Если допущу погрешность, и счет будет 2:1, мне пришьют все, что хочешь.
Перед игрой переговорил с помощниками. Ярослав Балыкин меня успокаивает: "Ты не переживай, я этот матч судил в Москве весной. Там москвичи выиграли, значит, здесь будет обратка". Началась игра, никто никому не уступает в борьбе, 80 тысяч зрителей неистово поддерживают своих. Футболисты не всегда даже слышат мой свисток. Первый тайм – 2:1, Тбилиси ведет. Но, понятно, этого им мало. Наконец, под занавес игры, забивают третий мяч и берут бронзу. Выигрывают без скандала. Никто даже не заикнулся, что москвичи в концовке игры только имитировали борьбу…"