Для нового государя, не имеющего прочной опоры, самое надежное средство удержать власть – это переделять в этом государстве все по-новому: создать в городах новые правительства под новыми названиями, с новыми полномочиями и новыми людьми; сделать богатых бедными, а бедных – богатыми; построить новые города, переселить жителей из одного места в другое, – словом, не оставить в этой стране ничего нетронутым. Так, чтобы в ней не осталось ни звания, ни учреждения, ни состояния, ни богатства, которое не было бы обязано ему своим существованием.
Там, где развращенность и разнузданность всех достигла такой степени, что ее не в состоянии обуздать одни лишь законы, необходимо установление вместе с законами превосходящей их силы. Таковой силой является царская рука, абсолютная и чрезвычайная власть которой способна обуздывать чрезмерную жадность, честолюбие и развращенность сильных мира сего.
Пусть устанавливается республика там, где существует или создано полное равенство. Пусть учреждается самодержавие там, где существует полное неравенство. В противном случае будет создано нечто недолговечное.
Массы дерзко и многократно оспаривают решения своего государя, но затем, оказавшись непосредственно перед угрозой наказания, не доверяют друг другу и покорно им повинуются.
Народные недовольства, кроме потери свободы и утраты любимого государя, все еще находящегося в живых, легко устраняются – в тех случаях, когда у народа нет вождей. Ибо не существует ничего более ужасного, чем разнузданные массы, и вместе с тем – нет ничего более беспомощного.
Часто приходится видеть, как народные массы сначала осуждают кого-нибудь на смерть, а затем его же оплакивают и весьма о нем сожалеют.
Я утверждаю, что народ грешит непостоянством, переменчивостью ничуть не больше, чем любой государь.
Властвующий и благоустроенный народ будет столь же, а то и более, постоянен, благоразумен и щедр, что и государь, причем государь, почитаемый мудрым.
Народ постояннее и много рассудительнее всякого государя. Не без причин голос народа сравнивается с гласом божьим: в своих предсказаниях общественное мнение достигает таких поразительных результатов, что кажется, будто благоларя какой-то тайной способности народ ясно предвидит, что окажется для него добром, а что злом.
Народное правление лучше правления самодержавного.
Если мы сопоставим все беспорядки, произведенные народом, со всеми беспорядками, учененными государями, и все славные деяния народа со всеми славными деяниями государей, то мы увидим, что народ много превосходит государей и в добродетели и в славе.
А если государи превосходят народ в умении давать законы, образовывать гражданскую жизнь, устанавливать новый строй и новые учреждения, то народ столь же превосходит их в умении сохранять учрежденный строй. Тем самым он приобщается к славе его учредителей. Жестокость народных масс направлена против тех, кто, как опасается, может посягнуть на его собственное, личное благо. Неблагоприятные мнения о народе порождены тем, что о народе всякий говорит плохое свободно и безболезненно даже тогда, когда народ стоит у власти. О государях же всегда говорят с большим страхом и с тысячью предосторожностей".
Английский писатель Сомерсет Моэм писал о работах Николо Макиавелли, в течение пятисот лет лежавших "на тумбочке у кровати" многих государей и правителей:
"В этом скорбном и грешном мире если добродетель и торжествует над пороком, то не потому, что оне добродетельна, а потому, что у нее крупнее и лучше пушки. Если честность берет верх над вероломством, то не потому, что она честна, а потому, что у нее более сильная армия и более умелые командиры. Если добро побеждает зло, то не потому, что оно добро, а потому, что у него толстый кошелек.
Хорошо, когда правда на твоей стороне, но глупо забывать, что будь ты трижды прав, но не вооружен, то ничего не достигнешь. Мы должны верить, что Господь на стороне людей порядочных, но нет никаких свидетельств того, что он спасает глупца от последствий его глупости".
Государство и герцог Арман дю Плесси, кардинал Ришелье
"Нетипичный гений" Арман Жан дю Плесси де Ришелье (1585–1642) родился в семье Франсуа III Ришелье, капитана королевских гвардейцев при Генрихе IV и Сюзанны де Ла Порт. Оставшись в пятилетнем возрасте без отца, будущий "человек в красном", называемый историками то "узурпатором королевской власти", то "ниспосланным провидением заместителем слабого правителя", в течение восемнадцати лет правил Францией – удивительно и блистательно. Правил так, что почти полтора века после его смерти на территорию Франции не ступала нога иностранного солдата. Ришелье удалось создать новую европейскую политическую систему, основанную на равновесии соперничающих сил. Покровитель Сорбонны пять последних лет своей жизни готовил "Политическое завещание герцога де Ришелье французскому королю". Екатерина Великая поручила Московскому университету перевести и напечатать его, что и было сделано в 1766 году – российская императрица не зря считается Великой – в политике, экономике, науке, культуре и искусстве.
Автор биографии кардинала Ф. Блюш писал о Ришелье:
"Служение государству составляло основу политики кардинала – герцога: в него входили верность монархии, повиновение королю, приведение знати к подчинению, разоружение партии протестантов, административная централизация, усиление армии и флота, деятельная борьба с Австрийским домом, устройство внутри страны крупных престижных учреждений – Французской Академии, королевской типографии. Во внешней политике – стремление к независимости перед лицом папы и императора и усилия по поддержанию в Европе французского перевеса сил".
Ришелье за сто лет до Монтескье знал или догадывался, что в основе монархии лежит честь. Наследственность, традиции, образование, начало карьеры научило его, что аристократия является стражем и гарантом этой чести. Сильному государству, о котором мечтал Ришелье, требовался фундамент из верности и чести.
Во внешней политике Ришелье пользовался усовершенсвованными им приемами "тайной войны", похожими на приемы "холодной войны" второй половины XX века – политический и военный обман противника, тайное финансирование оппозиции враждебного государства, подготовка к возможной войне.
Исследователи писали, что кардинал знал все, что происходило при дворах европейских монархов, как и в самой Франции. "Информационной службой" "человека в красном" руководил "Pere Joseph" – монах-капуцин отец Жозеф – Франсуа Леклер дю Трамбле (1577–1638). Получивший два высших образования, знавший латынь и греческий языки барон дю Трамбле выполнял дипломатические миссии в Англии, Германии, Италии. В 1597 году барон стал капуцином, преподавал в Париже, Бурже, Медоне; к 1625 году руководил коллегией De Propaganda Fide Римской курии.
В правление Ришелье отец Жозеф, получивший уважительный титул "Серое Преосвященство", руководил громадной сетью "дипломатических агентов" по всему миру. Орден капуцинов также действовал по всей Европе, миссионеры снабжали отца Жозефа всесторонней информацией "на длаго короля и Франции". Ришелье через считанные часы получал отчеты о заседаниях Государственного Совета Испании.
Недруг Ришелье, аббат и коадьютор Парижа Ж.Ф. Рец писал о герцоге-кардинале:
"Никто в целом свете не видел зорче его различия между плохим и худшим, между хорошим и лучшим, а это отменное качество в министре. Ему недоставало терпения в мелочах, которые сопутствуют великим делам, но недостаток этот, проистекающий от возвышенного ума, обыкновенно соединен с прозорливостью, его выкупающей".
В 1607 году Ришелье защитил в Сорбонне диссертацию на степень доктора богословия, посвятив ее Генриху IV, и был представлен к королевскому двору.
К этому времени королевский двор был политическим центром Франции. За право служить при дворе боролись масса французских дворян. Ближайший советник и министр Генриха IV герцог Сюлли писал о своем короле в воспоминаниях:
"Особенно зная по опыту, что ничто более не свидетельствует о близком упадке государства, как необузданная масса чиновников и бесцеремонность, с которой чины юстиции и финансов стремятся чрезмерно обогатиться на счет государственных доходов и частных имуществ, он прежде всего произвел сокращение числа чиновников. Чтобы уничтожить принятый финансовыми чиновниками обычай вести незаконные процессы, он учредил королевскую камеру для расследования злоупотреблений и лихоимства, допущенных казначеями, сборщиками и другими финансовыми агентами".
Французская знать часто конфликтовала с растущим абсолютизмом королевской власти. Чтобы уравновесить влияние и власть аристократии, короли возвышали своих незнатных фаворитов, давая им и земли, и высокие должности.
Ставший епископом Люсонским Арман дю Плесси много беседовал с губернатором Люсона – знаменитым первым министром Генриха IV герцогом де Сюлли. В своей епархии будущий кардинал написал "Наставления и правила, которыми я намерен руководствоваться, когда буду состоять при дворе":
"Надлежит почаще повторять королю, что для верноподданного нет ничего трудного или невозможного на службе у такого доброго государя и такого великого монарха. Важнее всего наблюдать, откуда именно дует ветер и не мозолить королю глаза, когда он в дурном расположении духа. При дворе следует мало говорить и как можно внимательнее слушать. Надо высказывать живейшее сочувствие к предмету, о котором идет речь, но проявлять это сочувствие более вниманием и молчанием, чем словами. Особенно важно заручиться расположением таких служащих, которые в чем-либо могут пригодиться. Письма, которые опасно хранить, следует немедленно сжигать".
В 1610 году короля Генриха IV среди бела дня, в окружении семи приближенных, зарезали в Париже – во Франции началось смутное время, длившееся около десяти лет. Современник писал о "мятеже грандов" – "каждый хотел быть приобщенным к самым секретным и важным государственным делам, хотел распоряжаться в управлении государством, располагать должностями, назначениями, званиями и заведовать финансами". Принцы крови получили деньги, земли, крепости – Франция была частично разделена грандами.
В сентябре 1614 года Людовик XIII стал королем. Ришелье был избран депутатом созывавшихся Генеральных Штатов от духовенства Пуату.
Генеральные Штаты – высший орган сословного представительства – духовенства, дворянства, городов во Франции, – были впервые собраны в 1302 году. Это был совещательный орган при Королевском совете, созываемый при чрезвычайных обстоятельствах для укрепления королевского авторитета и решения финансовых вопросов.
Королевский совет являлся высшим органом при короле и возник в XIII веке, выделившись из широкого совета знати и крупных феодалов. Совет, состоявший из 50 человек, руководил внутренней и внешней политикой государства. При Ришелье Королевский совет состоял из четырех секций, ведавших внешней и внутренней политикой, финансовой и судебной. Все члены Совета назначались королем. При Ришелье "дворянство мантии" – высшее чиновничество, преобладало в Совете над военными дворянами – "людьми шпаги", и духовенством.
С XIII века во Франции существовал и парламент – как высшее судебно-административное учреждение, судебная палата, выделявшаяся из Королевского Совета. Кроме Парижского существовали и провинциальные парламенты. Парижский парламент являлся высшим аппеляционным судом в государстве, без его регистрации королевские указы не имели силу закона. Членами парламентов обычно становились выходцы из буржуазии, составившие "noblesse de robe" – "дворянство мантии", конкуренты родового "дворянства шпаги" – "noblesse d epee".
Ришелье стал известным во Франции человеком – "его лояльность, дипломатическое искусство и энергия были несомненны для всех".
От имени Генеральных Штатов Ришелье выступил перед юным Людовиком III и его матерью-регентшей Марией Медичи. Будущий первый министр говорил о сокращении государственных расходов, о борьбе с коррупцией чиновников, о запрещении дуэлей, уничтожавших дворянство. Люсонский епископ подчеркнул, что за период существования Франции среди ее канцлеров было 35 священников. В декабре 1615 года Ришелье получил первое придворное назначение – штатным священником при дворе молодой жены Людовика XIII Анны Австрийской. Через полгода Ришелье стал членом Королевского совета, секретарем Марии Медичи и государственным секретарем по военным и иностранным делам. Еще через полгода Королевский совет был разогнан: в управление Францией вмешалась новая сила – семнадцатилетний Людовик XIII, которому помогли сподвижники его отца, Генриха IV. Ришелье, как и королева-мать Мария Медичи, были отправлены в ссылку.
Российский историк В.В. Шишкин писал в своей работе 1996 года "Французский королевский двор":
"Большинство членов штата двора являлись потомственными придворными и рассматривали свои почетные обязанности как семейную собственность. Однако двор постоянно обновлялся за счет выходцев из третьего сословия и провинциальных дворян. Главные придворные должности принадлежали столичным вельможам, которые противопоставляли себя дворянству из провинции. Последнее могло претендовать лишь на второстепенные посты при дворе".
В 1582 году была составлена французская "Табель о рангах"" дворянских титулов – герцог (земли с большим годовым доходом, маркиз (маркизат состоял не менее, чем из трех бароний и трех имений – шатленств), граф (графство состояло не менее, чем из двух бароний и трех шатленств), виконт (владетель виконства), барон (обладатель баронии) и шевалье (хозяин имения-шатленства).
В 1620 году Решелье удалось помирить сына и мать – Людовика XIII и Марию Медичи. Он вернулся в Париж, в котором король решил править самодержавно.
Историк А.Д. Люблинская писала в работе "Французский абсолютизм в первой трети XVII века":
"Король решил править самолично и пожелал быть в курсе решительно всех дел, дабы решать их самостоятельно. Старания Людовика XIII привели лишь к тому, что канцлер и государственные секретари стали требовать на все дела королевской санкции. Король оказался подавленным многообразием задач, особенно внешнеполитических, и разного рода трудностями, требовавшими непрестанного размышления и взвешивания.
Король отказался от этой роли раз и навсегда".
В сентябре 1622 года Ришелье получил известие о присвоении ему кардинальского звания, в апреле 1624 года стал членом королевского совета с правом решающего голоса, а 13 августа 1624 года – первым министром Франции.
А.Д. Люблинская писала:
"Два года, протекшие с осени 1622 года до осени 1624 года были тяжелыми во всех отношениях. Денег в казне не было. Это были годы продвижения к кормилу правления кардинала Ришелье – впечатляющая картина ловких интриг и искусной дипломатии, с помощью которых Ришелье достиг своей цели. Она далась ему нелегко, ибо почти все лица из королевского окружения и сам король энергично этому сопротивлялись".
Кардинал стал часто видеться с королем, который доверил Ришелье формирование Королевского совета. Они хорошо узнали друг друга. "Ум и талант других людей Людовик XIII понимал и ценил. Ришелье нашел для себя в его лице действительно лучшего в мире короля – человека серьезного, с твердой волей, с высоким пониманием налагаемого его саном долга. Он был прост и чуждался этикета. Вольностей в речах и поведении он не терпел, был стеснителен, а его благочестие было искренним".
Биограф Ришелье конца XIX века В.П. Ранцов писал:
"Являясь к королю с докладом, Ришелье никогда не навязывал открыто своего мнения, но излагал обстоятельства дела так, что Людовик XIII, как будто иногда даже вопреки своему министру, принимал решение, вполне соответствующего видам. Если Ришелье удалось, несмотря на все направленные на него многочисленные интриги, сохранить расположение и доверие короля, то именно лишь благодаря умению сообразовать свое поведение с характером Людовика XIII".
Современник Ришелье герцог А. Сен-Симон писал:
"Любое из великих деяний, которые свершались тогда, происходило только после того, как было обсуждено королем и Ришелье в самой глубочайшей тайне".
В 1624 году Ришелье руководил шестнадцатью миллионами французов, живущих в сотне городов и тридцати тысячах деревень. Французский историк О. Тьерри писал в конце XIX века:
"Власть правительства продолжала дробиться и была как бы уничтожена интригующими партиями, которые оспаривали ее друг у друга. Возник ряд попыток, заставлявших говорить одних с безумной радостью, других с глубоким огорчением, что время королей прошло и настало время сеньоров. Постоянно грозило расстройство администрации и раздробление королевства вследствие интриг честолюбцев, к которым присоединились иностранные интриги. Вот зрелище, которое представляет правление Людовика XIII до тех пор, пока государственный деятель, проскользнув ко власти под покровом патронажа, не захватил в огромной борьбе, по праву гения, руководство делами в 1624 году. Кардинал Ришелье был не столько министром в точном значении этого слова, сколько всеобщим уполномоченным лицом от королевской власти".
Биограф Ришелье В.П. Ранцов писал о Кардинале:
"Несмотря на весьма слабое здоровье Ришелье чрезвычайно много работал и входил во все подробности государственного управления. Он работал днем и ночью, довольствуясь лишь немногими часами сна.
Обыкновенно он ложился спать часов в 11, но через четыре часа опять вставал и принимался за работу. Особенно важные бумаги Ришелье писал иногда сам, но часто диктовал секретарю, постель которого стояла тут же в спальне. Проработав часа три, кардинал снова ложился и спал до 8 часов утра. Проснувшись, он тотчас же после молитвы звал к себе секретарей и вручал им для переписки доклады и замечания, набранных ночью начерно. Если в числе этих бумаг находились важные документы, Ришелье приказывал переписывать их в своем присутствии. Это делалось из опасения, чтобы секретарь не успел снять другой копии с документа.
Затем кардинал одевался и принимал министров, с которыми работал до 11 часов. Остальное время до обеда Ришелье проводил в домовой церкви и слушал литургию. По ее окончаниион обыкновенно успевал еще раза два обойти сад, где принимал ожидавших его просителей.
После обеда кардинал проводил некоторое время в дружеской беседе с гостями. Остаток дня посвящал государственным делам, или же приему и посещению иностранных послов и других именитых лиц. Вечером Ришелье еще раз прогуливался по саду, отчасти для моциона, отчасти же для того, чтобы выслушать просителей, не успевших представиться ему утром. После прогулки он, если только этому не препятствовали особо важные дела, позволял себе маленький отдых в обществе друзей и домашних, с которыми держал себя очень просто и фамильярно. День заканчивался молитвой, длившейся около получаса".
Первым шагом министра-кардинала стал эдикт против дуэлей – бича французского дворянства. За семь лет до этого на спровоцированной конкурентами дуэли погиб любимый брат Ришелье – министр не забыл этого. Французское дворянство не приняло эдикт всерьез и продолжило драться чуть ли не под королевскими окнами. В июне 1627 года за дуэль на Королевской площади были казнены два графа – дворянство поняло, что с Ришелье нужно считаться. Кардинал писал в подписанном Людовиком XIII эдикте: