Глава 7. Особенности слоговой графики
Здесь за неимением места мы не будем воспроизводить все выкладки, связанные с дешифровкой славянской письменности. Приведем лишь полученные результаты.
Возможный вид славянского силлабария. Для чтения славянских надписей я применяю силлабарий, общий вид которого показан на рис. 62.
Звездочками отмечены знаки, которые мне не встретились в опорных текстах, но существование которых можно предположить на основании сравнения с выявленными знаками. Силлабарий показывает наличие достаточно хорошо развитой системы графем. Эти графемы были определены по немногим опорным текстам и домыслены по аналогии, так что данный силлабарий представляет собой скорее теоретическую схему, чем практическое руководство. Тем не менее, он очень хорошо подходит для транскрибирования славянских слоговых текстов.
Результат исследований. Когда были проанализированы не десятки, а чуть больше сотни текстов, из которых были выбраны многочисленные реальные графемы и, после их усреднения, проставлены в силлабарий, картина получилась несколько иной, рис. 63. Знаков появилось больше, а их начертания приняли более угловатый, чем округлый характер. Иными словами, перед нами появляется уже настоящая практическая система использования слоговых знаков, прошедшая многовековой, а то и многотысячелетний отбор графем.
Общие свойства славянского силлабария. Анализ приведенных примеров привел к выводу, что совокупность знаков слогового письма образовывала весьма четкую систему графем, основанную на противопоставлении фонетически наиболее важных оппозиций; но не на выявлении всех существенных оппозиций. В этом смысле слоговая письменность занимает промежуточное положение между иероглификой, где наряду с пиктограммами непоследовательно имеется передача различных звуков, и буквенной письменностью, где фонетические оппозиции переданы с максимальной полнотой; таким образом, в слоговой графике уже присутствует система, но еще нет всей полноты передачи звуков.
С другой стороны, следует отметить, что практика письма в значительной степени нивелирует эти противопоставления, и там, где было бы необходимым писать СОГЛАСНЫЙ (С)+А, пишется С+О и наоборот. Дело тут, однако, не в отсутствии системы, а в отсутствии органа надзора за орфографией, который, полагаю, еще существовал в раннеми средневековьи (в виде жрецов-грамматиков), но исчез со введением кириллицы (и исчезновением слоя жрецов). То же самое могло бы произойти и с нынешней орфографией, если бы были упразднены все корректоры (знаменитое слово КОРОВА тода можно было бы встретить не только в начертании КАРОВА, но и КАРОФА, КЫРОФА, КЫЁФА и т. д.). Подобную ситуацию легко понять тем более в переломный период ухода с исторической арены слоговой письменности и явного преобладания кириллицы, что как раз и отражает смешанное начертание. И хотя практика письма выявляет именно размытую систему слоговой письменности, ее нет смысла фиксировать в соответствующих таблицах, ибо так был бы зафиксирован хотя и достоверный, но кратковременный миг существования слоговой письменности - период ее упадка и умирания. Для фиксации куда важнее выявленные оппозиции в знаках - вот они и должны быть отражены в итоговых таблицах так, как будто бы никакого размытия этих строгих противопоставлений не было.
Проведенный анализ помогает выявить систему слоговой письменности не только в статике, но и в динамике. Иными словами, наряду с максимальной системой противопоставлений в графике можно выявить и наиболее архаическую систему знаков, которые позже дали полную систему.
Естественно, подобная реконструкция вряд ли будет пригодна для чтения слоговых текстов, но она окажется весьма полезной для общей теории и истории развития письма.
Наконец, в результате анализа стало ясным, что большинство выдвинутых в первой части предположений в отношении графем оправдались, и не только частично, но и полностью. Вместе с тем, какая-то часть гипотез была отброшена, а в отношении новых данных возникли новые гипотезы. Разумеется, такое положение вещей сохранится и при переходе к более обширному массиву текстов, например, чисто слоговых. Тогда прояснится значение многих редко употребляемых знаков, но, возможно, и тогда останутся неясными особо редко употребляемые знаки.
Построение силлабария. Для построения силлабария достаточно воспользоваться уже полученным силлабарием знаков слоговой транскрипции, рис. 62, и подставить в него вместо гипотетических или не оправдавшихся графов то, что удалось выявить в результате анализа. Поскольку анализ только что выявил наиболее частотные значения графем, их вполне можно подставить в нужные места. Получившаяся картина изображена на рис. 63. Естественно, она весьма напоминает силлабарий знаков слоговой транскрипции, однако наряду с уже известными значениями присутствует и ряд новых. Так, в первой строке вместо отсутствующего значение ГЬ появилось установленное значение, напоминающее цифру 1, повернутую на 180°; значения БЬ и ДЬ даны уже не гипотетические, а реальные; для ЖЬ/ЗЬ приведено не одно значения, а два, для ЖЬ и для ЗЬ; значения для МЬ выглядят совсем не так, как одно гипотетическое; не так выглядит НЬ и одно из значений ПЬ. Значения Ц и Ч разделены, и каждое из них несколько отличается от предполагаемого. Во второй строке Е и И даны как наклонные штрихи; БЕ и БИ различны по ширине; ДЕ и ДИ, а также ЖЕ/ЗЕ и ЖИ/ЗИ поменялись местами; КЕ и КИ изображены однорогими стрелочками; ЛИ, МЕ, МИ, НИ, ПЕ, ПИ изображены иным способом; то же самое можно сказать в отношении ТЕ и ТИ, СИ, ЦЕ и ЦИ, ЧЕ и ЧИ. В третьей строке иначе выглядит О, А/Я, ВО, ВА; а также ЖА, КУ, ЛО, ЛУ, ЛА, МА; для НА приведена несколько небрежная форма изображения; весьма отличны начертания ПА, РУ, СО, СУ, СА. Вставлены отсутствовавшие значения ЦА и ЧА. В четвертой строке добавлено значение с Ы; представлен полугласный Й, добавлены значения ВЪ, РЫ, СЪ, СЫ, ТЫ.
Короче говоря, исправлено около 4 десятков начертаний. Создание репертуара знаков. На основе полученных значений можно составить репертуар знаков, перенумеровав все различные графемы. При этом симметричные знаки я учитываю лишь один раз, а несимметричные - столько раз, сколько разных несимметричных состояний они могут образовывать (то есть зеркальные - в 2 состояниях; несимметричные относительно горизонтальной оси - тоже в 2 состояниях, а несимметричные относительно двух осей симметрии - в 4 состояниях). В результате получается репертуар, содержащий 91 знак, рис. 64. Горизонтальное расположение гласных я не считаю за особую графему и приравниваю ее к вертикальному штриху. Учет зеркальных вариантов как отдельных графем я произвожу для того, чтобы была возможность при чтениях регистрировать их отдельно; так что данный репертуар включает в себя как основные графемы, так и их варианты.
Полученный репертуар позволяет проводить сопоставление с репертуарами, выделенными другими исследователями.
Создание гипотетического архаического силлабария. Высказанные при анализе выявленных при чтениях знаков замечания и предположения помогают составить предполагаемый архаический силлабарий, для которого было бы характерно наличие еще неразвившихся графем. Подобный силлабарий приведен на рис. 65. Из него видно, что гласные делились на два типа: переднего и непереднего ряда, а графем предполагалось очень немного.
Подобный архаический силлабарий оказался бы весьма полезным при анализе слогового письма праславянской и более ранних эпох.
Более подробно по поводу особенностей славянских силлабариев можно прочитать в моей монографии [1].
Глава 8. Соотношение слоговой письменности с русской азбукой
Здесь мы попробуем рассмотреть отношения между слоговым письмом и кириллицей, поскольку глаголица, хотя и была известна на Руси, но имела очень ограниченный круг применения. Кроме того, вопрос о глаголице методически было бы правильнее решать, опираясь на данные по взаимоотношению слогового письма и кириллицы. А наиболее ранним видом кириллицы является письменность "Велесовой книги", велесовица.
Сведения о велесовице. Публикация "Велесовой книги" вызвала большую полемику среди ученых; очень многие склонялись к тому, что азбука "Велесовой книги", так называемая "Велесовица" представляет собой такую же подделку, как и сам текст. Вообще говоря, из одного не следует другое; напротив, любой мошенник, сочинивший текст, ни за что не будет сочинять иную систему письма хотя бы потому, что это сразу привлечет ненужное внимание. Да и непонятно, зачем идти на совершенно ненужную дополнительную работу по созданию нового шрифта, если для целей записи текста было вполне достаточно кириллицы Х века. Тем более, что в ХХ веке образец такой кириллицы был найден в надписи на корчаге из Гнёздово.
Правда, можно возразить, что архаический текст больше согласуется с архаической письменностью, и это действительно так. Если бы текст "Книги" был написан фальсификатором в XIX веке, когда чешские слависты пришли к выводу, что глаголица старше кириллицы, фальсификатор использовал бы глаголическое написание. Если бы фальсификат был изготовлен в XVIII веке, когда господствовали представления о так называемых "славянских рунах", то есть о германских рунах на службе славян-ободритов из города Ретра, то "Книга" была бы выполнена этой славянской разновидностью германских рун.
Наконец, если бы фальсификатор был в курсе научной полемики начала ХХ века, когда А.А. Спицын был своеобразным центром, вокруг которого группировались исследователи славянского докирилловского письма с 1908 по 1926 гг., он бы попытался создать текст на основе тюркских рун в их хазарской разновидности. Ничего этого мы не обнаруживаем при взгляде на письменность "Влесовой книги".
Как выглядели знаки велесовицы. К большому сожалению, до нас дошла фотография только одной таблички. Тем не менее, благодаря профессору Радивое Пешичу, умершему в середине 90-х годов ХХ века, сохранились некоторые результаты систематизации этой азбуки со стороны предшествующих исследователей. В изданной его дочерью Весной Пешич в 1997 году монографии можно видеть несколько рисунков приложения, например, начало систематизации письма "Велесовой книги", рис. 66 а [2, с. 177] и полную систему этого письма, рис. 66 б [2, с. 179]. В начале систематизации, рис. 1 а, Ю.П. Миролюбов нашел значение двух знаков, А и Ы, как ему показалось, ибо позже первый знак уже понимался как Я; что же касается Т, то он был необычным, но каким - из данной записи не видно. Из этой маленькой записи следует, что два данных знака показались этому эпиграфисту наиболее удивительными из гласных; затем, видимо, он решил перейти к согласным, где изобразил Т, но затем оставил данный подход, ибо он изобразил далее всю азбуку. На рис. 1 б виден следующий подход Ю.П. Миролюбова, где он изобразил азбуку "книги Велеса" в соответствии с латинским алфавитом. Это уже кажется странным: зачем изображать славянскую азбуку с позиций иной системы письма? Ответа может быть два: 1) знаки настолько поразили исследователя своей формой, что он решил сделать их транскрипцию, для чело обычно использовалась латинская графика и 2) он сам изобрел эти знаки, для чего и выписал их в соответствии не с кирилловским, а с латинским порядком.
Решить, какое из этих двух предположений верное, постараемся в конце исследования. Пока заметим, что знаки велесовицы АЗ, ГЛАГОЛЬ, ДОБРО, ЕСТЬ, ЗЕМЛЯ, ХЕР, И, ЛЮДИ, МЫСЛЕТЕ, ПОКОЙ, РЦЫ, СЛОВО и ПСИ очень напоминают соответствующие греческие буквы АЛЬФА, ГАММА, ДЕЛЬТА, ЭПСИЛОН, ДЗЕТА, ХИ, ИОТА, ЛЯМБДА, МЮ, ПИ, РО и СИГМА и ПСИ (в случае СЛОВА - концевую СИГМУ). Знак ВЕДИ, напротив, похож на руну БЕРКАНУ во всех трех вариантах, второй вариант знака СЛОВО - на руну КЕНАЗ. Знак ЩТА в двух вариантах имеет некоторое сходство с руной ЦА из англосаксонского (самого экзотического) футарка. К буквам кириллицы можно отнести знаки Ц, Ч, h, Z (в двух вариантах), Л Ш, Ъ, Ы. Наконец, к необычным знакам можно отнести М, Н, О, три варианта Ш, Т, Я, ОУ, Ж и Ы. Таким образом, из рассмотренных Миролюбовым 39 графем 13 являются греческими, 9 - кирилловскими, 6 - руническими и 11 - необычными.
Несколько иное впечатление производят систематизации Н.Ф.
Скрипника, рис. 67 а [1, с. 181] и рис. 67 б [1, с. 183]. Этот эпиграфист вначале размещает все гласные буквы, затем все согласные. Почти все они отличаются от тех, которые мы видели на предыдущем рисунке. Среди гласных букв, рис. 67 а, А имеет дополнительную крышу, Е вместо округлых очертаний приобрело угловатое, появилось йотованное Е (украинская буква Є) как два варианта начертания буквы ЯТЬ (один из них не имеет донца у петли) и один вариент сочетания И и Е; ИЖЕ выглядит как диграф OI, тогда как наряду с И в виде I имеется и йотованное I как II, но также как диграф IЄ и триграф ИЄI. Почему-то в этот список попал и ЙОТ, передаваемый как ОЙ, АЙ, УЙ, причем в диграфе УI знак У выглядит как современный, без прямой мачты. Возможно, что как и в случае с ИЖЕ речь идет о том, что И или Й на конце передавались как ОИ или ОЙ, а не о том, что эти звуки изображались диграфами. Заметим, что О передается и как О, и как u, тогда как У передается как У. Буква Ю передана как сочетание IУ. Зато при взгляде на Я возникает впечатление, что буква А с дополнительной крышей получилась у Скрипника в результате освобождения лигатуры IА от И. Иными словами, Миролюбов давал начертание этой буквы точнее. В этом списке отсутствуют гласные Ъ, Ы, Ь.
Во втором списке, рис. 67 б, буква Б имеет не просто наклонную крышу (как у Миролюбова), но и вторую короткую черту, параллельную первой. Кроме того, Б может иметь начертание в виде двух наклонных черт вверху или в виде такого же Б, как у Миролюбова, но с разрывом между левой мачтой и крышей с петлей. И если Миролюбов не нашел буквы К, то у Скрипника помимо нее отсутствует и начертание буквы Г. Нет у Скрипника и букв В, Ф, Ж, З, М, Н, П, Т, Х, Ц, зато знак Ь он трактует как запятую, а знак Ъ - как редуцированный звук О. Последнее весьма любопытно, ибо у Скрипника знаки Ъ и Ь играют разные роли: Ъ как редуцированный звук любого происхождения, а Ь - как знак препинания.
Радивое Пешич не предлагает своих значений, а в своей таблице [2, с. 187] объединяет оба начертания, Миролюбова и Скрипника, пометив, что таблицу он составил в 1985 году. Тем не менее, представляет интерес посмотреть на знаки самой "Велесовой книги", того самого уцелевшего фрагмента, чтобы получить возможность сравнить его со знаками, выделенными эпиграфистами. Вот как выглядит эта дощечка, рис. 68 [2, с. 84].
Теперь попробуем выделить буквы этой надписи и разместить их в алфавитном порядке. Для первых двух строк получится любопытная азбука, рис. 69. Из этого рисунка видно, что чаще всего употребляются гласные буквы, и на первом месте по частотности идет буква Е; она употреблена 11 раз. Ее начертание округло, и если имеется некоторая тенденция к угловатости (четвертое употребление), то лишь как слабый намек из-за небольшого отклонения от нормы. Иными словами, никакой угловатой формы здесь нет даже в единичном случае. Буква А имеет вертикальную правую мачту и слабый загиб влево в ее верхней части, однако очень часто этот загиб сливается с линией строки, образуя несуществующую крышу. И в букве Я, представляющей собое соединение I с А, нет и этого крошечного загиба. Тем самым трактовка буквы А Н.Ф. Скрипником не подтверждается.
Буква Б употреблена 7 раз; восьмое употребление (показанное как первое) было взято из самого начала пятой строки, чтобы показать, что обычная форма Б велесовице не чужда. При этом первое и шестое употребление демонстрируют самую привычную для нашего глаза форму, в восьмом случае форма привычна, но внизу недописана петелька, в четвертом и пятом случаях к этой форме добавляется незначительный добавочный поперечный штрих, и только во втором, третьем и седьмом случаях формы буквы непривычна, петля не просто недописана, но лишь намечена. Из этого рассмотрения следует вывод, что обычная форма буквы Б является преобладающей. Попробуем разобраться, когда вместо привычной формы употребляется редуцированная. В первом случае (на рис. 4 на втором месте) буква Б входит в слово БГУ (БОГУ), во втором - в слово БЪ (БОГЪ); в третьем, где написание нормальное, в слово ПРИБЕЗИЦА (ПРИБЕЖИЩЕ), в четвертое, с нормальным написанием - БЯ, в пятом, где написание тоже нормальное, - в слово БЛГА (БЛАГА), в шестом, с редуцированным написанием, в слово ДБЕЛЕ (ДЕБЕЛЕ), в седьмом - в слово БЯ с нормальным начертанием. Получается, что нормальное написание присутствует везде, где графема Б передает звук Б; но где имеется редуцированное написание Б, оно передает слог БО, БО или БЕ.
Иными словами, редуцированное написание графемы Б является слоговым знаком. Буква В употреблена 5 раз, при этом четвертый случай является особенным: петелька сверху незамкнута, а вместо нее имеется косой штрих и, кроме того, нет пробела между округлыми частями и мачтой. Иными словами, данная графема редуцирована. По аналогии с буквой Б подозреваем, что и тут имеет место слоговой знак. Слово, в которое входит этот знак, может быть прочитано различно, однако возможно, что оно читается ВОЯ, хотя написано ВЯ. Так что и здесь графически редуцированная буква может обозначать слоговой знак.
Буква Г имеет привычная начертание, буква Д - типичное для греков (ножки у нее редки).
Весьма интересно начертание буквы Ж, которая состоит как бы из двух букв Ш, верхней и нижней (нижняя повернута на 180°), соединенных центральной мачтой. Иными словами, ее можно понимать как диграф согласных звуков; в отличие от диграфов гласных, где соединительная черта является горизонтальной, данная соединительная черта является вертикальной.
Буква З очень привычна для начальной кириллицы; она представляет собой греческую букву Z с большим орнаментальным хвостом. Буквы I, K и Л тоже привычны; заметим, что буква ИЖЕ (И восьмеричное) здесь отсутствует. У буквы М нижний зубец превращен в дугу; это как раз типично для ранней кириллицы, что особо отмечают палеографы; так, по мнению И.А. Шляпкина, "первоначальное начертание ее греческое, главным образом характерное тем, что средняя часть представляет дугу" [2, с. 56].
Что же касается буквы Н, то ее начертание совершенно нетипичное, ибо в ранней кириллице эта буква писалась как N; но зато она в точности соответствует слоговому знаку НЪ славянского слогового письма.
С буквой О мы имеем большую проблему, ибо один и тот же знак используется то для обозначения О (два раза), то для обозначения У (тоже два раза), то в значении Ъ (тоже 2 раза), то как Ъ в составе Ы (три раза). Иными словами, графемой u передавались 4 разных звука! Такое неразличение гласных звуков совершенно неизвестно для буквенной графики, но типично для слоговой. Более того, для передачи звука О слоговые тексты часто пользуются графемой ВО как в виде V, так и в виде О; знак велесовицы u по сути дела представляет собой лигатуру из этих знаков, начертанных один над другим.
Буквы П, Р и С, хотя и несколько отличаются от привычных, но вполне читабельны, а вот буква Т с заниженной перекладиной (в виде "+" по Миролюбову) типична для слоговой графики (где данная графема обозначает преимущественно палатальный звук - ТЬ, ТЕ, ТИ).
Буква У велесовицы состоит из наклонной черты с маленьким штрихом влево. Такое начертание, равно как и начертание одной наклонной черты без штриха характерно для изображения У в слоговой графике.