Как видим, текст ИСИС как искаженное написание имени Иисуса мало подходит, ибо первый знак никак не является кирилловской буквой И, а второй - буквой С, хотя все знаки на изображении 11-2 видны отчетливо. Очевидно, несоответствие надписи кирилловским буквам заставило исследовательницу дать другое изображение, рис. 11-3, и теперь уже отнести иконку с ее надписью к "предметам импорта". Мы же читаем надпись как КАВЕМЪСЯ, то есть КАЕМСЯ, рис. 11-5, и считаем, что надпись, как и иконка, являются русскими и по месту изготовления, и по смыслу надписи.
Чтение надписи эль Недима. Здесь мы вступаем область уже достаточно обжитую эпиграфистами. Г.С. Гриневич предлагает такое чтение данного текста [39, с. 11, рис. 4–2], рис. 12-1. Надпись, поделенная им, рис. 12-2, гласит: РАВЬИ И ИВЕСЪ (вариант: ИВЕРЪ) ПОБРАТАНЕ, рис. 12-3. Нас приятно удивило разложение второй лигатуры, образующей слово БРАТАНЕ, которое мы считаем виртуозным и вообще говоря, мало типичным для этого эпиграфиста. Несомненно, это чтение следует признать большой удачей; к нему у нас нет ни малейшего замечания. К сожалению, однако, чтение первой половины текста дает нечто невразумительное. Кто такие РАВЬИ? Кто такой ИВЕСЪ или ИВЕРЪ? Что такое ПОБРАТАНЕ? (Русское слово будет иным, ПОБРАТИМЫ). В журнальном варианте сам эпиграфист недоумевал: РАВЬИ И ИВЕРЪ - два мужских имени? Или русские и грузины? [39, с. 10]. В монографии оба варианта были узаконены: РАВЬИ И ИВЕСЪ (ИВЕРЪ) ПОБРАТАНЕ, то есть СОЮЗНИКИ [40, с. 52]. С точки зрения правильности чтения сомнение вызывает разложение уже первой лигатуры, где эпиграфист не замечает верхнего горба, знака БЕ, но вычленяет угол, знак ВЕ/ВЬ. Поэтому слоговой знак РА/РО выходит у него при чтении на первое место, хотя он должен быть прочитан вторым. Следовательно, первый знак - не РА, а второй - не ВЬ. Далее прочитаны три знака И подряд и знак ВЕ, прочитаны правильно.
Но седьмой знак разделен Гриневичем на два, каждый из которых прочитан неверно, один как СЪ (РЪ), другой как ПО. Честно говоря, ни для того, ни для другого чтения этих половинок нет никакого основания. Тем самым из 12 знаков верно определены 8 - надпись прочитана на три четверти правильно! Подобный результат можно смело назвать выдающимся, если учесть, как много ошибок делалось в предшествующих чтениях!
Наш комментарий. На наш взгляд эта надпись читается БЕРОЙ И И ВЕДИ БРАТАНЕ, что означает: БЕРИ ЕГО И ВЕДИ К БРАТАНАМ! Гриневича смутила первая лигатура (выше мы уже отмечали, что он не силен в разложении лигатур), а также необычное начертание знака ДИ в слове ВЕДИ, где левая мачта оказалась подпорченной (вероятно, деревянный "рез" в данном месте выщербился).
Чтение надписи из Алеканова. Этой надписью открывается вся галерея чтений Г.С. Гриневича, так что в каком-то роде она является образцово-показательной. Судя по тому, что он обнаружил в надписи фигурки разных зверушек, как-то: зайца, рыси, собаки, а также человека, он вглядывался в нее в течение многих лет. С нее, по сути дела, и пошла вся его дешифровка. В результате получилась такое чтение [39, с. 11, рис. 4–1], рис. 12-4: НАДО БЕ ЗАКРЫТЬ, ВЪ ЧЕЛО ВЪСАДИВЪ. Под ЧЕЛОМ подразумевается отверстие русской печи. Казалось бы, результат получен превосходный. "На горшке из Алеканова надпись содержит практический совет хозяйке горшка", полагает эпиграфист [39, с. 10]. Нам, однако, такой совет кажется пригодным только для людей, не знакомых с хозяйством: в огонь горшок обычно не ставят (иначе он закоптится), и крышкой не накрывают (паром ее все равно приподнимет). Если же имеется в виду металлическая плита над огнем, то там достаточно жарко, и совет "закрыть горшок, чтобы не остывала находящаяся в нем еда" [40, с. 50] большого смысла не имеет, ибо пока в духовке жарко, еда в нем не остынет даже в горшке без крышки. Иными словами, совет закрывать крышку хотя и хороший, но бессмысленный. Ради него не стоит трудиться делать надпись. С эпиграфической точки зрения можно согласиться с чтением Г.С. Гриневичем первого знака как НА, хотя он больше напоминает ЗА, но уж никак не второго, который нигде не читался как ДО. Третий знак может читаться и БЕ, и ПЕ, равно как и БИ, и ПИ. Четвертый знак представляет собой СА/СО, но не ЗА, как полагает эпиграфист. Кстати, третий от конца точно такой же знак он читает именно как СА. Пятый знак, вероятно, действительно КА с вирамом. Шестой знак отличается от РЫ угловатым начертанием. Седьмой знак, возможно ТЬ, но очень крупный, как и третий; в принципе он может читаться как ШЕ/ШИ.
Восьмой, одиннадцатый и последний знаки - это, действительно, ВЪ. Девятый можно принять за ЧЕ/ЦЕ, но и за лежащий на боку ПО/ПЪ, а десятый явно представляет собой лигатуру, где ЛО составляет чтение лишь правой части монограммы. Остальные знаки, действительно, СА и ДИ. Тем самым сомнительными оказываются знаки 1, 2, 4, 10, или четырех из 16. И опять этот результат в 3/4 прочитанных знаков можно считать великолепным!
Наш комментарий. В нашем чтении на рис. 12-2 мы предложили вариант: ЗАСТУПИ СЪ КРЫШИ, В ПЪКЛО ВЪСАДИВЪ [43, с. 48], - но нас самих не очень устраивало чтение тех же знаков. Теперь я предлагаю чтение: ЗАТОПИТЬ, СЪКРЫТЬ, ВЪ ЖЕРЬЛО ВЪСАДИВЪ, рис. 13-2, что означает ЗАТОПИТЬ (В ЖИДКОСТИ И ТЕМ САМЫМ) СКРЫТЬ, В ГОРЛОВИНУ ВСАДИВ. Из этого следует, что автор надписи поручал сообщнику скрыть содержимое данного горшка, поместив этот горшок в другой сосуд с не очень широким горлом. Надпись является очень сложной для чтения за счет изобретения автором ее ряда украшений для стандартных знаков, из-за чего приходится гадать, является ли знак надписи лигатурой, или новой авторской графемой. Черепок из Алеканова № 1, рис. 13-4 [35, с. 371], я читаю ЛЕЖАЛЕ, то есть ВЫДЕРЖАННОЕ, на втором черепке имеется 2 знака, рис. 13-3 [35, с. 371], которые я читаю справа налево как ВИНО. Тем самым проясняется, куда автор основной надписи хотел поместить горшок с возможным кладом: в горловину амфоры с вином. Надпись хотя и оказывается производственной, но граничит с тайнописью, что и повлекло усложнение знаков. Надпись сложна именно тем, что возможно несколько вариантов чтения. Например, вполне возможно прочитать первые слова как ЗАТЕЙ БЕСЪ КАСТЕЙ, если считать, что "вирам" стоит слева от знака. Но можно прочитать и НА ТЕБЕ СОКРЫТЬ. Вторая половина текста тоже может быть прочитана по-разному, например, ВЪ ЧЕРЕСЪЛА ВЪСАДИВЪ. Возможно, два самых крупных знака должны быть прочитаны в первую очередь, образуя нечто вроде слова ПИТЬ или ПИТЬЕ.
Возможно также, что знаки ВЪ являются словоразделителями, как предполагали некоторые эпиграфисты. Тем самым мы хотим подчеркнуть, что сложность текста вызвана не тем, что эпиграфисты не знают каких-то знаков надписи, а, напротив, тем, что в силу их небрежного начертания каждый знак надписи может быть прочитан разными способами, то есть, возможно множество решений. Но в этом множестве есть очень сомнительные предположения, на которые мы и указали, рассматривая чтение Г.С. Гриневича.
Заметим также, что надписи на двух других черепках он читать и не пытался.
Чтение надписи из дома Ипатьевых. Последняя надпись, рис. 12-5, была рассмотрена Г.С. Гриневичем отдельно от остальных и с нашей подачи. Хотя редактору журнала "Русская мысль" мы предоставили ряд наших дешифровок, он предпочел издать только эту, показав ее Г.С. Гриневичу; тот с ней не согласился и предпочел свой вариант [37, с. 106], рис. 12-6. Результат гласит: ВЫ - РАБЫ НЕТИ. При этом слово НЕТЬ понимается Г.С. Гриневичем (который распространяет его и на праславянский язык) как ИНОЙ МИР, ЗАГРОБНЫЙ МИР. Следовательно, в доме, где был расстрелян последний русский император, кто-то начертал: ВЫ - РАБЫ ЗАГРОБНОГО МИРА. Что ж, эта версия не лишена логики. Хотя, если задуматься, противопоставлять СЕБЯ ИМ, это означает противопоставлять палачей жертвам. Но палачами были большевики, которые вряд ли знали тайну слоговой письменности.
Жертвы же из дома императора могли знать эту тайну, но они должны были называть себя МЫ, а не ВЫ. Наконец, слово НЕТЬ современным русским неизвестно. Поэтому данный результат чтения кажется нам сомнительным. С эпиграфической точки зрения сомнение вызывает знаки 2 и 5 и, кроме того, пропущен один знак в конце центральной лигатуры, который Г.С. Гриневич вообще не выделяет. Тем самым из 6 знаков надписи, верно прочитаны 1, 3 и 5 (считая четвертый непрочитанным), то есть надпись прочитана наполовину. Это тоже следует признать хорошим результатом чтения.
Наш комментарий. Надпись из дома Ипатьевых [44, с. 7, рисунок] состоит из трех однозначно читаемых одиночных слоговых знаков и центральной монограммы, вызывающей наибольшие сложности в чтении, рис. 12-5. Крайние слоговые знаки понятны, это ВИ/ВЬ, НЕ и Я. Центральный знак, однако, мог быть поделенным на РА, БО, ГУ, рис. 12-7 или на НЕ, СУ, ЛИ, рис. 12-8 [37, с. 105]. Г.С. Гриневич нам справедливо указал на то, что выделение из лигатуры слога РА и его отнесение к предыдущему знаку ВИ для образования слова ВИРА вряд ли допустимо; то же самое можно сказать и в отношении варианта со словом ВЫНЕСУ [37, с. 106]. С этим следует согласиться. Поэтому мы предложили третий вариант; поскольку к настоящему времени нами накоплен опыт чтения отдельно стоящих знаков ВЕ/ВИ как предлога ВЬ в смысле В; кроме того, несколько раз встречались слоговые знаки, обозначающие слово БОГЪ. Этот третий вариант учитывает замечания, и предлагает такое чтение: ВЬ НЕБЕ БОГЪ - НЕ Я, рис. 12-9. У нас есть уверенность в том, что это чтение уже гораздо более надежное. На этом примере видно, что сложные тексты с неоднозначным чтением знака или неоднозначным разложением лигатур вряд ли могут быть верно прочтены с первого раза. Ничего постыдного или порочащего чести эпиграфиста в этом нет. Ведь и в спорте спортсмену дается несколько попыток, хотя засчитывается лучшая. Именно поэтому первые чтения Г.С. Гриневича, дающие верное понимание половины знаков, мы сочли хорошими, а дающие 3/4 правильных результатов - просто великолепными.
Другое дело, что на начальном этапе останавливаться нельзя, а следует идти вперед, несмотря на то, что не все вершины покоряются сразу.
Давая же этому эпиграфисту общую оценку, можно сказать, что он ЧАСТИЧНО ПРОЧИТАЛ 5 СЛАВЯНСКИХ И НЕ СМОГ ПРОЧИТАТЬ ОКОЛО 63 НЕСЛАВЯНСКИХ НАДПИСЕЙ. Кроме того, исследуя ряд текстов, он читал только центральные, не обращая внимание на дополнительные (таких оказалось по меньшей мере 6 из числа рассмотренных). Тем самым сказать, что это письмо открыто только Гриневичем, или хотя бы что оно было им впервые прочитано, нет оснований. ГРИНЕВИЧ НЕ ПРОЧИТАЛ ПОЛНОСТЬЮ НИ ОДНУ СЛАВЯНСКУЮ НАДПИСЬ. А его силлабарий, не содержа многих славянских слоговых знаков, разбавлен знаками рунической и хазарской письменности, а также пиктограммами дьяковской культуры. Вместе с тем, было бы неверным и умалить значение его вклада. Он смог собрать ряд славянских надписей воедино, привлечь внимание общественности к существованию этой самобытной письменности, возбудить сердца энтузиастов мнимой легкостью чтения (ибо он продемонстрировал только конечные результаты, не вводя в свою творческую лабораторию, и отбрасывая многочисленные варианты разложения и интерпретации знаков), показать графическую близость ряда систем письма (играя при этом на струнках панславизма) и продемонстрировать весьма правдоподобные результаты дешифровки (для многих лиц, не вникающих в детали, они кажутся вполне убедительными). Иными словами, определенный общественный резонанс его деятельность возбудила. Но успех этой деятельности лежал не столько в научной области (здесь, как мы показали, его успехи достаточно скромны), сколько в плане популяризации эпиграфики и практической дешифровки. С позиций науки, однако, он весьма небрежен, неаккуратен, бессистемен и в ряде вопросов - невежествен.
Однако, как бы ни оценивать вклад этого исследователя, можно отметить, что с его приходом число полностью или частично дешифрованных текстов возросло, а слоговой характер письма стал много более понятен. Кроме того, становилось ясным, что это письмо не заимствовано на Руси X–XI вв., а является вполне привычным и традиционным. Тем самым наметились контуры такого понимания: этот вид письменности уже бытовал на Руси несколько веков; его корни уходят в письменность других народов, которые, будучи весьма далекими от славян, тем не менее писали не только славянской графикой, но и на праславянском языке (этот тезис в корне ошибочен); слоговая графика частично легла в основу глаголицы и кириллицы; самый ранний праславянский текст восходит к культуре Винча; тот же тип письма существовал и в Черняховской культуре.
Подход М.Л. Серякова. Своеобразный подход, и уже после выхода в свет работ Г.С. Гриневича, развивает М.Л. Серяков. Он тоже полагает, что славянская докирилловская письменность была слоговой, однако силлабарий видит совершенно иным, близким по графике к индийскому письму брахми. Хотя с нашей точки зрения этот путь чтения представляется бесперспективным, все же будет интересно взглянуть на полученные здесь результаты.
Чтение надписи Эль Недима. М.Л. Серяков прочитал ее первой, совершенно неожиданно для себя, ибо при обзоре дохристианской письменности не ставил задачу ее дешифровки. Читал он так [69, с. 39], рис. 14-1: ДАЙ УДАЧИ ТЕ, РАТНЫЙ БГ! Текст не вполне понятен, ибо он служил пропуском на территорию русских; такое приветствие было бы уместно, если бы эта записка вручалась князю непосредственно, а не предъявлялась бы каждому постовому. Так что в правильности чтения сомнения возникают уже на этапе рассмотрения общего смысла. Есть претензии и с эпиграфической точки зрения.
Чтение надписи на камне из села Пневище. Эта большая надпись привлекла особое внимание М.Л. Серякова, и он посвятил ее чтению несколько страниц. В результате получилось вот что [5, с. 60], рис. 14-2. Здесь верхняя строка представляет собой графемы надписи, вторая строка - их транслитерацию знаками письма брахми, третья - транслитерацию буквами современного гражданского русского письма, и нижняя - окончательную редакцию текста. Эпиграфист полагает, что в данной надписи говорится: ВОТ КНЯЖЕ РЕЧЬ ДА(Л): А ГРАДУ ПРАВИ(ТЬ)… НАРЯД. ОДАРИ ТЕПЕРЬ РОД ЩЕКА, КОИ МОГ УЩИТИ(ТЬ) РОТУА. Этот результат редактируется еще раз, и теперь получается гладкая фраза: КОГДА Я УМРУ (?), ГРАДУ ХРАНИТЬ ПОРЯДОК. (БОЖЕ)(?), ОДАРИ ТЕПЕРЬ РОД ЩЕКА, КОТОРЫЙ МОГ ЗАЩИТИТЬ СПРАВЕДЛИВОСТЬ. Итак, выходит, что когда-то вблизи деревни Пневище было княжеское захоронение, и на нем якобы была высечена последняя воля князя. Однако, никакого ГРАДА поблизости не было, который должен был ХРАНИТЬ ПОРЯДОК. Не найдено и княжеской могилы. А иметь распоряжение князя в чистом поле весьма странно. Кстати, КНЯЖЕ - это форма звательного падежа от слова КНЯЗЬ, она употребляется только при обращении, но не в повествовании. И на могилах обычно писали эпитафии, пожелания от живущих умершему, но не цитаты из их речей, и не их распоряжения. Кстати, чаще всего на надгробьях упоминаются имена покойных. Так что надгробной данная надпись быть не может. Сомнения усиливаются при взгляде на полученный текст в первой редакции. Тут есть несогласования (РОД…КОИ вместо КОТОРЫЙ) и странные слова (РОТУА, УЩИТИ), которых быть не должно. Сопоставление этого текста с подстрочником показывает огромное желание эпиграфиста сделать его славянским. На самом деле подстрочник гласит (с разбивкой на слова в соответствии с текстом первой редакции): ВТА КАНУЙЖЕ РАЕЧА ДА. ГХАРАДАУ ПИРАВИ (далее идет текст, который М.Л. Серяков счел возможным опустить: РАЕ-РАЕ-РОК) НАРАДА (изображение рыбы). ОДХАРА ТХАПАРА РАДА ЩЕКА, КА МАГА УЩЕТХА РАДАА. Ничего славянского тут также нет. Нечего говорить и о том, что знаки письма брахми плохо совпадают с графикой надписи.
Чтение надписи на печати Святослава. Крупной славянской надписью, прочитанной М.Л. Серяковым, явилась легенда на печати Святослава [5, с. 62–63], рис. 14-3 и 14-5. В окончательном виде этот текст у него читается так: ТО СВЯТОСЛАВ… РОТУ ДАН, рис. 14-4, ГРА(МО)ТУ ИНАХ…У (?) ГАБИЧА [5, с. 63], рис. 14-6. Честно говоря, из него ничего невозможно понять: зачем дан Святослав какому-то РОТУ и что такое ГРАМОТУ ИНАХУ, и кто такой ГАБИЧ. Эпиграфист поясняет: "Последнее слово может быть именем, а может иметь общее происхождение с древнерусским словом "габити" - "притеснять", и в данном контексте обозначать, вероятнее всего, "оттиск"" [5, с. 63]. Но и с таким пояснением нам неясно, что означает ГРАМОТУ ИНАХУ ОТТИСК. Ясно лишь, что ОТТИСК что-то делает с ГРАМОТОЙ, но что именно, непонятно. Короче говоря, неудовлетворительность чтения видна уже на уровне окончательного результата. Обращение к подстрочнику дает совершенно неславянский текст: КАТХА САТЛАГА РАТА?? ДАНА ГАРАТХУ ИНАХ?? У ГАБИЧА. И опять знаки письма брахми мало соответствуют графике текста. Особенно велико несовпадение двух знаков, БИ и ЧА слова ГАБИЧА.
Оценка вклада М.Л. Серякова. Хотя этот исследователь в несколько меньших масштабах демонстрирует практически все те направления, в которых работал Г.С. Гриневич (кроме чтения надписей других стран), то есть читает и германские руны (на брактеате из Упсалы), и хазарские руны (на кирпичах Цимлянского городища), но мы судим о нем как о дешифровщике славянских слоговых знаков по его чтению монограмм и славянских слоговых надписей. К большому сожалению, монограммы типа "княжеских знаков" не содержали инициальных аббревиатур, а слова, которые он вычитывал на славянских памятниках, весьма сильно отличались от принятых традиций (например, вместо слова СЕРЕБРО он читал КЕСАРЬ, вместо ПУЛ ТВЕРСКИЙ - МОНЕТА БОГОСОХРАНЯЕМОГО. На русских монетах таких надписей никогда не было. Столь же удивительны его чтения и других памятников.