- Что ж, хорошо. - В его голосе прозвучало явное разочарование. - На чем я остановился?
Ах да, тот злосчастный уик-энд в Париже. Должно быть, именно тогда Синтии и пришло в голову использовать беременность, чтобы женить меня на себе.
- Но она же не была беременна!
- Конечно нет, но это входило в ее планы.
- Ничего не понимаю, - призналась Джун.
- Видишь ли, Синтия твердила, будто я воспользовался ее благосклонностью, а потом потерял к ней всякий интерес. Истина далеко не так романтична: на самом деле она меня никогда и не привлекала.
- Почему же ты позвонил ей на следующий день после знакомства?
Из справедливости Джун попыталась защитить бывшую подругу. Анри ответил ей страдальческим взглядом.
- Значит, вот что она тебе сказала? И, видно, забыла добавить, что, когда я по глупости подвозил их с подругой до отеля, она оставила в моей машине кошелек.
Джун молчала. Устало вздохнув, Анри продолжал:
- Не буду отрицать - мы с ней и вправду встречались. Около полутора месяцев виделись более-менее регулярно, но лишь когда я собрался в Париж по делу, а Синтия напросилась со мной, мы оказались в одной постели. Остальное, как говорится, не для печати.
Джун впилась ногтями в ладонь.
- Значит, когда Синтия сказала, что ждет от тебя ребенка, у тебя не было причин ей не верить?
- Были, и еще какие! - с горечью ответил Анри. - Просто вначале я был так потрясен, что потерял способность мыслить ясно и здраво.
Бабушка ведь рассказывала тебе, как умерла моя первая жена? - Джун кивнула. - Тогда ты поймешь, что я чувствовал. Выходило, что я нарушил собственную клятву, - ведь после смерти Жаклин я дал зарок, что ни одной женщине не причиню больше подобных страданий. Оттого-то я сразу и не подверг сомнениям слова Синтии. - Анри тяжело вздохнул. - В голове у меня тогда было одно: "Джун меня никогда не простит.., и будет права". Боже милостивый, я и сам бы никогда себя не простил!
Джун хотелось броситься к нему, обнять, утешить, сказать, что она давно все простила… и лишь неимоверным усилием воли она сумела сдержать этот порыв.
- Вот почему я сказал, что "отчаяние" - неподходящее слово для описания моих тогдашних чувств, - жестко проговорил Анри. - Знал я лишь одно: наше счастье загублено женщиной, которой на меня наплевать и которой нужна лишь легкая и хорошо обеспеченная жизнь.
- Ты себя недооцениваешь, - пробормотала Джун. - Кроме того, рано или поздно ты ведь все равно узнал бы правду.
- Необязательно. - Анри помрачнел. - С точки зрения Синтии, все мужчины - животные, помешанные на сексе. Помани их соблазнительной попкой - и они готовы на все.
- То есть она…
- Отлично понимала, что когда-нибудь я узнаю правду, но к тому времени надеялась забеременеть по-настоящему. Тогда мы были бы уже женаты, а поскольку я католик, о разводе не могло быть и речи.
- Но я же не знала!.. - ужаснулась Джун.
- Конечно. А вот я-то должен был почуять неладное. Это же старейший в мире трюк - шантаж ребенком! И я, как последний болван, поймался на крючок. Единственное, что может меня оправдать, - давняя вина перед Жаклин. - Анри обреченно махнул рукой. - Синтия конечно же прознала об этом и рассчитывала, что я, потеряв одну жену, не стану рисковать жизнью другой. - Он помолчал. - А потом еще и ты…
- Я?!
Анри кивнул.
- Ты подтвердила слова Синтии, и я подумал:
"Если Джун в это верит, значит, это правда".
- О Господи!
- Но и это не извиняет моей непроходимой тупости. Впрочем, после того как ты уехала, я не желал слушать ничьих советов. Особенно бабушкиных. Я же знал, что она терпеть не может Синтию, так что все ее обвинения нужно делить надвое.
- И что же было дальше?
- Дальше? - Анри с силой потер пальцами висок. - Что ж, насколько я помню, Синтия решила вернуться в Сен-Рафаэль, надеясь, видимо, что я помчусь за ней. А я еще пару недель набирался смелости поехать к тебе.
- Но ты говорил с Синтией?
- О да. И с бабушкой тоже. Она настаивала, .чтобы Синтию обследовал наш семейный врач, но после разговора с тобой я счел, что в этом нет необходимости. Ты так твердо была уверена в том, что она говорит правду… Откуда мне было знать, что Синтия обвела тебя вокруг пальца так же ловко, как и меня?
- Но как же тогда?..
- Бабушка поступила весьма просто. - Анри невесело усмехнулся. - Когда я уехал по делам, бабушка встретилась с Синтией. Насколько я могу судить, она предложила ей солидную сумму, если Синтия согласится пройти врачебный осмотр. В случае же отказа бабушка пригрозила устроить так, что свадьбу отложат на несколько месяцев.
Джун затаила дыхание.
- И Синтия согласилась?
- А что ей еще оставалось? Без сомнения, именно тогда она и узнала, как я помог Эрику.
Я обсуждал эту историю с бабушкой, а Синтия всегда без стеснения использовала любые средства для достижения своих целей.
- Как она могла?! - Джун прикусила губу, едва не плача от боли.
Анри пожал плечами.
- Вот уж это сейчас совершенно неважно.
Понимаешь, я просто хотел сделать твою жизнь хоть чуточку легче, ведь тогда я ничем больше не мог тебе помочь. Ты не представляешь, как трудно было мне в тот день уйти из твоей квартиры!
Это Джун как раз очень даже хорошо представляла, но предпочла промолчать.
- И на осмотре, конечно, Синтию разоблачили?
- Разумеется. - Анри вздохнул. - Кто знает?
Может быть, именно таков был ее замысел с самого начала. Она ведь никогда не любила меня, а тут нашла способ разбогатеть и при этом не связывать свою жизнь с нежеланным супругом.
Джун не знала, что и сказать. Ей до сих пор становилось страшно при мысли, что ее доверчивость едва не помогла осуществиться хитроумным планам подруги.
- Когда обман раскрылся, Синтия почти сразу покинула виллу, - продолжал Анри. - Мне и в голову не пришло, что она захочет повидаться с тобой… Синтия из кожи вон лезла, чтобы уничтожить всякую возможность близости между мной и тобой.., да и, верно, наслаждалась от души, мучая тебя намеками на грядущую свадьбу.
Джун медленно покачала головой.
- Господи, не знаю, что и сказать…
- Для начала скажи, что ты меня не ненавидишь, - хриплым голосом попросил Анри.
Она изумленно взглянула на него.
- Ненавидеть тебя? За что?
- За то, что был непроходимым глупцом. За то, что слишком поздно признался тебе и себе самому, что люблю тебя… - Темные глаза Анри ласкали Джун. - Сможешь ли ты простить меня?
Она развела руками.
- Мне нечего прощать.
- Вот уж нет! - Анри перехватил ее запястья и легко притянул Джун к себе. - Понимаешь, я просто боялся. Боялся собственных чувств.., и того, что ты меня отвергнешь. - Он испытующе смотрел ей в лицо. - Ты ведь не прогонишь меня, правда? Ты мне так нужна…
- Поэтому ты и поехал в Англию?
- Зачем же еще? - Жаркое дыхание Анри щекотало висок Джун. - Я добрался бы до твоей квартиры еще вчера вечером, но мой рейс задержался, в город я приехал только после полуночи, а потому снял номер в отеле…
- В "Карле I"? - пролепетала Джун, все еще не в силах поверить ему до конца.
Анри нахмурился и удивленно ответил:
- Нет, в "Астории", Разве это имеет значение?
- Никакого. - Джун улыбнулась, радуясь тому, что в номере Синтии действительно был другой мужчина. - Но.., ты говорил с моей матерью?
- Я позвонил ей на следующее утро, когда не смог найти тебя ни на работе, ни дома. Кажется, она нисколько не удивилась, что я разыскиваю тебя.
- Моя мамочка - неисправимая оптимистка. - Джун улыбнулась.
- И что же это значит?
- Неважно. - Она смотрела на Анри, упиваясь каждой черточкой дорогого смуглого лица.
Прежде она не смела позволить себе таких откровенных взглядов. - Ты вернулся, а остальное неважно.
- В самом деле? - Анри взял в ладони ее лицо. - Ох, милая, знала бы ты, каково было мне в то утро, когда Синтия объявила о своей тайне и едва не погубила мою жизнь!
- Я и знала, - едва слышно ответила Джун. - Только-тогда я считала, что ты ведешь себя… совершенно недопустимо.
Анри выразительно вздохнул.
- Напрасно ты так считала, - прошептал он, дразняще проводя пальцем по ее нежным, чуть приоткрытым губам. - Я ведь не знал, что судьба подбросила мне знакомство с Синтией только для того, чтобы я мог встретить тебя. - Он подкрепил свои слова долгим и нежным поцелуем. - С той самой минуты, когда ты открыла мне дверь в квартире на вилле "Лаура" и одарила меня этаким надменным взглядом, я понял, что от судьбы не уйдешь.
- Вовсе у меня не надменный взгляд! - возмутилась Джун.
- Еще какой надменный, - заверил Анри шепотом, - и я от него без ума. Точно так же сводишь меня с ума ты, вся ты - от корней волос до кончиков ногтей. Я хочу тебя, дорогая, хочу, чтобы ты была моей, вся, без остатка… - Он осекся, неимоверным усилием воли призвав себя к сдержанности. - Но ведь ты еще не ела, а мадам Кюсе приготовила отменный ужин…
- Я не голодна! - быстро сказала Джун, и с губ Анри слетел прерывистый вздох.
- Я тоже. Я хочу сейчас только одного. Тебя.
Сладостная дрожь охватила Джун.
- Пойдем же, - прошептал Анри, и она без колебаний протянула ему руку.
Она не знала, куда Анри ведет ее, но охотно пошла бы за ним и на край света. Хитросплетение коридоров казалось бесконечным, но наконец они остановились перед покоями Анри. За массивной дверью оказалась гостиная, миновав которую они через арочный проем вошли в альков, где стояла огромная кровать под балдахином. Занавеси в спальне были задернуты, и здесь царил мягкий чувственный полумрак.
- Не осуждай меня, - шутливо прошептал Анри, указывая на роскошное ложе. - Это семейная реликвия.
- А оно удобное? - лукаво спросила Джун, и Анри властно привлек ее к себе.
- Хочешь проверить? - спросил он, неотрывно глядя в глаза Джун, и сердце ее сжалось от нестерпимой сладкой боли.
- Очень! - выдохнула она, обвив руками его шею. - Только нужно вначале снять платье твоей матери. Не хочу, чтобы оно измялось.
- Я помогу тебе, - сказал Анри, и пальцы его ловко пробежали по застежкам на спине.
Затем, не выдержав, он прижался губами к нежной теплой коже Джун. - Я так и думал, что ты выберешь именно это платье. У бабушки хранится портрет моей матери, когда ей было столько же, сколько сейчас тебе. На портрете она в этом платье.
- Так, значит, платья для меня выбирал ты? - изумленно воскликнула Джун. - Но Софи сказала…
- То, что я велел. - Анри усмехнулся.
Джун опустила глаза и увидела, как напряглись ее полные груди, едва прикрытые тончайшим шелком нижней рубашки.
- Зачем?
Анри на миг накрыл ладонями соблазнительные округлости ее грудей. Одно едва заметное движение - и рубашка соскользнула на пол. Теперь Джун стояла почти нагая. Тогда Анри стремительно сбросил с себя одежду и, сгорая от нетерпения, порывисто привлек к себе Джун.
Впервые она всем телом ощутила его мужскую воинственную наготу, и это было восхитительное, ни с чем не сравнимое ощущение. Жаркая плоть его обжигала Джун, и все ее существо трепетало от желания.
- Знаешь ли ты, как долго я ждал этой минуты? - прошептал Анри, осыпая поцелуями ее обнаженные плечи. - Когда ты ушла, я терзался безмерно, воображая тебя в постели с другим.., и умирал от ревности.
- Ты мне снился, - призналась Джун, проводя ладонью по его широкой мускулистой груди и чувствуя, как тело Анри отзывается на каждое ее прикосновение. - Только наяву это еще прекраснее, чем во сне.
- Наяву всегда прекраснее, - шепнул Анри, теснее прижав ее к себе. - Клянусь, ни одну женщину в мире я не желал так сильно, как тебя!
Дыхание его обжигало ее нежную кожу. Губами он отыскал ее губы, и властный поцелуй отозвался во всем теле Джун неукротимым жаром. Мир закружился перед ее глазами, пол коварно ускользал из-под ног.., и тогда Анри подхватил Джун на руки и бережно уложил на мягкое ложе.
Опустившись на колени, он провел рукой по волосам Джун, и освобожденные локоны шелковистой волной рассыпались по подушкам. Анри покрывал поцелуями ее груди, губами и языком дразнил тугие темно-розовые бутоны сосков, постепенно опускаясь все ниже. Когда губы его коснулись потаенной плоти, Джун застонала от мучительного нетерпения, и тело ее выгнулось навстречу властным, откровенным ласкам.
- Не спеши, - едва слышно выдохнул Анри. - Не спеши, моя сладкая, нынче ночью я хочу попробовать тебя всю…
И он исполнил свое обещание. Каждое прикосновение его лишь сильнее распаляло страсть, кипевшую в ее жилах, и в тот самый миг, когда Джун казалось, что сейчас она задохнется, не в силах вынести невыразимое блаженство, Анри властным движением приник к ней и одним нетерпеливым ударом вошел в нее.
Дрожь нестерпимого восторга пронзила Джун, и мир вокруг полыхнул тысячами ослепительных искр. Неукротимая волна накрыла любовников с головой, подхватила и вознесла к сияющим высотам наслаждения. Тела их слились, повинуясь древнему как мир ритму, и этот упоительный миг длился, казалось, целую вечность.
Потом они лежали, утомленные, не в силах даже шевельнуться, и Джун ощущала, как тает в ней отзвук восхитительного блаженства. Теперь она знала, что такое любовь.
Приподнявшись на локте, Анри заглянул в ее светящееся изнутри; лицо и покаянно шепнул:
- Прости, кажется, я был неблагоразумен…
- Неблагоразумен? - эхом отозвалась Джун.
- Ты свела меня с ума, и я забыл об осторожности, - признался он. - Ничего, в следующий раз…
- Значит, будет и "следующий раз"? - лукаво осведомилась Джун, и темные глаза Анри полыхнули огнем.
- А ты как думаешь? Да, я хочу, чтобы мы поженились, - что же еще могло прийти тебе в голову?
- Да что угодно. - Джун вздохнула и прижалась щекой к его ладони. - Ты ведь сам говорил, что не хочешь нового брака.
- Глупости! - отрезал Анри, проводя пальцами по ее губам, припухшим от поцелуев. Неужели ты воображаешь, что я тебя отпущу, теперь, когда понял, что не могу жить без тебя?
Джун озадаченно сдвинула брови.
- Почему же тогда ты винишь себя в неосторожности? Если уж я стану твоей женой…
- Потому что не хочу потерять тебя! - перебил он взволнованно. - Не хочу, чтобы мое семя погубило тебя, как погубило Жаклин…
У Джун перехватило дыхание.
- Но, Анри, я ведь не Жаклин!
- Конечно, - согласился он и, склонившись над Джун, коснулся губами ее шелковистой кожи. - Ты - иная, и я люблю тебя так крепко, как, признаюсь, никогда не любил ее. Потому и не хочу потерять тебя. Этой потери я не переживу.
Джун едва слышно вздохнула, решив, что сейчас не время бороться с упрямством Анри.
- Что ж, неважно, - прошептала она. - Я так люблю тебя, что все равно стану твоей женой.
- Даже если я откажу тебе в праве стать матерью?
Джун промолчала, и тогда Анри сказал:
- Не бойся. Я давно уже понял, что случиться может всякое.., и готов к этому. Знай одно: я хочу от тебя ребенка. Мне просто невыносима мысль, что я могу потерять тебя.
- Ты меня не потеряешь. - Джун ласково погладила его по щеке. - Ох, Анри, я так хочу, чтобы наше дитя появилось на свет!
- Я тоже! - порывисто заверил он. - Но еще я хочу, чтобы у нас с тобой оставалось время и друг для друга. Я люблю детей, но еще больше люблю тебя.
Теперь Джун точно знала: счастливее нее нет женщины на свете.