- Видите? Вы не знаете, кто я. У меня есть секрет. - Она постучала пальцем по клюву маски и прошептала, улыбаясь, - Это маска. На самом деле я не птица.
Он театрально изобразил удивление и чуть отступил назад, но при этом не отпустил ее руки.
- Не птица? Я пал жертвой обмана.
- Как видите. И дама, которую вы разыскиваете, где-то ждет вас, совсем одна. - Ей было почти жаль отсылать его, но до агоры уже оставалось совсем недалеко, и Мадригал не хотелось, чтоб он попал в немилость к Тьяго, не после того, как он избавил ее от участи танцевать весь путь по Серпантину одной. - Отправляйтесь, - поторопила его она. - Найдите ее.
- Я нашел ту, которую искал, - сказал он. - Возможно, я не знаю твоего имени, но я знаю ТЕБЯ. И у меня тоже есть секрет.
- Не может быть. Ты тоже на самом деле не конь?
Подняв голову, она смотрела на него - голос показался ей знакомым, но воспоминания о нем были далекими и расплывчатыми, как увиденные во сне. Она старалась рассмотреть его лицо за маской, но он был слишком высок, и с такого угла обзора сквозь прорези глаз ей было видна лишь тень.
- Это правда. На самом деле я не конь. - Признался он.
- А кто же ты? - Мадригал теперь действительно гадала - кто он? Кто-то знакомый ей?
Маски изготавливались для озорства, и много хитрых игр происходило на дне рождения военачальника, но Мадригал сомневалась, что кто-нибудь вздумает играть с ней игры сегодня.
Его ответ утонул в реве труб - они как раз проходили мимо очередной группы музыкантов. Трели, подобные птичьему пению, струнный перебор лютней, горловое улюлюканье певцов, и под всем этим, словно биение сердца под кожей, размеренный бой барабанов, побуждающий пуститься в пляс. Со всех сторон подступали тела, и незнакомец оказался ближе остальных. Напор толпы прижал его к Мадригал, и она почувствовала массивность и широта его плеч под плащом.
И жар.
Внезапно она ощутила свою неприкрытость, вспомнила о сахарной пудре и, совершенно отчетливо, как бешено понеслось ее сердце, как по ней самой начал разливаться жар.
Вспыхнув, она отступила назад, но тут же была отодвинута назад к нему. Его запах был таким полным и теплым, в нем были пряности и соль, пикантность кожи, из которой была сделана его маска, и еще что-то глубокое и насыщенное, чего она не могла разобрать, но что вызывало в ней непреодолимое желание прижаться к нему, закрыть глаза и… просто дышать этим.
Его рука обвивала ее, удерживая от давки и оберегая от толчков. И идти можно было только вперед, по течению толпы, направлявшейся к агоре. Они находились в самом центре этого течения, и обратного пути не было.
Незнакомец был сзади нее.
- Я пришел сюда, чтобы найти тебя, - низким голосом произнес он. - Чтоб поблагодарить тебя.
- Поблагодарить? Но за что?
Она не могла повернуться. Бок центавра налегал на нее с одной стороны, а кольца женщины Найя с другой. Ей показалось, что она поймала вид кружащейся Чиро. Мадригал уже могла видеть агору - площадь лежала прямо перед ней, окаймленная оружейным складом и военным колледжем. Фонари над головой были подобны созвездиям, их свет затмевал настоящие звезды и даже луны. И Мадригал подумала, видит ли ее сейчас Нитид - любопытная, взирающая сверху Нитид.
Что-то должно было произойти.
- Я пришел поблагодарить тебя, - произнес рядом с её ухом незнакомец, - за то, что спасла мне жизнь.
Мадригал доводилось спасать жизни. Она в темноте, ползком пробиралась по полям с павшими, проскальзывая сквозь патрули серафимов, чтоб собрать души, которые иначе исчезнут навсегда. Она даже как-то возглавила атаку на позицию ангелов, которые удерживали ее товарищей запертыми в ложбине, и выиграли для них время на отступление. Она выстрелила с неба в стрелу ангела, когда та летела в ее товарища. Она не раз спасала жизни. Но все эти воспоминания пронеслись в ее сознании за секунду, оставив лишь одно.
Баллфинч. Туман. Враг.
- Я внял твоим рекомендациям, - сказала он. - Я выжил.
И в тот же миг по венам Мадригал пробежал огонь. Она резко развернулась к нему. Его лицо было всего в нескольких сантиметрах от нее, его голова подалась вперед, и теперь она могла видеть лицо в маске.
Его глаза горели пламенем.
- ТЫ, - прошептала она.
ГЛАВА 52
БЕЗУМИЕ
Толпа втянула их за собой на площадь, разливаясь по ней живым потоком рогов, крыльев, шкур, шерсти и плоти, и она плыла в этом потоке, онемевшая и застывшая от изумления, едва касаясь копытами мостовой.
Ангел, в самом сердце Лораменди.
Не просто ангел. Тот самый ангел. Которого она коснулась тогда. Спасла. Здесь, в Клетке, его руки на ее руках, горячие даже через кожу его перчаток, ангел который был жив только благодаря ей.
Он был здесь.
Это было такое безумие, оно заставило вращаться ее мысли хаотичнее, чем все остальное кружилось вокруг нее. Она не могла думать. Что она могла сказать? Как ей следовало поступить?
Позже ее поразит мысль о том, что первым инстинктом у нее не было то, чтобы сделал любой во всем городе даже не раздумывая: стащить с него маску и крикнуть: СЕРАФИМ!
Она сделала длинный, неровный вдох и сказала:
- Ты безумец, раз появился здесь. Зачем ты пришел сюда?
- Я же сказал - чтобы поблагодарить тебя.
У нее проскользнула ужасная мысль:
- Покушение? Тебе никогда не подобраться близко к Военачальнику.
- Нет, я не могу лишиться подарка, что ты дала мне с кровью твоего народа. - Искренне произнес он.
Площадь представляла собой огромный овал - он был достаточно велик, чтобы вместить целую армию, выстроенную рядами. Но сегодня здесь не было никаких войск, лишь танцоры в ее центре, сплетенные в замысловатых па Рила, попавшего сюда из южной части Шотландии.
Прибывавшие водоворотом кружились у краев площади, где плотность тел была наибольшей. Среди столов, заваленных едой, были расставлены бочки с вином из трав. Народ сбивался, усаживая детей на плечи, смеясь и напевая.
Мадригал и ангел все еще находились во власти движущейся толпы. Он помогал ей стоять на ногах, непоколебимый, как волнорез. И в конец растерявшаяся Мадригал не пыталась отодвинуться.
- Подарок? - недоверчиво сказала она. - Ты легкомысленно к нему относишься, если пришел сюда, определенно ища своей смерти.
- Я не собираюсь умирать. - Сказал он. - Не сегодня. Тысячи разных причин могли остановить меня, но вместо этого, тысячи разных причин привели меня сюда. Все получилось. Это было просто, как будто само собой подразумевалось…
- Подразумевалось? - Пораженно переспросила Мадригал. Она опять повернулась к нему лицом, и тут же, из-за давки со всех сторон, оказалась прижата к его груди, как будто в танце. Она боролась, чтобы получить больше свободного пространства. - Как будто бы ЧТО подразумевалось?
- Ты, - сказал он, - и я.
Его слова заставили ее забыть, как дышать. Он и она? Серафим и химера? Это было абсурдно. Все, что она смогла сказать ему, снова было:
- Ты безумец.
- Тогда ты тоже безумна. Ты спасла мне жизнь. Почему ты это сделала?
У Мадригал не было ответа. В течении двух лет ее часто посещало чувство, такое же, как тогда, когда она нашла его умирающим. Как будто каким-то образом он был ее, и она должна была защитить его. Он был ее. И теперь он живой, и, что непостижимо - здесь. Ей все еще было тяжело поверить, что это был он. Его лицо - которое она помнила до мельчайших деталей - спрятано за этой маской.
- И сегодня вечером, - сказал он, - когда в городе миллионы душ, я мог бы не найти тебя вообще. Я мог бы искать всю ночь, и ты бы даже не промелькнула возле меня, но вместо этого, ты оказалась здесь, как будто была направлена прямо навстречу мне, и ты была одна, шагая в толпе, как будто отдельно от нее, как будто ждала меня…
Он продолжал говорить, но она не слушала. При упоминании о ее обособленности от толпы, причина этого молнией прошила ее. Тьяго. Она посмотрела в сторону дворца, вверх, на балкон Военачальника. С этого расстояния фигуры на нем виделись лишь как силуэты, но она могла их распознать: Военачальник, внушительные очертания Бримстоуна, и орава рогатых жен правителя. Тьяго там не было.
Что могло только означать, что он был здесь, внизу. Страх трепетом прошел по ее телу, от копыт к рогам.
- Ты не понимаешь, - сказала она, делая пируэты, чтобы просканировать толпу. - Есть причина тому, что никто не танцевал со мной. Я думала, ты просто очень храбрый, я не знала, что ты такой сумасшедший…
- Какая причина? - спросил ангел, все еще стоящий рядом. Все еще слишком близко.
- Поверь, - быстро произнесла она. - Это небезопасно для тебя. Если ты хочешь жить, оставь меня.
- Я прошел длинный путь, чтобы тебя найти…
- Я уже занята, - проговорила она, ненавидя себя за это.
Это сразу же остановило его.
- Занята? Обручена?
"Затребована," - подумала она, но сказала:
- Вроде как. Теперь иди. Если Тьяго увидит тебя…
- Тьяго? - Услышав это имя, ангел отшатнулся. - Ты обручена с Волком?
И в этот момент чьи-то руки обвили талию Мадригал сзади, и она сделала испуганный вздох.
Она сразу же представила, что может произойти дальше. Тьяго обнаружит ангела, и не просто убьет его, а устроит целый спектакль. Шпион серафимов - здесь, на балу Военачальника! - такого никогда не случалось. Ангела подвергли бы пыткам. Его бы заставили пожалеть о том, что он вообще появился на свет.
Это все промелькнуло в ее голове, и ужас комком подкатил к горлу. И когда рядом с ее ухом раздалось хихиканье, она едва не лишилась чувств.
Это была Чиро.
- Вот ты где, - сказала ее сестра, - мы потеряли тебя в этой давке!
Кровь стучала в висках Мадригал, а Чиро уже перевела взгляд на незнакомца, жар которого вдруг стал казаться Мадригал маяком.
- Привет, - сказала Чиро, разглядывая с любопытством лошадиную маску, через которую Мадригал всё еще ощущала оранжевое пламя его тигриных глаз.
И тут с полной ясностью осознала, что он пришел, едва замаскировавшись, сюда, в логово врага, отчего у неё странно заныло в груди.
События двухлетней давности в Баллфинче казались ей минутным помутнением рассудка, хотя ни тогда, ни сейчас она не считала своё желание, чтобы этот серафим выжил, безумным.
Она взяла себя в руки и повернулась к Чиро, позади которой стояла Нвелла.
- Какие же вы друзья, - отчитала она их. - Одели меня так, а затем покинули меня на Серпантине. Меня могли покалечить.
- Мы думали ты позади нас, - сказала Нвелла, задыхаясь от танца.
- Я и была, - сказала Мадригал, - но только далеко позади. Она повернулась спиной к ангелу, даже не взглянув на него, и начала небрежно подталкивать своих друзей подальше от него, воспользовавшись движение толпы.
- Кто это был? - Спросила Чиро.
- О ком это ты? - Спросила в ответ Мадригал.
- Тот, что танцевал с тобой. В маске лошади.
- Я ни с кем не танцевала, или, может, ты не заметила - никто не будет танцевать со мной, я же пария.
- Пария! Вряд ли, скорее уж принцесса, - фыркнула Чиро и бросила скептический взгляд назад, что заставило Мадригал сходить с ума от желания узнать, что увидела ее сестра. Смотрел ли ангел на них, или все же смысл самосохранения сделал свое дело и заставил его исчезнуть?
- Ты видела Тьяго? - Спросила Нвелла. - Вернее, видел ли он тебя?
- Нет, - начала было Мадригал, но Чиро перебила ее, выкрикнув: - Вон он! - и Мадригал застыла.
Там был он.
Его невозможно было с кем-либо перепутать в огромной волчьей голове поверх его собственной, в этом ужасном подобии маски, клыки которой загибались ко лбу, а пасть была раскрыта в оскале, словно издавая беззвучный рык. Белоснежные волосы Тьяго были зачесаны назад и ниспадали на плечи, на жилет цвета слоновой кости - безупречного белого цвета, и, белое на белом, обрамляли его сильное, красивое лицо, бронзового от загара, отчего его бледные глаза казались прозрачными.
Он еще не заметил её. Толпа расступалась, уступая ему дорогу, и даже самые выпившие в состоянии были узнать его и убраться с пути. Казалось, толпа съеживалась, когда он проходил со своей свитой, состоящей из химер с внешностью волков и передвигавшихся подобно своре.
Мадригал, наконец, поняла настоящие значение этой ночи: её выбор, её будущее.
- Он великолепен, - выдохнула Нвелла, цепляясь с одного боку за Мадригал.
Мадригал вынуждена была признать это, но отдавала должное Бримстоуну, создавшему это прекрасное тело, а не Тьяго, который нес это тело с таким высокомерием.
- Он ищет ТЕБЯ, - сказала Чиро, и Мадригал понимала, что сестра права. Генерал был нетороплив, его бледные глаза прочесывали толпу с уверенностью особы, всегда получающей того, чего хочет. Затем его взгляд остановился на ней. Она чувствовала себя пронзенной им. Испуганная, она отступила на шаг назад.
- Давайте танцевать, - выпалила она, к удивлению своих друзей.
- Но… - начала Чиро.
- Послушайте. - Начался новый танец. - Это Фуриант, мой любимый.
Он не был ее любимым, но мог бы быть. Танцоры сформировали две линии, мужчины с одной стороны, женщины с другой, и, прежде чем Чиро и Нвелла смогли сказать хоть слово, Мадригал помчалась к женской линии, чувствуя пристальный взгляд Тьяго на своем затылке, подобный прикосновению когтей.
Она гадала, куда сейчас смотрят другие глаза - глаза ангела?
Фуриант начался быстрой кадрилью, и Чиро с Нвеллой поспешили присоединиться к танцующим. Мадригал танцевала с изяществом и улыбкой, не пропуская не единого такта. Но в танце кружилось только её тело, мысли же её витали где-то высоко, там, где порхали мотыльки-колибри, тысячами слетающиеся к фонарям, висевшим над головами; ей очень хотелось знать (сердце в груди бешено колотилось), куда подевался её ангел.
ГЛАВА 53
ЛЮБОВЬ - ЖИЗНЕННАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ
В узоре танца Фуриант никто не проигнорировал Мадригал, не подав ей руки (это было бы слишком очевидным пренебрежением), но было видно, как формально скованны партнеры, когда она переходила от одного к другому. Некоторые старались касаться её только кончиками пальцев, тогда как танец требовал крепкого сцепления рук.
Тьяго подошел ближе и стал наблюдать. Все сразу же это почувствовали и веселье танца тут же сошло на нет. Таковым было его влияние, но Мадригал понимала, что это была её вина - другим приходится расплачиваться за то, что она сбежала от него и попыталась спрятаться в толпе.
Как будто это было возможно - спрятаться от него.
Она просто тянула время, а Фуриант как нельзя лучше для этого подходил. Он длился добрых четверть часа с постоянной сменой партнеров. Мадригал двигалась от учтивого старшего солдата с носорожьим рогом к кентавру, от кентавра - к следующему партнеру - химере в маске дракона, имеющей высокую степень сходства с человеком, - который едва коснулся её, и каждое вращение она проплывала мимо Тьяго, не спускавшего с неё глаз. Когда следующий её партнер в маске тигра взял её за руку… он действительно взял её за руку. Он крепко сжал её ладонь в своей руке, одетой в перчатку. И Мадригал затрепетала от этого теплого прикосновения. Ей не нужно было смотреть в глаза партнера, она и так знала, кто это был.
Он всё еще здесь - так близко к Тьяго.
"Это какое-то безрассудство", подумала она, испытывая необычайное волнение от его прикосновения. Успокоив свое дыхание и сердцебиение, Мадригал сказала:
- Мне кажется костюм тигра тебе больше идет, нежели коня.
- Понятия не имею, о чем вы говорите, сударыня, - ответил он. - Это моя настоящая личина.
- Кто бы сомневался.
- Потому что было бы необычайной глупостью всё еще находиться здесь, если бы я был тем, кем, как вы думаете, я являюсь.
- Еще какой глупостью. Это бы означало, что ты ищешь смерти.
- Нет. - Сказал он очень серьезно. - Я как никогда хочу жить. Чтобы жить другой жизнью.
Жить другой жизнью.
"Ах, если бы её собственная жизнь и выбор (или отсутствие такового) не довлели над ней", подумала она.
- Хочешь стать одним из нас? Прости, но мы не принимаем новообращенных, - сказала она ровным голосом.
Он рассмеялся.
- Даже если бы и захотел, это не помогло бы. Мы намертво связанны одной жизнью, разве нет? Мы заложники одной общей войны.
На протяжении всей своей жизни Мадригал люто ненавидела серафимов и никогда не задумывалась над тем, что они живут такой же жизнью. То, что сказал ангел, было правдой. Они все были заложниками войны.
- Для нас нет другой жизни, - ответила она, а затем напряглась, потому что они оказались как раз рядом с Тьяго.
Ангел сжал её руку, совсем чуть-чуть, очень аккуратно, и это помогло ей выдержать взгляд генерала, пока танец не унес её дальше по кругу, и она смогла вздохнуть полной грудью.
- Ты должен уйти - тихо сказала она. - Если тебя разоблачат…
Ангел помолчал на несколько секунд, прежде чем так же тихо спросил,
- Ты же на самом деле не собираешься выходить за него?
- Я…я не знаю.
Он поднял её руку так, чтобы она могла покружиться под аркой из их рук - это была часть танца, но помешали её рост и рога, и им пришлось расцепить пальцы и вновь соединить их только после того, как она покружилась.
- А что здесь знать? - Спросил он. - Ты любишь его?
- Люблю?
Вопрос был настолько неожиданным, что Мадригал рассмеялась. Но быстро взяла себя в руки, не желая привлекать внимание Тьяго.
- Разве это смешной вопрос?
- Нет. - Ответила она. - Да.
Любит ли она Тьяго? Возможно. Как можно наверняка знать о таком?
- Что действительно смешно - это то, что ты первый, кто спросил меня об этом.
- Прости меня, - сказал серафим, - я не знал, что химеры заключают браки не по любви.
Мадригал подумала о своих родителях. Её воспоминания были туманными, покрытыми паутиной пройденных лет, а их лица размыты (узнала бы она их сейчас, если бы встретила?), но она помнила, как они любили друг друга, и какими трогательными казались.
- Мы женимся по любви. - Теперь она уже не смеялась. - Мои родители поженились по любви.
- Значит, ты - дитя любви. Это похоже на правду, ты создана для любви.
Она никогда не думала о себе в этом смысле, но когда он спросил об этом, вдруг осознала, что это наверняка здорово, быть созданной для любви. И ей стало невыносимо тоскливо от того, что она утратила, потеряв свою семью.
- А ты? Твои родители любили друг друга?
Она услышала, как задает этот вопрос и не могла поверить в ошеломляющую нереальность происходящего. Только что она спросила у серафима, любили ли его родители друг друга!
- Нет, - сказал он без всяких объяснений. - Но я надеюсь, что родители моих детей будут любить друг друга.
Он снова поднял её руку, чтобы она могла сделать круг, но её рожки опять помешали, поэтому им пришлось ненадолго разъединить руки. Мадригал укололи его слова и, оказавшись с ним лицом к лицу, она сказала в свою защиту:
- Любовь - это роскошь.
- Нет. Любовь - жизненная необходимость.