Боспорские бронзовые монеты сохранили изображение плуга вместе с головой быка и колесом. Это можно считать свидетельством того, что вспашка происходила на быках и волах. К несколько более позднему времени, по-видимому, относится железный сошник, или рало, найденное на Пашковском селище. Это грубая пластина длиной около 20 и шириной около 8 сантиметров. Такое рало можно рассматривать как прототип орудий более позднего времени, вплоть до конца I тысячелетия н. э., относящихся к салтово-маяцкой культуре, в значительной мере являвшейся наследницей культуры населения степей скифского периода.
Для определения техники обработки земли в скифское время большую ценность представляет находка деревянного плуга в торфянике у села Токари (Сумская область, Украина). Основу плуга составляет кусок дубового ствола с отходящим суком. Край ствола заострен и образует нижнюю горизонтальную часть, взрыхляющую землю. Сук образует так называемый грядиль, к которому прикреплялось ярмо с дышлом. Плуг крайне простой. При движении плуга горизонтальный ползун разрыхляет землю. Утверждать, что существовал металлический наконечник плуга, оснований нет. Плуг мог работать, будучи целиком деревянным. Плуги такого типа были широко распространены. Они известны по вазовой живописи греков, а также найдены в Центральной и Северной Европе. Уровень развития техники земледелия у скифов был аналогичен тому, что существовал в древней Европе.
Если вопрос об орудиях обработки почвы археологи разрешили совсем недавно, то с орудиями уборки урожая дело обстояло значительно лучше. Уже много лет назад при раскопках Каменского городища были найдены серпы, в том числе один прекрасно сохранившийся, длиной 22 сантиметра. Его пятисантиметровая рукоятка продолжает лезвие, а рабочий край имеет зазубрины. Железные серпы найдены и на Пастерском городище, однако трудно установить, к какому времени они относятся. Серпы скифского времени известны и на Кубани, у меото-синдских племен, и на Среднем Дону. От скифских меотские серпы отличаются меньшими размерами, а иногда меньшим изгибом лезвия. В послескифское время эволюция серпа шла по линии увеличения изгиба.
Орудиями размола зерна служили небольшие зернотерки, подобные тем, которые существовали в предшествующие эпохи, начиная с неолита. Чаще всего они имели овальную форму и достигали 40 сантиметров в длину, и 20 - в ширину.
Наряду с примитивными орудиями размола зерна в областях, примыкающих к античным центрам, находили более совершенные зернотерки. Таков жернов, обнаруженный на городище Золотая балка (III-II века до н. э.), расположенном на правом берегу Днепра, выше Каховки. Здесь была найдена часть жернова, представляющая собой прямоугольную плиту с отверстием посредине. Эта плита - верхний жернов, позволяющий не только растирать зерно, но и засыпать его на нижний жернов. Движением верхнего жернова производился размол зерна.
В скифском хозяйстве при хорошем развитии земледелия существовали и зернохранилища. Это были, как правило, ямы, вырытые в земле; иногда их обшивали деревом или обмазывали глиной. В ряде случаев такие хранилища высекались в камне. Так, в Нижнем Поднепровье, на городище Казацком, было раскрыто 10 ям, расположенных вдоль крепостной стены. Нередки ямы грушевидной или колоколообразной формы.
Этот тип зернохранилищ просуществовал довольно долго, до позднего Средневековья включительно, а в некоторых местах и до Нового времени. Некоторые ямы достигали больших размеров. Так, на Нижнем Днепре было раскрыто зернохранилище глубиной 4 метра, с диаметром верха - 1 метр и низа - 2,7 метра. Нередко в ямах находили остатки зерна. Данные археологии свидетельствуют о разведении проса, ячменя, пшеницы, гороха, вики. Высокий уровень техники земледелия, прекрасный степной чернозем сделали Северное Причерноморье житницей тогдашнего цивилизованного мира.
Наряду с земледелием и скотоводством скифские племена занимались охотой и рыболовством. Правда, и то и другое со временем потеряло свое хозяйственное значение. По всей вероятности, охота сохранялась в кругах рабовладельческой знати как своего рода спорт или развлечение. Об этом можно судить и по произведениям прикладного искусства, где охотник, как правило, представлен в виде всадника с копьем, гонящегося за диким животным. Эти сцены напоминают произведения более позднего сасанидского искусства, посвященные царской охоте.
Изучение костей диких животных, находимых на местах поселений и в курганах, показывает, что число их крайне невелико и достигает лишь 4 процентов, а в некоторых поселениях, как, например, в столице скифов Неаполе, - только 2,6 процента. Среди животных, на которых охотились, были благородный олень, лось, кабан, сайга, лисица, заяц, бобр, выдра, барсук и волк. Заслуживают внимания кости льва и леопарда, найденные, правда, не у скифов, а в Ольвии. Некоторые ученые допускают, что лев в плейстоцене был распространен по всей Европе, а в историческую эпоху мог встречаться в Северном Причерноморье. Геродот сообщает о львах в Македонии, отмечает их нападения на верблюдов во время походов Ксеркса через эту страну. Об этом же сообщает и Аристотель. Впрочем, кости льва, найденные в Ольвии, могли принадлежать зверю, завезенному для увеселения публики.
Рыболовство существовало в виде подсобного занятия в поселках по берегам рек. Об этом можно судить по глиняным грузилам и немногим рыболовным крючкам, найденным в поселениях.
Нельзя не отметить пчеловодство, или бортничество. О вывозе меда из городов Северного Причерноморья рассказывают античные авторы. Так, Клавдий Элиан (II век н. э.) отмечает, что "...в Скифии водятся и пчелы, ничуть не страдающие от холода, и что скифы даже привозят к мисийцам на продажу не привозной, а добываемый у них самих мед и туземный воск".
Город мастеров и торговые пути
Скотоводством и хлебопашеством, рыбной ловлей и бортничеством занималась или могла заниматься каждая семья, хотя и здесь существовала некоторая специализация, зависевшая прежде всего от окружающих природных условий.
Внутри семьи осуществлялись и такие работы, как прядение, ткачество, изготовление обиходной керамики и т.д. Производство этих предметов находилось, как принято говорить, на стадии домашнего ремесла. Но у скифов были и ремесленники, для которых производство каких-либо предметов было основным занятием, основным средством к существованию, профессией. Они производили продукцию не только и не столько для себя, сколько на продажу. В области своей специализации они достигали высоких результатов и совершенства.
Вопрос о ремесле у скифов, благодаря большому размаху археологических исследований и технологическому изучению музейного материала, раскрывается довольно полно. Раскопки таких городищ, как Вельское (Полтавская область), Матронинское и Пастерское (Киевская область), дали материал, позволяющий судить о существовании центров, где было сосредоточено ремесленное производство.
Все исследователи скифских поселений и городищ отмечают высокое развитие металлургии. Одним из крупнейших ремесленных центров справедливо считается Каменское городище на Днепре, раскопки которого сильно обогатили наши представления о ремесле у населения степной и лесостепной зон. Исследователи даже при поверхностном осмотре городища обнаружили много железных шлаков и криц. Раскопки дали ясную картину существования здесь в древности крупного металлургического центра. Были найдены обломки ошлакованных тиглей и разбитых горнов, раскрыты мастерские. В одном помещении обнаружены ямы с древесным углем и глинобитный горн с сильно прокаленными стенами, размерами метр на метр сверху и 1,35 на 1,35 метра внизу, высотой 0,7 метра, заполненный углем. Здесь же найдены остатки медного литья, тигли и льячки для плавки меди. Установлено, что литье производилось по восковой модели. Все это входило в один жилой и производственный комплекс. Здесь имелась печь для восстановления железа и были орудия для кузнечных работ.
Таких комплексов открыто несколько, и это свидетельствует о том, что мастера Каменского городища работали на широкий круг потребителей. Среди прочего в мастерских делали медные стрелы и украшения для рядовых членов скифского общества. Но изготавливались не только простые вещи: были обнаружены серебряная головка орла и золотая серьга - показатели высокого ювелирного искусства. Помимо готовой продукции, мастера продавали и крицы. И хотя форму товарных криц исследователям установить не удалось, можно предполагать, что их производили.
Ремесло у скифов не было дифференцировано. Оно еще только вступало в свою первую фазу, когда мастера, обслуживавшие до этого только одну свою общину, стали работать на широкий рынок. Материал раскопок позволил прийти также к выводу, что вся металлургия относилась к ведению одних и тех же лиц. Кричник, добывавший железо в горне, был и кузнецом, который не только проковывал крицу, но и выковывал железные предметы. Он же занимался и литьем.
Исследователи Каменского городища установили, что одни и те же мастера проводили все операции по изготовлению вещей. Поэтому, приготовляя ножи, они не только отковывали металлическую часть, но и вырезали рукоять из кости, судя по остаткам костерезного производства. Такой порядок работы сохранялся довольно долго. Во всяком случае, в раннем Средневековье ремесленное производство во многих местах выглядело так же.
На каменном городище обнаружено много редких ремесленных орудий. Так, например, найден молот-пуансон, служивший, как предполагают, для изготовления панцирных чешуек. Найдены пробойники, зубила разных размеров. Продукция мастерских городища представлена остатками копий, бронзовыми наконечниками стрел различных типов, крючками для подвешивания горитов или колчанов, пращевыми камнями, панцирными бляшками, железными и медными, и конским убранством.
О высоком уровне технологии можно судить по материалам, полученным при изучении металлических орудий, хранящихся в наших музеях. Металлографическое изучение железных орудий показало различие в приготовлении орудий в зависимости от их назначения. Так, установлено, что ножи по способу изготовления делятся на четыре группы: цельножелезные, стальные, приготовленные из цементированных частей и сделанные путем наварки стального лезвия на железную основу. Определенному технологическому приему соответствует и форма ножа. Так, ножи без черенка, у которых деревянная рукоятка присоединялась при помощи заклепок, - все цельножелезные. Среди ножей этой группы оказался только один стальной. Ножи с горбатой спинкой - сварные. Из металла невысокого качества делались иглы. Серпы были наварными. Удила имели различный структурный состав. Они приготовлялись из чистого железа или из высокоуглеродистой стали. Скифские мечи изготовлялись из материала различного качества: из малоуглеродистой и высокоуглеродистой стали с цементацией режущей стороны и полосатой структурой.
О совершенстве техники изготовления мечей свидетельствует крайне малое количество шлаковых включений, что достигалось тщательностью проковки. Проковка была длительной, металл успевал остыть, и его приходилось подогревать. Об этом судят по структуре зернистого перлита (железоуглеродистый сплав), которая получается двух-трех-кратным нагревом при невысоких температурах 680-750°. Сталь, имеющая структуру зернистого перлита, отличается высокими механическими свойствами.
Интересен прием изготовления меча с Вельского городища. Этот меч был откован из малоуглеродистой стали, почти железа. После проковки лезвие меча подвергли цементации, благодаря чему оно имеет большую твердость, а сердцевина сохраняет вязкость. Иной, более совершенный прием был применен при изготовлении мечей, происходящих из Шали-на на Северном Кавказе и Куйбышевской области. Оба меча частично изготовлены из процементированной заготовки. Такая заготовка ковалась, сгибалась, сваривалась и снова проковывалась. В результате многократного повторения этой операции меч приобретал полосчатую структуру: перлитовые (стальные) полосы чередовались с ферритными (железистыми). Первые давали твердость, а вторые - вязкость. Такой способ изготовления мечей и сабель долго сохранялся в Европе и использовался еще в Средневековье. С его применением изготовлялись скифскими мастерами также копья и дротики.
Изучение всего материала показывает, что уже в начале скифской истории мастера умели получать высокоуглеродистую сталь. С самого раннего периода, во всяком случае с VI века до н. э., как можно судить по материалу Вельского городища, скифские кузнецы знали цементацию. Если привлекать более поздний средневековый материал, с которым скифский связан культурной преемственностью, можно реконструировать следующую картину. В Средневековье железные вещи клали в глиняные горшки с углем и костями животных. Затем горшок закрывался наглухо и ставился в большое пламя. Благодаря присутствию костей процесс науглероживания протекал весьма активно; по прошествии необходимого срока горшок разбивали и вещи поступали в окончательную обработку на обычном кузнечном горне. В скифское время, вероятно, поступали так же: предметы из железа клались в горшки с углем, костями и кожей. Подтверждает это предположение и то, что на городищах скифского времени неоднократно находили обломки горшков со скипевшимся железом.
По-видимому, уже к VI веку до н. э. скифы обладали большим опытом в обработке металла. Им была известна и кузнечная сварка, необходимая для многих целей. Существенных различий на этот счет между данными по степной и лесостепной части нет. Но, судя по всему, кузнецы таких центров, каким было Каменское городище или сменивший его в политической жизни Неаполь Скифский, обладали большим мастерством, чем работавшие изолированно кузнецы мелких населенных пунктов. Изучение небольших скифских поселений дает материалы, свидетельствующие о том, что и здесь имелось кузнечно-литейное производство. Так, на Нижнем Днепре при раскопках Нижнепокровского селища были обнаружены куски железной руды и шлака. Но тамошние мастера, по-видимому, работали только на свою общину.