Русь мусульманская
Согласно летописи, послы от мусульман говорили: "Ты, князь, мудр и разумен, а закона не ведаешь. Прими закон наш". Владимир отказался.
Между тем, как полагают некоторые историки, Владимир все же предпринял попытку ввести на Руси ислам. Сведения об этом содержатся у арабского писателя аль Марвази, который жил во второй половине XI - начале XII в. В книге аль Марвази мы читаем о русах: "И таким образом воспитывались они до тех пор, пока не стали христианами в месяцы трехсотого года. И когда они обратились в христианство, религия притупила их мечи и вера закрыла им двери занятия, и вернулись они к трудной жизни и бедности, и сократились у них средства существования. Тогда захотели они стать мусульманами, чтобы позволен был им набег и священная война и возвращение к тому, что было ранее. Тогда послали они послов к правителю Хорезма, четырех человек из приближенных их царя, потому что у них независимый царь и именуется их царь Владимир - подобно тому, как царь тюрков называется хакан, и царь булгар. И пришли послы их в Хорезм и сообщили послание их. И обрадовался Хорезмшах решению их обратиться в ислам, и послал к ним обучить их законам ислама. И обратились они в ислам".
Ряд историков усматривают здесь отражение реальных исторических событий. Вот мнение С. Толстова: "В исламе Владимир мог искать идеологическое оружие для примирения фактически непримиримого, достигшего своей кульминации противоречия двух сфер интересов киевской аристократии: догмат борьбы за веру и перспективы союза со странами ислама сулили успешное развитие военной экспансии против старого врага - Византии; система ислама как церкви и религии могла, казалось, содействовать и решению внутренних задач, связанных с окончательной консолидацией феодально-крепостнического строя".
Зарубежный украинский историк О. Прицак, ссылаясь на аль Марвази, утверждает, что во время княжения в Новгороде (970–978) заинтересованный в улучшении отношений с Волжской Булгарией Владимир принял ислам в его тюркской версии. То есть, взойдя на Киевский престол, он уже был мусульманином, и только геополитика подвергла его на христианизацию.
Промусульманский план оказался утопическим и с самого начала обреченным на провал - так пишет Брайчевский. Ислам не имел корней на Руси; это была вера абсолютно чуждая восточному славянству - не только по своему духу, но и с точки зрения исторических традиций. Она не могла соперничать ни с христианством, которое в конце X в. занимало решающие позиции в общественной жизни страны, ни даже с язычеством, которое хоть и превратилось в архаический пережиток, но на стороне которого была по крайней мере глубокая традиция. Сторонников магометанства ни в Киеве, ни в других древнерусских городах не было, если не считать приезжих купцов и дипломатов, не имевших влияния на сознание местной общественности. Поэтому второй религиозный эксперимент Владимира оказался еще менее перспективным, нежели реформа язычества, и не имел серьезных последствий.
B.C. Поликарпов рассматривает возможный вариант исторического развития в том случае, если бы Владимир выбрал ислам, что было весьма вероятно, так как еще за сто лет до этого на восточной границе страны утвердился ислам и Киевская Русь уже испытывала влияние блестящей не столько арабской, сколько персидской культуры. Русь X столетия была уже подготовлена к восприятию ислама, который мог предопределить пути развития русской цивилизации.
Ислам имеет свои особенности, отличающие его от других мировых религий - христианства и буддизма: это не просто религия, но целостный образ жизни. Существенно то, что, согласно Корану, власть и законы происходят от Аллаха. Следовательно, нет основания для оппозиции между религиозным и светским содержанием власти. Ислам веротерпим к другим религиям и никого насильно не обращал в свою веру, что пригодилось русским при освоении обширных территорий Сибири, Дальнего Востока, Аляски, Кавказа и Средней Азии. По мнению Поликарпова, сложившийся в результате русский халифат сыграл немалую роль в мировой истории, особенно в истории Запада. Ведь католическому миру пришлось умерить свой воинственный пыл в борьбе с мусульманской цивилизацией. Прежде всего, испанские феодалы не смогли осуществить Реконкисту, ибо за их спиной чувствовалась мощь русского халифата, чьи границы простирались до Эльбы на западе (отважные русские мусульмане сразу же пресекли попытки экспансии германских князей и императоров на западнославянские земли) и доходили до берегов Балтики на северо-западе. Не удалось римским папам организовать серию крестовых походов против мусульманского Востока. К тому времени Византийская империя была поделена между арабским и русским халифатом, что усилило их экономический и военный потенциал. Благодаря русскому халифату, представлявшему собой мощное централизованное государство, войска Чингисхана не сумели прорваться за Волгу и были отброшены назад. В союзе с Оттоманской империей русский халифат разгромил империю Габсбургов, положил конец притязаниям Франции и Англии на господство в Европе. Русская культура впитала все достижения арабо-мусульманской цивилизации в области науки, медицины, архитектуры, поэзии и пр. Немаловажен культ знания, поддерживаемый авторитетом Мухаммеда, что сделало Россию лидером в мире науки и обеспечило ее экономический расцвет и неслыханный взлет культуры и авторитет в мире.
По-своему рисует виртуальную мусульманскую Русь A.M. Буровский.
Итак, Русь стала частью мусульманского мира. Что изменится? В нашей реальности лесостепь и степь невозможно было заселить из-за набегов степняков. Заселение юга началось только после русско-турецких войн XVIII в. В мусульманской виртуальности заселение юга могло начаться гораздо раньше. Тем более, что у мусульман население растет всегда быстрее, чем у христиан. Сказываются многоженство и ориентация на многодетную патриархальную семью.
Не будет казачества, а также европеизированного русского дворянства. И вообще в мусульманской Руси нет никаких сословий. Ведь мусульманский мир не знает жесткого сословного деления.
Стань Русь исламской, изменился бы и русский народ. Века воспитания людей в духе покорности судьбе, снятия личной ответственности за себя и за мир сформировали бы совершенно иной человеческий тип.
Стань Русь мусульманской - быть ей очень образованной страной, где несравненно выше ценятся знания. Так что, подводит итог Буровский, "мы жили бы в совершенно иной стране. Не лучше и не хуже - а просто в совершенно иной, и притом совершенно незнакомой. Да к тому же были бы другим народом. Более южным, и к тому же с заметно иной системой ценностей и приоритетов".
А. Бушков также полагает, что вероятность принятия Русью ислама была весьма высокой. При этом он задается вопросом - какую ветвь ислама предпочла бы Русь: шиизм или суннизм? Русскому менталитету ближе суннизм. Поэтому Русь скорее всего стала бы суннитской. В подобной виртуальности христианская Европа вполне могла бы потерпеть поражение под совместным натиском испанских мавров, Турции и Московского халифата. В результате христианство превратилось бы в религию ничтожной части европейского населения. Самое главное, в этом варианте будущего мы жили бы, возможно, не в столь технизированном мире, но жизнь наша была бы гораздо спокойнее.
Русь католическая
Это еще один виртуальный сценарий принятия веры. В частности, по мнению С. Алексеева, крещение с Запада рассматривалось как реальная альтернатива. Тем более, к этому времени уже были некоторые к тому предпосылки.
Согласно западноевропейским хроникам, в 959 г. послы Ольги отбыли к германскому императору Оттону, собираясь просить направить на Русь епископа и священников. Просьбу приняли, и в следующем, 960 г. некий монах Сент-Альбанского монастыря был рукоположен в епископы Руси, но в Киев не смог прибыть, поскольку заболел и умер.
В том же году в епископы Руси был рукоположен монах монастыря Св. Максимина в Трире Адальберт - и добрался до Киева. Правда, уже через год ему пришлось покинуть русские пределы. Но в храме святой Софии, построенном в Киеве в XII в., мозаичное изображение римского папы Климента преспокойно соседствовало с образами Григория Богослова и Иоанна Златоуста.
Буровский полагает, что в нашей реальности Русь не сумела до конца оборониться от монголов, поскольку была недостаточно европейской. Внутри самой Руси были силы, которым азиатский путь развития оказался ближе. В католической виртуальности Русь, принимавшая участие в Крестовых походах, к XIII в. состояла бы, скорее всего, из многих княжеств с различными традициями и политическим строем. Но у нее имелись бы три мощных орудия против монголов.
1. Ее жители были бы европейцами еще в большей степени. Более мощная армия, проникнутая рыцарским духом. Плотные каре горожан всех городов.
2. Механизм крестового похода
3. Помощь остальной Европы.
В католической виртуальности на Руси нет никаких религиозных раздоров и разделов. Нет разделения на Западную Русь и Московию. Нет противостояния между Русью и Польшей. В Речи Посполитой Польша играет не ведущую, а второстепенную роль. У католической Российской империи есть силы для южной политики, а вот Сибирь ей нужна гораздо меньше. Вполне возможно, что русская экспансия остановилась бы на Урале.
До XIX в. католическая Россия вполне могла бы прожить без конституции - как Польша, Австрия и Пруссия в реальности. Но с тем же уважением к личности человека, с той же уверенностью, что власть всегда имеет некий ограниченный диапазон. В таком государстве мы бы жили и сейчас.
Католическая Русь - это Русь, в которой протопопа Аввакума посадят в сумасшедший дом, где ему самое место. Это Русь, в которой в 1300 г. откроют университет в Новгороде, в 1350-м - в Пскове.
А. Бушков прямо противопоставляет Русь православную и Русь католическую, полагая, что "в византийском каноне таится некая полумистическая отрава, причинявшая массу бедствий и потрясений странам, имевшим несчастье с ним соприкоснуться". Рисуя перспективы развития Руси и России в составе католического мира, Бушков считает, что Русь очень рано оказалась бы активной участницей войн с мусульманским миром. Задолго до Ивана Грозного Русь стала бы развиваться как неотъемлемая часть Европы. В реальности омертвевший византийский канон загнал русское искусство в узкие, сугубо церковные рамки. В виртуальной католической Руси, вполне возможно, появились бы наши Микеланджело, Рембрандты, Боттичелли и Леонардо.
Русь иудейская
Летопись утверждает, что князь Владимир отверг иудаизм, так как иудеи были богом "расточены" по всему свету. Правда, еще при княгине Ольге Хазарский каганат был одним из самых могущественных государств в этих местах. Поэтому возможность выбора князем Владимиром иудаизма была вполне вероятной.
Иудаизм - религия избранных, религия одного народа - евреев.
Богатая событиями история и культура евреев всегда вызывала особый интерес. Как пишет английский историк Пол Джонсон, "взгляд евреев стал прообразом многих великих мечтаний человечества, преисполненных надежд и на Провидение, и на Человека".
Евреи были рассеяны по всему миру. Многие из них соблюдали еврейские обычаи лишь по привычке, а оперируя такими понятиями, как Бог, народ, Израиль, совсем не стремились осознать их историческую ценность и значимость. Иудаизм же был для них скорее индивидуальным мистицизмом, окруженным романтическим флером и ностальгической притягательностью, основанным лишь на соблюдении семейных традиций. В эпоху рассеяния идея "ахават моледет" (любовь к родине) всегда была туманной и неопределенной, хотя все евреи помнили о Священной земле.
Но культурная связь с прошлым, построенная на унаследованных ценностях и укладе жизни, была интуитивно-мистической. В течение многих столетий родина являлась для евреев культурно-историческим источником вне конкретных географических координат. Ее образ основывался на обещаниях искупления, данных еврейскими пророками, на еврейской философии и еврейском мистицизме, на литературе эпохи Гаскалы - еврейского Просвещения. Недаром писатель Элиас Канетти, еврейские предки которого были изгнаны из Испании в XIV в., определял евреев через их "массовый" символ - образ толпы, бредущей через пустыню после исхода из Египта; это - единственный из древних народов, который странствует так долго.
Маленький пастушеский народ, превратившись в вечного странника, навсегда вошел в мировую культуру через Библию. Евреи сумели первыми создать логически выстроенную историю. Именно образ Бога в еврейской культуре является ключом к пониманию иудаизма и еврейского мироощущения. 613 заповедей иудаизма, обеты, традиции, неукоснительно поддерживаемый образ жизни - все это предохраняло еврейство от распада, ибо оно существовало среди чуждых народов.
Именно в иудаизм стремились обратить Русь раввины, прибывшие из Хазарского каганата к Владимиру Святославичу.
С хазарами Русь соприкасалась довольно тесно. В VIII–IX вв. основная территория Хазарского каганата располагалась в низовьях Волги и Дона. Владения хазар охватывали также побережье Азовского моря, часть Крыма и Северный Кавказ. С хазарами старалось дружить даже самое сильное государство тогдашнего мира - Византия. Долгое время славянские племена (поляне, северяне, радимичи, вятичи) платили хазарам дань, как и камские болгары, буртасы, черемисы и мордва. В Хазарии были и мусульмане, и христиане, и язычники. Верхушка каганата исповедовала иудаизм.
К середине X в. могущество Хазарии ослабло. В 954 г. хазарский каган Иосиф, обеспокоенный ростом сил Киевской Руси, лично возглавил поход на Киев. Но взять столицу древнерусского государства ему не удалось. Пока хазары стояли под деревянными стенами Киева, стали поступать известия о тревожных передвижениях печенегов. Одновременно отряды Свенельда, воеводы княгини Ольги, предприняли несколько удачных вылазок, во время одной из которых был захвачен в плен придворный раввин кагана Йегуда. Он знал язык русов. От Йегуды Ольга узнала, как был создан мир, как Бог избрал народ для воплощения в жизнь своих планов, как разгневался он на иудеев за отступничество, как возвысил хазар. Но иудеи многое поняли за время гнева Божия. Они научили своему знанию и богатых греков, и суровых латинян, и неукротимых арабов. Вскоре Ольга прошла обряд посвящения в "веру отцов" и приняла имя Сара.
Затем наступила эпоха Владимира. К этому времени иудейская Русь уже существовала. Тысячи и тысячи иудеев проживали на территории Древнерусского государства. Довольно крупная колония существовала в Киеве, недаром позднее, в XII в., одни из городских ворот были известны как Еврейские ворота.
И вот Владимир вводит на Руси иудаизм. Виртуальная альтернатива восторжествовала. К чему бы это привело?
А. Буровский посвящает этому сценарию немало страниц своей книги. Он полагает, что наиболее вероятный и приемлемый вариант развития событий - это образование на Руси иудео-языческого государства. Без требования немедленно всех обрезать, без гражданской войны иудаизма с язычеством. Ведь иудаизм вовсе не обязательно должен быть ортодоксальным. Зато у Руси открывается перспектива, впрочем, довольно смутная, стать поголовно грамотным обществом.