ГЛАВА 6
Вся последующая неделя прошла в смятении и боли. В ночь пожара Франклину удалось поймать одну из лошадей и доскакать до судьи Говарда Парнелла. Он разбудил судью и сообщил о пожаре и смерти Джорджа Даннинга. Старому другу семьи Даннингов понадобилось всего два часа, чтобы поднять на ноги слуг, собрать все имеющиеся повозки и прибыть на место пожарища.
Он сразу же отправил Мэриан и Эрию в свой дом, а сам остался помогать спасать то, что еще можно было спасти. Как только забрезжил рассвет, Парнелл собственноручно отвез тело Джорджа Даннинга к гробовщику.
Супруги Парнелл настояли, чтобы Мэриан и Эрия поселились у них. Оставшиеся в "Королевских Дубах" слуги разместились кто как мог, и Джозеф с Франклином каждый день сообщали Мэриан о положении дел на пепелище.
Часто новости оказывались весьма противоречивыми. То сообщалось об одном количестве погибших лошадей, то о другом. Но все же большинство ценных скакунов уцелело. Огонь затронул и амбары, только что собранный табак удалось спасти, а с зерном дело обстояло хуже. Поскольку теперь его негде хранить, скорее всего, то, что осталось, придется продать за бесценок.
Визит шерифа Эндрю Гилберта принес одни страдания. Мэриан и Эрии пришлось заново пережить трагедию той ужасной ночи. Тощий, похожий на ястреба, шериф, склонив голову набок, равнодушно выспрашивал подробности, и по его виду легко было догадаться, что он хочет как можно скорее покончить с этим делом. Немигающие, навыкате глаза слишком часто останавливались на изящной фигурке Эрии. Бледная девушка в черном платье вызывала в нем отнюдь не сочувствие. Уходя, шериф пообещал еще раз как следует расспросить слуг и попытаться найти виновных, но в глубине души никто не надеялся на положительный исход дела.
Мэриан Даннинг с головой ушла в расчеты, пытаясь как можно экономнее расходовать деньги, которые удалось спасти. Она попробовала подключить к обсуждению своих планов Эрию, но та не захотела принять в этом участия. Единственное, на чем Мэриан решила не экономить, это на траурных платьях, справедливо рассудив, что Джордж Даннинг не хотел бы видеть свою вдову и дочь в лохмотьях.
Похороны оказались для Эрии еще одним тяжким испытанием. На поминальной речи в церкви почти никого не было. Девушка расстроенно смотрела на пустые скамейки, не в силах понять, почему люди, среди которых жил отец, деля с ними радости и невзгоды, не пришли почтить его память. Неужели они действительно так его возненавидели? Эрии казалось, что все только и думают, как поскорее предать тело Джорджа Даннинга земле и зажить своей жизнью, все, в том числе мать и супруги Парнелл. Но для Эрии жизнь потеряла смысл.
Говард Парнелл решил зачитать завещание Джорджа Даннинга на второй день после похорон. Эрия не хотела присутствовать на таком мрачном мероприятии. Какое кощунство – делить все, что осталось после отца!
– Не вижу причин, по которым я должна там быть, – отнекивалась она. – Цифры – не моя стихия, они всегда давались мне с трудом.
Они сидели за чаем, и Мэриан Даннинг с удовольствием рассматривала великолепный сервиз и серебряные чайные ложечки.
– Тогда побыстрей развивай свои способности, – отчеканила она каждое слово. – Все, связанное со смертью, всегда неприятно… особенно для тех, кто остался в живых. Твой отец хотел бы, чтобы ты сидела рядом со мной.
Эрия посмотрела на мать долгим взглядом. По спине пробежал холодок. Неужели отец и из могилы будет управлять ее жизнью? Что будет дальше? В глубине души она тешилась надеждой, что однажды очнется от страшного сна и увидит себя в "Королевских Дубах" в своей кровати под балдахином. Но каждое утро с необыкновенной жестокостью разрушало надежду.
Когда читали завещание, Эрия в изысканном черном наряде сидела рядом с матерью. Кроме них присутствовали еще два джентльмена из Ричмонда, с которыми Джордж Даннинг вел дела. В кратких точных фразах завещания угадывалась манера отца, и Эрии казалось, что тот стоит рядом и излагает свою волю. Ничего удивительного не было в том, что он оставил все свое состояние любимой жене и единственной дочери. Неприятным сюрпризом оказалось другое.
– Долги, – Мэриан вздохнула и резко вздернула подбородок.
То, как она произнесла это слово, больно поразило Эрию в самое сердце.
– В последние три года Джордж одолжил… крупные суммы… – Парнелл порылся в бумагах. – Кредиторы уже связались со мной через этих джентльменов. Я знаю, это для вас потрясение, но все притязания вполне законны. Я сам помогал ему брать ссуды… в Ричмонде.
– В Ричмонде? – спросила Эрия.
– Он… не мог брать в долг у своих соседей, – признался Говард с удрученным видом. – Я надеялся, что вы об этом никогда не узнаете.
– Джордж щадил нас… скрывая многие вещи, но, как оказалось, нам же во вред, – горько произнесла Мэриан.
– Нет! – Эрия вскочила со своего места. – Не желаю ничего слышать! Они завидовали отцу и поэтому не давали в долг. Стояли в стороне, когда его убивали, а потом… никто не пришел на его похороны… – она всхлипнула и бросилась вон из кабинета.
На улице девушка сразу же опустила густую вуаль и пошла быстрым шагом, как говорится, куда глаза глядят. Нужно чем-то себя занять, чтобы выпустить пар. Да, отец был упрямым и порой напыщенным, но он прожил жизнь в этом графстве и заслуживает лучшего отношения к себе.
Мало-помалу гнев рассеялся, и Эрия подняла голову, чтобы взглянуть на людей, мимо которых проходила. Многие были ей знакомы: миссис Маккилан, портниха, Поттер, владелец лавки, Смитсон, булочник, Джош Харроу, плотник, для которого частенько находилась работа в "Королевских Дубах". Эрия первой поздоровалась с каждым из них. В ответ они приветствовали девушку сдержанными кивками, и заметно прибавляли шаг. Все, как один, смотрели на нее странным, настороженным взглядом.
Эрия замедлила шаги и, наконец, остановилась посреди городской площади. Все здесь знакомо – и лужайки перед домами, и сами дома, и вывески магазинов. Это место было для нее домом, эти люди – соседями. Но почему они смотрят на Эрию, как на незнакомку? То ли вина отражалась в их взглядах, то ли… отвращение.
Когда рядом остановился крытый экипаж Говарда Парнелла, Эрия уже ничего не видела из-за слез, застилавших глаза. Голос матери, окликнувшей ее по имени, показался необычайно резким. Эрия села в экипаж и опустила голову, старательно избегая взгляда матери. Единственное, о чем она могла сейчас думать – у нее действительно больше нет дома.
* * *
Весь остаток дня после оглашения завещания Эрия просидела в комнате, которую ей выделили в доме Парнеллов. Она знала, что мать уединилась с Говардом Парнеллом в его кабинете, чтобы обсудить денежные дела, и понимала, эти дела совсем плохи. Но деньги волновали девушку меньше всего. Она тяжело переживала потерю отца и враждебность жителей графства, чувствовала себя бездомной и всеми покинутой…
На следующий день, ближе к полудню, девушка впервые позволила себе поразмышлять над своим неясным будущим, но неожиданно в комнату ворвалась Джилли.
– Эрия! Пойдем скорее! К тебе посетитель… к тебе и твоей матери.
– Посетитель? – озадаченно спросила девушка и встала, отложив в сторону шитье. – Но кто?
– Скорее! – Джилли схватила ее за руку и потащила за собой, не забывая пощипывать свои щеки, чтобы вызвать румянец.
Эрия раздраженно вырвала руку.
– Джилли, что ты делаешь? Ты в своем уме?
– Это граф! – защебетала Джилли. – Граф Пенритский. Он хочет тебя видеть.
– А я его видеть не хочу, – кровь отхлынула от лица Эрии, руки дрожали и были холодны как лед. Граф. Казалось, после той страшной ночи она забыла о его существовании. Но это было не так. Она скорбела не только о потере отца и дома, но и о том, что потеряла до этого.
Граф взял ее девственность так, будто это сущий пустяк, а затем спокойно ускакал прочь, даже не потрудившись встретиться с ней лицом к лицу. Тогда Эрия горько сожалела о своем будущем, но теперь, когда ее постигла еще большая утрата, чувство стыда по-прежнему не дает покоя. Как может Эрия встретиться с человеком, который разбудил в ней плотские желания, открыл чувственную сторону натуры, а потом использовал для удовлетворения собственной похоти.
– Эрия? – голос Джилли донесся, словно издалека. – Эрия, ты нужна матери, она послала за тобой. Иногда я тебя не понимаю. Если бы граф пришел ко мне, я понеслась бы вниз сломя голову.
Эрия расправила плечи и вымученно улыбнулась.
– Как я выгляжу? – это была небольшая уступка восторженному состоянию Джилли. Эрия пригладила облегающий лиф платья и расправила пышные рукава из черного люстрина. Затем проверила, как лежат кружева на вырезе горловины. Рука задержалась на груди, и внезапно вспомнилась другая рука, большая и сильная, ласкающая ее нежную кожу…
– Хотела бы я так же хорошо выглядеть в день своей свадьбы, – заявила Джилли и усмехнулась, видя, как вспыхнули щеки подруги.
Спускаясь по лестнице, Эрия почувствовала сухость во рту и неприятный холодок в груди. Ноги подкашивались, а голова, казалось, вот-вот отделится от тела. Перед дверью гостиной Джилли напутственно пожала ей руку и с тоской посмотрела вслед.
Мэриан Даннинг сидела на покрытом гобеленом диване, строгая и спокойная. Элегантное черное платье подчеркивало ее утонченную красоту. Граф встал с кресла, стоящего возле камина, и с этой секунды глаза Эрии видели только его.
Он был одет в элегантный темно-синий сюртук, светло-коричневые бриджи и такого же цвета жилет. Белизна шейного платка резко контрастировала с загорелой кожей. Темные волосы аккуратно зачесаны назад, открывая красивое волевое лицо, на котором читалось презрение искушенного человека ко всему, что его окружает. Именно это одновременно и привлекало, и раздражало Эрию. Сколько раз она искренне молилась, чтобы никогда больше не встречаться с этим человеком, но первый же взгляд на него заставил затрепетать. Что с ней происходит? Почему она так остро реагирует на его присутствие?
– Мисс Даннинг, – граф потянулся к ее руке. Если бы не прищуренный взгляд матери, Эрия никогда бы не рискнула вновь почувствовать его прикосновение. Огонек, промелькнувший в серых глазах Рутланда, дал понять, что он ничего не забыл. Сознание этого заставляло бешено колотиться сердце. Эрия торопливо отдернула руку и сделала шаг назад.
– Как я только что сказал вашей матери, мисс Даннинг, я с глубоким прискорбием услышал о кончине вашего отца, – граф грациозно повернулся и отошел к камину, оперся рукой о каминную доску и принялся откровенно разглядывать Эрию. Блестящие золотистые волосы, по ним так и хотелось провести рукой, нежный овал лица более бледного, чем обычно. Бессонные ночи наложили свой отпечаток и на ясные зеленые глаза – темные круги придавали им еще большую выразительность. Облаченная в шелковое черное платье, девушка выглядела редкой жемчужиной, перед очарованием которой Тинан был не в силах устоять. Пока она усаживалась в кресло неподалеку от матери, он восхищенно оглядел тонкую талию, затем взгляд скользнул по соблазнительной груди. В глазах отразилось охватившее его желание.
Эрия не отважилась ответить графу и, опустив глаза, молча уставилась на свои руки. Мэриан слегка нахмурилась, недовольная скованностью дочери и ее упрямым молчанием.
– Как мило, что вы пришли нас навестить, ваше сиятельство, – ответила Мэриан за обеих. – Мы благодарим за проявленный вами интерес и участие, – от зорких глаз не укрылось, как граф смотрел на ее дочь.
– Неужели? – насмешливо спросил Рутланд, не отрывая глаз от Эрии. Та резко вздернула подбородок, упорно отказываясь смотреть в сторону графа. – Тогда должен сознаться, у меня есть еще один повод повидать вас, – он заложил руки за спину и повернулся к Мэриан Даннинг. – Как я понял, великолепные лошади "Королевских Дубов" будут продаваться. На меня они произвели большое впечатление. Тогда я не успел выразить его… меня срочно отозвали. Да, все, что я увидел в тот день, произвело на меня неизгладимое впечатление, – с нажимом повторил он. Двойной смысл заявления больно задел гордость Эрии. – Я хотел бы купить большую часть ваших лошадей.
– Боюсь, вы что-то не так поняли, сэр, – Эрия резко вскочила с места, провожаемая его удивленным взглядом. – Наши лошади не продаются. Ни сейчас, ни когда-либо потом.
– Если бы ты вчера осталась до конца, то была бы в курсе наших печальных дел, – Мэриан Даннинг выпрямилась и строго посмотрела на дочь. – И лошади, и земля – все подлежит продаже, – взгляд карих глаз ясно предупреждал, чтобы дочь не вмешивалась, но Эрия решила сделать вид, что ничего не замечает.
– Абсурд! – нервно сцепив руки, девушка отошла к окну, затем повернулась к графу и с вызовом произнесла – Даже если нам придется продать Черного Воина, Ронделая, Танцовщицу и других, у вас все равно нет места, где их содержать, – к ее огромному разочарованию, граф беспечно махнул рукой, явно желая показать, что это его ничуть не волнует.
– Возможно, я забыл сказать, – граф с любезной улыбкой повернулся к Мэриан. – Совсем недавно я приобрел землю в Северной Каролине. Остается только перегнать туда лошадей. Я намерен заняться разведением отменных скакунов, – он облокотился на каминную доску и ласково взглянул на Эрию. – А от ваших лошадей можно получить великолепное потомство, – он даже не пытался скрыть страсть к Эрии, которая явственно читалась на его красивом лице.
У Мэриан защемило сердце. Она поняла, ради чего появился здесь граф. Стараясь не растерять ни капли собственного достоинства, спокойно встала.
– Полагаю, мы договорились. Уверена, вы хорошо о них позаботитесь, ваше сиятельство, – Мэриан решительно направилась к двери и, выйдя, плотно прикрыла ее за собой.
Некоторое время Эрия стояла, словно окаменев, и не отрываясь смотрела на дверь. Она силилась понять причину внезапного ухода матери. Неужели та настолько слепа, что не замечает ничего, или намеренно оставила ее наедине с графом?
Граф медленно подошел к девушке. Та подняла слегка покрасневшее лицо и настороженно взглянула в глаза.
– Лошади – не все, в чем я заинтересован, – вкрадчиво начал Рутланд. Сталь в его глазах превратилась в расплавленное серебро. – Похоже, у твоего отца был талант и к воспитанию дочерей, а не только к разведению лошадей. Назови свою цену, Эрия. Я согласен на все.
От изумления у девушки отнялся язык. Округлив губы, как бы собираясь произнести "о", она смотрела не него широко раскрытыми глазами. Дерзкий взгляд, равно как и дерзкое предложение, настолько поразили ее, что она оставила всякую надежду найти достойный ответ. Граф стоял так близко, что до нее долетало его теплое дыхание. Эрия почувствовала легкую дрожь.
– Ты ни в чем не будешь нуждаться… и получишь полное удовлетворение. Я здесь единственный, кто соответствует твоим притязаниям и кто способен оценить твой изысканный вкус. Мое покровительство будет распространяться и на твою мать, – граф пресек ее попытку броситься к двери. – Полагаю, она достаточно мудра, чтобы увидеть в таком… соглашении взаимную выгоду.
Не в силах больше сдерживать свое желание прикоснуться к девушке, он взял ее за плечи и притянул к себе. Она не сопротивлялась, и Рутланд расценил это как добрый знак. Предвкушая победу, наклонился и накрыл ее губы своими.
Это прикосновение вывело Эрию из оцепенения, но вопреки ожиданиям графа, в ней взыграла гордость. Эрия уперлась руками в широкую грудь и резко оттолкнула его от себя. От неожиданности Рутланд выпустил ее плечи и дал возможность отойти.
– Как вы смеете являться сюда под предлогом соболезнования, а сами делаете мне омерзительные предложения! – Зеленые глаза метали молнии, лицо покраснело от негодования. – Вы негодяй! Считаете, после всего, что вы мне сделали, я забуду о приличии и гордости, с радостью заберусь к вам в постель и буду за это благодарна! Вы жестоко ошибаетесь, – Эрия увидела, как изменилось лицо графа, и быстро отступила назад. Его взгляд мгновенно стал холодным и жестким, во всем облике появилась прежняя надменность. Вот его истинная сущность! Куда делась маска учтивости? Где притворный сочувственный взгляд? Все отброшено за ненадобностью! Сейчас он стоит перед ней во всей своей красе: наглый, развращенный, жадный. Такой человек добивается своего, не гнушаясь никакими средствами.
– Вы думали нажиться на наших несчастьях, – Эрия презрительно сощурила глаза.
– Я пришел предложить тебе место рядом с собой, где будет уютно и спокойно, – его лицо медленно заливалось краской, и Эрия сочла это очком в свою пользу.
– Как благородно с вашей стороны предложить мне почетную и выгодную роль шлюхи, – с сарказмом сказала она и сжала кулаки. – Пусть мы останемся без денег. Я готова трудиться от зари до зари, чтобы заработать на честную жизнь. Лучше я буду голодать и мерзнуть, чем есть с вашего стола и греться в вашей постели.
Граф дернул головой, словно получил пощечину, едва сохраняя самообладание. По правде говоря, он злился на себя не меньше, чем на нее. Проклятие! Так просчитаться! Недооценить эту девушку и переоценить свои возможности, и в результате, она может устоять перед искушением, а он – нет. Сельская девушка с телом куртизанки завладела всеми его помыслами, и кажется, именно поэтому сумела его раскусить. Где-то он допустил промах.
– Это ответ избалованной девчонки, – бросился в атаку Тинан, не желая признать поражение, – которая никогда не знала, что такое труд, голод и холод, – его глаза опасно сверкнули. – Время покажет, насколько ты тверда в своем решении.
– Мое решение и мнение о вас не изменится! – с воодушевлением воскликнула Эрия, чувствуя, что одержала моральную победу. Высоко подняв голову, она бесстрашно ждала его приближения. Пусть подходит. Пусть делает все, что хочет. Теперь ее не сломить.
– Никогда? – Рутланд остановился возле круглого столика и взял шляпу. Глядя прямо в прекрасные глаза, медленно провел кончиками пальцев по ее щеке и шее.
– Мое предложение остается в силе. Но мое великодушие не безгранично, помни об этом, – повернулся и медленно вышел из гостиной.
Эрия закрыла глаза и оперлась рукой о край стола, боясь, что дрожащие ноги не смогут выдержать вес тела. Топот копыт, донесшийся снаружи, вернул ее к действительности. Она открыла глаза и увидела входящую в гостиную мать.
Лицо Мэриан Даннинг горело негодованием. Эрия протянула руки, желая найти утешение на материнской груди.
– О, мама…
– Эрия, избавь меня от своих слез, – Мэриан увернулась от протянутых рук дочери.
– Мама? – Эрия была сбита с толку холодностью матери. Безвольно опустив руки, она стояла, словно маленькая девочка, которую только что отшлепали.
– Ты его отвергла, – Мэриан повернулась лицом к дочери. – Это был твой единственный шанс, а ты… – гнев не дал ей договорить. Она отошла, пытаясь хоть немного успокоиться.
– Это все твой отец, – Мэриан так крепко схватилась за спинку стула, что побелели кончики пальцев. – В глубине души я всегда знала, что прокляну тот день, когда доверила ему твое воспитание. Он напичкал тебя догмами, заставил поверить в свою исключительность. В конце концов, Джорджа погубила его собственная гордость, а теперь мы пожинаем плоды его воспитания.