– Собственноручно, – кивнул Бэбингтон. – В этом не может быть сомнений. Письмо при мне.
– Но как удалось отправить его из крепости Чартли? Разве королеву охраняют не слишком строго?
– Мы достаточно изобретательны, друг мой, – отозвался Бэбингтон. – Разумеется, мы не посылали письма королеве обычным способом. Для этого мы используем бочонки пива, которые привозят в Чартли полными, а увозят оттуда пустыми. Добрый Гилберт Гиффорд, наш верный друг и сподвижник, очень нам помог. Он заручился дружбой пивовара, также сторонника королевы Марии, и у него возникла мысль вставлять в отверстие бочонка заткнутую пробкой трубку, внутри которой находились наши письма королеве, а когда бочонки возвращались пустыми, ее ответы нам. Таким образом, она была хорошо осведомлена о наших планах, и рад вам сообщить, что мы получили ее одобрение. Я сообщил королеве, что скоро она будет свободна и станет управлять не только Шотландией, но и Англией в полном соответствии с законом. Святая католическая вера будет восстановлена в нашей стране, а еретиков убедят, как их убеждают в Испании, отказаться от своих заблуждений. Я покажу вам письмо ее величества. Оно длинное, и каждый из вас может внимательно прочитать его. Королева спрашивает, какими силами мы располагаем и какие города будут открыты, чтобы получить помощь от наших друзей за рубежом, а также о наших планах вызволения ее из тюрьмы. Как вы убедитесь, она очень признательна своим друзьям. Когда Мария Стюарт окажется на троне, вы будете радоваться не только воцарению законной королевы и торжеству истинной веры, но и оказанным вам почестям, ибо Мария не забудет тех, кто были ее друзьями в годину бедствий.
Бласко поднялся со стула.
– Пожалуйста, объясните мне, – попросил он, – какую роль во всем этом предстоит играть моему брату и мне.
– Мы нуждаемся в сторонниках, – ответил Бэбингтон. – Вся католическая община должна быть готова восстать, когда придет нужный момент. Необходимо подготовить всех джентльменов, которые могут оказаться нам полезны. Некоторые из них готовы сражаться открыто, другие более осторожны. Последнее особенно касается схизматиков. Они опасаются за свои семьи, что вполне понятно. Следовательно, их нужно убедить оказать нам помощь. Ваша задача – убеждать джентльменов-католиков, чьи дома вы посещаете, присоединиться к нам и быть готовыми, когда придет время, поставить под ружье всех людей, которыми они располагают. Отец Каррамадино разъяснит им, что это их долг, а вы, сеньор, позаботитесь о практической стороне дела и проследите, чтобы оружие в каждом доме было готово к действию. На вашего брата возложены духовные задачи, а на вас практические.
– Насколько я понимаю, – сказал Доминго, также вставая, – первый джентльмен, которого я должен убедить, – это сэр Эрик Олдерсли?
– Совершенно верно. Его дом занимает удобное положение на реке. Когда вы заставите сэра Эрика осознать свой долг, Чарли проводит вас в дом другого джентльмена. Он тайный католик, но боится помогать нам из-за своей семьи и нуждается в убеждении. Должен сообщить, что в Англии сейчас много иезуитов, которые действуют вместе с нами. Когда мы добьемся успеха, то предложим вам другие задачи. В такой стране, как наша, вам хватит работы. Как вы, очевидно, заметили, англичане – народ упрямый. Они не так уж ревностны в своей вере, но если попытаться изменить их убеждения, начнут цепляться за старые догмы. Это национальная черта. Они скажут, что не желают, чтобы им указывали. Но, джентльмены, если мы достигнем успеха, кое-кому придется указывать.
Чарли, державшийся на заднем плане, шагнул вперед, чтобы наполнить бокалы.
– Насчет успеха можно не сомневаться, – заявил он. – Король Филипп в любой момент готов прийти нам на помощь. Эти джентльмены видели, какие огромные работы ведутся в испанских гаванях. Уверен, что, если вы их попросите, они сообщат вам все подробности.
– Отличная новость! – воскликнул Бэбингтон.
Он стал расспрашивать о строящихся кораблях.
– Проезжая прибрежные города по пути на север, – сказал Доминго, – мы смотрели, как сооружаются исполинские галеоны. Я еще никогда не видел таких больших кораблей.
– Они прибудут нам на помощь в ту же минуту, как голову Елизаветы отделят от плеч, а ее министров отправят в тюрьму! – вскричал Бэбингтон. – Они привезут с собой священников и Святую инквизицию! Через несколько лет Англия станет такой же католической, как Испания!
– А это правда, что родственники королевы Марии, могущественные Гизы, тоже готовы нам помочь? – осведомился Чарлз Тилни.
– Правда, – ответил Бэбингтон. – Нас ожидает успех, джентльмены! Через несколько недель мы соберемся здесь, чтобы поздравить друг друга с удачным завершением нашего священного предприятия. Мы больше не будем мелкими английскими дворянами. Весь мир станет повторять наши имена. Давайте еще раз выпьем за наше святое дело, а потом отправимся на Феттер-Лейн послушать мессу. Ее отслужит наш новый друг, отец Каррамадино. Будем стоять друг за друга, джентльмены, и мы победим! Мы не можем проиграть!
Прошло несколько дней. Доминго сидел в отведенной ему комнате. На столе перед ним лежали его книги, одну из которых он читал. Доминго испытывал ощущение покоя – лучи солнца приятно согревали комнату, сквозь открытое окно доносились голоса слуг и плеск весел на реке.
Его работа продвигалась хорошо. Леди Олдерсли возвращалась к истинной вере. Вскоре он отправится в часовню, где ей предстоит впервые слушать мессу. Роскошное облачение, причастие и вино были приготовлены в запертой часовне.
Доминго говорил с сэром Эриком о его долге. Сэр Эрик радовался, что законная королева займет престол, но боялся впутываться в заговор, который может потерпеть неудачу. Он напомнил, что с тех пор, как королева Мария стала пленницей Елизаветы, было уже много заговоров, и ни один из них не увенчался успехом. Казалось, что Елизавета всегда опережает своих врагов.
Возможно, это происходит потому, заметил Доминго, что многие англичане, в душе поддерживающие Марию, боятся делать это открыто… Он говорил о страхе – архивраге многих будущих мучеников. Елизавету хранит и укрепляет в ереси не ее изощренное коварство, а страх, удерживающий тех, кому следует сражаться за правду.
Таким образом, учитывая, что сэр Эрик был готов подчиниться, а леди Олдерсли намеревалась слушать мессу, было ясно, что дни Доминго и Бласко в этом гостеприимном доме сочтены.
В этот день Бласко отправился в город, где посещал таверны и разговаривал с людьми, спрашивая всех, не знают ли они чего-нибудь о пирате, который осуществил набег вглубь Испании и привез в Англию испанских женщин. Некоторые отвечали, что слышали о подобных набегах, но никто не знал человека по имени Марш или Маш.
Внезапно Доминго услышал доносящиеся снизу шаги и голоса. Он поднялся, как всегда, когда в доме появлялись посторонние, но дверь распахнулась, и в комнату ворвался Бласко.
– Дом обыскивают! – шепнул он. – Скорее, Доминго! Они уже в холле и через несколько минут будут наверху!
Он надавил на панель, втолкнул Доминго в тайник и собирался задвинуть панель снова.
– Ты тоже, Бласко! – сказал Доминго. – Прячься быстрее.
Но Бласко покачал головой:
– Это невозможно. В часовне все готово к мессе. Нет времени убирать книги из этой комнаты. Они поймут, что в доме находится священник, и будут ломать все стены, пока не найдут его.
– Значит, Бласко, ты…
Вместо ответа, Бласко задвинул панель, и Доминго оказался один в темном тайнике. Его ладони были влажными от пота. Итак, момент настал – они пришли за ним. Спастись мог лишь один из них, и Бласко вынудил его воспользоваться возможностью.
Но это нелепо! Ищут священника, а священник он. Бласко легко мог бы спастись. Это ему следовало спрятаться в тайнике. Но сыщики узнают, что в доме скрывается священник, и Бласко решил сыграть его роль.
"Еще есть время, – подсказывал Доминго внутренний голос. – Отодвинь панель и выйди. Заставь Бласко спрятаться вместо тебя. Одного из вас должны обнаружить. Ты священник, и они ищут тебя".
Но ему возразил другой, хорошо знакомый голос, проливая бальзам на душу Доминго:
"Так устроил Бог. Именно поэтому он отправил Бласко в Англию вместе с тобой. Такова Божья воля. Тебе предстоит спасти еще много душ. Бласко не тверд в вере. Возможно, Бог решил явить ему свет при помощи страданий, которые последуют за его арестом. Оставайся на месте. Господь хочет сохранить тебя".
Этот голос был подобен освежающему питью для жаждущего и пище для умирающего с голоду. Доминго жадно прислушивался к нему.
"Это верно, – подумал он. – Господь хочет сохранить меня".
Доминго опустился на колени.
– Святая Дева, укажи мне путь! – прошептал он. Молясь, Доминго услышал, что его враги уже находятся в комнате. Их разделяла лишь тонкая панель.
– Вот этот иезуит! – раздался крик. – Хватайте его!
Послышался спокойный голос Бласко, говоривший по-английски с испанским акцентом:
– Что вам от меня нужно?
– Он иностранец, – произнес первый голос. – Это тот, кто нам нужен. Вы священник, не так ли?
– Это вам решать, – ответил Бласко.
Доминго услышал звуки передвигаемой мебели. Должно быть, они уже обнаружили книги.
– Что это?
– Похоже на какую-то мантию, – отозвался Бласко.
– На мантию? Это сутана священника!
– Если вы сами знаете, зачем спрашиваете меня?
– Взять его! Когда мы с ним потолкуем, у него поубавится дерзости. Ты забирай книги, а вы – сутану. На сей раз мы отыскали нашего попа. Вы, ребята, спускайтесь в часовню и соберите все предметы идолопоклонства. Они нам пригодятся. Сегодня мы быстро управились. Поторапливайтесь. Раз мы его нашли, нам нечего тут задерживаться.
Прижавшийся к панели Доминго слышал, как они ходят по комнате, собирая книги. Это заняло около десяти минут. Они показались Доминго часами.
Потом наступила тишина. Доминго снова встал на колени и начал молиться.
Прошел час. Доминго оставался в тайнике, проклиная самого себя и мечтая, чтобы он мог заново и более достойно прожить последние два часа. Что будет с Бласко? Что они с ним сделают? Узнают ли сыщики, что он не священник? Вернутся ли они назад? Если да, то он должен им сдаться.
Но с какой целью? Что толку в том, если они оба окажутся в руках врагов? Нет, дело сделано. Что бы ни случилось с Бласко, выдавать себя не имеет смысла. Момент уже упущен.
Кто-то вошел в комнату.
– Все в порядке, отец, – послышался шепот Чарли. – Если вы прячетесь в тайнике, можете выйти.
Доминго отодвинул панель и шагнул в комнату. Чарли весело усмехнулся:
– Ловко проделано. Вы оба не успели спрятаться?
– Мой брат сказал, что им уже известно о пребывании в доме священника, и настоял…
– Сеньор Бласко храбрый человек. Но слушайте, отец, они скоро выяснят, что он не тот, кто им нужен. Они зададут ему несколько вопросов, а он ответит так, как не может отвечать священник. У них достаточно опыта в этом отношении. Они вернутся, и вам нужно убираться отсюда.
– Что с сэром Эриком?
– Его увели для допроса.
– А леди Олдерсли?
– Ее не забрали, только сэра Эрика. Ручаюсь, что его скоро отпустят. Закон ведь направлен против священников. Королева не хочет вмешиваться в религиозные убеждения ее подданных. Она только не желает видеть у себя священников – думает, что вас присылает сюда старикашка Филипп… я хотел сказать, его католическое величество. Конечно, укрывать священника – преступление, но все-таки не государственная измена. А вот вам, отец, и в самом деле грозит опасность. Но я был готов к такому случаю. В конюшне стоит оседланная лошадь. Отправляйтесь туда, и скачите так быстро, как только сможете. Мне не нравится, что вам придется ехать днем, но ничего не поделаешь. Я последую за вами. Мы встретимся у реки и поедем по дороге прочь от города. Неподалеку от Ричмонда живет джентльмен, который с радостью даст вам приют. Не медлите, отец!
– Сын мой, – промолвил Доминго, – я благодарен Богу за то, что он послал вас ко мне.
Он в последний раз окинул взглядом сцену своей позорной трусости.
Бласко не должен оставаться пленником. Но этого не произойдет. Их друзья вскоре осуществят свои планы, и люди, которые схватили Бласко, сами окажутся в заключении. Все будет хорошо. Такова воля Господа – Он испытывает его.
Теперь Доминго прикрывал свой страх любовью к Богу. Он отринул самоуважение, потому что Господь повелел ему трудиться во имя Его торжества. Такие хвастуны, как Бласко, могут легко жертвовать свободой и смотреть в лицо смерти, потому что не имеют веры. Они никогда не верили, что появились на земле для того, чтобы служить Богу.
Доминго направился в конюшню. Как и говорил Чарли, там его поджидала оседланная лошадь. Но когда он подошел к ней, из темноты вышли двое и положили руки ему на плечи.
– Отец Каррамадино, вы отправитесь с нами, – заявил один из них. – Нас ждет барка. Мы арестуем вас именем ее величества королевы.
Они причалили к берегу, и Доминго отвели в Поултри – тюрьму из четырех зданий на Бред-стрит в приходе Сент-Милдред. Доминго походил на человека в обморочном состоянии. На ноги ему надели тяжелые кандалы, и железо сразу начало натирать кожу.
– Мы знаем, кто вы такой, отец Каррамадино, – сказал ему один из доставивших его в тюрьму, – и решили привезти вас сюда. Вы предстанете перед следователем, и советую вам говорить правду.
От спертого воздуха Доминго начало тошнить. Он не сомневался, что подвергнется тяжкому испытанию, и был полон раскаяния за свою трусость, послужившую причиной ареста Бласко. Если бы сыщики обнаружили священника, это бы их удовлетворило, и Бласко сейчас был бы в безопасности. Лишившись целительного бальзама – уверенности, что он остался на свободе по воле Господа, дабы продолжать служить ему, Доминго счел себя презренным трусом.
– Где мой брат? – простонал он. – Куда вы отвели его?
– Не бойтесь, мистер Каррамадино, о вашем брате позаботятся.
Мрачная улыбка на лице говорившего повергла Доминго в ужас.
– Мой брат ни в чем не повинен! – крикнул он. – Ведь это я священник!
– Этот парень не глуп, – сказал сыщик своему товарищу. – Он намерен говорить и облегчить нашу задачу. Веди его – следователь ждет.
Доминго отвели по лестнице в сырой подвал, где он увидел двух человек, подвешенных за руки к потолку. Их тела болтались в воздухе, а мертвенно-белые лица блестели от пота.
– Сжальтесь! – крикнул один из них, когда они проходили мимо. Другой мог только застонать.
– Это попы, – сказал один из провожатых Доминго, – которые надумали шутки шутить с королевским правосудием. Те, которые приезжают к нам шпионить.
Доминго дрожал всем телом. Ноги отказывались ему повиноваться. Но стражники подталкивали его вперед.
Поднявшись на один пролет вверх, они оказались в комнате, где за столом сидел человек.
Стражники подвели Доминго к столу и остановились.
Человек посмотрел на него и сказал:
– Я следователь ее величества. Вы Доминго Каррамадино, прибывший из Испании. Это так?
Доминго облизнул губы. Он попытался заговорить, но смог лишь пробормотать:
– Да.
– Принесите табурет для Доминго Каррамадино, – распорядился следователь. – Не то он свалится в обморок. Теперь, Доминго Каррамадино, отвечайте на мои вопросы. Кто послал вас в Англию?
– Мое начальство из общества Иисуса.
– С какой целью?
– Приводить потерянные души к их Создателю.
– Вас прислали соблазнять людей отказаться от верности королеве и перейти в подчинение Папе, а также вмешиваться в дела государства?
– Дела государства меня не касаются.
– Как долго вы пробыли в Англии?
– Всего несколько недель.
– Где вы высадились и где жили с тех пор?
– Прибыв в Англию, я проживал в доме, где вы меня обнаружили.
– Кто встретил вас в Англии?
– Слуги из этого дома и члены семьи.
– Вы были в доме на Феттер-Лейн и служили там мессу?
– Не понимаю. Что такое Феттер-Лейн? Я не англичанин и потому иногда испытываю затруднения с вашим языком.
– Весьма удобные затруднения. Хорошо, задам вам другой вопрос. У вас есть друг, которому принадлежит дом в Барбикене?
– Снова не понимаю. Что значит Барбикен?
– Вы являетесь членом группы, именуемой "Белые сыновья Папы", и ответственны за действия против нашего королевства в пользу Рима. Как бы вы поступи ли, если бы Папа объявил войну с целью установления в Англии католической веры?
– Я священник, – ответил Доминго, – а вы говорите о государственных делах.
Следователь постучал по столу пальцем.
– Вы, иезуиты, являетесь сюда с разговорами о вере, но не воображайте, что вам удастся нас обмануть. Мы знаем, что вы шпионы. Отведите его в камеру той же дорогой. Пусть еще раз посмотрит, как мы обходимся со шпионами. Быть может, на следующем допросе он ста нет более разговорчивым.
Стражники положили руки на плечи Доминго, и он поднялся, почти теряя сознание от тошноты и страха.
На улицах Лондона было шумно и радостно. Процессии двигались через Чипсайд – главную артерию города, неся изображения посягавших на жизнь королевы заговорщиков, чтобы бросить их в горящие на площадях костры.
Повсюду звонили колокола. Торговцы с женами, подмастерья, писцы – все высыпали на улицы, чтобы присоединиться к общему веселью.
Обрадованный спасением королевы мясник зажарил целого быка, чтобы каждому, кто к нему пробьется, досталось по куску вкусного мяса.
Весь Лондон говорил о людях, которые хотели восстановить в Англии папизм. Еще были живы воспоминания о временах Марии Кровавой, когда над Лондоном висел дым от костров в Смитфилде, а в воздухе пахло жареным мясом – только не говяжьим, а человеческим.
От Олдгейта и Бишопсгейта, Криплгейта и Олдерсгейта, Ньюгейта и Ладгейта неслись требования: "Смерть изменникам! Смерть шотландской убийце!" Торговцы тканями из Корнхилла и домашней птицей из Поултри, бакалейщики с Соупер-Лейн и повара из Ист-Чипа требовали свершения правосудия. Шум и веселье достигли Кенсингтона. Жюли слушала и содрогалась, так как ей сообщили, что Бласко арестован, а Доминго в тюрьме. Она часами стояла на коленях, молясь о спасении Бласко.
Семья, в которой жила Жюли, обращалась с ней, как с дочерью. Они заботились о ней, учили ее своему ремеслу, говорили с ней на ее родном языке и читали вместе молитвы. Жюли полюбила их, но не переставала думать о Бласко.
Иногда Жюли просыпалась по ночам в холодном поту и звала мужа. Она помнила, что в минуты опасности первые ее мысли всегда были о Бласко.
Жюли часто вспоминала, как они прятались на крыше в ту страшную ночь, и только Бласко стоял между ней и насильственной смертью, как он держал шпагу у ее горла, думая, что альгвасилы пришли за ней.
Несмотря на то, что Жюли вела спокойную жизнь в доме своих единоверцев, мысли о муже не покидали ее.
А теперь Бласко и Доминго арестованы, и их ждет неминуемая гибель.