- Я хотела поговорить с вами о моей племяннице и вашем сыне Джоше.
- О Джоше? Что он натворил?
- Натворил? Дело вовсе не в том, что он натворил, а в том, кто он такой.
Он изумленно и долго смотрел на нее, не произнося ни слова. Наконец сказал:
- Прошу великодушно прощения, миссис Столет, но я совершенно не понимаю, о чем вы ведете речь!
- Я не хочу, чтобы ваш сын встречался с моей племянницей. Я хочу, чтобы вы как отец положили этому конец.
У него вырвался внезапный смех, в котором чувствовалось одновременно неудовлетворенное удивление и раздражение.
- Джошу уже двадцать один год. Да и вашей племяннице столько же. Что же вы хотите от меня?
Ее насторожили и его ответ, и тот тон, которым он был произнесен.
- Вы можете отослать Джоша в вашу штаб-квартиру по выборам в Шривпорт. Северная Луизиана меня вполне устроит.
- Полагаете, что это устроит и меня?
- Не отмахивайтесь от совета.
- От вашего совета!
Он выжидающе заглядывал ей в глаза. Чувствовалось, что в нем нет прежнего благодушия. Его, разумеется, покоробила ее категоричность.
Это ее подзадорило. Она мягко - нарочито мягко - сказала:
- Дело не только в совете.
- Значит, вы мне угрожаете?
- Как вам могла прийти в голову такая мысль? - насмешливо спросила она.
Ах, какое наслаждение было ощущать себя после стольких лет выше по положению, чем этот человек!..
- Скажите же напрямик, леди, к чему вы клоните?
- Я уже сказала вам. Я не хочу, чтобы моя племянница имела какие-нибудь более или менее близкие отношения с кем-нибудь из членов вашей семьи. И поверьте: в ваших же интересах сделать то, о чем я прошу.
- А если я не сделаю этого?
- Тогда журналисты узнают о том, что четверть века назад вы были двоеженцем.
Двоеженство!
Это страшное слово тяжелой каплей повисло в знойной атмосфере парка. Откуда-то издалека до них донеслись звуки разговоров, смех, игра музыкантов, обосновавшихся на ораторском возвышении… На какое-то мгновение налетел свежий ветерок, и над их головами зашепталась густая дубовая листва. Затем все снова улеглось. Наступила тишина.
Глаза Эдисона стали медленно расширяться. Вся краска ушла с его лица. Его растерянный взгляд стал блуждать по всему ее телу. Затем у него дрогнули губы.
- Этого не может быть!
- Еще как может! - возразила она.
- Это… ты? Малышка Ребекка Бенсон?! Нет!.. - Его голос сник. Он встретился с ней взглядом и тут же отвел глаза, стал невидяще смотреть на людей, которые мелькали вдали, за деревьями, затем вновь перевел взгляд на нее.
Рива почувствовала, что он лихорадочно взвешивает сложившуюся ситуацию, ищет пути выхода из нее, подсчитывает возможный урон, который он понесет от этой встречи. Последствия могли быть просто ужасающими! Современный политический климат таков, что человек, претендовавший на какой-нибудь пост, не мог позволить себе никаких разоблачений по своему адресу. Ни малейших!
Она сказала:
- Уверяю вас, я - Ребекка.
- Никогда бы не подумал!.. Сколько раз видел твое лицо на страницах газет, но мне никогда и в голову не приходило!.. Но, похоже, это так. Никто, кроме…
- Никто, кроме меня, о том ничего не знает. А вот я знаю.
- Доказательства, - проговорил он сначала неуверенно, но повторил уже смелее: - У тебя нет доказательств.
Шок, кажется, начинал проходить.
- У меня есть копия брачного свидетельства, составленного в Арканзасе.
Она когда-то была замужем за этим человеком. Или, по крайней мере, так думала. Целый месяц она спала с ним, занималась с ним любовью, готовила и убирала для него, пыталась создать для них обоих какой-то домашний уют в той кишащей тараканами квартире со следами былой роскоши на одной из тихих улочек Нового Орлеана. Там всегда пахло луком, чесноком и котами. А однажды Эдисон Галлант заявил, что они вовсе не муж и жена, что все было блефом, и только. Он сказал, что уже женат и поэтому все обещания в отношении ее, Ребекки, не имеют никакой силы. Он ушел и не вернулся.
- Боже, ты сильно изменилась, - проговорил он.
- Что же тут удивительного?! - жестко ответила она. - Тогда мне было только пятнадцать.
- Достаточно взрослая.
Да, достаточно взрослая. Для чего? Для ночного торопливого лапанья на заднем сиденье "шевроле-60" с откидным верхом? Для игр на грязных простынях? Для потерь и унижений?
- Так или иначе, - жестким голосом сказала она, - я думаю, тебе придется согласиться с тем, что Эрин и Джошу больше не стоит встречаться.
- Господи, как подумаешь…
- Не надо ничего думать! Все, что мне от тебя нужно - это обещание отослать сына!
Он покачал головой:
- С какой стати мне давить на собственного сына? Почему бы тебе не сказать своей племяннице, чтобы она больше с ним не встречалась?
- Мне больше нравится тот вариант, который я предложила.
- И ты полагаешь, что можешь диктовать мне свои условия? Интересно, почему это я должен? Я что, пария? Или ты приверженица правила, когда сыновья отвечают за грехи отцов своих?
Она устремила на него тяжелый, напряженный взгляд. Ей показалось, что в его ответе есть какой-то скрытый смысл. Но она ничего не смогла прочитать на его лице в подтверждение своей догадки. Тех причин, что лежали на поверхности, впрочем, было достаточно. Она пожала плечами:
- Трактуй как тебе хочется. Ты должен понять одну вещь: мне не хочется, чтобы ты становился родственником моей семье. Ни в каком качестве. Я не хочу рисковать. Пока что Эрин и Джош всего лишь добрые друзья. Не стоит ждать того, когда они превратятся в современных Ромео и Джульетту из враждующих семей.
- Я согласен с тем, что они друзья. Но я не могу понять твоего предубеждения против моего сына. Ты говоришь о том, чего он не делал. Джош - хороший мальчик. Девчонки только о таких и мечтают.
В его голосе звучала отцовская гордость. У нее даже появилось желание немного подкорректировать свое к нему отношение. Таким она его еще ни разу не видела. Выражение ее лица стало более спокойным. Она сказала:
- Я не говорю, что он плохой. В конце концов, он мог пойти в мать. Дело не в нем. Я уже тебе все объяснила и высказала свое желание.
Он поджал губы, глаза сверкнули недобрым огнем.
- Люди, которые на что-то рассчитывают, должны быть готовы отдать что-нибудь взамен.
- Что ты этим хочешь сказать? - Его тон заставил ее вновь насторожиться.
- Вот об этом, я думаю, нам и следует спокойно поговорить. Например, за завтраком, который я предлагал пять минут назад.
- Нам не о чем разговаривать!
Он встретился с ней взглядом, и при этом уголок его рта чуть скривился. То ли в гримасе, то ли в усмешке.
- Я так не считаю. Ты пытаешься шантажировать меня, а мне такие вещи никогда не нравились.
- Ни о каком шантаже и речи нет! - Ей становилось уже трудно дышать. Надо было предвидеть, что объяснение не будет легким.
- Как же еще это можно назвать? - Он взял ее руку. - И все же, мне думается, я смогу найти способ убедить тебя забыть обо всем.
Она выдернула свою руку.
- Ты безумен!
- Разве? Посуди сама. Ну, расскажешь ты о том, что у нас было. И как это будет выглядеть? Красивая и богатая вдова, настоящая леди, миссис Космо Столет, оказалась замешанной в какую-то позорную историйку, заплесневевшую от времени. Позволила какому-то проходимцу заманить себя в жены! Ты сдашь меня, но при этом сдашь и себя. Тебя засмеют твои же друзья! Выживут из города, уж ты мне поверь. Кроме того, ведь ты глава крупной компании. А кто поверит, что директором и владельцем большой собственности может быть женщина, которая в свое время оказалась такой простушкой, такой неразборчивой в людях?
- Может быть, - ответила она. - Но ты не понимаешь одного: все мои проблемы с лихвой окупаются осознанием того, что я навсегда избавлюсь от тебя и твоей семейки!
- Какое же должно быть осознание, если оно сможет окупить потерю твоего места в совете директоров "Столет корпорейшн"! Падение курса акций компании на рынке! Не думаю, что твои коллеги придерживаются такого же мнения. Вспомни о Ноэле Столете. На мой взгляд, он будет рад воспользоваться подвернувшимся предлогом для того, чтобы избавиться от тебя. Если же ты сама хочешь предоставить ему эту возможность… Что ж, тут уж я ничего не могу поделать.
А он хитер! В этом она вынуждена была признаться.
Рива и не думала, что ее разногласия с Ноэлем так широко известны в округе, никак не ожидала, что Эдисон сразу же нащупает ее самую слабую точку и нанесет в нее удар.
- Почему ты сразу стал мне грозить? Ведь то, что я прошу, не такая уж и жертва с твоей стороны!
- То, что ты просишь, действительно, не так уж серьезно. Но взгляни на себя со стороны: как ты это просишь! Не люблю, когда со мной так обращаются. Не люблю, когда мне начинают угрожать.
Она спокойно проговорила:
- Угрожаешь скорее ты.
- Разве? Я так не думаю. Видишь, ясно же, что у нас есть темы для обсуждения. Вот, например, что произойдет, если я - попробуем на секундочку это себе представить - пойду тебе навстречу? Если я решу принять твое предложение, на что я могу рассчитывать в качестве ответа с твоей стороны? Итак, давай все-таки договоримся о завтраке. Правда, может, тебя больше устроит ужин?
В его приглашении явно содержался намек на угрозу. И это ее возмутило. Впрочем, через секунду она поняла, что не располагает козырями для того, чтобы убедить его хоть в чем-нибудь здесь, под кроной дерева. Он быстро оправился от потрясения, в которое ввергла ее атака, и захватил инициативу. Разум подсказывал Риве, что следует согласиться на завтрак, ибо есть шанс, что тогда удастся уговорить его… Но в то же время сама мысль, что ей придется встретиться где-нибудь когда-нибудь с этим человеком еще раз, была для нее невыносима.
Вдруг у Эдисона изменилось выражение лица. Рива повернулась в ту сторону, куда был обращен его взгляд, и увидела, что к ним приближается Ноэль. Сын Космо шел неторопливо, свободно помахивая одной рукой, другой придерживая перекинутый за спину пиджак. Во всем его спокойствии было что-то нарочитое, неестественное, поэтому Рива поняла, что он вовсе не так расслаблен, как хочет казаться.
Эдисон повернулся к Риве и тихо, так, чтобы не услышал подходивший Ноэль, произнес:
- Отель "Ройял Орлеан". В понедельник. В час. У нас будет обслуживание в номере. Мой секретарь позвонит тебе и сообщит номер комнаты.
- Спасибо, нет, - ответила она презрительно, возмутившись такой наглостью. Она подумала о каком-нибудь ресторане, над которым ею осуществлялся патронаж и где ее встречи с этим человеком легко "не заметят", потом сказала: - "Коммандерс Пэлис". Мой секретарь закажет нам столик. На мое имя.
Прежде чем Эдисон смог что-нибудь на это ответить, подошел Ноэль. Он заговорил, и его голос был расслаблен и спокоен:
- Эрин послала меня сказать тебе, что жара ее совсем измучила и что она решила
пригласить своих друзей из Тьюлейна в Бон Ви искупаться. Она уехала первой, чтобы все приготовить.
- Отлично, - ответила Рива, кинув на Ноэля быстрый настороженный взгляд. У него не было привычки быть мальчиком на побегушках у Эрин. Да и вообще у кого бы то ни было. Тем не менее она должна была признать, что он подавал удобный повод, чтобы откланяться. - Действительно, сегодня так жарко, что даже есть не хочется. Похоже, и мне стоит отправиться домой.
- Вот и хорошо, - коротко ответил Ноэль и, едва заметно кивнув на прощание Эдисону, развернулся в другую сторону.
Рива попрощалась с Эдисоном так, как она прощалась с незнакомыми ей людьми, и ушла с Ноэлем. Она ни разу не обернулась.
Они с Ноэлем шли мимо палаток с едой, мимо ораторского возвышения, мимо места парковки автомобилей. Их путь лежал то по открытому пространству, обожженному солнцем, то в тени деревьев, где по контрасту казалось даже прохладно, через участки замешенной ногами засохшей грязи к полосам сочной травы, которая выглядела ярко-зеленым драгоценным ковром.
Рива была рада, что ее спасли из ситуации, которая уже начинала выходить из-под ее контроля. Хотя, впрочем, она была далека от мысли считать Ноэля искренним странствующим рыцарем. Она бросила на него быстрый незаметный взгляд. Тени от листвы, падающие на лицо, искажали его черты, подчеркивая печальное и какое-то отсутствующее его выражение. Его внешность, форма головы, посадка широких плеч навевали в ней мимолетные воспоминания.
Таким же был и Космо, когда они впервые встретились. Ей тогда было шестнадцать, а ему сорок шесть. Сейчас Ноэлю сорок пять с половиной. Практически столько же. Сын, несомненно, унаследовал отцовскую индивидуальность. В нем были все, трудно определимые на глаз, признаки аристократа, происходящие от хорошей наследственности, прекрасного телосложения, безупречного вкуса в одежде и уверенности во всем, которая обеспечивалась многочисленными портретами предков на чердаке. Человек смотрит на них и точно знает, кто он и что он. Это очень помогает в жизни. Его темные волосы уже посеребрились на висках, а лицо было бронзовым от загара. Темные и густые брови красиво нависали над глубоко посаженными серыми глазами, а великолепный точеный подбородок был обрамлен аккуратной темной бородкой. В высокой посадке небольших скул наблюдались какие-то смешливые линии, а форма рта говорила о его чувственности… Впрочем, последние два признака своей внешности Ноэль старался никогда не раскрывать перед Ривой. И, дай Бог, если раз или два в год ей самой удавалось их подмечать.
Как будто заинтересовавшись тем, что она так пристально и в то же время исподтишка рассматривает его, он взглянул на нее и сказал:
- Галлант не силен в конкретных фактах и программах, поэтому ему приходится много сочинять в своих речах. Впрочем, похоже, что недостаток сути дела он успешно компенсирует своим чертовским обаянием. А?
- До выборов он еще насобачится в произнесении пламенных речей.
- Четыре месяца - не такой большой срок. Особенно когда тебе дышат в затылок еще восемь кандидатов-демократов, не говоря уже о трех республиканцах.
- Короче, лето, как всегда, у нас будет жарким.
Ноэль подтвердил это замечание кивком головы.
- Что-то не помню, чтобы мой отец хоть раз упоминал о том, что знаком с Галлантом, или что когда-нибудь поддерживал его.
"Мой отец"… Теперь Ноэль всегда использовал в своих воспоминаниях это официальное название. Впрочем, как Рива помнила, были времена, когда он называл его "папой" и даже "папашей"… Но это было очень давно.
- Не думаю, что Космо когда-нибудь встречался с ним, - согласилась она.
- А мне показалось, что ты с ним на дружеской ноге.
- Ничего подобного.
Ноэль прямо посмотрел на нее.
- Если твой разговор с Галлантом имел деловой характер, я считаю, мне следует знать о нем.
В этой просьбе была своя логика, так как Ноэль являлся полноправным совладельцем "Столет корпорейшн", и если дело касалось этой компании, он имел право быть поставленным в известность. Однако она подозревала, что эта апелляция к своим правам - лишь предлог для того, чтобы выяснить причину, побудившую мачеху к разговору с Эдисоном.
- Это не имеет никакого отношения к "Столет". Если уж начистоту, то наш разговор касался Эрин.
- Интересно, - сухо пробормотал Ноэль, не спуская с нее глаз. И добавил: - Ты собиралась поговорить с ним об Эрин и предупредила его с самого начала, что он не пожалеет о вашей беседе?
Она попыталась улыбнуться.
- По-моему, являясь любящей тетушкой, я имею некоторую свободу в завязывании подобных разговоров.
- Думала убедить его заплатить ей за то, что она пахала на него?
Хорошенькое он ей подкинул объяснение! По крайней мере, правдоподобное. Вспомнив о жаре, она стала обмахиваться своей соломенной шляпкой, которую не надевала со времени разговора с Эдисоном.
- Эрин провела немало часов в его штаб-квартире в Новом Орлеане. Неужели ты полагаешь, что она не заслужила за это никакой награды?
- Я полагаю, что она работала там не за деньги. Просто ей было интересно повертеться на предвыборной кухне и к тому же рядом с Джошем Галлантом. Не беспокойся, им не удастся превратить Эрин в бессловесный автомат, который всю жизнь только и будет делать, что размахивать политическими лозунгами и флажками.
Ко времени возвращения Ноэля они сблизились с Эрин. Племянница Ривы стала более или менее регулярно появляться в Бон Ви лет пять назад, как только поступила в Тьюлейн. И хотя официально она жила на территории колледжа, в "общаге", усадьба при плантации стала ее вторым домом. Ее родители - сестра Ривы Маргарет и ее муж - жили в северной части штата. Им самим было не по средствам отправить дочь учиться в колледж. Тем более в такой, как Тьюлейн. Тогда-то Рива и вышла на первый план, обеспечив племянницу не только возможностью получить прекрасное образование, но и домом, где бы она могла отдыхать после занятий. Рива получала от этого только радость и удовольствие. До тех пор, пока Эрин не повстречалась с Джошем Галлантом.
- Рада, что ты оказался способным увидеть в Эрин ее хорошие стороны, - сказала Рива Ноэлю. Когда дело касалось племянницы и ее будущего, она очень быстро заводилась и горячилась.
- Только слепец не увидит. Не часто встречаешь девчонку одновременно с мозгами и красотой.
"С мозгами и красотой"… Теперь Эрин на семь лет была старше той Ривы, которая выходила замуж за Космо… Рива не могла объяснить вспыхнувшие в ней чувства, но понимала, что они очень походят на зависть и ревность… Впрочем, все это было смешно! Ее совершенно не трогало, оценит ее Ноэль Столет или нет.
Она успокоилась. По крайней мере, ей удалось отвлечь его внимание от своего разговора с Эдисоном.
Но ей только так показалось. Она не должна была забывать о том, что отличительной тактикой Ноэля в делах была неожиданная атака после спокойных, плавных маневров.
- На твоем месте я бы не лез добровольно в сети к Галланту, - сказал Ноэль вдруг. - У него репутация большого бабника.
Рива устремила на него острый взгляд.
- Не волнуйся за меня, я и не собиралась лезть в его сети.
- А я и не волнуюсь. Просто считаю, что ты должна об этом знать.
- Прости, конечно, но твоя забота мне кажется несколько странной.
Два десятка лет он не проявлял столь явного интереса к ее личности. Когда он смотрел на нее или обращался к ней, то ей казалось, что ее воспринимают в качестве предмета интерьера в доме Космо Столета. В лучшем случае - в качестве деловой помощницы отца. Часто у нее создавалось такое впечатление - это было во времена его коротких наездов из очередной "ссылки" и даже после смерти Космо, - что он предпочитает вообще не видеть и не слышать ее больше, чем того требует элементарная вежливость.
На какую-то долю секунды у него скривился рот. Он глянул на нее своими серыми глазами.
- Бывали времена, когда сарказм тебе не шел.
- Значит, ты хочешь сказать, что сейчас он мне к лицу?
- Не знаю. Может, я ошибся. Может, он всегда был тебе к лицу.