* * *
Он с утра стойко держался, ни разу не взглянул на камеры. Никак не проявлял своего интереса, словно номера 44 и не существует вовсе, пока управляющий докладывал обо всем, что происходило в замке. Спросил, что там у номера 45.
- Сегодня не выходила из комнаты.
- Номер 18?
- Пока затишье, но чувствуется, что она в напряженни.
- Номер 37?
- Продолжаем наблюдать. Скоро день рождения у…
Арсений поднял голову:
- У кого?
- У девочки, Станиславы, ребенка номера 39. Номер 39 просила, нельзя ли устроить так, чтобы номер 37 пришла в гости. Они были дружны.
А вот с детьми тоже ведь был отдельный пункт у Арсения. Он их любил, да. Имена им давал, но только не фамилию! Ни у одного из детишек не было свидетельства о рождении. Его поверенный всегда поражался, неужто Арсений Васильевич собирается жить вечно?! Кому бабло свое немеренное оставит? На самом деле, свидетельства о рождении у детей были, и в них были вписаны настоящие имена их матерей. Только матери, жившие в золотой клетке под номерами 2, 3, 5, 8, 10, 27, 30 и 39, уже не числились среди живых обитателей этого мира. А о том, как хозяин собирался устроить будущее детей, никто не знал, кроме его самого. И уж тем более, об этом не мог знать управляющий замком. Хотя предположения имелись.
Хозяин хмуро глянул на управляющего, кивнул и буркнул:
- Можно, но ненадолго.
Управляющий поклонился. Одобрял он или не одобрял дел своего работодателя, ничего на лице не отражалось. Но сам лично был примерный семьянин, и растил двух дочек. Очень, кстати, радовался, что девочки не красавицы, а то, не ровен час…
Но, в любом случае, это был старый прохвост, и сейчас он во все глаза наблюдал за свом хозяином, не спеша выкладывать именно ту информацию, которую он знал, тот жаждет услышать больше всего. А потому сделал вид, что доклад закончен. Шеф проявил нетерпение и все-таки выдал себя:
- Что? Больше ничего?
- Номер 44 переведена в общую группу.
Арсений Василич сделал вид, что его услышанное совершенно не интересует, даже не оторвал взгляда от бумаг, но по тому, как он слегка напрягся, управляющий понял, его слушают крайне внимательно.
- Эксцессов не было. Ее вещи перенесли.
- Хорошо, ты свободен.
Управляющий поклонился и вышел, а Арсений с трудом дождался пока тот уйдет, чтобы тут же включить камеры в ее новых апартаментах. Камеры бездушно фиксировали все, что происходило, или не происходило в комнатах девчонки. Обнаружилась она в спальне. Арсений отметил включенный ноутбук на столе, это хорошо, работает, значит, в норме. Страшно было посмотреть на нее вблизи, но тянуло ужасно. Вернулся взглядом в спальню. Лежит тихонько, ноги к подбородку подтянуты, глаза пустые. Сначала подумал, что спит с открытыми глазами, но она также тихонько провела рукой по лицу, потом попыталась оттянуть ошейник, словно он ее душит, и снова замерла без движения. Из уголка глаза сползла слеза на кончик носа, она не стала ее вытирать, просто сжалась в еще более плотный комок и уткнулась носом колени.
Как раненое животное.
На секунду ему сделалось страшно. Страшно, что тот недодавленный хлюпик Сеня, которого он считал побежденным окончательно, сейчас сорвется и побежит туда, к ней. Валяться в ногах, вымаливать прощение, лить слезы, кричать, что будет любить до гроба… И вся эта чушь будет правдой.
Он закрыл глаза. Надо успокоить дыхание. Он никуда не побежит.
Когда девчонка немного успокоится, он возьмет ее к себе. Он заласкает это маленькое тело до одури, зацелует до потери сознания, утопит в блаженстве. И будет делать это снова и снова, пока в ее глазах не загорятся те счастливые огоньки, что он видел раньше. И тогда она будет любить его как раньше. А он… Он будет получать свою долю радости в ее объятиях.
* * *
Никто не говорил Арсению, а сам он не знал, что за цену тела нельзя купить сердце. Сердце покупается только за равную цену, за сердце. Или отдается даром, по любви. Об этом неизвестно откуда знал Сеня, но Сеню хозяин не желал слушать.
Да, они отдавали ему свои сердца, все отдавали. Но только они все были им обмануты, а если раз обманешь, кто ж тебе поверит…
Глава 13
Находиться там он больше не мог. Задыхался. Сорвался и улетел.
Но находиться вдали тоже не мог. Задыхался. Магнитом тянуло обратно. Жилы рвал, сопротивлялся. В какой-то момент заперся в туалете и бился головой об стену. Хотя, чего запираться в туалете, от кого прятаться? Кому он отчитывается за свои поступки? Никому.
Ближе к вечеру прилетел обратно. Злой как черт. Прислуга затихла, стараясь не дышать. Когда хозяин в таком состоянии лучше стать невидимками.
Когда дело пошло к ужину, появился управляющий, спросил, будут ли какие пожелания на ночь. Арсений взглянул на него мрачно, задумчиво. Пожелания на ночь… Пожелания на ночь не имели ничего общего с его настоящими пожеланиями. Номер 44 сейчас лучше не трогать, а вот номер 45…
- Подготовь номер 45. Пусть приведут ее сегодня.
- Хорошо, еще указания будут?
- Еще… - хотелось сказать, чтобы получше заботились о номере 44, но сдержался, - Никаких.
Управляющий ушел, а хозяин отправился принимать ванну. Нет, хорошая мысль была позвать сегодня номер 45, с ней он действительно отдохнет от того эмоционального шторма. Всю душу уже ему вымотало! Ему сейчас нужен чистый и незамутненный никакими чувствами секс. Просто классный секс, мечта любого мужчины.
- Что бы такое надеть сегодня, - он перебирал свой гардероб, мужчина любил ролевые игры, это будоражит кровь.
Арсений заметил, что девчонке номер 45 тоже нравятся ролевые игры, вот и отлично. Кем он сегодня будет? Умммм… Даааа… Ему попался костюм палача, вот палачом он сегодня и будет. Осталось только вызвать и предупредить обслугу, которая готовит девушек для хозяина, чтобы ее одели в простую холщовую белую рубашку до пят на голое тело. И обязательно босые ноги. И волосы распустить.
Будет хорошо.
Привычное возбуждение пробежалось по телу, только почему-то живой комок в груди все не желал успокаиваться и отравлял хозяину предстоящее удовольствие. А залить его хорошим глотком коньяка, этот комок! Пусть захлебнется! Пусть захлебнется и, наконец, заткнется!
* * *
Саша лежала, лежала на кровати и, в конце концов, придремала. А вечером ее разбудили громкие вопли. Спросонья даже не поняла, что пожар что ли, или землетрясение? Выскочила на галерею растрепанная со сна, чуть не налетела на ту "розовую" с ошейником номер 41. Та отшатнулась в сторону и, оглядев заспанный видок Саши, засмеялась и добавила с издевательским смешком:
- Чего подкинулась? Чай не за тобой пришли.
- Что? - не поняла Саша, - Кто-то кричал, случилось что-то?
"Розовая" подтянула полы халата, спрятав дивную стройную ножку в розовом кружевном чулке, подвела глаза к потолку и снизошла до ответа:
- Никто не кричал, ничего не случилось.
- Но я же сама слышала…
- Ай, это дура номер 45, ее наконец-то в первый раз за две недели хозяин велел привести. Вопит от радости.
- Велел? Куда привести? - все еще не понимала Саша.
Девица с номером 41 на шее взглянула на нее как на идиотку и выплюнула:
- В спальню к себе. Трахаться.
- А… наконец поняла, - Саша молчала минуту, осмысливая сказанное, потом спросила, - А вопит-то чего?
- Ах да, ты же не знаешь. Она тут всех достала орать, - "розовая" скривилась, передразнивая, - "Он мой! Руки прочь! Вы все суки!" Чокнутая. Чуть не с кулаками на нас кидалась. Как будто мы виноваты, что он ее трахнул разок и больше не звал! Все у него перебывали кроме нее, а она на стенку лезла.
Саша впечатлилась, жизнь тут отнюдь не мирная, оказывается. Того и гляди накостыляют по шее. Одно для себя поняла четко и бесповоротно: никогда не станет она драться за очередь сходить на случку с этим… хозяином. Ее передернуло, словно прикоснулась к чему-то холодному и отвратительному, и от этого стены в душе выросли. Скрыться бы за ними подальше, за стенами, чтобы вовек не нашли. Всплыли картины из сериала "Великолепный век", там они тоже ходили в спальню к султану по золотой дорожке, убить друг друга за честь обслужить его были готовы. Как же это называлось-то… Что-то, напоминающее халву…
- Хальвет, - услужливо подсказала память словечко из сериала, - Ага, сколько не кричи халва, во рту слаще не станет!
Невеселая ухмылка наползла на ее хмурое личико. А вот номер 41 теперь смотрела на нее с большим интересом:
- Слушай, номер 44, новенькая, - прищурила она один глаз, - Ты у нас номер 44, а появилась здесь через две недели после номера 45. Однако… А сколько ты всего тут находишься?
Действительно, сколько.
- Точно не скажу, я сюда после аварии попала, но примерно месяц.
- Месяц? - красивые голубые глазки "розовой" превратились в блюдца.
Она еще раз покосилась на Сашу и скрылась в одну из дверей, выходящих на галерею. Оставалось только предположить, что пошла перемывать ее косточки к остальным. Саша вернулась к себе и не увидела, как босую, простоволосую и сияющую от счастья номер 45 повели к хозяину. Она сейчас думала о том, что этот… который прикидывался Сеней и приходил к ней, спал все это время с другими.
Как называется операция, когда режут без наркоза? Кажется, в нацистских лагерях практиковали такое… Надо просто дышать глубоко, надо запастись терпением и отрастить толстую кожу. Просто отрастить толстую кожу. И ничего не чувствовать.
* * *
Номер 45 увели спать, хозяин остался один.
Что сказать. Она была на верху блаженства. Она.
Какого черта ему надо!?!!! Почему просто не получить удовольствие от классного траха с красивой рабыней?!!! От хорошей ролевой игры?! А?!
Какого ему надо!!!?
Какого…
Пойти смыть с себя все.
* * *
Саша всегда старалась не замечать камеры, если о них не думать, их будто и нет. В ее жизни много такого, о чем не стоит думать. И днем удается подавить в себе желание мусолить трагизм ситуации, удается скрыться за высокими стенами отчуждения и уйти в виртуальный мир. Но по ночам, по ночам-то эти проклятые стены падали! И лед, которым она покрыла свою душу, больше не защищал ее, а жег холодом. А скрытый подо льдом огонек любви жег сердце изнутри. И потушить его могли только слезы. Но она еще не готова была оплакать себя по-настоящему. Так, скатится одинокая слезинка…
Пока не придет сон.
Во сне она увидит его, он будет ей улыбаться, словно не было в жизни ничего отвратительного.
* * *
А на том конце голый мужчина сидел в кресле и смотрел на спящую девушку. Он час лежал в ванне, обретал душевное равновесие. Но оказалось, что без глотка "чистого воздуха" душевное равновесие не обретается. А если просто смотреть на нее, просто смотреть, то…
Когда душа очистилась немного, он улегся спать.
Глава 14
Утром у Саши была интересная посетительница. Номер 6, девушка с восточной внешностью, скорее всего, китаянка или кореянка, или может помесь. Но на русском говорила совершенно без акцента.
- Привет, завтракаешь?
- Уже, - показала Саша на остатки завтрака.
- Я номер 6. Старожилка тут, - она улыбнулась, - Пошли ко мне?
Саша замялась.
- Не любишь ходить в гости?
- Да нет, просто чувствую себя тут не в своей тарелке.
- Ах, - махнула рукой гостья, - Это не удивительно. Привыкнешь.
- Не думаю, - хмуро протянула Саша.
- Привыкнешь. Я ведь привыкла.
Она присела, продолжая доброжелательно улыбаться.
- Сколько ты здесь? - не удержалась от вопроса Саша, - Ты выглядишь так естественно, словно тебе тут хорошо.
- Это правда, мне хорошо. А живу я здесь уже скоро как семь лет будет.
- Прости, но как ты это выдержала?
Вот на это номер 6 громко расхохоталась. А потом махнула на Сашу рукой и выдала:
- Милая моя, для меня это, - она обвела глазами пространство, - Был самый счастливый шанс. Занимаюсь тем, что нравится, кто бы позволил мне заниматься изучением рукописей по древнекитайской медицине на воле?
И видя Сашкино недоумение, добавила:
- Мне предстояло стать рабыней гнусного, отвратительного, немощного старика. Отец собирался отдать меня ему в жены, откупиться мной, - восточную девушку передернуло, - А вместо этого я попала к молодому, красивому, полному сил, щедрому мужчине. О, поверь, я довольна жизнью.
Пожалуй, с таким взглядом нельзя было не согласиться.
- Наверное, ты права, номер 6. Но у меня все было по-другому. Поэтому мне трудно будет когда-нибудь привыкнуть.
- А ведь ты права, ты совсем не похожа на остальных.
- Да, я знаю. Я далеко не такая красивая.
- Глупости. Я говорю о том, что ты не похожа на обычную рабыню, в которых мы все тут превращаемся.
- А на кого или на что я похожа, по-твоему?
- На хозяйку.
Тут они переглянулись и одновременно захохотали.
- Кстати, - заметила, перестав смеяться, номер 6, - Знаешь, что у тебя на шее?
- Знаю, ошейник собачий с номерочком.
- А вот и нет, милая. У тебя на шее очень интересное колье. Оно много побродило по свету, но почему-то всегда оседало на шейках любимых жен или наложниц. Про это колье ходят странные легенды.
- И что? Тут у всех ошейники с камнями по пуду, и сверкают не хуже чем все звезды на небе.
- Но такого ни у кого нет. Так что, думай, номер 44, думай.
- Откуда ты про это все знаешь?
- Была тут у нас одна девица, номер 4. Увлекалась ювелирным делом. Да, не смотри на меня так, сама работала по золоту и камням. От нее остался толстенный фолиант, в котором все мало-мальски известные украшения и камни собраны. Знаешь, как оно там называется? "Радужная змея". У этого украшения длинная история, сначала…
- Лучше расскажи, как вы тут живете, - прервала ее рассказ Саша.
- Ну слушай. Мы, то есть основная группа, живем здесь. Едим, спим, бездельничаем в перерывах между трахом, кайф, короче, - азиатка хихикнула, - Трахаться нас водят к хозяину. Ох, он в этом деле хороооош… Ну ты знаешь это не хуже моего, чего я буду распространяться, иначе ты бы здесь не оказалась. Есть еще одна группа наших девчонок. Это те, у кого тут дети родились, их восемь, они живут отдельно.
Так у него и дети тут есть… Восемь детей…
- А сколько тут всего нас, я имею в виду… Ах да, совсем забыла, сорок пять, да?
Восточная красавица поморщилась и сказала уклончиво:
- Нет, семнадцать девчонок выбыло.
О! Это уже интересно!
- Выбыло? Куда выбыло? Как?! Так отсюда можно выбраться?!
- Можно, но поверь, тебе не понравится то место, в которое они отправились.
- И куда они отправились? И почему мне не понравится, откуда ты знаешь?
- Потому что они отправились в бордели, - отрезала номер 6.
Вот как…
- А…
- Не задавай мне тех вопросов, на которые я не отвечу.
Саша надолго ушла в себя.
- Ну ладно, номер 44, заходи, как обвыкнешься. Найти меня просто, я здесь одна такая.
- Пока, - пробормотала Саша, проводив взглядом восточную девушку.
Номер 6 ушла, чуть насмешливо взглянув на Сашу. А той вдруг стало воздуха не хватать в четырех стенах, захотелось выползти на солнышко. "Радужная змея"… Даже змеи выползают из своих нор погреться, особенно, когда меняют кожу. Саше казалось, что вся ее прошлая жизнь, все, что в ней было хорошего, слезает с нее, оставляя болезненное ощущение голого мяса, выставленного напоказ.
На солнышке было приятно, все-таки целый месяц не выходила из комнаты, хочется на свет Божий. Глянула вниз. Развеселые костюмчики на девицах больше не привлекали внимания, Саша даже слегка удивилась, насколько быстро привыкла к гаремному "фону". Спустившись вниз к бассейну, увидела в самом центре присутствующего там "цветника" рыжеволосую красавицу, возлежавшую в соблазнительной позе на краю бассейна. Девица была топлес, демонстрируя всему миру сочные груди со следами ночных развлечений. В первый момент Сашу чуть не вывернуло, но потом изнутри поднялась спасительная стужа. Ну лежит полуголая. И пусть себе лежит, ей-то она не мешает. Прошла Саша к шезлонгам, уселась в один из них и потянулась за стаканом сока, стоявшим на столике.
- Ты кто? Я тебя здесь не видела? - голос напряженный, жесткий, на грани крика.
Саша не сразу поняла, что произошло, но только полуголая рыжеволосая девица с номером 45 на сапфировым ошейнике уже стояла прямо перед ней.
- Я номер 44.
- Почему я тебя не видела раньше?
Саша пожала плечами:
- Потому что меня только вчера перевели.
- Запомни, он мой!
- О, разумеется, он твой со всеми потрохами, - холодно ответила Саша, примирительно подняв руки.
Рыжая не сразу успокоилась, еще какое-то время стояла перед ней тяжело дыша.
- Ты бы прикрылась, простудишься ведь, - Саша не удержалась от реплики.
- Не хочу, пусть все видят отметины, что он на мне оставил.
- Ну ладно, как хочешь, - Саша поняла, что это диагноз, - Просто мы уже все видели, а ты можешь простудиться…
- Не все! - перебила ее рыжая, - Номер 37 еще не выползла из своей норы.
- Ну, - послышалось с галереи, - И чего я там еще не видела?
Рыжая метнулась по двору к ней, но та очевидно издевалась. Номер 37 тоже была рыжая, грудастая, умопомрачительно прекрасная зеленоглазая богиня в ошейнике с крупными изумрудами. Она наклонилась вниз, делая вид, что разглядывает девицу номер 45, а потом с победной улыбкой выдала:
- Ндаааа… А вот на мне он следов не оставляет, бережет.
- А мне нравится! Нравится, что он оставляет следы!
Саша чувствовала себя ужасно, словно в яму с дерьмом провалилась. Эту перепалку прервала высокая, очень белокожая брюнетка с васильковыми глазами в ошейнике из бриллиантов, номер 18.
- Довольно уже, - у нее был характерный английский акцент, - Покричали и хватит. Вы как две торговки рыбой.
Как ни странно, ее слова возымели действие. Рыжая убралась одеваться, а номер 37 сползла вниз к бассейну. Остальные проявляли полное равнодушие к происходящему. Номер 18 обратилась к Саше:
- У нас не всегда такой цирк.
- Бывает и покруче, - добавила номер 37, устраиваясь в шезлонге, - Новенькая? С лица так себе, сисек нет… Ну-ка, что у нас тут? Неслабый ошейник у тебя, номер 44. Чем заработала?
- У тебя тоже неслабый. И заработала тем же, что и все, - ответила Саша и отвернулась.
Что-то уже и на солнце не хочется. Пойти, что ли к себе. А пойти. Поставила свой стакан с недопитым соком рядом с шезлонгом и ушла к себе. Синеглазая брюнетка с укоризной взглянула на рыжую номер 37 и сказала:
- Зачем ты так?
- Пусть привыкает, - ответила рыжая, непонятно, кого имея в виду, то ли номер 45, то ли номер 44.