Тейт увидела у сходного трапа неясную фигуру, затем различила худенького, щегольски одетого мужчину неопределенного возраста - где-то между сорока и пятьюдесятью годами.
- Ах, мадемуазель, у меня кружится голова! - Ларю улыбнулся, сверкнув золотым зубом, и поднес руку Тейт к губам.
- Тейт, не обращай внимания на этого тощего кэнака. Он считает себя дамским угодником.
- Почитателем женщин, - поправил Ларю, вводя Тейт в кубрик. - Я очарован, мадемуазель. Счастлив, что такая красавица посетила наше скромное жилище.
Интересно, кто посмел бы назвать это скромным жилищем? Стойка бара полированного красного дерева, высокие табуреты с мягкими разноцветными сиденьями, на стенах - старинные морские карты в рамках, на столе - ваза со свежими нарциссами.
- Да, это не "Морской дьявол", - с гордостью заметил Бак.
- От "Морского дьявола" к "Русалке", - ухмыльнулся Ларю. - Позвольте предложить вам чаю, мадемуазель?
- Нет. - Тейт еще не оправилась от шока, и отказ прозвучал грубовато. - Нет, благодарю вас. Я должна вернуться домой. Мне необходимо о многом поговорить с родителями.
- Ах да! Ваш отец с восторгом принял известие о вашем участии в нашей экспедиции. А я, я восхищен тем, что две очаровательные дамы скрасят наше путешествие.
- Тейт не просто красавица, - заявил Бак. - Она отличная аквалангистка, прирожденная искательница сокровищ и ученый.
- Женщина с разносторонними талантами, - восхищенно прошептал Ларю. - Я посрамлен.
Тейт насторожилась.
- Вы плавали с Мэтью?
- Да, действительно. И старался повысить его культурный уровень.
Бак презрительно фыркнул.
- Тоже мне, интеллектуал. Дерьмо с чудным акцентом все равно остается дерьмом. Прошу прощения, Тейт.
- Мне пора. Рада была познакомиться с вами, мистер Ларю.
- Просто Ларю. - Он снова поцеловал ей руку. - A bientot.
Бак оттеснил Ларю в сторону.
- Я провожу тебя, девочка.
- Спасибо. - Они спустились на пирс и направились к берегу. - Бак, вы сказали, что Мэтью строил яхту годами?
- Да, как только выдавалось немного свободного времени и заводились деньги. Он сделал десятки чертежей и рисунков, прежде чем остановился на этой конструкции.
- Понимаю. - Похвальные честолюбие и упорство, хотя и несколько неожиданные. Если только… - Значит, все эти годы он думал о "Изабелле"?
- Кто знает, что было у мальчика на уме. Но сейчас он точно о ней думает. Снова заболел ею. А может, никогда и не выздоравливал.
Тейт положила ладонь на плечо Бака.
- Надеюсь, вы поймете меня правильно, но мне это не нравится.
- Ты имеешь в виду наше партнерство?
- Да. "Маргариту" мы нашли чудом. Шансы на новое чудо практически равны нулю. Нам всем было очень трудно справиться с разочарованием. Я не хочу, чтобы вы и мои родители снова пережили все это. Бак остановился, поправил очки.
- Я сам не очень-то счастлив. - Он опустил глаза на искусственную ногу. - Страшные воспоминания. Но Мэтью полон решимости, а я перед ним в долгу.
- Неправда. Это он вам должен. Он обязан вам своей жизнью.
- Я заставил его дорого заплатить. - Бак нахмурился. - А сам не спас его отца. Не знаю, мог ли, но факт остается фактом: не спас. Я не отомстил Ван Дайку. Не знаю, принесло бы это какую-то пользу, но не отомстил. Потом, когда пришел мой черед расплачиваться, я не смог принять несчастье как мужчина.
- Не смейте так говорить. - Тейт заботливо взяла старика под руку. - Вы прекрасно держитесь.
- Всего пару недель. А все эти годы… Я все взвалил на плечи мальчика - всю работу и всю вину.
- Он бросил вас, - в ярости возразила Тейт, - а должен был остаться с вами, заботиться о вас.
- Мэтью только и делал, что поддерживал меня. Занимался ненавистной работой, чтобы у меня было все необходимое. Я брал деньги, пропивал их и при любом удобном случае оскорблял его. Мне очень стыдно.
- Не понимаю, о чем вы говорите. В последний раз, когда я была у вас, вы…
- Я солгал тебе. - Бак потупился, понимая, что рискует потерять ее любовь, но, снова солгав, перестал бы уважать себя. - Я сказал, что Мэтью бросил меня, не появляется, ничего для меня не делает… Может, он и нечасто приезжал, но нельзя его за это винить. Он посылал мне деньги, заботился обо всем. Не сосчитать, сколько раз он платил за мое лечение от алкоголизма.
- Но я думала…
- Я хотел, чтобы ты так думала. Хотел, чтобы и мальчик страдал. Вроде так мне было легче. Но он делал все, что мог.
Далеко не убежденная, Тейт замотала головой.
- Он должен был остаться с вами.
- Он делал то, что должен был делать, - упрямо повторил Бак, и Тейт оставалось лишь склонить голову перед непоколебимой семейной преданностью.
- Все равно эта затея кажется мне пустой и опасной. Я постараюсь отговорить родителей. Надеюсь, вы поймете.
- Не могу винить тебя за нежелание снова связываться с нами. Делай, как считаешь нужным, Тейт, только вот что я тебе скажу: твой папа уже слышит свист ветра в парусах.
- Я постараюсь свернуть эти паруса.
ГЛАВА 15
Однако иногда даже самая сильная буря не в состоянии сбить с курса решительно настроенного моряка.
Сжав зубы, Тейт терпела присутствие Мэтью за обедом. Она поддерживала беседу с Баком и Ларю, слушала их рассказы, смеялась их шуткам. Ей не хватило духу испортить царящее за столом праздничное настроение и погасить огонь в отцовских глазах.
Естественно, она замечала озабоченные взгляды матери и старалась не проявлять враждебности к Мэтью, но самое большее, на что она оказалась способной, это холодное: "Передай мне соль".
Когда трапеза закончилась, Тейт удалось заманить отца в кухню.
- Держу пари, ты целый месяц не ела ничего подобного, - заметил Рэй, складывая в раковину грязные кастрюли.
- Целый год. Я так наелась, что не смогла попробовать ореховый торт.
- Попробуешь позже. Этот Ларю нечто потрясающее, правда? Не успеет обменяться кулинарными рецептами с твоей матерью, как уже спорит о внешней политике, или бейсболе, или изобразительном искусстве восемнадцатого века.
- Нормальный разносторонний человек, - пробормотала Тейт, не составившая пока окончательного мнения. Любой друг Мэтью требовал тщательного изучения… даже если он очаровательный и эрудированный. Особенно если он очаровательный и эрудированный. - Я так и не поняла, что его связывает с Мэтью?
- Думаю, они прекрасно подходят друг другу. - Пока Тейт загружала посудомоечную машину, Рэй залил кастрюли мыльной водой. - У Мэтью всегда был огромный потенциал, просто у него не было шанса его реализовать.
- А по-моему, он из всего может извлечь выгоду! Я хочу обсудить это с тобой.
- "Изабелла"? - Засучив рукава, Рэй атаковал гору грязных кастрюль. - Обязательно обсудим ее, дочка. Как только все немного отдохнут. Я ничего никому не рассказывал - ждал твоего приезда.
- Папа, я помню, как ты радовался находке "Mapгариты". Я помню свои чувства и понимаю, почему ты хочешь вернуться к поискам, но я сомневаюсь, что ты предусмотрел все опасности.
- Я долгие годы думал о них и практически только о них последние девять месяцев. В прошлый раз судьба и улыбнулась нам, и посмеялась над нами, но на этот раз все будет иначе.
- Папа… - Тейт сунула последнюю тарелку в посудомоечную машину и выпрямилась. - Насколько я понимаю, после несчастья Бак ни разу не нырял, а Ларю работал на корабле поваром. Он никогда в жизни не надевал акваланг.
- Это правда. Бак действительно не нырял, но нам не помешает лишняя пара рук на палубе. Что касается Ларю, то он готов учиться, и мне кажется, он из тех, кто учится быстро.
- Нас шестеро, - не унималась Тейт, еще надеясь, что ее попытки притушить оптимизм отца не останутся бесплодными. - И только трое умеют нырять с аквалангом. Я сама почти два года практически не работала под водой.
- Это все равно что кататься на велосипеде, - беззаботно сказал Рэй. - В любом случае кто-то должен следить за оборудованием и снаряжением. А главное - у нас теперь есть собственный дипломированный морской археолог. - Он ослепительно улыбнулся дочери. - Может, в этой экспедиции ты соберешь материал для своей диссертации.
- В данный момент диссертация меня не волнует. Меня волнуешь ты. Вы с мамой последние несколько лет играли в охотников за сокровищами, обследовали открытые другими затонувшие суда. Ты нырял в свое удовольствие, собирал раковины. Это не идет ни в какое сравнение с тем, что ты задумал.
- Я в прекрасной форме, - возразил задетый за живое Рэй. - Трижды в неделю занимаюсь в спортзале, регулярно ныряю.
Тейт поняла, что избрала неверную тактику.
- Ладно. А как насчет денег? Экспедиция займет месяцы плюс расходы на оборудование. Это уже не развлечение. Кто будет финансировать эту авантюру?
- У нас очень прочное финансовое положение. Пытаясь успокоиться, Тейт принялась оттирать кухонные столы.
- Вот и ответ на мой последний вопрос. Ты рискуешь своими деньгами. Ты, а не Лэситеры.
- Дело не в деньгах, деточка. - Искренне недоумевая, Рэй насухо вытер руки. - Это партнерство, как и раньше. Когда мы найдем "Изабеллу", то компенсируем весь дисбаланс за счет прибыли.
- А если не найдем? Если нет никакой "Изабеллы"? - взорвалась Тейт. - Можешь выбросить все до последнего цента на свою мечту, я не возражаю. Я хочу, чтобы ты потратил в свое удовольствие то, что заработал, но я не могу спокойно смотреть, как этот скользкий авантюрист использует тебя.
Рэй встревожился и похлопал дочку по плечу.
- Тейт, не понимаю, почему ты так расстроена? Когда ты сообщила о своем возвращении, я решил, что моя идея увлекла тебя.
- Я вернулась, чтобы удержать тебя от страшной ошибки.
- Я не совершаю никакой ошибки. Корабль действительно затонул в том месте. Отец Мэтью знал это. Я это знаю. "Изабелла" лежит там вместе с "Проклятием Анжелики".
- О господи! Только не амулет!
- Именно амулет. Его искал Джеймс Лэситер, его жаждет заполучить Ван Дайк, но найдем его мы.
- Почему это так важно? Это судно? Это чертово колье?
- Потому что мы все кое-что потеряли в то лето, Тейт, - тихо сказал Рэй. - Гораздо больше, чем украденное у нас сокровище. Гораздо больше, чем ногу Бака. Мы потеряли радость открытия, надежды и мечты. Пора вернуться за ними.
Тейт обреченно вздохнула. Она могла бороться с чем угодно, но только не с мечтами. Разве сама она перестала мечтать о собственном музее? Кто она такая, чтобы встать на пути одного-единственного желания отца?
- Хорошо. Мы вернемся за "Изабеллой" втроем.
- Нет. Лэситеры - неотъемлемая часть этого. Точно так же, как прежде. И если кто-то имеет законное право на "Изабеллу" и амулет, то только Мэтью.
- Почему?
- Потому что это стоило ему отца.
Тейт не хотелось об этом думать, не хотелось представлять беспомощного подростка, скорбящего над телом погибшего отца.
- Для Мэтью амулет - всего лишь средство покончить со всеми проблемами. Он продаст его тому, кто предложит большую цену.
- Это ему решать.
- Но тогда он не многим лучше Ван Дайка.
- Он обидел тебя в то лето. - Рэй ласково обнял ладонями лицо дочери. - Я чувствовал, что между вами что-то происходит, но не знал, насколько все серьезно.
- Прошлое не имеет никакого отношения к настоящему, - упрямо возразила Тейт. - Важно только то, кто он и что собой представляет.
- Восемь лет - долгий срок, милая. Может, тебе следует оглянуться и переоценить все, что произошло тогда. А пока я должен кое-что показать тебе, всем вам. Собери всех в моей берлоге.
Деваться было некуда, и Тейт неохотно присоединилась к компании, собравшейся в уютном кабинете отца. Она умышленно выбрала уголок подальше от Мэтью и устроилась на подлокотнике кресла Мариан.
Врывающийся в открытые окна ветер приносил аромат залива и прохладу, оправдывающую разведенный в камине огонь. Рэй прошел к письменному столу и откашлялся, как взволнованный лектор перед важным докладом.
- Я понимаю, вам любопытно, почему я затеял это рискованное предприятие. Все мы помним, что случилось восемь лет назад, что мы нашли и что потеряли. Я забывал иногда на какое-то время, но вдруг какая-то мелочь вновь возрождала воспоминания. Как-то я заболел гриппом, и Мариан заставила меня остаться в постели. Я коротал время с телевизором и случайно наткнулся на документальный фильм о подводных раскопках. Это было судно, затонувшее у мыса Горн. Очень ценная находка. И как вы думаете, кто купался в лучах славы? Не кто иной, как Сайлас Ван Дайк!
- Ублюдок! - пробормотал Бак. - И то судно он наверняка тоже украл.
- Возможно, но главное не в этом. Сам он не слишком красовался перед камерой, но за кадром рассказывал о своих исследованиях, о других обнаруженных им затонувших судах, в том числе и о "Санта-Маргарите". По его словам выходило, что честь открытия принадлежит ему, а он, щедрая душа, подарил пятьдесят процентов найденных сокровищ правительству Сент-Китса.
- В виде взяток, - процедил Мэтью.
- Я разозлился. Негодяй завладел "Маргаритой", но "Изабеллы" ему не видать как своих ушей. Я возобновил исследования. Почти два года я гонялся за любой самой ничтожной информацией. Ни одно упоминание о корабле, команде или том шторме я не считал незначительным. И я нашел два важнейших ключа к разгадке: карту и упоминание о "Проклятии Анжелики".
Рэй благоговейно вынул из верхнего ящика стола книгу с обтрепанной, обклеенной скотчем обложкой и пожелтевшими пересохшими страницами.
- Она рассыпается, - зачем-то пояснил он то, что все и так видели. - Я нашел ее в букинистической лавке. "Жизнь моряка", написанная в 1846 году правнуком матроса с "Изабеллы".
- Но в том кораблекрушении никто не спасся! - воскликнула Тейт.
Рэй любовно погладил ветхую обложку.
- Просто об этом не было известно. Автор этой книги записал историю со слов своего деда. Хосе Балтазара, матроса с "Изабеллы", волны выбросили на Невис. В полубессознательном состоянии цепляясь за доску, возможно, с затонувшей "Маргариты", он видел, как шла ко дну "Изабелла". Думаю, Мэтью, твой отец нашел то же, что и я.
- Если так, то что он делал в Австралии?
- Джеймс следовал за "Проклятием Анжелики". - Рэй выдержал театральную паузу. - За сэром Артуром Минфилдом, купившим амулет у одного французского купца, а это было на поколение раньше.
- Минфилд? - Бак сосредоточенно прищурился. - Я видел это имя в записях Джеймса. Вечером накануне гибели он сказал мне, что ищет не в том месте, что проклятое колье снова обвело всех вокруг пальца. Джеймс так и сказал: "проклятое колье", и он был очень возбужден. Он мечтал закончить обследование рифа и избавиться от Ван Дайка. Он говорил, что надо остерегаться Ван Дайка и не спешить.
Рэй положил книгу на стол.
- Я думаю, Джеймс нашел какое-то упоминание об амулете или Балтазаре. Затонула "Морская звезда", погиб Минфилд, но "Проклятие Анжелики" спаслось. Может, его вынесло на берег, может, кто-то нашел его на рифе. С 1706 года о нем не было ни слуху ни духу, а в 1733-м Балтазар увидел его на юной испанской даме на борту "Изабеллы". Он узнал амулет и пересказал легенду другим морякам.
Рассказ отца не убедил Тейт.
- Если есть свидетельство того, что амулет был на "Изабелле", почему об этом не знал Ван Дайк? Почему он сам не отправился за "Изабеллой"?
- Ван Дайк совсем свихнулся из-за амулета и вбил себе в голову, что он в Австралии, - ответил Бак. - Правда, он не доверял Джеймсу, думал, что тот что-то скрывает от него.
- И убил его за это, - ровным голосом произнес Мэтью. - А потом несколько лет команда Ван Дайка обыскивала Большой Барьерный риф.
- Но если папа и твой отец нашли информацию о том, что амулет в другом месте, - гнула свою линию Тейт, - то Ван Дайк просто обязан был найти то же самое.
- Может, амулет не хотел, чтобы его нашел Ван Дайк, - заметил Ларю, терпеливо скручивая сигарету.
- Это неодушевленный предмет, - возразила Тейт.
- Как и "Алмаз надежды", - сказал Ларю. - Философский камень, Ковчег Завета. Однако легенды, окружающие их, не умирают.
- Ключевое слово - "легенда".
- Все эти научные степени сделали тебя циничной, - прокомментировал Мэтью. - Очень жаль.
Заметив воинственный огонь в глазах дочери, в дискуссию вступила Мариан:
- Я думаю, мы должны сосредоточиться на найденной Рэем информации, а не на том, обладает амулет какой-то волшебной силой или нет.
- Совершенно верно, - кивнул Рэй. - Так на чем я остановился? Команда, прослышавшая о проклятье, заволновалась. Сам Балтазар верил, что корабль погиб из-за "Проклятия Анжелики", а он остался в живых, чтобы рассказать эту историю другим. Я скопировал несколько страниц его воспоминаний о шторме. Сначала пошла ко дну "Маргарита", затем рассыпалась "Изабелла", пассажиров и команду смыло в море. Балтазар клянется, что видел, как тонула испанская дама и колье сверкало на ее шее. Конечно, эту пикантную деталь он мог добавить ради драматического эффекта.
Рэй пустил по кругу скопированные страницы.
- Итак, Балтазар выжил. Волны пронесли его мимо Сент-Китса, и он потерял всякую надежду на спасение, а потом увидел очертания Невиса. Он ослаб и не верил, что сможет доплыть до берега, но в конце концов его выбросило на сушу. Несколько недель он метался в бреду между жизнью и смертью, а когда выздоровел, то решил остаться на острове.
Рэй вынул из папки еще один документ.
- Кроме записей о своих морских приключениях, Балтазар оставил карту. Вот карта, нарисованная очевидцем! Здесь помечено место гибели "Изабеллы" всего в нескольких градусах на юго-юго-восток от останков "Маргариты". Она там. Она ждет нас.
Мэтью взял карту из рук Рэя. Она была очень примитивной, но он узнал основные ориентиры: похожий на китовый хвост мыс Сент-Китса и конус вулкана Невиса.
Охваченный почти забытым азартом, Мэтью поднял голову. На его лице засверкала улыбка его юности, дерзкая, отчаянная, неотразимая.
- Когда отплываем?
Тейт долго не могла заснуть. Как ни старалась она смириться с происходящим, как ни пыталась обуздать свои чувства и мысли, ясно было лишь одно: не в ее силах остановить отца. Что бы она ни делала, что бы ни говорила, он отправится в эту чертову экспедицию, и отправится с Лэситерами.
Ее смятение усугублялось тем, что она отказалась от потрясающей карьеры. Правда, отказалась, чтобы не поступиться принципами, и это приносило некоторое удовлетворение. Но главное - она будет рядом с отцом и проследит за всеми, за Мэтью в особенности.
В общем, когда Тейт вышла из дома, она думала о Мэтью.
Когда-то она любила его… А потом восемь лет убеждала себя, что просто увлеклась красивым лицом и обаянием авантюриста.
Трусливая ложь!
"Я его любила, - призналась себе Тейт, поплотнее закутываясь в жакет. - Или любила мужчину, которого сама придумала". Только Мэту удалось так абсолютно завоевать ее сердце и так безжалостно его разбить.
Тейт сорвала листок лавра и, играя им, пошла к воде. Отличная ночь для воспоминаний. Почти полная луна, яркие звезды. Воздух напоен ночными ароматами и томительными обещаниями. К черту обещания! Какое счастье, что теперь она может просто наслаждаться природой, а не увлекаться смутными мечтами, рожденными красотой ночи!