"ДО ОСОБОГО РАСПОРЯЖЕНИЯ"
Для работ по минированию спецобъектов создали несколько групп из Отдельной мотострелковой бригады особого назначения НКВД СССР. Личный состав групп получил приказ проводить "литерные" мероприятия в обстановке строгой секретности и хранить полученное задание в глубокой тайне. Каждый член группы в обязательном порядке давал подписку: разглашение государственной тайны, связанной с порученным заданием, карается высшей мерой наказания - расстрелом!
По личному указанию Лаврентия Павловича Берии предполагалось заложить очень мощный фугас в здание Большого театра. Как считали чекисты, после захвата Москвы, если такое произойдёт, немцы могут устроить своё торжественное заседание в здании Большого театра. Вслух о возможности захвата города противником не говорили, но каждый сотрудник понимал, что это может произойти в самое ближайшее время. Слишком много городов осталось на территории, оккупированной немецко-фашистскими захватчиками. Считалось, что это "временно оккупированные территории", но сколько продлится оккупация, не знал никто. Кроме Большого театра, минированию подлежали гостиницы "Националь" и "Метрополь", Дом союзов, многие исторические памятники, храмы, правительственные здания и даже объекты Кремля. Нужно отдать должное Лаврентию Павловичу Берии: в совершенно секретные бригады подрывников и минёров по его личному приказу отбирались только добровольцы, которым ничего не сообщали о сути секретного задания.
Телефугасы уже применялись и были заложены в ряде зданий в Минске, Киеве, Одессе и других городах. Ряд из них взорвали и нанесли врагу существенный урон, а некоторые фугасы не сработали. Насколько известно из архивных данных, секретность минирования соблюдалась неукоснительно, и работы производились настолько тщательно, что ни один из секретных телефугасов противнику обнаружить не удалось. Такую же секретность намеревались соблюсти и в столице. Как показало время, это вполне удалось. Сомнений в том, что они выполняют крайне важное задание, у минёров не оставалось. Работали круглосуточно, не щадя себя. Технология закладки фугасов огромной мощности отрабатывалась до мелочей, и скрупулёзно проверялось качество работы: враг стоял уже очень близко к Москве.
Технологию минирования можно представить на примере работ в Большом театре. Место для закладки фугаса, как способствующее наибольшим разрушениям при взрыве, определили в оркестровой яме: так считали специалисты взрывного дела. Подрывники спустились в оркестровую яму и очень аккуратно разобрали паркет. В театре не оставалось в это время ни одной живой души, всё проводилось в строжайшей тайне и под охраной. В образовавшемся проёме вырыли глубокий шурф. Вынутую из него землю аккуратно складывали на плащ-палатки и, стараясь не уронить ни пылинки, выносили из здания, клали в машины и вывозили за город. Особенно тщательно следили, за тем, чтобы не повредить богатое убранство интерьера зрительного зала и фойе. Вёдра с землёй поднимали из шурфа вручную, на длинной и крепкой верёвке, а машина, которая вывозила грунт, ничем не примечательная полуторка, была спрятана за зданием.
Взрывчатку доставили в деревянных ящиках по двадцать пять килограммов каждый. В определённом специалистами-минёрами порядке их аккуратно уложили в шурф: глубина его составляла более трёх метров, и на минирование ушло порядка четырёх тонн взрывчатки! Силу взрыва рассчитали так, что после него на месте знаменитого ГАБТа остались бы только огромная дымящаяся воронка да мелкие куски щебня. На взрывчатку установили специальный взрыватель, яму замаскировали и вновь аккуратно настелили паркет, а пол натёрли мастикой, чтобы полностью скрыть все следы. Взрывное устройство дублировалось специально выведенными от другого взрывателя проводами, которые скрытно проложили под полом. Если бы не сработал радиосигнал на расстоянии, смертник-минёр привёл бы в действие адскую машину нажатием кнопки замыкания цепи или поворотом ключа.
По аналогичной схеме проходило минирование и других спецобъектов. В "Национале" случилось чрезвычайное происшествие. Работу бригады минёров всегда принимала специальная комиссия, которая отличалась большой придирчивостью. Она решила, что квадрат паркета, как раз тот, который вынимали, чтобы выкопать шурф под взрывчатку, несколько отличается от остальной поверхности пола. Немедленно предприняли необходимые меры: весь паркет полностью разобрали и в течение одних суток полностью настелили новый. Целиком во всём помещении! При повторном осмотре специальной комиссией никаких замечаний получено не было: "спецобъект" приняли. Особые бригады подрывников в условиях полной секретности работали по всей Москве, на каждом из определённых наркоматом и согласованных лично со Сталиным объектов. Нелёгкая и опасная работа была закончена точно в установленные сроки.
- Взрывать только в крайнем случае, - сказал Сталин. - Всё отложить до особого распоряжения.
К великому счастью, "особого распоряжения" не последовало: в битве под Москвой врага отбросили от стен столицы, и угроза сдачи города миновала. Однако бригады особого назначения по минированию спецобъектов распущены не были, и секретность с их деятельности не сняли. Несмотря на необходимость ведения партизанской войны и осуществления диверсионных актов в тылу немцев, никто из этих подразделений в тыл врага не забрасывался, хотя более двадцати человек стали Героями Советского Союза.
Эти специальные бригады впоследствии использовались для разминирования спецобъектов, заминированных ранее как нашими специалистами, так и немцами при отступлении из Киева, Харькова, Минска и других крупных городов. На счету секретных бригад разминирование Дома Правительства в Минске, Физико-технического института в Харькове, а также Ливадийского дворца и дачи Сталина в Крыму - эти здания готовили для Крымской конференции. Есть сведения, что проводились работы и за рубежом.
Маннергейм в Санкт-Петербург не вернулся
Трагический эпизод Великой Отечественной войны - блокада Ленинграда, - не перестаёт интересовать отечественных и зарубежных исследователей. Далеко не всё хорошо известно о тех трагических событиях, загадках и тайнах. Многие документы и архивные материалы специально уничтожены, а живых свидетелей практически не осталось. И всё же некоторые тайны ленинградской блокады всплывают наружу из глубин секретных спецхранов. Однако полностью ручаться за достоверность многих сведений нельзя.
НЕОЖИДАННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Мотоциклисты-разведчики передовых немецких частей группы армий "Север", отыскав брешь в расположении частей Красной армии, проскочили через линию советских войск и оказались в черте города. В 11 часов 30 минут немцы подъехали к проходной Кировского завода на проспекте Стачек. С двумя-тремя немцами опешившие поначалу рабочие, выходившие из цехов на обеденный перерыв, расправились быстро - мотоциклистов просто задавили массой и забили тем, что попалось под руку.
Появление немецких мотоциклистов взбудоражило рабочих, они стихийно начали создавать ополчение. Руководство завода связалось со Смольным. Людей приучили ничего не делать без санкции сверху, поэтому директор и парторг хотели доложить городским властям о случившемся, а также попросить оружия для ополчения и указаний, как поступать дальше. Смольный либо вообще не отвечал, либо, если удавалось дозвониться до дежурных, там сухо отвечали:
- Все в городе. Сообщение будет доложено немедленно по возвращении. Перезвоните попозже.
И тут парторг вспомнил о Елизавете Алексеевне Каншиной: она много лет проработала на заводе, а самое главное, её муж руководил хозяйственным отделом Смольного. Решили позвонить Елизавете Алексеевне.
Елизавета побежала к мужу в Смольный. Позднее она рассказала о некоторых событиях того времени отечественным исследователям-историкам, но решилась сделать это только перед смертью. Естественно, Каншина знала, слышала и видела далеко не всё. Ряд событий воссоздан западными исследователями по архивным документам финских и нацистских спецслужб и показаниям уцелевших свидетелей, многие из которых предпочти не афишировать свои имена.
Несмотря на неразбериху военного времени и тяжёлое положение, в Смольном были неплохо осведомлены о складывающейся оперативной обстановке и могли в ней ориентироваться. А. А. Жданову, возглавлявшему партийную организацию Ленинграда, и К. Е. Ворошилову, назначенному командующим фронтом и ответственным за оборону города, было известно, что немцы выбросили парашютный десант и сумели захватить важный транспортный узел - станцию Мга. Немецкие части в ходе активных наступательных боёв с применением крупных танковых соединений сумели прорваться к городу Тихвину. Старались не отставать от своих союзников и финны, которыми командовал получивший в 1933 году звание маршала барон Маннергейм. Ударная финская армейская группировка "Карелия" совершила стремительный бросок, смяла части Красной армии и заняла Выборг.
Стрелки Маннергейма дислоцировались в Выборге и Олонце, совсем близко к Ленинграду. Маршал Клим Ворошилов пребывал в полной растерянности: он не умел командовать войсками при ведении современной манёвренной войны. Жданов тем более был никудышным военным и постоянно требовал запросить Москву:
- Не отвечают, - зло огрызался маршал.
Как утверждают западные эксперты, в 23 часа 6 августа 1941 года руководство города на Неве приняло решение сдать Ленинград финнам в обмен на заключение сепаратного мира с признанием границ по Тартускому договору 1920 года. Тем более что финские части всё равно стояли на них! Якобы мысль о возможности такого выхода подсказали Жданову и Ворошилову руководители НКВД города и области. Сдача города и сепаратный мир!
ПЕРЕГОВОРЫ
Расчёт строился на том, что барон Карл Маннергейм, стоявший во главе Финляндии и её армии, - старый петербуржец! Барон Карл Густав Эмиль Маннергейм родился в 1867 году в местечке Вильняс, близ города Турку. Высшее образование он получил в Гельсингфорсском университете, а затем продолжил его в Николаевском кавалерийском училище в Санкт-Петербурге.
Надев русские офицерские погоны, барон верой и правдой служил Богу, царю и Отечеству. Уже в чине генерал-лейтенанта он активно участвовал в Первой мировой войне, командуя на фронтах крупными воинскими соединениями. В 1917 году барон счёл себя полностью свободным отданной императору присяги и вернулся в Финляндию. Никакой лютой ненависти или неприязни к русским барон Маннергейм никогда не испытывал: он прекрасно знал русский язык, культуру России, уважал русский народ и любил русских солдат. Он даже нейтрально относился к большевикам, пока те не двинули на Финляндию Красную армию, чтобы экспортировать финнам "мировую революцию".
В 1918 году он стал командующим финской армией, а в 1919 году - регентом страны. Под его командой финские стрелки наголову разбили красные части и отбросили их к самому Петрограду. В 1920 году правительство Ленина вынужденно подписало мирный договор с финнами в Тарту, уступив значительные территории.
В 1939–1940 годах товарищи Сталин, Ворошилов и другие попытались отодвинуть границы Финляндии от Ленинграда, и наши войска отправились штурмовать знаменитую "линию Маннергейма". Война оказалась трагичной для Красной армии, но семидесятилетний финский маршал пошёл на определённые уступки. Теперь его части вновь стояли под Петербургом, и он имел реальный шанс вернуться победителем в город своей прекрасной юности.
План чекистов, с которым вынужденно согласились Жданов и Ворошилов, строился на том, что в городе ещё остались давние знакомые барона, которых он хорошо знал лично и которым доверял: ЧК не успело расстрелять и загнать на Колыму всех "бывших".
Действовать начали немедля. 10 августа 1941 года товарищ Жданов встретился в Койвисто (Приморске) с полномочным представителем финского правительства Хюриненом. Были выделены два специальных катера, которые постоянно курсировали между Ленинградом и Койвисто. Немецкие части замедлили темп наступления, ожидая, как прикажет действовать Берлин. По непроверенным данным, соглашение с финнами якобы было достигнуто после десятидневных переговоров. Но возникла некоторая сложность: финны требовали уничтожения Балтийского флота. Якобы маршал Ворошилов дал на это согласие.
Как утверждал ряд очевидцев тех давних загадочных событий, в момент кульминации переговоров один из сотрудников спецкомендатуры НКВД в Смольном прорвался к аппарату ВЧ и позвонил в Москву с просьбой сообщить товарищу Сталину о предательских переговорах с финнами о сепаратном мире. По некоторым данным, это сделал младший лейтенант НКВД Назаров.
9 сентября 1941 года из ставки Верховного главнокомандующего в Ленинград срочно прилетел Георгий Жуков, человек крайне жёсткий, решительный и, по отзывам многих хорошо знавших его людей, весьма жестокий. В первую очередь он распорядился немедленно расстрелять младшего лейтенанта НКВД Назарова! Назарова тут же расстреляли.
Расстреляли ещё нескольких человек, непосредственных исполнителей, из аппарата городского и областного управлений НКВД и Смольного. Многих отправили на передовую, в окопы: это было равносильно расстрелу. Других перевели в иные города, чем спасли от ужасов блокады. "Чисткой" распоряжались помощники Г. К. Жукова: И. И. Федюнинский и М. С. Хозин. Руководители города, Жданов и Ворошилов, вылетели в Москву на доклад к Верховному. Все переговоры с финнами немедленно прервали. Жуков стал делать всё, чтобы оттянуть на Ленинград как можно больше сил противника, тем самым облегчив положение Москвы. Но не сдавать город! Вскоре началась блокада…
Видимо, секретные сепаратные переговоры могли проводиться. Но ни Жданов, ни маршал Ворошилов никогда не пошли бы на них без личной санкции вождя! И ни один из высокопоставленных руководителей НКВД не стал бы ничего предпринимать без личного указания Лаврентия Павловича Берии. Значит, Сталин и Берия всё знали с самого начала?
Вождь и Лаврентий Берия были мастерами длинной и сложной политической интриги. А на войне, когда противник сильно жмёт по всем фронтам, любые средства хороши. Отчего не затеять секретные переговоры с финнами о сепаратном мире! Спецслужбы противника знали, что Сталин не любил Ленинград. Его согласие отдать бывшую столицу империи выглядело правдоподобным. И опасная игра, полная дезинформации началась. Но тут в сценарий вмешался не в меру честный младший лейтенант Назаров. Поэтому его и ряд других непосредственных исполнителей немедленно ликвидировали: они сунули нос в слишком большую политическую тайну.
Сталин не наказал Жданова и Ворошилова, а ведь мог и ДОЛЖЕН был судить и РАССТРЕЛЯТЬ их, как Назарова! Досталось тем, кто не уследил за "честным дураком" и позволил ему добраться до ВЧ-аппарата и сорвать прекрасно развивавшуюся операцию. После звонка Назарова часть секрета вырвалась на волю и продолжение игры стало бессмысленным. Тем более что всё, что могли сделать за время пусть кратковременной, но передышки, уже сделали.
Совершенно секретный объект
На Красной площади в Москве под звон курантов на Спасской башне у мавзолея В. И. Ленина стояли часовые на посту номер один. Это был один из важнейших идеологических символов большевистского государства, старательно превращавшего коммунистическое учение в подобие религии, строго обязательной для каждого гражданина.
В период Великой Отечественной войны 1941–1945 годов всё по распорядку: застывшие часовые, бой курантов, смена караула. Однако внутрь посетителей не пускали, а забальзамированное тело "вождя мирового пролетариата" стало совершенно секретным объектом.
МЕСТО НАЗНАЧЕНИЯ - ТЮМЕНЬ!
В июле 1941 года руководству СССР стало ясно: положение на фронтах крайне тяжёлое, и в скором времени исправить его вряд ли удастся. Немецкие войска дрались умело и жестоко, применяли незнакомую Красной армии стратегию и тактику - прорывали фронты, смело вклинивались танковыми и мотомеханизированными колоннами в наши тылы. Окружали большие группы советских войск и брали огромное количество пленных. Немецкая авиация практически безраздельно господствовала в воздухе, и враг продвигался вперёд с фантастической скоростью, захватывая огромные куски нашей территории.
Не оправдавших доверия генералов расстреливали, меняли командующих фронтами и армиями, но это мало помогало.
На очередном секретном совещании в Кремле была поставлена необычная задача.
- Нужно решить вопрос государственной важности, - сказал Сталин. - Об эвакуации тела Ленина из Мавзолея.
Его слова произвели шокирующее впечатление: обстановка настолько угрожающая? И как технически выполнить задачу: Мавзолей сложное техническое сооружение, уходившее на несколько этажей под землю. Что будет, если узнают простые граждане страны, население столицы?
- Тело Ленина впредь предлагается именовать "совершенно секретным объектом", - пояснил Сталин. - Всё следует проделать в строжайшей тайне! "Секретный объект" предполагается эвакуировать в Тюмень. Туда не долетят немецкие самолёты и не проберётся вражеская агентура. В этой связи на товарища Берию ложится огромная ответственность.
Надо отдать должное Лаврентию Павловичу: он не подвёл вождя и правительство. Даже спустя десятки лет после окончания Великой Отечественной войны государственная тайна, связанная с эвакуацией из Москвы забальзамированного тела Ленина, оставалась нераскрытой.
По данным некоторых рассекреченных архивных документов, решение об эвакуации тела Ленина было принято Сталиным задолго до июльского совещания. В конце июня 1941 года первому секретарю Тюменского городского комитета партии Д. Купцову позвонил секретарь Сталина Александр Поскрёбышев.
- Будьте готовы к приёму важного секретного груза, который к вам направят из Москвы, - предупредил он. - За его сохранность отвечаете лично перед товарищем Сталиным.
В Москве чекисты вызвали профессора Б. Збарского, который ранее принимал участие в бальзамировании тела "вождя мирового пролетариата", а затем стал руководителем специальной строго засекреченной лаборатории, которая отвечала за сохранность мумии, помещённой в саркофаг Мавзолея. Профессору сообщили, что принято решение эвакуировать тело Ленина в Тюмень. Туда Збарский должен сопровождать "совершенно секретный объект" государственной важности. С профессором должны выехать все сотрудники лаборатории для обеспечения наблюдения за состоянием и сохранностью "объекта". НКВД взяло у всех под писки о "неразглашении" и выделило, численностью в один взвод, вооружённую охрану. Отказаться от поездки или выполнения поручения никто даже думать не мог: это было равносильно подписанию себе смертного приговора.
В срочном порядке под личным контролем секретаря Сталина и Берии был сформирован поезд специального назначения для доставки "совершенно секретного объекта" в Тюмень. Поезд состоял из паровоза и трёх вагонов, внутри одного из которых оборудовали специальные амортизаторы и установки для поддержания оптимального микроклимата. На железной дороге предусматривалось предоставить спецпоезду "зелёную улицу".