– Я позвоню в гараж и попрошу, чтобы ее пригнали. А теперь – молчок! – приказал Фрэнк.
– Мы не поедем ко мне на квартиру, – заявила Кэрол, когда "бентли" уже выруливал на шоссе.
– Но именно туда я намерен тебя отвезти, – иронически отозвался Фрэнк.– Там менее людно, чем в отеле, а я, может статься, нарушу-таки зарок и наору на тебя.
– Я не скажу, где это! – пригрозила Кэрол, но он лишь пожал плечами.
Она понимала, что ее слова звучат по-детски, но ничто другое не пришло ей в голову.
– Я знаю, где это, – сообщил Фрэнк.– Разве ты забыла, что твой брайтонский адрес значился на письме с запросом, о, блистательная секретарша? А сейчас мы едем туда, так что молчи и придумывай пока достойное оправдание своей последней выходке.
Кэрол стало ясно, что отвертеться ей не удастся.
– Видишь ли, моя квартира... Ну, словом, она не из лучших.
– Но ты же там живешь! – раздраженно бросил он.
– Для меня она в самый раз, но ты не привык к таким условиям! – нахмурился Фрэнк.
– Прекрати эту дурацкую игру в принца и судомойку! Если это оговорка, считай, что она не сработала. А если ты всерьез так думаешь, я покажу тебя психиатру. Но позже. Сейчас мне нужно многое сказать тебе, но прежде я должен узнать, почему ты сбежала. И если для того, чтобы выяснить отношения, нам придется уединиться в хлеву, так и поступим.
Фрэнк замолчал, и Кэрол не нашла, что ему возразить. Ей так хотелось повернуться и посмотреть на любимого, порадоваться тому, что он рядом! Но она не смела. Если Фрэнк уже все знает, то что же ему еще нужно выяснить? А может, отец ничего не сказал ему?
Синие глаза Кэрол испуганно расширились. Она чувствовала, что снова теряет голову. Когда машина затормозила у ее дома, Кэрол вышла, но упрямо осталась стоять на месте. Не тратя лишних слов, Фрэнк отобрал у нее сумочку и достал ключи.
– До сих пор не смирилась с неизбежным? – проворчал он, отпер дверь и втолкнул хозяйку квартирки внутрь. Не успела она придумать новое оправдание, как снова щелкнул замок и зажегся свет.
– Ну что ж, в тесноте, да не в обиде, – вслух размышлял Фрэнк, оглядываясь.– Отличное убежище! – Он снял с нее дубленку. Огромные синие глаза испуганно расширились, но Кэрол не сделала ни малейшей попытки сопротивляться. – Ну вот и все. Мы надежно укрылись от мира и не выйдем отсюда, пока я не узнаю о тебе все – все твои секреты до последнего.
– Разве Дэвид не сказал тебе о письме...– начала Кэрол, отводя взгляд.
– Я его прочел, – невозмутимо отозвался Фрэнк.– Великолепный образчик площадной брани! Надо сказать, это послание нанесло Дэвиду ощутимый удар, однако известие о твоем внезапном отъезде потрясло его куда сильнее.
– Я не хотела, чтобы он знал, кто я такая, – проговорила Кэрол срывающимся голосом.– Я собиралась закончить книгу и уехать. Я думала, мы будем переписываться и, может быть, останемся друзьями.
– Мы с тобой? – сардонически осведомился Фрэнк, и она с упреком посмотрела на него.
– Ты отлично понял, что я имела в виду отца!
– Просто хотелось уточнить, – проворчал он.– А теперь все-таки объясни мне, чего ты добивалась. Дэвид привязался к тебе, словно к родной дочери, но едва обнаружил, что так и есть на самом деле, ты сбежала. Где логика?
– Я не хотела, чтобы он узнал, зачем я приехала, зачем его выследила! – с горечью воскликнула Кэрол.– Ах, Фрэнк, ты не представляешь. Я обвиняла его во всех смертных грехах! Я хотела свести с ним счеты!
– Но коварный замысел потерпел крах? – подвел итог Фрэнк.– Потому что Дэвид тебе понравился?
– Поначалу меня остановило то, что он болен. Я хотела уехать в первый же день, да только машины не было.– Она стянула с головы шапку и тряхнула каштановыми прядями.– А потом... Короче, у меня ничего не вышло. Чем лучше я узнавала его, тем сильнее к нему привязывалась. Мне так хотелось побыть с ним подольше! – Кэрол умоляюще поглядела на Фрэнка.– Я бы ни за что ему не призналась! Я бы не стала ни в чем его обвинять.
– О, с этим отлично справилась твоя матушка, – мрачно заверил Фрэнк и принялся расхаживать по комнате, засунув руки в карманы.– Письмо просто-таки сочится ненавистью. Даже руки обжигает. Теперь я понимаю, чем Дэвида так привлекла Океания: она чертовски далеко. Полагаю, после общения с этой особой дикий лев покажется милой, безобидной киской! – Заметив, как исказилось лицо Кэрол, он нахмурился. – Ты совсем не похожа на мать. Это письмо и тебя должно было ранить.
– И что же… что она обо мне написала? – робко спросила Кэрол, боясь услышать ответ.
– Миссис Фаунтин утверждает, что всю свою жизнь ты бредила Дэвидом и не обращала внимания на людей, которые тебя действительно любят. Ты, бессердечная, отгородилась не только от матери, но и от доброго, заботливого отчима.
Кэрол вздрогнула и на мгновение закрыла глаза, до боли стиснув пальцы, затем еле слышно прошептала:
– Она в чем-то права. В конце концов, она моя мать, а я отселилась от нее, как только смогла себе это позволить. Я вообще не бываю дома!
– Помнишь трогательное замечание Пэдди?– мягко спросил Фрэнк.– Дом у человека там, где его сердце. Ты убежала из дома две недели назад! – Он опустился на софу – миниатюрную, немногим больше его любимого кресла.– Иди сюда, беспризорник, – ласково приказал он.– Ты отлично знаешь, кому ты принадлежишь.
– Фрэнк...
Кэрол с тоской подняла взгляд, отказываясь поверить в чудо.
– Тебе потрясающе идет эта форма, – прошептал молодой человек, любуясь хрупкой, изящной фигуркой.– Но уж больно она официальна!Мне больше по душе халат. Впрочем, сейчас я предпочел бы ночную рубашку.
Кэрол завороженно глядела на него, не смея приблизиться, и, тихо рассмеявшись, Фрэнк протянул руку.
– Иди сюда, любимая! Сбежать тебе все равно не удастся, так что можешь и не пробовать.
Она несмело шагнула вперед, до глубины души потрясенная происходящим: во взгляде Фрэнка не было ни презрения, ни гнева! Он подхватил ее, словно пушинку, усадил на колени и обнял.
– Даже в форме ты теплая и нежная. Ох, Кэрол! Как я стосковался по тебе! Никогда так больше не поступай! – Фрэнк намотал на палец шелковистую каштановую прядь и шутливо дернул.– Ты моя тайна, – шепнул он.– Моя заколдованная принцесса. Я люблю тебя, и я отвезу тебя домой!
Блаженная улыбка озарила лицо Кэрол, а тонкие руки крепко обвились вокруг его шеи.
– Ох, Фрэнк, я тоже тебя люблю, – проговорила она срывающимся голосом.
– Неужели? Представь себе, я об этом догадываюсь, – засмеялся он.– Я наблюдал, как ты превращаешься из маленького, свирепого существа в создание нежное и кроткое, с преданным взглядом.– Фрэнк приподнял ей голову и заглянул в ясную синеву глаз.– Мне нравится быть твоим героем, – признался он.– Мне нравится, как ты смотришь в окно, дожидаясь моего возвращения. Мне нравится, как ты спешишь мне навстречу. Мне нравится, как ты покорно уступаешь мне, как тихонько вскрикиваешь в моих объятиях. Я не могу жить без тебя! Не могу – и не стану пытаться.
Властно и настойчиво Фрэнк приник к ее губам, и Кэрол почувствовала, как тревога уходит. Он ее любит! Он сам так сказал! Не отрываясь от полураскрытых, зовущих губ, Фрэнк расстегнул ее жакет, а в следующее мгновение его пиджак тоже упал на пол. Оба принялись лихорадочно бороться с пуговицами в отчаянном желании избавиться от досадных помех. И вот рука Кэрол легла на его разгоряченную грудь, и в темных глазах Фрэнка вспыхнуло неудержимое, желание.
– Не знаю, привыкну ли я когда-нибудь к тому, насколько ты мне нужна, – прошептал он.– Ты само тепло, сама страсть, воплощенные в одной женщине! Я тебя вижу – и сердце падает в пропасть. Я без ума от тебя. При одном взгляде на тебя теряю голову. И как мне только удавалось держать себя в руках, пока ты жила в доме, ума не приложу!
Фрэнк сорвал с нее блузку, любуясь плавными очертаниями округлой груди под белым кружевом лифчика, и так властно притянул к себе, что Кэрол упоенно вскрикнула.
– Ты будешь моей, любимая? – прошептал он ей на ухо, в то время как чуткие пальцы боролись с застежкой; мгновение – и его жаркие губы обожгли упругую, ничем не стесненную грудь.– Эти две недели показались мне вечностью!
– Я сплю вон там, – пробормотала Кэрол, качнув головой в сторону ширмы.
В следующую секунду он легко подхватил ее на руки и отнес на кровать.
– Мы оба тут спим, – заверил Фрэнк.– Мы оба спим тут до тех пор, пока я не опомнюсь и не поверю до конца, что ты снова со мной. А потом я отвезу тебя домой.
– Домой, – прошептала Кэрол, не замечая, что по лицу ее струятся слезы.
– Ты всегда будешь там же, где и я! – произнес Фрэнк, осушая поцелуями ее влажные щеки.– Мы больше ни на минуту не расстанемся. Если мне понадобится уехать, я возьму тебя с собой, и ты будешь меня ждать так, чтобы я тебя все время мог видеть.
Голос его прозвучал так страстно, почти угрожающе, что Кэрол невольно улыбнулась сквозь слезы:
– Я буду тебе мешать.
– Не исключено, что мне придется прервать лекцию, подхватить тебя в охапку и отнести в постель, – согласился он, упиваясь благоуханным теплом ее нежной кожи.– А впрочем, если так пойдет и дальше, я просто запрусь с тобой в спальне на всю оставшуюся жизнь!
Тела их сплелись, Кэрол изнемогала от его поцелуев, все существо ее пылало, словно в огне, и когда наконец настал момент апофеоза, она пронзительно вскрикнула.
– Тебе хорошо, любимая? – настойчиво прошептал Фрэнк.
И тогда Кэрол принялась, будто в бреду, повторять его имя, прижимаясь к нему все крепче. Снова вокруг них закружились цветные огни – ослепляя, увлекая к головокружительным высотам страсти.
Позже, лежа в его объятиях, Кэрол задумалась о том, что ждет их в Ламсден-хаусе.
– Как там отец? – тревожно спросила она.
– Считает минуты до твоего приезда.– Фрэнк ласково погладил ее по щеке.– Он так тобой гордится, любимая! Постоянно твердит мне, какая ты у него красавица и умница, а я отвечаю, что и сам уже это понял. Вот только Дэвид опасается, сможешь ли ты его простить?
– Простить?! За что? Он мой отец, и я люблю его.
– Он бросил тебя на милость этой женщины, – угрюмо напомнил Фрэнк, но Кэрол покачала головой.
– Отец же ничего не знал! Даже моя мать это признает, – возразила она.– Я злилась на него совершенно напрасно. Надо же было найти козла отпущения! Но стоило мне его увидеть – и обида прошла. А вскоре я полюбила его всей душой. Голос крови, должно быть! – Кэрол лукаво сощурилась.– Скажи, неужели ты ни о чем не догадался?
– Мне это приходило в голову, – признался Фрэнк.– В вас ощущалось нечто общее, некое неуловимое сходство. Глаза, смех. Порой я даже чувствовал себя лишним.
– Ох, Фрэнк!– рассмеялась Кэрол.– Да я уже на второй день места себе не находила до тех пор, пока ты не возвращался с работы! Если бы не мои секреты...
– Кстати, о секретах, – подхватил Фрэнк.– Надеюсь, ты согласна, что отныне между нами секретам не место? Расскажи-ка мне про Бэзила Фаунтина. Я хочу знать, почему ты столь несправедлива к своему отчиму, как утверждает миссис Фаунтин.
– Нечего тут рассказывать! – отрезала Кэрол и отвернулась.
Но Фрэнк успел заметить, как задрожали губы, как с щек схлынул румянец, как потух взгляд.
– Мы же договорились – никаких секретов, – напомнил он.– Я видел, как поначалу ты всего боялась – даже меня. Такой страх не возникает на пустом месте. Что он с тобой сделал, Кэрол?
– Ничего, – прошептала она, крепко зажмурившись, и Фрэнк прижался щекой к ее щеке.
– Расскажи, любимая, – мягко настаивал он.– Расскажи мне все, и боль уйдет.
Кэрол коротко всхлипнула, но слез не было: ненавистный призрак больше не вставал между нею и любимым; в памяти больше не возникали толстые, мясистые пальцы. Фрэнк исцелил и освободил ее, прошлое потеряло над нею власть.
– Он постоянно лез ко мне с поцелуями, норовил облапить, – прошептала Кэрол.– Я была совсем маленькая и терпеть этого не могла! Я понимала, что это нехорошо, а он только смеялся. Ах, Фрэнк, если бы ты знал, какой это кошмарный человек – здоровенный, злобный! Иногда он орал на меня ни за что ни про что, но мать никогда не вмешивалась. А иногда... иногда...– Голос ее сорвался, и Фрэнк крепче обнял ее.
– Продолжай, любимая.
– Когда я стала старше – мне тогда уже исполнилось шестнадцать, – он постоянно ходил за мной следом. Поджидал у школы, так что мне приходилось выбираться через черный ход и перелезать через забор, чтобы не попасться ему на глаза. Только дома я ощущала себя в безопасности, и то не раньше, чем с работы возвращалась мать. Я не переступала порога квартиры, если ее там не было. А потом являлся он, закатывал мне скандал, и только я одна знала, почему он злился.
– Что он с тобой сделал? – не сдержавшись, закричал Фрэнк, и Кэрол приложила палец к его губам.
– Успокойся, ему ничего не удалось сделать. Просто не представилось возможности. Я оказалась слишком изобретательной, слишком проворной. Ночью я пододвигала к двери туалетный столик и ни на миг не теряла бдительности. Я никогда не оставалась с ним наедине! Когда он принимался бушевать и грозить, я прикидывалась непонимающей, а открытым текстом он ничего не мог сказать. Господи, как я обрадовалась, когда поступила в колледж! Я уехала из дома, как только смогла. Подыскала работу в Брайтоне и переселилась в отдельную квартиру. Это их обоих просто взбесило. Разумеется, мать так ничего и не поняла.
– Ты уверена в этом? – Фрэнка по-прежнему переполняла ярость.– Даже если и так, ты ее дочь, а она позволила этому скоту тебя терроризировать! – Он обнял Кэрол так крепко, что та едва не задохнулась.– Это все, радость моя? Ты больше ничего не скрываешь?
– Нет, Фрэнк.– Кэрол казалось, что гора свалилась с ее плеч.– Мне так не хотелось тебе говорить! Я боялась, что ты сочтешь меня оскверненной, нечистой! – выпалила она.
Фрэнк ослабил объятия и заглянул ей в глаза. – Ты ослепительно прекрасна и ослепительно чиста!– отчетливо произнес он.– Ты для меня предрассветные звезды, и свежевыпавший снег, и прозрачные волны моря. Ты чудо, мое чудо, моя принцесса! Я так тебя люблю, что с радостью умер бы, сжимая тебя в объятиях.
Кэрол прильнула к любимому, сама не понимая, смеется она или плачет. Последняя мрачная тень растаяла, Фрэнк поцелуями осушил слезы и снова заставил ее улыбнуться.
– Любимая, – прошептал он.– Любимая и единственная!
Спустя минуту, когда Кэрол окончательно успокоилась, молодой человек поглядел на часы и потянулся за одеждой.
– Знаешь что, поехали-ка домой. Терпеть не могу город! Я здесь словно в западне, да к тому же этот твой ухажер наверняка ошивается где-то поблизости.
– Гарри? – удивилась Кэрол. – Он вовсе не мой ухажер!
– А он сам об этом знает?– осведомился Фрэнк, заправляя рубашку в брюки.– Если ты описала ему меня как "старика доктора", он, может статься, до сих пор питает какие-то надежды. – "Старик доктор" рассмеялся и потянул к себе простыню.– Одевайся, беспризорник! Я отвезу тебя домой, к твоему нанимателю, а затем – прямиком в мою спальню.
Уже оказавшись в салоне уютного "бентли", Кэрол вспомнила про Пэдди. Когда она обо всем узнает, наверняка будет большой скандал. Ведь Пэдди считает Фрэнка своей собственностью и ни за что от него не отступится! Кэрол вздохнула, и спутник ее сразу насторожился.
– Вслух, пожалуйста! – приказал он.– На хорошем английском языке и как можно ближе к делу.
– Пэдди Марш...– неуверенно начала Кэрол, и Фрэнк оглянулся по сторонам, искусно имитируя удивление.
– Где? Мы проехали мимо нее? Надеюсь, она нас не заметила?
– Не дразни меня, Фрэнк! – жалобно протянула Кэрол.– Я знаю, что Пэдди хочет выйти за тебя замуж. Она сама мне сказала.
– Что ж, это действительно так, – вздохнул Фрэнк.– Проблема в том, что если я женюсь сразу на двоих, у меня будут серьезные неприятности. Поэтому я выбираю тебя! Полагаю, от этого шока Пэдди со временем оправится. С тех пор как ей исполнилось двадцать, она была помолвлена минимум дважды. А теперь решила, что пришла моя очередь. Она так добра и заботлива!
Фрэнк широко улыбнулся, но Кэрол было уже не до Пэдди. Сердце бешено колотилось, однако она осмелилась-таки задать вопрос, который вертелся у нее на языке.
– Ты хочешь на мне жениться?
– Естественно! – воскликнул Фрэнк.– В противном случае твой отец вызовет меня на дуэль. Да и вообще, такой благородный герой, как я, не унизится до дешевой интрижки, верно?
– Опять дразнишься! – упрекнула Кэрол, чувствуя, что глаза ее снова наполняются слезами.
Фрэнк искоса взглянул на нее, вырулил на обочину и затормозил. Потом заключил Кэрол в объятия и заглянул ей в лицо.
– Ты будешь моей женой? – хрипло спросил он.– Я не могу жить без тебя! Скажи "да" – и мы вернемся домой. Скажи "нет" – и мы поедем к тебе на квартиру и останемся там до конца жизни.
– Да! – рассмеялась Кэрол, порывисто обвивая руками его шею, но внезапно перестала улыбаться и озабоченно посмотрела на Фрэнка.
– Что такое? – встревожился он.
– Мой самолет вылетает завтра!
– Понятно.– Фрэнк завел машину и снова выехал на шоссе.– Так вот, с завтрашнего дня ты увольняешься. Я напишу официальное письмо, а форму отошлем по почте. Если твое начальство станет возмущаться – скажем, что ты серьезно больна. Я лично за это поручусь. Тебя нельзя отпускать одну, и в будущем ты шагу не сделаешь без сопровождения санитара.
– А этим санитаром будешь ты?– рассмеялась Кэрол.
– Кто же еще?– мягко отозвался он.– Отдыхай, любимая. Когда откроешь глаза, будешь уже дома.
Она покорно зажмурилась и склонила голову ему на плечо.
– Люблю тебя, – сонно пробормотала Кэрол.
Выражение ее лица было трогательно-безмятежным, нежные губы слегка улыбались. Мир и покой наконец-то снизошли на ее душу.
– И не вздумай когда-нибудь об этом забыть! – пригрозил Фрэнк, твердо зная: он никому не даст ее в обиду, защитит от любого зла.
Кэрол вздохнула и придвинулась ближе к нему.
– Как же я могу об этом забыть? – по-детски удивилась она.– Ты для меня– все! Мне ничего не нужно – только быть рядом с тобой.
Фрэнк улыбнулся и нажал на газ. Темнело. В воздухе закружились снежинки – примета ее верного края. Летом Дарем преобразился, словно по волшебству, но Кэрол по-прежнему будет здесь, рядом. Будет бегать по полям, гулять с ним вдоль моря, засыпать в его объятиях каждую ночь. Его маленький ангел-хранитель. Его любимая.