- У таких, как вы, вечно что-нибудь сломано, - мстительно прошипел хозяин шкафа.
Гнев захлестнул меня с новой силой.
- Откуда вы знаете, какая я? Ведь первый раз в жизни видите.
- Тип до боли знакомый и распространенный, - скривился он.
Степан кашлянул.
- Вы, это, хозяева, между собой, может, потом разберетесь? У нас время, чай, не казенное - деньги. И так сколько с вами тут потеряли.
Хозяин шкафа, схватив меня в охапку, легко перекинул через плечо и кинулся вверх по лестнице.
Я замолотила кулаками по его спине.
- Больно же! Больно!
- Терпите, не то в пролет брошу.
- Тогда вас осудят за убийство.
- А я на грузчиков все свалю.
Добежав до двери, ведущую на площадку моего этажа, он поставил меня на здоровую ногу.
- Ну открывайте.
- Чем, интересно? - спросила я. - Ключи в сумке, а она там осталась.
Он взревел и, произнеся словосочетание из репертуара грузчиков, кинулся обратно.
II
Сумочку он мне всунул со словами:
- Везет же некоторым. Не украли.
- Если бы украли, то исключительно по вашей милости, - не осталась в долгу я.
Он взвился:
- Это еще почему?
- Потому что вы меня уволокли без предупреждения.
- Можно подумать, мое предупреждение что-нибудь изменило бы. Вы, по-моему, и так мало чего соображали.
- После того, что вы сделали с моей ногой, удивительно, что у меня вообще мозги не отшибло.
Этот свинский тип утомлял меня все сильнее и сильнее, да и боль в ноге, между прочим, усиливалась.
- Если вы тут собрались ночевать, то не надо слишком больших предисловий. Просто скажите, и я уйду. У меня, кроме вас, полно дел.
Скрипнув зубами, я отомкнула замок общей двери, а потом, с отвращением опираясь о его руку, доскакала на здоровой ноге до квартиры и вновь принялась возиться с замками. Один из них у меня очень тугой; очередной Петрович мне его ставил, поэтому дверь не всегда открывается сразу.
И вот тыркаюсь я с ключом, а этот хам неприятный вдруг произносит так гаденько:
- А вы вообще-то уверены, что это ваша квартира?
Ох, как я опять обозлилась!
- Может, вам паспорт показать?
Другой бы на его месте сквозь землю от стыда провалился, а этот лишь хмыкает.
- Да не мешало бы, - говорит. - А то арестуют меня как соучастника ограбления.
- Ну да. И на грабеж я пошла со сломанной ногой.
Я надеялась, он хоть после этого заткнется, а он спокойно себе отвечает:
- Нет, шли вы как раз со здоровой.
- Я здесь, да будет вам известно, уже два года живу! Меня каждая собака знает. А вот кто вы - неизвестно. Может, вы вообще террорист, а в шкафу у вас бомба.
- Но она же не взорвалась, - продолжал идиотничать он. - А что вас здесь каждая собака знает, большой вопрос. То есть насчет собак не спорю. Но вот старичок с ковром не признал вас, не призна-ал, хотя живет тут с момента постройки дома.
Да он вообще в полном маразме! Маму родную не признает. И жену тоже, если не в собственной квартире, а на улице ее встретит. Сами подумайте, хотя думать вы, по-моему, не умеете, какой нормальный человек потащится по темной лестнице с ковром, да еще без перспективы подняться с ним вверх на лифте. Хотя, - я мысленно фыркнула, - некоторые еще более сумасшедшие шкафы в темноте таскают.
- Дался вам этот шкаф.
Я со злорадством отметила, что мои выпады достают его все сильнее и сильнее. И тут он меня ошарашил совершенно неожиданным вопросом:
- У вас что, нижнее белье по квартире разбросано? Клятвенно обещаю не смотреть.
Я удивилась:
- Какое белье? - Вроде, когда уходила утром, в квартире был полный порядок.
- Ну почему-то же вы не хотите меня пускать.
От злости, которую во мне вызывал этот тип, мне наконец удалось справиться с замком.
- Проходите и посмотрите: никакого белья!
- Верю на слово. Давайте я вас лучше занесу.
Во мне заговорила гордость.
- Сама уж как-нибудь по стеночке. Он подхватил меня под руку.
- Давайте тогда вместе по стеночке.
С его помощью я доковыляла до дивана и, скинув пальто и сапоги, смогла наконец вытянуться. Стало чуть легче. Правда, нога все равно адски болела.
- Пойду вниз. Вдруг там уже "скорая" прибыла.
- Сперва принесите мне телефон из кухни.
- У вас же мобильник, - разглядел он торчащую из сумки трубку. - А-а, понимаю, дома экономите.
- Он разрядился. Кстати, дайте мне зарядник.
- Откуда я знаю, где у вас зарядник?
Я тоже совершенно этого не помнила. Он мог оказаться где угодно.
- Поглядите на столе. Или на стенке…
- Вы что, издеваетесь? Делать мне больше нечего. - Он сбегал на кухню и приволок трубку радиотелефона. - Вот вам пока. А с остальным потом разберемся. Мне срочно вниз сбегать надо. Не то эти уроды окончательно шкаф разнесут.
Он унесся. Я набрала номер Максима. Хотела сказать, чтобы он вместо ресторана ехал ко мне, но его телефон оказался вне зоны досягаемости.
Я пуще прежнего обозлилась на хозяина шкафа. Разрушил мне весь сегодняшний вечер. Ногу уж точно разрушил. Адски болит! Как это я не сообразила заставить его достать лед из холодильника. Точно легче бы стало. А то лодыжка пухнет и пухнет. Неужто действительно перелом? Это трагедия. Даже думать о таком не хотелось. Более неподходящего момента (хотя вряд ли существует подходящий момент для перелома ноги) в моей жизни придумать было нельзя.
Я как раз меняла место работы. На старой последние дни дорабатывала и подбивала дела, а на новой меня уже ждали. Только ведь если я действительно сломала ногу, никто не станет ждать, пока она срастется. Это же, насколько я знала, как минимум, месяц, если перелом не слишком серьезный и процесс выздоровления нормально пошел. А если нет…
Да они и двух недель ждать не будут! Возьмут другого человека. Претендентов на место несколько было. Я точно знаю. Приятель меня туда устраивал. Но и приятелю этому я нужна здоровая, а не хромая. Биться за меня он не станет. Ему работать надо.
Куда же Максим подевался? Телефон, что ли, выключил, а включить позабыл? Я все набирала и набирала его номер. И где обещанная "скорая помощь"? Хороши, нечего сказать. А если бы меня по голове этим шкафом шарахнуло? Или другой какой жизненно важный орган отдавило? Сто раз помереть можно, пока доедут! А если "скорая" вообще не приедет и Максим не объявится, придется маме или сестре звонить. Кто мне тогда еще поможет? Больше некому. Но им мне звонить совсем не хотелось.
Тут же начнутся обычные разговоры о том, какая я нескладная и вечно влипаю в истории. В общем, примутся долго и нудно учить меня жизни, а с ногой-то, может, еще ничего страшного. Просто ушиб. Помажу чем-нибудь, и через два дня пройдет.
Время шло. Я сидела и злилась, бесконечно тыкая пальцем в кнопку повтора на телефоне. Ну почему Максим не отвечает? Ведь наверняка уже сидит в ресторане и волнуется, отчего меня нет. Волнуется и не звонит?
Очередной раз нажав на кнопку, я обнаружила, что номер Максима уже не отключен, а занят. Занято, занято, занято… С кем он там треплется? Непонятно.
Стукнула входная дверь. В комнату вошел хам со шкафом. Нет, шкаф он, конечно, с собой не принес, просто радостным голосом сообщил, что наконец отправил его на дачу. Вот уж совершенно меня не касается!
- Лучше скажите: где "скорая"? - поинтересовалась я.
Он развел руками.
- Не знаю. Сквозь пробки, наверное, пробиться не может. Давайте позвоним.
Он потянулся к телефону. Я отстранила его руку.
- Не смейте. Жду звонка с минуты на минуту.
- Решайте сами, что вам важнее: "скорая" или какой-то звонок. Тогда я пошел.
Эта сволочь собралась смыться! Дудки!
- Никуда вы не пойдете, пока помощь мне не окажете! - решительно возразила я. - Кстати, как вас зовут и из какой вы квартиры?
Он вытаращился на меня.
- Это еще зачем?
- Ну должна же я знать, кому предъявлять претензии?
- Что вы несете? - Он нагло хохотнул. - Какие претензии? Подумаешь, ногу случайно ударили. Может, мой шкаф от вас больше пострадал.
- Кто больше, кто меньше, разберемся, когда получим заключение экспертизы, - холодно произнесла я.
- Какая экспертиза, ха-ха, не смешите меня!
- Вам крупно не повезло, молодой человек. Вы уронили свой шкаф на юриста. Так что дешево выкрутиться не надейтесь.
Смеяться он перестал. Видали бы вы, как вытянулась его физиономия!
- Ну нахалка! Заработать на мне решили?
- Знаете, я с удовольствием обошлась бы без таких заработков. Но вы меня покалечили с неизвестными последствиями. И, если они окажутся тяжелыми, вам придется компенсировать ущерб. Предупреждаю: мое рабочее время стоит денег, и хороших.
- Вы ничем не докажете! - вскинул голову он.
- Не забывайте: у меня есть свидетели.
Он имел наглость опять расхохотаться.
- Нуда. Петрович со Степаном. Вы их еще найдите.
- Есть еще дедушка с ковром. Ему ваш шкаф тоже не понравился.
- Да ваш дедушка уже забыл обо всем.
- Напомним. Кстати, чем больше проходит времени, тем яснее вырисовывается еще один пункт обвинения: оставление человека в опасности и неоказание ему помощи.
- Так ведь вы сами не даете мне еще раз позвонить в "скорую"!
За это время я успела обозлиться и на Максима. Чурбан бесчувственный! Треплется с кем-то себе спокойно, и пусть!
- Звоните, - сунула я трубку виновнику всех моих сегодняшних бед.
Оказалось, бригада, отправленная в наш дом, попала в аварию. Диспетчерша принялась расспрашивать хозяина шкафа о состоянии пострадавших. Узнав, что один уже ушел на своих ногах, а вторая всего лишь мучается болью в ноге, она явно обрадовалась. Тогда, мол, никого к вам больше посылать не буду. а гражданке с ее ногой надо в травмпункт. Если сами туда поедете, быстрее получится. Он ведь совсем рядом с вами. И она назвала адрес.
- Но я… - начал было протестовать хозяин шкафа, однако диспетчерша уже отсоединилась. Он посмотрел на меня.
- Вам в травмпункт надо.
- Уже слышала. Спасибо за объяснение. Весь вопрос в том, как мне туда добраться.
- Неужели вам помочь некому?
- Приятно видеть настоящего мужчину! Мавр сделал свое дело и собирается умыть руки. Только, знаете, я тоже не лыком шита. И отвечаю: как ни странно, сегодня действительно некому.
- В общем-то это меня по большому счету не удивляет, - отозвался этот нахал, - но вы вроде все-таки ждали чьего-то звонка и…
- Это деловой звонок. - Я решительно пресекла поток его красноречия.
Он вздохнул:
- Намек понят. Значит, мне вас придется туда тащить.
- Совершенно правильно поняли. - Я выдавила из себя лучезарную улыбку. - Да вы не расстраивайтесь. Вам же сказали: это недалеко. Бензина много на меня не истратите. Обещаю вычесть его стоимость из компенсации. Кстати, у вас машина-то есть или один только шкаф?
- Представьте себе, есть, - буркнул он. - Собирайтесь. Ох, кто бы знал, как вы мне надоели!
Я вновь натянула на себя пальто, вот только нога в сапог уже не влезла. Я расстроилась. Что же делать? Не с голой же ногой до машины идти.
- Ладно. Сейчас вам принесу свой резиновый сапог и шерстяной носок.
Он повернулся к двери.
- А ну, стоп! - скомандовала я. - Сперва оставьте в залог свой паспорт.
- К-какой еще залог? - замер на месте он.
- Ну должна же я быть уверена, что вы вернетесь.
- Подавитесь!
Мне на колени упала бордовая книжица. По крайней мере, проведу с пользой время, пока он бегает за сапогом.
Я раскрыла его паспорт. Денис Захарович Бахвалов. Подходящая фамилия. Очень суть отражает. Год рождения. Ага, на два года старше меня. Надо отдать ему должное, хорошо сохранился. Видно, от вредности. Ну-ка посмотрим, женат или нет. Понятно. Штамп о расторжении брака. Уже пять лет, как разведен. Естественно, кто же такого выдержит.
В графе "дети" пусто. Правда, это ничего не значит. Военнообязанный. Иными словами, в психдиспансере на учете не стоит. Теперь прописку посмотрим. Ага, в нашем доме его квартира. Не снимает. Сорок вторая. Между прочим, тоже однокомнатная. Только не под моей, а напротив. И купил он ее, судя по всему, совсем недавно. Потому что я его раньше и не видела. Вот, значит, кто у нас последние три месяца делал ремонт и пачкал лифт! Ничего удивительного. От таких, как он, вечно одни неприятности.
- Все изучили? - отвлек меня от интересного чтения его голос.
Смутить меня думал. Как же, держи карман шире!
- Нет, еще группу крови не выяснила. - Я опять широко улыбнулась.
- В паспорте нету. Но могу сообщить! Группа крови вторая, резус-фактор положительный.
- Замечательно! - Я улыбнулась еще шире прежнего. Даже рот заболел.
- Никак ребенка от меня решили родить?
Ну просто из хамов хам! Воображает, будто кто-то может хотеть от него что-то родить!
- Зря размечтались, - произнесла я вслух. - У меня совершенно другие планы на будущее., и вы в них не вписываетесь.
- Это радует, - заулыбался он. - Вы обуваться будете?
Он протянул мне громаднейший сапожище, размера эдак пятидесятого. Одна только радость: больная нога прошла в него совершенно спокойно.
- Вот. Правильно я подумал, - удовлетворенно изрек он, - раз мне этот сапог велик, значит, вам в самую пору будет.
Этот человек положительно действовал мне на нервы, как никто иной в этом мире. Даже больше, чем моя старшая сестра, когда мы жили с ней вместе!
- Красавица! - Он смачно причмокнул губами. - Прямо хоть сейчас на подиум. Дольче с Габаной умрут от зависти. Им подобная креативность не снилась.
- На себя посмотрите, - огрызнулась я и с удовольствием заметила, как он принялся нервно себя оглядывать.
Проверял, видно, не испачкался ли, пока волок меня на себе, а перед этим со шкафом возился.
Только я доковыляла до двери, как прорезался телефон. Наверняка Максим! Наконец-то!
- Бахвалов, подойдите! - сказала я. - Мне не добежать.
И что же сделал этот идиот? Вместо того, чтобы, как порядочный человек, взять трубку и передать мне, взял и сам ответил:
- Я слушаю!
И так громко, уверенно, словно у себя дома. А потом еще пожимает плечами:
- Странно. Трубку бросили.
- Кто бросил? - кричу.
- Почем же мне знать, - отвечает, - если бросили.
- Дайте мне сюда телефон.
Стоим, ждем. Пять минут простояли. Никто больше не позвонил. А мне тяжело. Бахвалов тоже заскучал.
- Долго мы, - говорит, - тут еще будем? Или у вас нога больше не болит?
- Болит, - огрызаюсь, - просто звонок жду очень важный!
- Предупреждаю, вы как хотите, а я больше стоять здесь не намерен.
Он был не намерен, а я не могла. Нога болела все сильнее и сильнее. Бахвалов загрузил меня в машину, и мы поехали.
III
Ехать действительно оказалось недалеко, и весь этот короткий путь мы проделали в гробовом молчании. Бахвалов - за рулем, а я на заднем сиденье - полулежа и корчась от каждого толчка.
Однако судьбе, по-видимому, оказалось мало всего лишь столкнуть меня с этим несимпатичным типом. Испытания ждали меня и в травмпункте.
Во-первых, к дверям вела крутая лесенка с обломанными и обледенелыми ступеньками. Видимо, для того, чтобы никогда не испытывать недостатка в клиентах. По принципу: на месте калечим и тут же лечим.
С помощью Бахвалова эту преграду мы с грехом пополам преодолели. Все это время я сильно опасалась, как бы он себе что-нибудь не сломал. Нет, жалко мне было не его, а себя. Ведь тогда бы мне пришлось его тащить. А это, согласитесь, в моем положении уже перебор.
Но Бахвалов, спотыкаясь, чертыхаясь и произнося нелестные слова по поводу местных дворников, к которым, будь его воля, он собирался применить весьма крутые меры с элементами сексуального садизма, умудрился без дополнительных потерь доволочь меня до двери.
Про очередь особо распространяться не стану. Она была, но весьма умеренная. Потом меня, конечно же, отправили на рентген, который у них, естественно, находился на втором этаже, и лифт, разумеется, отсутствовал.
Бахвалов, злобно мурлыча: "Нам нет преград на море и на суше", преодолел и это препятствие. Остальное время он, к счастью, молчал. До той самой поры, как мы оказались в рентгеновском кабинете.
Утомленная длительным подъемом, я с облегчением плюхнулась на кушетку. Из защитной каморки тут же вылетела тетка и, выхватив у меня из рук направление, принялась орать:
- Чего расселись? Успеете еще наотдыхаться! Давайте раздевайтесь побыстрее!
- Да мне быстро тяжело, - пролепетала я.
Тогда тетка заорала на Бахвалова:
- А вы, муж, чего стоите? Помогите жене! Брюки с нее снимите!
Бахвалов покраснел и засмущался. Надо же, оказывается, умеет! Я за него вступилась:
- Он мне не муж.
- Мне-то какая разница! - грянула тетка. - Я у вас паспорт со штампом не спрашиваю! Муж! Любовник! Хоть дядя чужой.
Мне главное, чтобы вы штаны побыстрее сняли. Раз сами не можете, пусть помогает.
Я и впрямь не могла, и не только штаны, а даже огромный резиновый сапог с себя снять.
Бахвалов вздохнул, наклонился и потянул сапог на себя.
- Раздевайтесь уж, - хрипло пробормотал он. - Смотреть не буду. Меня ваши прелести не волнуют.
Его, может, и не волнуют, а меня лично волновало мое белье. Совершенно из памяти вон, какие утром надела трусики.
К счастью, оказалось, что черные, плотные. Вполне прилично. Можно спокойно раздеваться. И как удачно, что ноги с утра побрила в преддверии свидания! Так что стыдится мне было нечего. Пусть смотрит! Тем более что мне на него совершенно наплевать.
Бахвалов кое-как избавил меня от обуви, брюк и колготок. Интересно, он всегда так неловко женщин раздевает? Правда, возможно, раньше ему дамочки с целыми ногами попадались.
Пока я об этом думала, он подхватил меня на руки и перенес на специальный стол. Ногу мне отсняли, после чего мы принялись меня одевать.
Задачка неожиданно оказалась куда сложнее, чем раздевание. Особенно колготки.
Окажись на месте Бахвалова Максим, возможно, в этом было бы даже что-то эротичное. Однако Бахвалов так сопел, что я едва удерживалась, чтобы не предложить ему высморкаться. А он не только сопел, но еще и бубнил возмущенно себе под нос:
- Черт знает что эти бабы носят. Теперь мне ясно, почему вы всюду всегда опаздываете.
- Никуда я никогда не опаздываю!
- В данном случае речь идет не конкретно о вас, а вообще о женщинах, - продолжал изгаляться он. - Теперь я понимаю: пока эту штуку оденешь, полдня пройдет.
- Можно подумать, вы раньше никогда колготок не видели. Ваша бывшая жена их, что, не носила?
Перестав пыхтеть над сапогом, он резко выпрямился:
- Откуда вы про мою бывшую жену узнали?
- Из паспорта. Вы ведь сами мне его оставили.
- Вернее, по добровольному принуждению.
Тут тетка вновь на нас напустилась, и мы перебрались в коридор.
Оказалось, у меня не перелом, а только трещина. Гипс, однако, все равно наложили.