Беркут смачно плюнул в их сторону, развернулся и шваркнув дверью, заперся в кабинете. Охранники продолжили "удить" пистолеты из глубокого аквариума руками, вполголоса ругаясь. Руки до дна не доставали. Один из бугаев сбросил пиджак и рубашку с галстуком. Оставшись в майке, влез на стол и склонился над "водоемом". Одна нога стояла на книге. Та вдруг поползла по полированной поверхности и несчастный мужик нырнул в аквариум головой. Врезался лицом в "развалины замка" из пластика. Рыбки испуганно заметались в воде. Наблюдавшие друзья схватили товарища и мгновенно выдернули из воды.
По лицу охранника пополам с водой струилась кровь из рассеченного виска. Парень охал, держась рукой за ребра, ушибленные о металлический край аквариума. По пояс мокрый, окровавленный, он представлял довольно жалкое зрелище, несмотря на внушительные габариты. Самый молодой из ребят вздохнул и начал раздеваться, с тоской посмотрев на пистолеты в воде…
Через неделю Оксану выписали из роддома. Сияющий Анисимов вынес сына из дверей и остановился на крылечке, принимая поздравления от приятелей-следователей, улизнувших с работы ради такого события. Оксана взяла мужа за локоть и вздрогнула: метрах в ста от нее, прячась за столб, стоял Казбек, снимая все действо на видеокамеру. Сергей тестя не видел и она не стала заострять внимание мужа на этом факте. Украинцев сделал "мыльницей" несколько кадров и сел за руль анисимовского "Жигуленка". Молодые родители уселись сзади.
Оксана оказалась хорошей матерью. Она успевала все: постирать и погладить пеленки, сготовить еду, прибраться в квартире, погулять с Алешкой. Когда бы не появился Анисимов, она всегда находила для него улыбку и ласковое слово. Не жаловалась на трудности. Следователь не слышал от нее ни слова упрека за поздние возвращения и почти постоянное отсутствие.
Конец мая оказался на редкость жарким. Оксана сидела во дворе в тени раскидистого клена. Алешка мирно спал в коляске, а она читала. Бабушки, непременные атрибуты московских дворов, разошлись по квартирам и молодая женщина наслаждалась тишиной. Конечно, эта тишина была относительной. Рядом гудел Ленинский проспект, неподалеку играли в прятки дети, весело визжа и смеясь.
Когда на книгу упала тень, Анисимова подняла голову и вздрогнула: возле нее стоял отец. Она автоматически придвинула к себе коляску, вцепившись в ручку и быстро огляделась по сторонам. Казбек заметил испуг на ее лице и тихо сказал:
- Не бойся, я не причиню зла. Разреши посмотреть на внука.
Она придвинула коляску к нему, ни слова не сказав. Константин Федорович наклонился над ребенком, разглядывая пухлые щеки и крошечные розовые кулачки, выглядывающие из рукавов вязаной голубой кофточки. Дотронулся пальцами до крошечной ножки в вязаном башмачке. Повернулся к дочери:
- Он губами на тебя похож. Как назвали?
- Алешкой.
Казбек присел рядом с ней, опустив голову. Не зная, куда деть руки, зажал их коленями, не решаясь посмотреть на дочь. Она обратила внимание, что он сильно постарел за это время. Заметила топтавшуюся шагах в тридцати охрану. Бугаи хмуро оглядывались по сторонам, стремясь уловить любую опасность, грозящую шефу. Вор в законе тихо заговорил, глядя в землю:
- Я принес тебе много зла и не прошу о прощении. Я хочу, чтобы ты поняла меня и разрешила, хоть иногда, видеть внука. Когда я нашел тебя, я не хотел делить тебя еще с кем-то, совершенно не думая о твоем счастье. И Анисимова твоего убить хотел, чтобы ты только моя была. Всегда рядом…
Беркут быстро взглянул на дочь, чтобы увидеть ее реакцию. Оксана спокойно слушала его, слегка покачивая коляску с завозившимся ребенком, но на лице ничего не отразилось. Он продолжил:
- Я знаю, что вы ютитесь в однокомнатной квартире. Оксана, перебирайтесь в твою отремонтированную квартиру. Она до сих пор пустует и твоя по праву. Я много задолжал тебе. Ребенку надо развиваться. Ему нужна отдельная комната. Я не стану вас преследовать, если ты этого боишься. Мой внук должен расти в хороших условиях и я хотел бы помогать. Из меня плохой воспитатель, но я мог бы давать деньги…
Она оборвала его:
- Нам ничего не нужно. Того, что зарабатывает Сережа, хватает. Алешка ни в чем не будет нуждаться и без тебя. А что касается квартиры - ты вложил в нее деньги, значит она твоя. Документы я подпишу в любой день, когда привезешь их. Извини, нам пора домой. Алешка заворочался…
Оксана решительно поднялась со скамейки и развернула коляску. Казбек поднял голову и с тоской посмотрел на дочь:
- Ты счастлива?
Она взглянула на него удивленно. Впервые за все это время на лице появилась улыбка. От всей души она произнесла и он это понял сердцем:
- Очень! Сережка и Алешка - это самое лучшее, что у меня есть в жизни! Раньше был еще и ты, но это в прошлом.
Дочь развернулась и зашагала к подъезду, на ходу поправляя ребенку одеяльце. Она говорила с ним, как с чужим человеком. Сердце старого вора сжалось, когда он подумал, что никогда не сможет обнять дочь. Не возьмет на руки внука. Только сейчас до него дошел весь трагизм того, что он натворил. Решение пришло мгновенно. Он резко вскочил со скамейки и быстро пошел к машине, на ходу бросив охране:
- Возвращайтесь в квартиру. В ближайшее время вы мне не нужны.
Сам сел за руль и выехал со двора. Удивленные телохранители посмотрели вслед иномарке и направились к Ленинскому проспекту, чтобы поймать такси или частника.
Казбек знал, куда ехать. Этот адрес Беркут выучил наизусть. Он остановился рядом с отделением милиции. Спокойно вышел из машины и вошел внутрь. Спросил дежурного:
- Мне надо поговорить со следователем Анисимовым. Дело очень важное.
Старший лейтенант кивнул:
- Минутку! Сейчас узнаю, на месте ли он…
Поднял трубку и набрал номер. Видимо ему ответили, так как дежурный спросил:
- Анисимов в кабинете?
Прикрыв трубку ладонью, спросил Казбека:
- А вы кто?
- Беркут Константин Федорович.
На дежурного его фамилия впечатления не произвела. Он спокойно повторил ее в трубку. Минуты две слушал. Казбек видел, как начало меняться выражение лица у милиционера. Круглыми глазами он взглянул на старого вора и махнул рукой:
- Проходите. Второй этаж, комната двести семь.
Беркут тяжело вздохнул и устало прошел мимо глядевшего на него во все глаза дежурного. Тот впервые видел вживую настоящего "вора в законе", да еще и добровольно приехавшего в милицию.
Анисимов был в кабинете не один. За соседним столом сидел тот самый парень, который фотографировал молодых родителей и увез Оксану из роддома. Он удивленно смотрел на Беркута. Казбек поздоровался. Перед зятем лежала целая кипа бумаг и он, коротко взглянув, продолжал писать. Тесть попросил:
- Я бы хотел поговорить с тобой один на один…
Украинцев посмотрел на друга. Сергей чуть кивнул и Валерий вышел за дверь. Следователь внимательно смотрел на тестя:
- Присаживайся. Я тебя слушаю…
Беркут тяжело опустился на стул. Обвел взглядом кабинет. Сколько таких кабинетов он перевидал в своей жизни и не счесть, но впервые испытывал волнение:
- Я пришел поговорить. Полчаса назад я разговаривал с дочерью. Я виноват и перед тобой и перед Оксаной. Если ты сейчас выгонишь или посадишь меня, не обижусь. Я лишил себя дочери и внука своими руками. Простите вы меня или нет, дело ваше. Я пришел ради ребенка. Алешка не должен жить в тесноте. Оксана не желает ничего слышать о своей бывшей квартире. Я перепишу ее на внука. Там есть все для проживания. Зачем мучиться в тесноте?
Он замолчал и опустил голову. Оперативник усмехнулся:
- Что ты хочешь взамен?
Казбек поднял голову и Анисимов увидел, что старый вор плачет. Это так поразило его, что следователь застыл на стуле. Беркут стер слезы тыльной стороной ладони и громким шепотом сказал:
- Я не хочу больше быть один! Мне было так хорошо, когда дочка была рядом. Я хотел бы все исправить. Только не требуй от меня сдать кого-то…
Сергей растерялся. Он ожидал всего, что угодно, но только не предложения мира. Вор в законе принял его молчание за отказ и торопливо добавил:
- Я видел Алешку! И как представил, что никогда не смогу взять его на руки, мне плохо стало. Не лишайте меня внука! Можете ненавидеть меня, но дайте возможность видеть ребенка, обнимать его. Я прошу у тебя прощения за то, что сделал. Ни один вор в законе еще никогда не просил прощения у мента, а я прошу. Поговори с Оксаной! Тебя она послушает…
Константин Федорович больше не смог сдерживаться и разрыдался. Сердце не выдержало и старику стало плохо. Он судорожно задышал, лицо побелело. Перепуганный Анисимов выскочил из-за стола и выглянул за дверь. Увидев Украинцева, крикнул:
- Пробегись по кабинетам, нет ли чего от сердца?
Валерка рванул на поиски, а следователь вернулся в кабинет. Снял с Беркута галстук, расстегнул рубашку и распахнул окно. Украинцев влетел через минуту, сжимая в руке пузырек:
- Во, нашел! Корвалол подойдет?
Анисимов выхватил лекарство из рук. Отвернул пробку и принялся капать остро пахнущую жидкость в стакан. Разбавил водой и поднес к губам вора в законе. Выпоил все и сел напротив. Валерка устроился за своим столом. Сергей сказал:
- С Оксаной я поговорю, но обещать ничего не обещаю.
Казбек вздохнул:
- И на том спасибо.
Константин Федорович хотел встать, но следователь запротестовал:
- Сиди! Лекарство еще только начинает действовать. Вот отдышишься и иди. А я пока пропуск выпишу…
Когда Казбек ушел, он объяснил создавшееся положение другу. Украинцев долго молчал, глядя в окно на подходившего к машине авторитета. Беркут шел опустив голову, его всегда гордо поднятые плечи опустились. Он шел, как ходят старики - шаркая ногами по асфальту. Валерий повернулся к Анисимову:
- Знаешь, Серег, может и лучше будет, если помиритесь. По-моему, он искренне раскаивается в совершенном…
Сергей кивнул:
- Оксана переживает разрыв с отцом. Во сне плачет из-за него, а когда спрашиваю, ругает Казбека и говорит, что ненавидит.
- Просто болтает! Она не может отцу твои избиения простить, а свои муки наверняка уже простила. Я уверен, что она вздохнет облегченно, если ты скажешь, что решил мириться. Расскажи ей все, что произошло сегодня в кабинете.
- Так и сделаю…
Понемногу отец с дочерью начали общаться. Тесть с зятем тоже притирались друг к другу, хоть и не часто им приходилось встречаться. Казбек стал частым гостем в их квартирке. Оксана оставляла сына на него, если требовалось сбегать в магазин или по делам. Дед с удовольствием возился с внучонком. Он научился менять пеленки и купать малыша. И чем больше он узнавал Анисимова, тем больше удивлялся его открытости и доброму нраву. Да и следователь был немало удивлен тестем-бандитом, когда узнал, что он открыл "дом призрения" для старых зэков, кому некуда идти. Они приглядывались друг к другу, подмечая каждую мелочь.
К концу лета Беркут все же уговорил молодых супругов переехать в пустующую квартиру. На "Мерседесе" и стареньком "Жигуленке" перевезли пожитки. Однокомнатную квартиру Анисимова с оставшейся мебелью, сдали молодой супружеской паре. Этим пополнили свой скудный бюджет. Принимать деньги от Беркута они по-прежнему не желали. Зато разрешили деду увозить внука к себе. Казбек был счастлив.
Он забирал ребенка у родителей и отправлялся к себе. Окруженный охраной, держа на руках мальчика, поднимался на лифте на пятый этаж. Входил в квартиру и начиналась "веселая" жизнь. Алешка теребил и мусолил его дорогие галстуки. Почему-то ребенку они нравились больше всего, а дед и не думал запрещать. Сидел рядом на ковре и смеялся, глядя, как внук "примеряет" одновременно штук пять галстуков. Все шикарные костюмы деда были неоднократно "подмочены" внучком, но ему было все равно. Охрана сбилась с ног, таская костюмы в прачечную через день. Во всех магазинах Кости Беркута уже знали розовощекое личико будущего "хозяина". Продавцы из кожи вон лезли, лишь бы понравиться маленькому непоседе.
Несколько раз во время таких "праздников" к Казбеку заезжал Арнольд. Алешка сразу просился к нему на руки, протягивая вверх ручонки. Тот наклонялся и неловко брал малыша на руки. Какое-то время ребенок возился на его руках, устраиваясь поудобнее. Затем разглядывал лицо богатыря темно-серыми глазами, а потом быстро вцеплялся в роскошные усы бандита. Он охал от неожиданности и оба вора в законе, один посмеиваясь, а другой постанывая, принимались осторожно разжимать цепкие пальчики. Несмотря на то, что такое происходило каждый раз, Арнольд не успевал среагировать. Освободившись, он каждый раз говорил посмеиваясь:
- Ну вот, опять попался! Помяни мое слово, Казбек, следак растет! Да еще какой! Вцепится - не стряхнешь со следа. Гроза для нас с тобой!
Не смотря на ворчание, он с удовольствием возился с малышом. Иногда вздыхал:
- Тебе, Костя, везет! Хоть и на старости лет, а довелось родную кровинку подержать на руках. А я? Пятьдесят семь лет… Денег море, квартира роскошная. Все могу купить, что душа пожелает, кроме родной крови. Может и бегают где-то уменьшенные Арнольдики, да только я их не знаю! Воровской закон соблюдал! А что в результате? Одиночество! Эх, жизнь…
Однажды авторитет вбежал в квартиру вне себя от радости. Сцапал Алешку на руки и закружился с ним по комнате, на радость ребенка. Ошеломленному Казбеку Арнольд заявил:
- Я по твоему примеру решил одну старую подругу разыскать. Я с ней перед вторым сроком познакомился. Всего неделю вместе были, а в душу баба запала. До сих пор не могу забыть. Когда освободился, ее в деревне не было. Уехала куда-то. Я по молодости, да по дури, искать не стал. Месяца два назад решил найти и вот - нашел! И у меня есть родное дитё! Уехала Танечка из деревни от позора, который из-за меня приняла. Завтра улетаю за ней. Уже билет заказал. В ноги брошусь, чтоб простила! В Новгороде живет. Замуж так и не вышла. Сын у меня, понимаешь! Сын! И внуки есть. Двое. Всех заберу, только бы поехали! А что? Квартирища огромная. Сейчас тишина в ней, как в могиле. Представляешь, у меня будут звучать детские голоса, смех! Танюшка петь будет! Знаешь, как она пела тогда? Заслушаешься! Я ведь из-за песен и клюнул на нее тогда…
Беркут задумчиво спросил:
- Тоже завязать собрался?
Богатырь твердо кивнул:
- Надоело. По молодости нравилось в прятки с милицией играть, а теперь - баста! Укатали сивку крутые горки! Того, что у меня сейчас есть и детям моим и внукам по гроб жизни хватит. А если они с умом дело вести будут, то тот источник, что я им оставлю и после не иссякнет.
ГЛАВА 9
Прошло два года. Оксана вернулась на любимую работу в библиотеку, где ее встретили с распростертыми объятиями. Алешку она устроила в садик. По дороге на работу заводила сынишку в группу. Целовались на прощание. В пять вечера, чаще всего, его забирал дед. Анисимов пропадал на работе допоздна и если чувствовал, что не успеет забрать сына, звонил тестю. Казбек никогда не отказывался. Приезжал за внуком на машине, без охраны, зато с шофером. От телохранителей он избавился год назад. Какое-то время водил машину сам, но зрение начало подводить и он нанял шофера.
Если дети гуляли, мальчишка бежал к нему со всех ног. Прыгал на руки и обвив старика за шею, кричал на всю улицу:
- Деда приехал!
За эти мгновения бывший вор в законе был готов отдать жизнь. Они ехали на квартиру Анисимовых и Беркут дожидался Оксану или Сергея. Дочь всегда оставляла его ужинать вместе с ними. Константин Федорович всем сердцем полюбил эти семейные вечера. О прошлой жизни он не вспоминал. Однажды вечером, сидя перед телевизором в гостиной, Беркут завел с зятем разговор:
- Сергей, стар я становлюсь. Силы уже не те, что раньше. А у меня, как ты знаешь, хозяйство не маленькое: два кафе, три магазинчика, ресторан и несколько палаток. Налог государству я честно платил весь этот год, чтоб тебя не подводить лишний раз, но сдается мне, кто-то из моих ловчить начал. Ты не мог бы выяснить, где и кто? Считай, что я тебя нанимаю на работу. Если кого подключишь из своих, заплачу без разговоров. И вообще, может, кого порекомендуешь мне в управляющие? Я какое-то время, грешным делом, на тебя рассчитывал, да вижу - ты свою работу любишь. Вот и прошу, как родственника - помоги. Хозяйство-то после моей смерти все равно вам останется. Хотите вы этого или нет, но я все на вас с Оксаной переписал. Так что тебе тоже надежный человек потребуется в будущем.
Анисимов внимательно посмотрел на тестя и кивнул:
- Константин Федорович, ты прав, не лежит у меня душа к коммерции. Спасибо, конечно, за дар. Может, когда и придется заняться. Порекомендовать могу своего дружка Украинцева Валерку. Он собирается из органов уйти, но пока не нашел место. Если тебя устроит кандидатура, я с ним поговорю. Он, кстати, и с ловкачами разберется. Все же следователь! Я бы и рад помочь, времени нет.
Беркут согласился:
- Валерия Борисовича я знаю и согласен принять на работу. Пусть завтра мне позвонит. Вести дела я его сам обучу…
Через полгода Оксана предложила отцу перебираться жить к ним. Она видела, что состояние Константина Федоровича ухудшилось. Он все чаще стал жаловаться на сердце. Постоянно носил в кармане валидол и валерьянку в таблетках. Идти к врачу отказывался наотрез, говоря:
- Вор умирает на ногах! Это я к старости немного образумился, а в душе так и остался вором в законе. Меня ведь никто не развенчивал…
На предложение дочери Беркут охотно согласился и поселился вместе с Анисимовыми. Целые вечера он возился с Алешкой. Катал его на спине, играл в паровозики и машинки. Читал детские книжки на ночь и целовал в щеку перед сном. Внук отвечал ему такой же горячей любовью. Свою квартиру на пятом этаже Константин Федорович переписал на внука. На его роскошном "Мерседесе" ездил зять. За "хозяйством" успешно наблюдал Украинцев, ежедневно привозя отчеты для Казбека. Валерий великолепно справлялся с делами и был вполне доволен жизнью. Он стал спокоен и важен, значительно поправился. Отпустил усы и приобрел подержанную "Тойоту".
Беркут иногда слышал новости о бывших подельниках. Об этом говорили и по радио и по телевидению. В последнее время многие попали за решетку. То и дело шли громкие процессы. Старый вор в законе не пропускал ни одной передачи "Криминальная хроника" и вечерние "Новости". Почти каждый раз слышал знакомые имена и фамилии. До Казбека дошел слух, что кто-то сдал их ментам. Он забеспокоился неизвестно почему. Позвонил Арнольду, тоже завязавшему с прошлым. Старый друг приехал к нему сам. В квартире никого не было, но на всякий случай закрылись в спальне Беркута. Богатырь рассказал:
- На днях ко мне вломились двое шестерок Меченого. Татьяну напугали. Мне начали угрожать, так я у них пистолеты отобрал и вышвырнул из квартиры. Меченый на тебя думает. Базар был о тебе. Он убийц пришлет без разборок. Ведь это у тебя зять мент. Что думаешь делать? Зятю скажешь?
Казбек задумался:
- Подумаю. Так прямо не скажу, но намекну.
- А как он допытываться станет?