- Женщине в подобном положении не приходится выбирать, - сухо сказала Лора. - Просто концентрируешь внимание на том, что происходит с твоим телом. Внутри твоего тела. Все остальное перестает существовать. Черт побери, войны, голод, землетрясения ни в какое сравнение с родами не идут!
- Охотно верю. - Майкл попытался расслабиться, напоминая себе, что природа обычно знает, что делает. - Знаешь, после того, как я принял первого жеребенка, подумал о своей матери. Подумал, что мог бы проявлять к ней больше снисходительности… Я бы скорее позволил вырвать себе язык, чем согласился бы на такое!
- Вообще-то, когда рожаешь, кажется, будто твою нижнюю губу натягивают тебе на голову до самого затылка.
Майкл так отчетливо побледнел, что Лора засмеялась.
- Спасибо за яркий образ, - выдавил он. Лора решила, что надо его как-то отвлечь: пока не отошли воды, у них есть время.
- Твоя мать, кажется, переехала во Флориду?
- Да, вместе с Фрэнком. Это тот парень, за которого она вышла замуж лет десять назад.
- Он тебе нравится?
- Сам не знаю… Во всяком случае, я отношусь к нему нейтрально; да к Фрэнку и трудно относиться иначе. Он просто плывет по течению и поворачивает поток в свою сторону, не погнав волну. Мне кажется, они подходят друг другу. Прежде ее мужчины всегда вызывали во мне отвращение.
- Развод родителей был для тебя ударом?
- Скорее, для нее. - Майкл лениво подобрал соломинку, растеребил, а затем, к веселому изумлению Лоры, вручил ей, как до этого вручал цветы.
- Думаю, любой развод нелегко пережить.
- Почему? Если какой-то механизм отказывается работать, тут уж ничего не поделаешь. Отец обманывал ее с самого начала и даже не пытался ничего скрывать! А она не отпускала его, и этого я никогда не мог понять.
- Нет ничего странного в том, что женщина пытается сохранить свой брак.
- Очень странно, если брак - сплошной обман! Отец не приходил домой по нескольку ночей подряд, а затем вдруг являлся. Мать устраивала истерики, бросалась вещами, а он пожимал плечами и плюхался на диван перед телевизором. Затем в один прекрасный день он исчез навсегда.
- Навсегда?
- Мы никогда его больше не видели.
- Майкл, извини, я не знала, - смущенно сказала Лора.
- Да плевал я на это! Или почти плевал. - Он пожал плечами. - Но мать страдала и злилась; рядом с ней стало тяжело находиться. Пару лет я очень мало времени проводил дома. Болтался с Джошем и сводил с ума миссис Салливан, считавшую, что я развращаю наследника…
Лора прекрасно помнила то время, и теперь ей стало понятней, почему Майкл всегда казался ей таким непредсказуемым и опасным.
- Моим родителям ты, по-моему, нравился, - заметила она без особой уверенности.
- Просто они отлично держались. Зато я, глядя на них, на тебя, на то, что происходило в Темплтон-хаузе, открывал потрясающий мир. Совершенно новый мир для такого, как я.
Лора вздохнула, подумав, что его мир был совершенно незнакомым ей.
- Твоя мать снова вышла замуж?
- Она связалась с Ладо, когда мне было около шестнадцати. Я ненавидел сукиного сына! Мне всегда казалось, что она выбрала его, потому что он был полной противоположностью папаше - толстый, злобный, ревнивый… Зато уделял ей много внимания, - пробормотал Майкл, и его глаза снова потемнели от воспоминаний. - Очень много внимания и кулаков!
- Господи! Он бил ее?!
- Она всегда отрицала это. Я приходил домой и видел то синяк под глазом, то разбитую губу, а она придумывала дурацкие отговорки: "споткнулась" или "налетела на дверь". И я делал вид, что верю.
- Ты был совсем ребенком…
- Нет, не был! - Засверкавшие яростью глаза Майкла впились в Лору. - Я никогда не был ребенком! Солнышко, к тому времени, как мне стукнуло шестнадцать, я натворил столько, чего тебе за всю жизнь не увидеть. И меня это вполне устраивало.
Лора не отвела взгляда и покачала головой.
- Ты просто пытался компенсировать свою беспомощность.
Майкл пожал плечами.
- Возможно… Но миссис Салливан не ошибалась в главном: я был неподходящей компанией для Джоша. Будь он другим, мы оба кончили бы в исправительной колонии для несовершеннолетних. Честное слово. Если бы не Джош, я бы действительно плохо кончил!
- Я уверена, что он высоко оценил бы это признание. Но думаю, ты и сам кое-что для себя сделал.
Впервые за несколько месяцев Майкл почувствовал сильное желание закурить, даже похлопал по карману, прежде чем вспомнил, что эта часть его жизни позади.
- Ты знаешь, почему я сбежал в торговый флот?
- Нет.
- Ну, тогда я тебе расскажу. Мне было восемнадцать лет. Как-то мы выпивали на берегу: я, Джош и еще пара ребят - я, по глупости, стащил у Ладо упаковку пива. Так что я вернулся домой навеселе и впервые увидел собственными глазами, как этот жирный подонок колотит мою мать. То ли за то, что она не подогрела ему ужин, то ли еще за что-то в этом роде. Я не мог на это спокойно смотреть и набросился на него.
Майкл рассеянно провел пальцем по шраму над глазом; взгляд Лоры метнулся вслед за его рукой.
- Он намного превосходил меня в весе, но я был моложе, двигался быстрее и успел накопить опыт в уличных драках. Я избил его до полусмерти. Бил даже тогда, когда он упал на пол, потеряв сознание и истекая кровью… Я перестал чувствовать свои кулаки, но продолжал размалывать его рожу. Лора, я убил бы его! Я забил бы его насмерть и глазом не моргнул!
Лора попыталась представить себе это, но не смогла - ей просто не хватило жизненного опыта. Она зажмурилась и потрясла головой.
- Ты защищал свою мать!
- Начал с этого, но потом я просто хотел его смерти. Я хотел убить его! Это было внутри меня! Я прикончил бы его, если бы мать меня не остановила. И когда я стоял над ним на коленях, она, прикрывая рукой разбитое им же лицо, велела мне убираться прочь…
- Майкл!
- Она сказала, что я не имею права вмешиваться. Она много чего сказала мне тогда, так что я убрался и оставил ее с ним.
- Майкл, я уверена, она не хотела прогонять тебя! Она просто была расстроена и напугана, ей было больно…
Как может мать, любая мать, выгнать своего ребенка?! Непостижимо!
- Лора, она прекрасно понимала, что делала; понимала, что значит каждое ее слово. Много позже она собралась с духом и избавилась от Ладо. Очевидно, потому, что встретила Фрэнка. Но к тому времени меня уже не было. Практически я так и не вернулся… А знаешь, где я провел ту ночь, когда ушел из дома?
- Нет…
- Я пошел в Темплтон-хауз! Не знаю почему. Просто само собой получилось. Миссис Уильямсон была на кухне. Она засуетилась, отмыла меня… Она разговаривала со мной и слушала меня! И кормила печеньем. - Майкл глубоко вздохнул и потер лицо руками; до этого момента он не сознавал, как глубоко отпечаталась в его памяти та ночь. - Вероятно, она спасла мне жизнь. Не знаю, что бы я делал, если бы ее там не оказалось. Она сказала, что я должен сам строить свою жизнь. Она не говорила о чувстве ответственности, о том, что передо мной масса возможностей… Просто: "Мальчик, ты должен строить свою жизнь".
- Она всегда любила тебя, Майкл.
"И вполне заслуженно", - вдруг поняла Лора. Он заслуживал заботу и понимание. Бедный, потерянный мальчик…
- Она была первой женщиной, которую я полюбил!
Майкл вырвал еще одну соломинку и стал жевать ее, чтобы убить страстное желание закурить. И, если бы он смог представить, что подумала Лора, услышав эти слова, то не просто удивился бы, а пришел бы в ужас.
- Возможно, последней, - добавил он. - Она отправила меня в конюшню и привела Джоша. Мы с ним проговорили всю ночь. Всю эту проклятую ночь! Каждый раз, как мне приходила в голову очередная бредовая идея, он приводил меня в чувство своей адвокатской логикой. На следующий день я подписал контракт и оставался в конюшне до самого выхода в море.
- Здесь? Ты прятался здесь?! Джош ни словом не обмолвился…
- Вероятно, он уже тогда понимал, что отношения с клиентом должны быть конфиденциальными. И он всегда понимал дружбу. Миссис Уильямсон приносила мне еду. Только ей и Джошу я потом писал письма, и это она сообщила мне, что мать выгнала Ладо. Думаю, миссис Уильямсон ходила к матери, но я никогда не спрашивал.
Майкл покачал головой, пытаясь прогнать горькие воспоминания, и ухмыльнулся.
- Знаешь, ее печенье - раз в месяц приходил целый ящик - завоевало мне славу на корабле. Однажды, совершенно проигравшись в покер, я поставил на карту ее посылку и вышел из игры при деньгах.
- Она была бы рада это услышать. - Лора нерешительно коснулась руки Майкла. - Должна сказать, что любой, кого миссис Уильямсон берет под свое крылышко, заслуживает этого. Она распознает дураков и подлецов и не терпит их. Ты - хороший человек, Майкл.
Он внимательно посмотрел ей в глаза и улыбнулся.
- Я мог бы оставить тебя в этом заблуждении, чтобы побыстрее затащить в постель… Нет, Лора, я - не хороший человек, но по крайней мере честный. Я рассказал тебе то, что доверил лишь двум другим людям, потому что считаю: ты должна знать, во что ввязываешься.
- Я уже решила - и по самым разным причинам - ни во что не ввязываться.
- Ты передумаешь! - Он самоуверенно подмигнул ей. - Вот увидишь.
И в этот момент у кобылы отошли воды - хлынули, мгновенно пропитав соломенную подстилку.
- Пора! - нервно воскликнул Майкл. - Держи ей голову.
Лора встрепенулась. От усталости не осталось и следа. Первый поток вод не испугал ее - как и жалобное ржание, и полный страха и боли взгляд.
Все это было естественной частью процесса. Процесса, в котором она дважды принимала самое непосредственное участие и страстно желала поучаствовать снова…
Отбросив все лишние мысли, Лора с головой ушла в происходящее: выполняла отрывистые приказы Майкла, иногда командовала сама.
- Вот он! Держись, Дорогуша. Скоро конец. - Майкл бросился на колени, на пропитанную кровью и околоплодными водами солому; появились тонкие, длинные передние ножки. - Я помогу ей, поверну немного. Где эта чертова голова?! Ты крепко держишь?
- Да. - Пот стекал ей на глаза. - Скорее! У нее уже нет сил!
- Он выходит. - Майкл ухватился за скользкие конечности и стал поворачивать плод; голова обнаружилась между передними ногами. - Ну, давай, Дорогуша! Еще чуть-чуть. Еще капельку…
- О Господи! - Жеребенок выскользнул, и по лицу Лоры, смешиваясь с потом, потекли слезы. - Вот он!
Мокрый жеребенок еще был связан с матерью пуповиной. Как ни хотелось Майклу поскорее освободить новорожденного, он вместе с Лорой ждал, пока пуповина разорвется сама, как предусмотрено природой.
Некоторое время не было слышно ни звука, кроме тяжелого дыхания кобылы, а затем раздалось восхищенное ржание, когда она поняла, что у нее есть ребенок.
- Он прекрасен, - прошептала Лора. - Просто прекрасен!
- Это она, - ухмыльнулся Майкл, стирая пот с лица. - Лора, у нас девочка. Прелестная девочка. Благослови тебя Бог, Дорогуша! Посмотри, кого ты произвела на свет.
Дорогуша посмотрела и, повинуясь материнскому инстинкту, поднялась на ноги и стала облизывать жеребенка.
- Каждый раз - как чудо! - прошептала Лора, отодвигаясь, чтобы не мешать матери и новорожденному. - Но у тебя не будет производителя. Ты не разочарован?
- Главное - у нее четыре ноги и хвост. И она гнедая, в мать.
- И ничего твоего. - Лора засмеялась, наслаждаясь счастливым выражением лица Майкла, и торжественно протянула руку. - Поздравляю, папочка!
- К черту насмешки!
Он притянул Лору к себе и жадно прижался губами к ее губам.
Она задохнулась. У нее закружилась голова. Они провели бессонную ночь и теперь стояли на грязном сене, покрытые потом и кровью, в спертом воздухе… Но их объятия были полны надежды, гордости, ликования!
Сначала Майкл хотел только разделить с Лорой пьянящую радость, поблагодарить за то, что она разделила с ним эту ночь. Но он утонул в ней, в ее жарком желании, в шелковистых руках, цеплявшихся за него, словно она висела над пропастью и он был ее единственным спасением.
Он шептал что-то отчаянное, безрассудное; его руки сжимали ее бедра и грудь. Он чувствовал себя ее хозяином и повелителем, а она металась, изгибалась, стонала…
- Успокойся.
Майкл произнес это с тем же ласковым терпением, с каким только что разговаривал с Дорогушей. Но его губы так жадно приникли к пульсирующей жилке на шее, что невозможно было исполнить его приказ.
- Я не могу.
"Не могу дышать. Не могу думать. Не могу оторваться от тебя".
- Майкл! - Ошеломленная, она вжалась лицом в его шею. - Я не могу…
"Зато я могу! - подумал он, преодолевая разливавшуюся по телу жестокую боль. - Мне кажется, сейчас я могу все!"
Но он плохо выбрал время и место. Лора всю ночь провела рядом с ним, принимая роды Дорогуши. Воспользоваться сейчас ее слабостью - только доказать, что бывают моменты, когда даже честный человек забывает о чести.
- Вообще-то, мне хотелось не просто покувыркаться в сене. - Майкл попытался превратить все в шутку, хотя это стоило ему немалых усилий, и, нежно взяв ее за плечи, повернул в сторону жеребенка. - Расслабься. Посмотри, наша малышка растет на глазах.
Лора смотрела, как жеребенок пытается подняться, и ее сжатые кулаки медленно раскрывались. После нескольких смешных падений новорожденная встала на разъезжающиеся ножки.
- Ты… - Чтобы унять дрожь в руках, Лора принялась усердно вытирать ладони о брюки. - Ты уже выбрал ей имя?
- Нет. - Он устроил себе еще одну пытку, уткнувшись в ее волосы, вдыхая их аромат. - А ты?
- Но она ведь твоя, Майкл.
- Мы втроем привели ее в этот мир. Как ты хочешь назвать ее?
Лора прижалась к Майклу и улыбнулась: жеребенок уже научился сосать.
- Когда я была маленькой, у меня была кобыла. Ее звали Лулу. - Она закрыла глаза, чувствуя, как губы Майкла касаются ее волос, а собственное сердце бьется где-то у горла. - Я носилась на ней по скалам наяву и во сне.
- Значит, Лулу! Ты очень бледна. - Майкл провел пальцем по ее щеке, такой белой, что казалось, будто это не живая плоть, а туман. - Чем ближе к утру, тем более хрупкой ты становилась. И тем больше мне хотелось дотронуться до тебя - чтобы убедиться, что ты все еще здесь.
- Майкл, я не готова дать тебе то, что ты хочешь…
- Ты и понятия не имеешь о том, чего я хочу! Если бы знала, то и на милю не подпустила бы меня к Темплтон-хаузу. Но, поскольку мы слишком устали для объяснений, тебе лучше пойти поспать.
- Может быть, помочь тебе убраться здесь?
- Не надо, я сам управлюсь. Я не очень устал, а ты слишком соблазнительна. Уходи.
- Ладно.
Лора вышла из денника и оглянулась. Майкл стоял рядом с жеребенком - высокий, худой мужчина в черных обтягивающих, не застегнутых на поясе джинсах. Внезапно все, что было в ней женского, пробудилось - и потянулось к нему.
- Майкл!
- Да?
Он был измучен, еле держал глаза открытыми.
Но эти усталые глаза впились в нее так, что у нее закипела кровь.
- Я знаю, никто никогда не хотел меня так, как, похоже, хочешь ты. Но я не могу понять свои чувства, не могу понять, что с ними делать…
Его глаза вспыхнули и обожгли ее.
- Ты думаешь, что таким заявлением можешь охладить мой пыл?
Одним стремительным движением он преодолел расстояние между ними, дотянулся до нее и ухватил за перед блузки. Его свободная рука легко сжала шею Лоры, губы впились в ее рот. Когда Майкл отпустил ее, она попятилась, шатаясь; глаза ее затуманились от возбуждения и желания.
- Уходи, Лора! - глухо повторил он. - Тебе небезопасно оставаться здесь.
Как в тумане, она вышла из конюшни на белый утренний свет. Тело ломило, в голове все перепуталось, руки дрожали. Лора провела кончиками пальцев по распухшим губам, еще чувствуя прикосновение его губ, его вкус…
Она брела к Темплтон-хаузу, поминутно оглядываясь, не понимая, действительно ли хочет оставаться в безопасности. До сих пор это было ее обычным состоянием, и вряд ли ее жизнь можно назвать сплошным головокружительным успехом.
Совсем наоборот…
Но она не привыкла к такому и не была уверена, хочет ли продолжать эксперимент.
Так и не успев разобраться в своих чувствах, Лора вошла в кухню, и на нее обрушился ураган.
- Господи! Мисс Лора! - бросилась к ней Энн, пылко обняла, отскочила и насильно усадила за кухонный стол. Лора только изумленно таращилась на переполошившуюся экономку. - Что он сделал с тобой?! Это чудовище, это дьявольское отродье! Что у тебя болит, деточка? - Энн пригладила взъерошенные волосы Лоры. - Я знала, что от таких, как он, одни беды, но и представить не могла… Я убью его, задушу голыми руками! Вот увидишь!
- Что? Кого?
- Миссис Уильямсон, у нее шок. Бедная овечка! Принесите ей бренди.
- Полно, миссис Салливан, успокойтесь.
- Успокоиться? Успокоиться?! Неужели вы не видите, что он сделал с нашей мисс Лорой?
Вытирая руки о фартук, повариха быстро подошла к Лоре.
- Что случилось, дорогая?
- Я просто…
- Я сама скажу, что случилось, - перебила Энн, мстительно сверкая глазами. - Этот мужчина изнасиловал ее, вот что! Слепому видно, что она защищалась. О, он заплатит, за все заплатит! Когда я разделаюсь с Майклом Фьюри, от него ничего не останется!
- Майкл? - "Наверное, это из-за усталости я - так плохо соображаю", - подумала Лора. - Что он сделал?
Губы Энн растянулись в мрачной улыбке. Она села и взяла руки Лоры в свои.
- Только ничего не стыдись и не волнуйся. В этом нет твоей вины.
- Хорошо, - послушно ответила Лора. - В чем нет моей вины?
"Все ясно, - подумала Энн. - Бедняжка пытается отгородиться от ужаса происшедшего".
- Девочка моя, давай снимем твою одежду и посмотрим, насколько все плохо. Молю Бога, чтобы это оказалась его кровь, а не твоя!
- Кровь? - Лора опустила глаза, увидела грязь и кровь на блузке и слаксах. - О Господи, - она начала понимать. - О Господи! - повторила она и разразилась диким смехом.
- Бренди, миссис Уильямсон! Скорее дайте бренди!
- Нет, нет и нет! - Пытаясь побороть приступ смеха, Лора схватила Энн за руку прежде, чем та успела вскочить и отправиться мстить за нее. - Энни, это не моя кровь и не Майкла. Жеребенок! Я помогала Майклу принимать роды у лошади.
- Ну вот! - Не скрывая удовлетворения, миссис Уильямсон вернулась к своей стряпне.
- Жеребенок? - Подозрение еще светилось в глазах Энн. - Ты хочешь сказать, что всю ночь провела в конюшне, принимая роды у лошади?
- Да, родилась кобылка. Прелестная кобылка! - Лора вздохнула, борясь с желанием положить голову на стол и заснуть. Адреналин, бешено гнавший кровь по жилам, куда-то улетучился, оставив ее в полном изнеможении. - Энни, это грязная работа. Думаю, и я, и Майкл выглядим так, словно всю ночь дрались в баре.
- О, тогда я дам тебе кофе…
Энн поднялась - все еще взволнованная и слегка пристыженная.
- Не надо. Я выпила столько кофе, что хватит года на два. - Лора уже пришла в себя и взяла Энн за руку. - Энни, я удивляюсь тебе. Майкл никогда не смог бы причинить мне боль!