Теперь она точно знала, что чувствует женщина в этот важнейший момент своей жизни. Она протянула руку, все-таки заплакала и прошептала:
- Да!..
2
Двенадцать лет спустя
Лора всегда полагала, что, когда женщине исполняется тридцать, наступает время раздумий, подведения итогов. Нет смысла содрогаться от ужаса и обреченно наблюдать, как старость подкрадывается все ближе и ближе. Необходимо оглянуться назад, оценить свои достижения.
Именно это она и пыталась делать, проснувшись январским утром своего тридцатого дня рождения, но приходилось признать, что серые небеса и непрекращающийся дождь идеально соответствуют ее настроению.
Факт оставался фактом: ей тридцать, и она разведена. К тому же по собственной наивности она потеряла львиную долю своего состояния и теперь изо всех сил старается держаться на плаву - содержать хотя бы в относительном порядке дом предков и растить в одиночку двух дочерей. Чтобы как-то просуществовать, Лора вынуждена была работать в двух местах. Что и говорить, ко всему этому она себя совершенно не готовила, но жить на средства родителей не соглашалась. Все-таки она была и оставалась истинной Темплтон!
Итак, достижения со знаком минус: она не сумела сохранить свой брак; испытывает тайную неловкость от того, что за всю жизнь спала лишь с одним мужчиной; тревожится, что дочери расплачиваются за ее ошибки; боится, что карточный домик, который она так тщательно восстанавливает, рассыплется при первом же сильном порыве ветра.
Короче говоря, жестокая реальность жизни весьма мало похожа на то, о чем она когда-то мечтала. Так стоит ли удивляться желанию съежиться в постели, натянув на голову одеяло?
Ко всему прочему, для нее это несбыточное желание. Придется встать, встретить новый день и начать делать то, что всегда, а именно пробиваться дальше сквозь хаос, в который она превратила свою жизнь. Ведь от нее зависят другие люди.
Но не успела Лора откинуть одеяло, как раздался тихий стук. Энн Салливан, экономка Темплтонов, просунула голову в дверь и улыбнулась.
- С днем рождения, мисс Лора!
Энн вплыла в комнату с подносом, нагруженным обильным завтраком и украшенным вазочкой с букетом маргариток.
- Завтрак в постель?! - Быстро прикидывая, как можно изменить дневное расписание, в котором было место, в лучшем случае, для чашки кофе, Лора села в кровати. - Я чувствую себя королевой.
- Не каждый день женщине исполняется тридцать лет.
Лора попыталась улыбнуться, но получилась лишь жалкая пародия на улыбку.
- Только не пытайся уверить меня, что это прекрасно!
- Прекрати! Даже слушать не хочу.
Энн ловко и проворно поставила поднос Лоре на колени. Сама она видела и тридцать, и сорок лет, и, слава Богу, дожила до пятидесяти. А потому, прекрасно понимая, как мелькающие десятилетия действуют на женщину, только отмахнулась от горького вздоха Лоры.
Она тревожилась за эту девочку - так же, как за свою Марго и за мисс Кейт, - уже больше двадцати лет и прекрасно знала, как следует обращаться с каждой из них.
Энн подошла к камину разжечь огонь, но не столько для того, чтобы разогнать январский холод, сколько для того, чтобы в комнате стало светлее и веселее.
- Ты - красивая молодая женщина, и все лучшее в жизни у тебя впереди.
- И тридцать лет позади… А чего я за это время добилась, Энни?!
Энн методично помешивала угли в камине.
- О, разумеется, ровным счетом ничего! Разве можно принимать во внимание двух прекрасных детей, процветающий бизнес, чудесный дом, родных и друзей, которые тебя обожают.
Лоре стало стыдно.
- Ладно, убедила. Я просто жалела себя. - Она снова попыталась улыбнуться. - Спасибо, Энни. Чудесный завтрак.
- Выпей кофе. - Поскольку огонь уже разгорелся, Энн сама налила кофе, а затем ободряюще похлопала Лору по руке. - Знаешь, что тебе нужно? Выходной. Ты должна целый день посвятить себе и делать только то, что захочешь.
Лора тяжело вздохнула. Не так давно она вполне могла бы себя побаловать. Но теперь необходимо собрать девочек в школу, отработать утреннюю смену в офисе "Темплтон Монтерей", а после обеда постоять за прилавком в "Претензии" - общем детище ее, Марго и Кейт - очаровательном магазине шикарных подержанных вещей. Затем - стремительный рывок в балетную школу забрать девочек, и, наконец, вечером рассортировать счета и прочие бумаги. Кроме того, нужно проверить работу домашней прислуги, да еще справиться с кучей проблем, ежедневно возникающих у дочерей.
И еще необходимо найти время для старого садовника Джо, который ни в коем случае не должен заподозрить, что хозяйка о нем тревожится.
- Ты не слушаешь, мисс Лора! Осуждающий голос Энн вернул Лору к действительности.
- Извини. Девочкам пора вставать.
- Они уже встали. А теперь - внимание! Энн распахнула дверь, по ее сигналу комната наполнилась людьми и шумом.
- Мама!
Первыми вбежали девочки и бросились обнимать Лору. Задребезжали тарелки на подносе - в свои семь и десять лет ее дочки уже не были малышами. Лора крепко обняла их и прижала к себе. Кейла, младшая, всегда была готова к нежностям, однако Алисон в последнее время становилась все сдержаннее и холоднее. Лора понимала, что пылкое объятие старшей дочери - лучший подарок, какой она могла бы получить в этот день.
- Энни сказала, что мы все можем прийти к тебе и начать праздник прямо с утра! - воскликнула Кейла, подпрыгивая от возбуждения. - И все пришли!
- Я вижу.
Обнимая дочек, Лора усмехнулась, разглядывая небольшую толпу у двери. Марго уже передавала трехмесячного сынишку бабушке и теперь помогала Джошу открывать бутылку шампанского. Кейт ускользнула от мужа, чтобы угоститься рогаликом с подноса Лоры.
- Ну что, как, подружка, ощущения? - спросила она с набитым ртом. - Надеюсь, отличные?
- Признаться, минуту назад были паршивые. Ого! Французское? - Лора удивленно взглянула на бутылку в руке Джоша.
- Конечно! - ответила за мужа Марго и предвосхитила безмолвную просьбу Али: - Э, нет, дорогая. Тебе и твоей сестре - чистый апельсиновый сок.
- Но это же особый случай! - заныла Али.
- В честь особого случая вы выпьете апельсиновый сок из бокалов, - широким жестом Марго передала сок девочкам. - А теперь тост, - добавила она, ухватив мужа под руку. - Ты скажешь, Джош?
- За Лору Темплтон, - начал он, - за женщину, обладающую множеством талантов, один из которых - выглядеть потрясающе в утро своего тридцатого дня рождения!
- Учтите, если кто-нибудь принес сюда фотоаппарат, я убью его, кем бы он ни оказался! - воскликнула Лора, отбрасывая с лица спутанные волосы.
- А я-то никак не могла понять, что именно забыла захватить! - покачала головой Кейт - Ну… давайте перейдем к первому подарку. Байрон!
Байрон де Витт, главный администратор отеля "Темплтон Монтерей" и новоиспеченный муж Кейт - их свадьба состоялась всего шесть недель назад, - выступил вперед. Он чокнулся с Лорой и торжественно произнес:
- Мисс Темплтон, если я увижу вас на территории отеля до полуночи, то буду вынужден воспользоваться полномочиями начальника и уволить вас.
- Но у меня два отчета, которые я должна…
- Сегодня вы ничего не должны! Отдел "Конференции и особые мероприятия" одни сутки как-нибудь обойдется без вас.
- Байрон, я благодарна за это предложение, но…
- Ну что ж, - вздохнул он. - Если вы предпочитаете действовать через мою голову… Мистер Темплтон?
Наслаждаясь игрой, Джош присоединился к Байрону.
- Как вице-президент компании, я приказываю тебе взять выходной! А если ты собираешься перепрыгнуть и через мою голову, то можешь не утруждать себя. Я уже говорил с мамой и папой. Они позвонят тебе позже.
- Так вы все сговорились! - Лора хотела было надуться, но передумала и лишь пожала плечами. - Вот и прекрасно. Тогда я смогу подольше поработать в…
- Ничего подобного! - Прекрасно поняв, что Лора хотела сказать, Кейт замотала головой. - Ты сегодня в магазин ни ногой.
- О, хватит! Это же просто глупо! Я могла бы…
- Ты могла бы поваляться в постели, - продолжила Марго, - побродить по скалам, почитать книжку, сделать массаж лица. - Она схватила укутанную одеялом ногу Лоры и потрясла ее. - Наконец, "подцепить" какого-нибудь морячка… - вспомнив о присутствии девочек, она быстро перестроилась: - Я хотела сказать - отправиться на морскую прогулку. Кстати, сегодня миссис Уильямсон планирует изысканную праздничную трапезу, на которую мы все сами себя пригласили. И тогда, если будешь послушной девочкой, получишь остальные подарки.
- У меня тоже есть для тебя подарок, мама! У меня и у Али. Энни помогла нам их выбрать.
Ты ведь будешь хорошо себя вести? А то тетя Марго говорит…
- Ладно. Сдаюсь. Вас все равно больше. - Лора задумчиво отпила глоток шампанского. - Буду лентяйничать. Но учтите: если сотворю какую-нибудь глупость, - это ваша вина. Ваша общая вина!
- Я всегда готова взять на себя любую твою вину. - Джон Томас захныкал, и Марго забрала его у бабушки. - Ой, да он мокрый! - со смехом заявила она и тут же вручила малыша отцу. - Джош, твоя очередь. Мы вернемся ровно в семь. Да, если ты решишь что-нибудь насчет того моряка, расскажешь мне все подробности.
- И нам пора, - объявила Кейт. - До вечера.
Они исчезли так же быстро и шумно, как появились, оставив Лору наедине с бутылкой шампанского и остывающим завтраком.
"Какое счастье! - подумала она, откидываясь на подушки и пытаясь удержать слезы. - У меня такие любящие родные и друзья. У меня две прекрасные дочери и дом, который я всегда называла своим. Тогда почему я чувствую себя такой никчемной?"
Получив редкую в последние годы передышку, Лора вспомнила те дни, когда весь ее досуг пожирали различные комитеты. В некоторые она входила потому, что считала их деятельность полезной и ей доставляло удовольствие общение с людьми. В другие - под давлением Питера.
Сколько же лет она была уверена, что подчиняться легче, чем стоять на своем!
Наверное, Лора жила бы так до сих пор, если бы в один прекрасный момент не обнаружила, что мужчина, за которого она вышла замуж, не любит ни ее, ни детей. Он женился на имени, имени Темплтонов! Его никогда не привлекала та жизнь, о которой мечтала она…
Где-то между появлением на свет Али и Кейлы Питер перестал даже притворяться, что любит ее, она же изо всех сил поддерживала в себе и окружающих иллюзию счастливой семьи. Но с тех пор притворялась только она.
Притворялась до того дня, когда неосторожно наткнулась на самую банальную сцену: ее муж в постели с собственной секретаршей…
Предаваясь этим безрадостным воспоминаниям, Лора пересекла прекрасно ухоженную лужайку и прошла через южные сады в рощу рядом со старыми конюшнями. Дождь перешел в морось, смешавшуюся с клубящимся туманом, крадущимся по земле. "Словно идешь по дну холодной реки", - подумала она.
Теперь Лора редко бывала здесь: не находилось времени. Однако она всегда любила игру света и теней в кронах деревьев, запах леса, шорохи, производимые маленькими зверьками. В юности эта роща казалась ей сказочным лесом, а себя она воображала заколдованной принцессой, ожидающей рыцаря, чья верная любовь спасет ее от наложенного заклятия…
Безвредная фантазия для юной девицы, однако, похоже, она заигралась: слишком безоглядно поверила в сказочное счастье и в Питера, который, как оказалось, меньше всего подходил на роль рыцаря.
Он сокрушил ее. Без преувеличений, он разбил ее сердце явным пренебрежением и равнодушием, а затем расшвырял осколки своим предательством. Наконец, он стер даже оставшуюся пыль, украв не только ее деньги, но и деньги детей…
Вот этого она никогда не простит и не забудет.
Бредя по дорожке под навесом из ветвей, лениво сбрасывающих дождевые капли, Лора думала о том, что именно предательство по отношению к детям оставило в ней такую горечь. Ей хотелось проглотить эту горечь, забыть ее вкус раз и навсегда, преодолеть и двинуться вперед. Может быть, тридцатый день рождения - как раз подходящий момент для нового старта?
Питер сделал ей предложение тоже в день рождения двенадцать лет назад. "Но тогда была ясная звездная ночь", - вспомнила Лора, подняв лицо к мелкому дождю. И она была так уверена, что знает, чего хочет… Теперь пришло время переоценки ценностей.
В конце концов, в лету канул ее брак, но не жизнь! И за последние два года она сделала немало, чтобы доказать это. Почему же ей сейчас так тяжело?
Переступая через упавший ствол и углубляясь в лес по скользкой тропинке, Лора решила, что ее не тяготит труд сам по себе. Она слишком долго пренебрегала своими обязанностями одной из наследниц компании, и теперь только отрабатывает то, что всегда бездумно принимала.
А "Претензия" и вовсе приносит одну радость. Ей нравится работать с Марго и Кейт, доставляют удовольствие покупатели, вещи, которые представлены в магазине. Вспоминая "Претензию", она всегда испытывает чувство гордости за удачное дело.
А разве дети не радуют ее? Маленькая Кейла так быстро оправилась после развода родителей и снова стала любящим счастливым ребенком.
Но вот Али… Бедняжка Али так отчаянно нуждается в отцовской любви! Она тяжелее всех переживала развод, и никакие усилия Лоры, казалось, не помогали ей приспособиться. Теперь она справляется лучше, чем в первые месяцы, но ее настроение часто меняется… Лора с тревогой замечала, что ее дочка очень изменилась. Она редко проявляла свои привязанности так непосредственно, как прежде, а главное - настороженно относилась к матери. "Она винит во всем меня, - со вздохом подумала Лора. - И я не знаю, что с этим делать".
Лора села на мокрый пень и закрыла глаза, вслушиваясь в тихую музыку ветра и леса. "Я справлюсь, - пообещала она себе. - Я справлюсь со всем: с работой, с вечной гонкой, с тревогами, с детьми. Но как, Господи, справиться с одиночеством?!"
После прогулки Лора подрезала сухие ветви в саду, убрала мусор. Старый Джо просто не в состоянии больше поддерживать все на должном уровне. А молодой Джо, его внук, учится в колледже и может позволить себе урвать от занятий только несколько часов в неделю для помощи деду. Поскольку Лора была не в состоянии уволить старого садовника, а нанять ему настоящего помощника не позволял бюджет, пришлось убедить Джо в том, что ей очень хочется самой кое-что делать в саду.
Отчасти это соответствовало истине: она всегда любила сады Темплтон-хауза - цветы, кустарники, стелющиеся растения. Ребенком Лора часто приставала к Джо, заставляя учить ее. И он подчинялся - показывал ей, как направить побеги, подрезать чайную розу, справиться с тлей.
Лора с детства обожала Джо - его обветренное морщинистое лицо, медлительную речь, большие натруженные добрые руки. Джо начал работать в садах Темплтон-хауза мальчишкой еще при ее дедушке. После шестидесяти лет безупречной службы он имел право на пенсию, право на легкую работу в собственном саду, право на отдых на солнышке.
Но Лора понимала: если она предложит все это старику, то разобьет его сердце.
Так что она приняла на себя часть забот по саду под видом хобби. Когда позволял ее распорядок дня - и даже когда не слишком позволял, - она обходила вместе с Джо сады, обсуждая проблемы сорняков, нашествия тли, прополки травы на лужайках и многое другое.
Сегодня, ближе к сумеркам, Лора подвела итоги и осталась довольна. Сады Темплтон-хауза выглядели так, как и должны выглядеть зимой: притихшими в ожидании теплых дней, с редкими оазисами самых стойких цветов. Родители передали ей дом вместе со всем, что его окружает, и она, как могла, заботилась о нем.
Ступив на бортик бассейна, Лора одобрительно кивнула. Бассейном она занималась сама: в конце концов, это была ее личная прихоть. Вода в бассейне подогревалась, и в любую погоду, если удавалось выкроить несколько минут, она любила поплавать. В этом бассейне Лора учила плавать своих детей - так же, как когда-то ее учил отец.
На дне бассейна жила русалка - мозаичная красавица с рыжими волосами и блестящим зеленым хвостом. Девочки любили нырять и трогать безмятежное улыбающееся лицо, и это тоже напоминало Лоре детство.
Машинально она проверила, достаточно ли чисты стеклянные столики и не намокли ли шезлонги вокруг бассейна. Энн наверняка уже сделала это, но Лора не могла вернуться в дом, пока не убедилась, что все в полном порядке.
Удовлетворенная, она прошла по вымощенной камнем дорожке сразу на кухню. От нахлынувших ароматов потекли слюнки. Пышнотелая миссис Уильямсон стояла у плиты - как все годы, что Лора помнила ее.
- О баранья нога! - воскликнула Лора. - И яблочный чатни, и картофель с карри….
Миссис Уильямсон обернулась с довольной улыбкой. Ей было далеко за семьдесят, блестящие черные волосы она туго стягивала в жесткий пучок размером с шар для боулинга. Но ласковое лицо миссис Уильямсон, все в складках и морщинках, было таким же нежным, как кремовые начинки ее тортов.
- Нюх, как всегда, не подвел вас, мисс Лора… Или память? Уж я-то знаю, что вы любите больше всего.
- Никто не жарит барашка, как вы, миссис Уильямсон. - Помня правила игры, Лора послонялась по просторной кухне, заглядывая во все углы. - Но я не вижу торт.
- Кажется, я забыла его испечь…
Лора изобразила ожидаемое разочарование.
- О, миссис Уильямсон!
- А может, и нет. - Повариха захихикала и указала деревянной ложкой на дверь. - Теперь уходите. Нечего приставать ко мне, когда я готовлю. Идите, приведите себя в порядок. Вон сколько грязи натащили!
- Слушаюсь, мэм. - У двери Лора обернулась. - А вдруг это будет "Черный лес"? С двойным шоколадом?
- Поживем - увидим…
Лора еле сдерживала смех, пока не дошла до середины коридора, и только тогда расхохоталась. На ужин точно будет ее любимый шоколадный торт! Может, миссис Уильямсон и стала немного забывчивой в последнее время, и слышит не так хорошо, как прежде, но такие жизненно-важные вещи, как традиционное меню на день рождения Лоры, она помнит во всех деталях!
Лора поднималась по лестнице, мурлыча себе под нос какую-то песенку, но ее настроение резко упало, когда она услышала из комнаты Али громкие голоса дочерей. Очевидно, ссора была в самом разгаре.
- Потому что ты дура, вот почему! - раздался голос Али, пронзительный и злобный. - Потому что ты ничего не понимаешь, и я тебя ненавижу.
- Я не дура! - Голос Кейлы дрожал от слез. - И я ненавижу тебя еще больше!
- Хорошенькое дело. - Лора, полная решимости не вспылить и проявить беспристрастность, остановилась в дверях.
Картина, представшая перед ней, на первый взгляд казалась достаточно невинной. Очаровательная девичья комната. На полках вокруг большого окна - куклы в национальных костюмах со всего мира. В книжном шкафу книги: от "Стишков матушки Гусыни" до "Джен Эйр". На туалетном столике - открытая шкатулочка для драгоценностей с кружащейся балериной на крышке.
Но ее дочери, разделенные кроватью с балдахином, стояли лицом друг к другу, словно заклятые враги на поле битвы.
- Пусть убирается из моей комнаты! - Сжав кулаки, Али резко повернулась к матери. - Это моя комната, и нечего ей тут делать!