– Ну? – нетерпеливо подгоняла его девушка. – Дальше-то что? Позвонил незнакомый мужик. И что сказал?
– Попросил к телефону Татьяну Сергеевну. Я сказал, что она уже спит, а он тогда спросил, с кем разговаривает. Я ответил, что с ее сыном. А он почему-то так удивился и спрашивает: "Женя?" – "Да, – говорю, – Женя". И тут он трубку бросил, прикинь! А может, просто разъединилось, не знаю…
– Ну и зачем ты мне все это рассказал?
– Не знаю, – повторил парень. – Просто странный какой-то звонок. Тебе не кажется?
– Мне кажется, тебе нужно выспаться, а утром позвонить Черепашке и во всем честно признаться, не дожидаясь собственных похорон, – последовал жесткий ответ. – Все, спокойной ночи.
Некоторое время парень еще стоял с трубкой в руках и слушал короткие гудки. Потом он нажал на рычаг, принялся было набирать номер, но, передумав, отправил трубку на место и безвольно уронил голову на грудь. Так и просидел он в кресле до самого утра. И лишь когда за окном начало уже светать, парень поднялся на ноги и, плохо управляя затекшим от неподвижного сидения телом, поплелся в свою комнату. Голова гудела, шея болела так, что он не мог ею пошевелить. Парень решил часик поспать, а потом сделать то, что должен, просто обязан был сделать.
6
Вначале этот звонок вплелся каким-то образом в ее сон. Лишь спустя минуту или две Черепашка поняла, что звонит телефон. И звонит не во сне, а в самой что ни на есть реальной жизни.
– Люся, привет! – услышала она в трубке незнакомый мужской голос. – Это Алеша. Ты меня не узнала? А я уже в школе у тебя был… – тараторила трубка. – Твоя подруга, ну, эта черненькая, Луиза, кажется, сказала, что ты болеешь и чтобы я тебя ни в коем случае не беспокоил…
– Алеша? – переспросила Черепашка. Тяжелые и медленные спросонья мысли никак не желали проясняться.
– Ну да, Алеша… Сын вашего участкового, Пал Палыча…
– А-а-а, – наконец-то она поняла, с кем разговаривает. – А зачем ты в школу ко мне пошел?
– Ну я же не знал, что ты дома… Хотя, конечно, мог бы и догадаться. Вообще-то я тебе звонил примерно час назад, но к телефону никто не подошел, – принялся оправдываться Алеша.
– А чего это я тебе так срочно понадобилась? – спросила Люся.
В эту секунду она почувствовала безотчетное раздражение и, по всей видимости, не смогла его скрыть, потому что Алеша вдруг начал активно извиняться:
– Ты прости меня, пожалуйста. Я бы ни за что не стал тебя беспокоить, но это действительно важно. Можно, я к тебе зайду на пять минут? Нам необходимо поговорить.
– Лично я такой необходимости не вижу, – не слишком-то любезно отозвалась Черепашка.
Сейчас ей никого не хотелось видеть, а тем более разговаривать с кем бы то ни было на важные темы. Но ее собеседник проявил неожиданную настойчивость:
– Люся, это правда очень важно, – сказал он, выделив интонацией слово "правда".
– Ну ладно, – сдалась она после секундного колебания.
Они попрощались, и Черепашка отправилась в ванную.
Приводя себя в порядок (все-таки ей не хотелось предстать перед Алешей растрепанной и неумытой), девушка думала о человеческой бестактности. Вот взять хотя бы этого Алешу. Знает же, что у нее случилось, и к тому же Лу сказала ему: Люся болеет… Но его ничто не в силах остановить. Он готов в буквальном смысле слова идти по трупам. Сейчас припрется и начнет выворачивать перед ней душу наизнанку: дескать, он никогда в жизни не встречал такой девушки и так влюбился, что и сон, и рассудок потерял, и что жить теперь без Черепашки не может, и что даже если она не сможет ответить ему взаимностью, то пусть хотя бы знает, что живет на свете светловолосый паренек по имени Алеша, который ради нее готов… И все такое в таком вот пафосно-романтическом тоне.
Почему-то Черепашка была на сто процентов уверена, что услышит сейчас что-нибудь именно в таком духе. А ей так не хотелось этого! Так это было бы некстати! Может быть, опередить его? Вот заходит Алеша в квартиру, протягивает ей букет алых роз (Люся была уверена, что парень непременно подарит цветы), а она ему с порога утюгом в грудь: "Шел бы ты, Алешенька, со своими цветочками куда подальше! И так тошно, а тут еще ты со своей неземной любовью!"
Когда раздался звонок в дверь, Черепашка уже так накрутила себя, что ей потребовалось усилие, чтобы сдержаться и не наговорить парню с порога гадостей. Хорошо, что у Люси все-таки хватило ума не сделать этого. Впрочем, едва она взглянула на Алешу, как желание рубить правду-матку само собой улетучилось. В глазах Алеши читалась такая неподдельная тревога, что Люся первая спросила:
– Что случилось?
– Только ты постарайся не волноваться, – торопливо начал Алеша, словно боялся, что его прогонят и не дадут сказать то, зачем он сюда пришел. – Давай пройдем куда-нибудь. Сядь. В общем, ничего не случилось… Понимаешь, ты думала, что случилось, а на самом деле ничего не случилось.
– Ты бы не мог выражаться яснее, – попросила Люся, наблюдая за нервной, чересчур бурной жестикуляцией своего гостя.
– Да-да, конечно, – поспешно согласился он и тут же снова заговорил загадками: – Бывают всякие ошибки… Никто от этого не застрахован… Хуже, когда наоборот… Но мы же еще не знаем, почему так произошло…
– Что? Что произошло? Или ты немедленно скажешь мне, в чем дело, или… – повысила голос Черепашка, но Алеша перебил ее неожиданным, даже ошеломляющим заявлением.
– Женя Кочевник жив, – выдохнул он и уставился на Люсю немигающим взглядом.
– Как? Что за шутки дурацкие?! – не своим голосом заорала Люся. – Убирайся отсюда! Немедленно уходи! Ты слышишь, что я сказала?
– Не кричи, – тихо попросил Алеша, – выслушай меня спокойно. Отец навел вчера по своим каналам справки, и выяснилось, что в загсе того района, где жил, вернее, живет Женя, – поспешно поправил себя Алеша, – его смерть не зарегистрирована…
– Ну и что с того? – перебила Черепашка. – При чем тут загс?
– Загс – это запись актов гражданского состояния, – терпеливо принялся растолковывать Алеша. – И как это ни дико звучит, но смерть тоже является актом гражданского состояния, и без свидетельства о смерти, выданного загсом, ни о каких похоронах не может быть и речи.
– Ерунда, – поправила очки Люся. Сейчас она уже немного оправилась от шока и говорила почти спокойно: – Может, они сегодня за этим свидетельством пойдут. Похороны-то в пятницу.
– Отец тоже так подумал, хотя это и странно – назначать день похорон, не имея на руках свидетельства о смерти. Обычно его берут сразу же… Ну, по ряду причин, – замялся парень. – Не стоит сейчас вдаваться в такие подробности. Так вот отец, выяснив это странное обстоятельство, решил позвонить Жене на квартиру.
– Ну и что? – напряглась Черепашка.
Теперь она сидела, выгнув спину, и с широко раскрытыми глазами ловила каждое Алешино слово.
– Трубку взял Женя, – услышала Люся тихий ответ.
– Это какая-то ошибка! Женя умер! И откуда твоему отцу известно, что это был он? – снова сорвалась на крик Черепашка.
– Когда отец услышал в трубке мужской голос, то попросил, чтобы позвали Татьяну Сергеевну. Парень ответил, что она уже спит. И тогда отец спросил: "А с кем я разговариваю?" И он ответил: "Это ее сын". – "Женя?" – решил уточнить отец. И парень ответил утвердительно. Вот и все…
– Не верю, – тихо, почти одними губами прошептала Черепашка.
– Значит, ты полагаешь, что отец наврал?
– Да нет же! – так и подскочила на стуле Люся. – Наверное, это кто-то из Женькиных друзей остался ночевать там, чтобы побыть с Татьяной Сергеевной…
– И зачем же, по-твоему, кому-то из них представляться Женькой? Шутка такая, что ли?
– Я не знаю, – опустила голову Черепашка. – Но такого не может быть… Ко мне же в школу приходил Димка, и день похорон уже был назначен. А если… если Женька жив, – резко и как-то по-птичьи вскинула голову Черепашка, – то что все это тогда означает?
– Вот это я и собираюсь сегодня выяснить. Если ты, конечно, не против, – добавил Алеша, опускаясь перед Черепашкой на корточки.
Люся молчала. Так и не дождавшись ответа, Алеша встал и направился к телефону.
– Кому ты собираешься звонить? – спросила Люся, хотя ответ ей был заранее известен.
– Если ты не хочешь, я не буду предпринимать никаких шагов.
Но Люся промолчала, и Алеша стал набирать номер, нажимая на маленькие, подсвеченные зеленым светом кнопки.
Люся напряженно ждала, не спуская с Алеши глаз, а он стоял, прижимая трубку к уху, и тоже смотрел на нее. Прошло минуты две, прежде чем парень повесил трубку.
– Никто не берет, – сообщил он.
– Что же теперь делать? – растерянно и совсем по-детски спросила Черепашка.
– Ты знаешь, – Алеша понизил голос почти до шепота, – только не обижайся, ладно?
– Попробую, – неуверенно отозвалась Люся.
– У меня сложилось такое впечатление, что твоя подруга… – Тут парень замялся, почесал в затылке и выдал на одном дыхании: – В общем, я почти уверен, что эта твоя Лу обо всем знает.
– Да как ты… Как ты можешь так говорить?! – задохнулась от гнева Черепашка. – Да если хочешь знать, Лу – моя самая близкая подруга! И если ты позволишь себе еще хоть одно слово ее…
– Позволю, – не грубо, но твердо перебил Алеша. – Вспомни, как странно она себя вчера вела! – И продолжил, взглянув на притихшую Черепашку: – Почему, по-твоему, она так не хотела, чтобы я звонил Жениной маме? И вообще она разговаривала со мной по-хамски. А почему, собственно говоря? Что я ей сделал? Неужели ты не почувствовала, что она во что бы то ни стало хотела, чтобы я ушел?
– Почувствовала, – согласилась Черепашка. – Но это совсем не говорит о том, что она обо всем знала! И потом, ничего еще не известно! И вообще! Что вам всем от меня нужно?! – выкрикнула Люся и, закрыв лицо руками, разрыдалась.
Алеша не стал ее успокаивать. Он налил в стакан воды, поставил его на стол перед Люсей и отвернулся к окну. Он думал сейчас о том, что вряд ли Черепашке стоит рассказывать о сегодняшнем не менее странном поведении Лу. Дело в том, что она не только просила его не беспокоить Люсю. Лу бежала за ним по школьному двору и кричала как ненормальная, чтобы он отвязался от Черепашки и вообще не смел совать нос не в свое дело.
"Иначе, – с нескрываемой угрозой бросила на прощанье она, – иначе ты об этом очень сильно пожалеешь!"
Алеша никак не реагировал на эти злобные выкрики, спокойно спускаясь по лестнице, и уверенность в том, что здесь что-то не чисто, лишь крепла в нем с каждым шагом.
И вот сейчас он должен придумать выход. Он просто обязан теперь разобраться в этой ситуации. А если вдруг выяснится, что Женя действительно умер, то Алеша принесет всем свои извинения и исчезнет из Черепашкиной жизни навсегда. Но он знал, просто на сто процентов был уверен, что Женя Кочевник жив!
7
Не сразу Черепашка согласилась дать Алеше Женин адрес. Но, выслушав его клятвенные заверения, что никакой бестактности он себе не позволит, Люся все-таки сдалась. После всех этих событий девушка чувствовала себя совершенно разбитой. И все же, когда Алеша уже стоял в прихожей, девушка предприняла последнюю попытку задержать его.
– Но ведь к телефону никто не подходит, – сказала она и добавила не слишком уверенно: – Значит, дома нет никого.
– Или просто выключили телефон, – возразил Алеша, открывая дверь. – Что бы там ни случилось, я приеду к тебе и все расскажу, – пообещал он. – Не волнуйся, ладно?
– А можно, я позвоню Лу, когда она вернется из школы? – спросила Черепашка так, будто Алеша был лет на десять старше ее. Сейчас ей было приятно ощущать себя слабой и полностью зависимой от него, хотя они и были почти ровесниками. Ведь это так приятно, когда в трудную минуту можно опереться на сильное и надежное плечо.
– Знаешь, – Алеша осторожно дотронулся до ее руки, – мне кажется, не стоит пока звонить твоей подруге. Давай вначале все выясним.
– А если она сама мне позвонит? – подняла голову Черепашка. – Как мне себя вести? Может, прямо спросить?
– Не думаю, что это будет правильно. Если мое предположение окажется верным, то Лу, скорее всего, будет все отрицать. Понимаешь? Если бы она собиралась сказать тебе правду, то сделала бы это уже давно. – Алеша старался говорить как можно мягче, но слова его отозвались в Люсином сердце щемящей болью.
– Нет! Не верю я, что Лу могла со мной так поступить! – произнесла она, глядя поверх его головы отрешенным взглядом.
– Люсь, я буду очень рад, если окажется, что я ошибаюсь. Честное слово, – добавил Алеша, и Черепашка почувствовала, что он говорит искренне.
Он с силой надавил на кнопку звонка, опустил руку, прислушался и позвонил еще раз. За дверью стояла тишина: ни звука, ни шороха не доносилось оттуда. Впрочем, дверь была металлической. Но Алеша чувствовал, почти наверняка знал, что дома кто-то есть, что кто-то там, за этой тяжелой, пуленепробиваемой дверью, притаился и не хочет открывать. Алеше казалось, что он даже слышит чье-то дыхание, ощущает взгляд, изучающий его через "глазок". Но даже если так, что он мог сделать в этой ситуации? Только еще раз позвонить. И он позвонил, несколько раз надавив на кнопку, пока не понял, что занимается бесполезным делом. Даже если дома и есть кто-то, этот кто-то явно не намерен ему открывать. И тут в голову пришла неожиданная идея: нужно позвонить соседям.
В квартире справа никого не оказалось. Тот же результат ожидал его и в квартире, расположенной слева. Лишь в последней на лестничной клетке квартире, той, что располагалась напротив Жениной, ему ответили настороженным тоненьким голоском: "Кто там?"
– Откройте, пожалуйста, – обрадовался хоть какому-то результату Алеша. – Я пришел к вашему соседу из сорок пятой квартиры, Жене Кочевнику.
С невероятным облегчением слушал Алеша, как медленно и словно через силу дважды провернулся в замке ключ, как звякнула дверная цепочка, еще какие-то звуки и возню, пока, наконец, дверь легонько скрипнула и приоткрылась. По ту сторону сквозь образовавшуюся щель его разглядывал взъерошенный розовощекий мальчуган лет восьми. В глазах ребенка читалось любопытство.
– Как тебя зовут? – дружелюбно спросил Алеша.
– Руслан, – последовал ответ.
– Руслан, – начал Алеша, благодаря судьбу за то, что та послала ему этого милого пацана, а не какую-нибудь древнюю старушенцию, которая, увидев на пороге незнакомого парня, наверняка бы испугалась и не открыла. – Мне очень нужна твоя помощь. – Алеша слегка наклонил голову набок.
– Может, вы зайдете? – неуверенно предложил мальчик.
– Да нет, спасибо… Я, в общем-то, всего один вопрос хочу тебе задать. Руслан, мне очень нужен твой сосед, Женя Кочевник. Ты не знаешь, где он?
Сказав это, Алеша покосился на Женину квартиру. Сердце сделало два лишних удара и ухнуло куда-то вниз. Но мысли работали четко, и Алеша был готов услышать любой ответ. И даже придумал легенду на тот случай, если мальчик скажет, что Женя умер. Но Руслан потянулся, потом приоткрыл пошире дверь и сказал, привалившись спиной к косяку:
– В школе, наверное… Он же в первую смену учится. Обычно мы с ним во дворе встречаемся, – добавил мальчик. – Женька возвращается, а я только иду.
– А ты его давно видел? – осторожно поинтересовался Алеша.
– Вчера, кажется, а что?
И тут случилось то, чего Алеша, да, пожалуй что, и Руслан ожидали меньше всего: дверь напротив резко распахнулась и на лестничную площадку выбежал худощавый, коротко подстриженный парень.
– Так вот же он! – обрадовался Руслан. – А я думал, ты в школе, – протянул он, переводя на соседа удивленный взгляд.
Стоя босыми ногами на бетонном полу, парень беспомощно хватал воздух ртом. Сейчас он был похож на выброшенную на сушу рыбу. Пауза явно затянулась, и Алеша решил ее нарушить.
– С воскрешением, – сказал он, натянуто улыбнувшись.
– Ты кто такой? – Женя выпучил на Алешу свои большие серые глаза.
– Так вы, значит, не знакомы? – удивился Руслан.
– А ты, малявка, вообще исчезни! – крикнул Женя, подскочил к Руслану, толкнул его в грудь и с силой потянул на себя дверь.
– Ты чего, заболел?! – возмутился из-за закрытой двери Руслан. Почему-то он не решался снова открыть ее.
– Сиди там и не высовывайся, понял? – приказал ему Женя и, даже не взглянув в сторону Алеши, шагнул к своей настежь распахнутой двери.
– Эй, парень! – окликнул его Алеша. – Может, уделишь мне пару минут?
– Да пошел ты, – сквозь зубы процедил Женя и хотел уже было закрыть за собою дверь, но Алеша успел вставить в узкий проем правую ногу.
– Ты полегче, покойничек! – Он чувствовал, как поднимается в его душе злоба. Он боялся, что в любую секунду может потерять над собой контроль и тогда…
Но Женя неожиданно сменил тон и предложил совершенно спокойным и даже, как показалось Алеше, дружелюбным голосом:
– Ладно, проходи. Мне уже все равно терять нечего.
Алеша в нерешительности стоял в тесной, заваленной какими-то коробками прихожей. Оказавшись в квартире Кочевника, он вдруг растерялся и теперь не знал, как начать разговор. Между тем Женя стоял, опершись о стену, и смотрел прямо ему в глаза. Прошло несколько долгих минут, прежде чем хозяин квартиры нарушил молчание.
– Ну что, сыщик, доволен? – спросил Женя. – Так это, значит, ты и есть? А ты, я вижу, времени зря не теряешь! Одно слово – сын мента. Люся уже знает про меня?
– Не то чтобы знает, – начал было Алеша, удивившись, насколько неуверенно звучит его собственный голос. Он прокашлялся и продолжил: – Но я поделился с ней своими догадками.
– Значит, это твой папаша мне вчера звонил?
Алеша утвердительно кивнул.
– Я так и думал, – вздохнул Женя.
В эту секунду Алеша с удивлением понял, что вся его злость куда-то испарилась, и сейчас, глядя на этого худого долговязого парня, он чувствовал что-то сродни жалости. Будто перед ним стоял тяжело больной человек, нуждающийся в срочном и очень серьезном лечении.
– А я проспал, – с горечью признался Женя, разводя в стороны руки. – Сегодня утром собирался Люсе позвонить. Не веришь? – Он посмотрел на Алешу обескураживающим, каким-то совершенно детским взглядом.
– Ты лучше скажи, зачем дурь такую затеял? – Алеша постарался придать своему голосу строгости.
– Чай или кофе будешь? – вопросом на вопрос ответил Женя.
Алеша пожал плечами, но Женя уже не видел этого. Через секунду Алеша услышал, как он включил воду, подставил под струю чайник. Алеше ничего другого не оставалось, как разуться и отправиться на кухню. Женя достал из навесного шкафа пачку печенья и молча положил ее перед Алешей.
– А к телефону ты почему не подходишь? – спросил тот, отодвигая от себя печенье.
– Отключил, – просто ответил Женя и, будто бы потеряв последние силы, опустился на табуретку.