Сами того не заметив, мужчины в разговоре перешли на повышенные тона, поэтому сейчас на них с интересом взирали и бармен, и официант. Любопытная тема для богатых бизнесменов, думали они.
- Конечно, я хороший отец. А знаешь, кто был моим лучшим учителем?
- Ну?
- Старый Льюис, у которого было семеро детишек, стал для меня примером. То есть мой отец, больше мне было не с кого брать пример.
Рик с горя глотнул еще горьковатого скотча.
- Так у тебя был отец…
- Не смеши меня, дорогой. Если ты считаешь себя самым несчастным, то послушай историю моего отца.
Совсем малышом его просто взяли и выбросили в огромный город помирать с голоду. В те времена иметь даже одного ребенка было тяжким испытанием. В его семье была куча детей, мал мала меньше. Вот он и оказался на улице. И выжил. Так что никакого примера добропорядочного отца у него перед глазами не было, не мечтай. Твоя теория ошибочна со всех сторон.
Когда у отца появился первый малыш, он сразу же заявил жене, что она никогда не будет делать аборты. И всю жизнь он посвятил нашему воспитанию, желая, чтобы мы избежали его участи.
Официант и бармен, захваченные интересной историей, дослушали се до конца и зааплодировали.
Фрэнк смущенно оглянулся. Рик пожал плечами.
- Так твой отец - счастливое исключение. Не больше.
- Без сомнения, так оно и есть. Однако исключение состоит только в том, что он отказался повторить ошибку своего отца. Казалось бы, он мог поступить так же, как хочешь поступить ты. Нет, он же создал свою собственную судьбу, окружил себя родственными связями, тесными и теплыми отношениями. А он мог бы подумать, что, создав семью, он обречет себя лишь на новую боль и страдания. Этого не произошло, как видишь. Он вырастил семерых детей, один из них сейчас перед тобой. - Фрэнк сочувственно улыбнулся. - Я понимаю, Рик, любовь нельзя запланировать. Для нас любовь часто бывает травмой, тяжким испытанием для хрупкой души.
Любовь может быть прекрасной, но любовь же может быть и горькой. Она может убивать и очищать, поднимать в поднебесье и опускать в ад. Это самое опустошающее чувство на свете, но без него не было бы жизни на земле. И если человек не испытал это чувство, он лишь наполовину человек.
Внутри Рика словно что-то сломалось. По его жилам разлилось тепло, согревая его душу. Вскоре он весь горел - пожалуй, хватит пить. Рик с отвращением отставил бутылку. И бармен уважительно посмотрел на богача. Фрэнк испытующе молчал, ждал реакции на свою речь. Как бы там ни было, Рик только что, впервые в жизни, получил отцовскую поддержку и совет.
Фрэнк сделал ему бесценный подарок - взял под свое крыло. Более того, на примере своего отца показал ему, как следует поступать настоящему мужчине.
- Представляю, как счастливы твои собственные дети, - произнес наконец-то Рик.
- Надеюсь, что это так.
- Я благодарен тебе, Фрэнк, за дружеский совет, - сказал Рик, колеблясь, но все же совладал с собой и поднял глаза на друга. - Спасибо.
- Да за что?
- За то, что ты так хорошо ко мне относишься и беседуешь со мной, как со своим сыном.
- Раз уж я взял на себя роль заботливого папаши, - он широко улыбнулся Рику, - то должен отвести тебя в номер и уложить спать.
Рик добродушно улыбнулся.
Холодная морось превратилась в проливной ледяной дождь. Дворники тщетно пытались справиться с забрызганными стеклами.
Катрина снизила скорость и, вглядываясь сквозь мокрое стекло, пыталась найти свободное местечко для парковки. Наконец нашла, развернулась и припарковалась между двумя шикарными автомобилями.
Про зонтик можно было забыть, так как обе руки были заняты закутанной в одеяло Хизер. Катрина вылезла из машины и побежала сквозь стену дождя.
Она так стремилась попасть домой, что не обратила внимания на одинокую фигуру, примостившуюся на пороге. И очень испугалась, когда на нее наткнулась.
То был Рик. Он тут же вскочил на ноги. Он промок до нитки. Вода стекала с его волос и попадала прямо под воротник.
Катрина была настолько поражена, что не могла вымолвить ни слова.
- Ты же совсем промок, - только и сказала она.
- Да, - подтвердил он, скрестив руки на груди.
Похоже, он не собирался ничего объяснять. - Ты тоже.
Он никак не мог сообразить, что надо сказать.
- Может, ты зайдешь ко мне, а то мы все простудимся.
С этими словами он отступил назад, чтобы она смогла пройти. У нее дрожали руки, и она никак не могла вставить ключ в замочную скважину.
Рик решительно ступил вперед, забрал у нее ключи. Катрина невольно отдернула руку при его прикосновении. Странно, подумала она, неужели ей все еще важно его отношение?
Она разрешила ему открыть дверь, и уже минуту спустя они стояли посреди гостиной, и капли дождя стекали на сухой ковер.
Рик смущенно переминался с ноги на ногу. В его глазах читалась мольба.
- Я… - Катрина задохнулась от волнения-, - я сейчас, сначала мне надо переодеть малышку, а потом… я дам тебе полотенце.
- Конечно. - И он остановил свой взгляд на фотографиях, разбросанных на столике. Раньше они висели на стене. - Никаких проблем, - проговорил он.
- Ты мокрый, - сказала Хизер, потянувшись ручкой в сторону Рика. - А у меня новые ботинки.
Его взгляд потеплел, и Рик улыбнулся.
- Да, твои ботинки просто великолепны. Тебе нравится дождик?
- Да. - Малышка нахмурилась, когда Катрина сняла с нее одежду и посадила на диван, чтобы стянуть ботинки, которыми малышка так гордилась. О нет, мои ботинки, ботинки.
Господи, пожалуйста, взмолилась Катрина, спокойствие, только спокойствие.
- Дорогая, - начала она уговаривать Хизер, - ботинки надо надевать лишь в дождик, а здесь тепло, поэтому нам надо их снять.
- Нет! - заверещала девочка, - Хизер, детка, - принялась сквозь зубы уговаривать Катрина малышку, - ты же не хочешь снова на улицу, под проливной дождь? А то можно устроить подобное удовольствие.
Из глаз ребенка хлынули слезы и потекли по лицу, мешаясь с каплями дождя. Вот она помолчала, набрала воздуха в легкие и испустила такой вопль, который мог бы остановить движение на перекрестке в самый разгар рабочего дня.
Тут Катрине стало плохо. Она без промедления схватила не в меру разоравшееся дитя, отнесла в спальню и посадила в кроватку. Конечно, такое с ними происходило не слишком часто, но всегда в самый неподходящий момент: когда ей было некогда, когда ее ждали люди, такие, как Рик Блэйн, например. И единственным способом утихомирить непослушную девочку было - увести ее подальше. Пусть посидит одна, успокоится.
Да, конечно, было бы неплохо для начала снять ботинки, но в данной ситуации это сделать не представлялось возможным.
Вернувшись в гостиную, Катрина застала Рика Блэйна там, где он стоял до ее ухода. Он смотрел на нее тяжелым взглядом, сложив руки на груди. С него уже, кажется, стекла вся вода.
- Неужели ей так нравятся ее новенькие ботиночки?
- На самом деле ей нравится испытывать терпение своей мамочки на глазах какого-нибудь постороннего зрителя.
- По-моему, ты справилась с этим… - тут до них донесся новый вой Хизер, - довольно хорошо…
- Ну вот, теперь ты все видел своими глазами, сказала она с натянутой улыбкой. - Все эти глупенькие сентиментальные истории о любимых чадах всего лишь завуалированная ложь, рассчитанная на простачков и их сочувственную зависть.
В следующую же секунду дом потряс ряд гулких ударов. Глаза Рика расширились от ужаса. Наверное, он подумал, что это землетрясение. А то была всего лишь малышка Хизер.
- Господи, что это? - не удержался он от возгласа.
- Она толкает кровать, что же еще? - пояснила Катрина и ухмыльнулась. - Она будет орать до тех пор, пока у нее не заболит горло, но не сдастся. Вот какие мы, как видите.
- И это… это нормально? - рискнул спросить Рик, рассчитывая услышать отрицательный ответ.
Катрина на минуту опустила глаза, потом посмотрела на Рика.
- Думаю, да. Для Хизер и вообще для всех детей в ее возрасте. Дети всегда испытывают терпение взрослых. Таким образом они изучают новый для них мир, открывают его для себя, ищут себе в нем место, - безжалостно высказала Катрина, наблюдая за реакцией Рика, чувствуя, что еще чуть-чуть, и она сама заревет пуще Хизер. Рик выглядел таким смущенным, таким беспомощным. Ей было до боли жаль этого взрослого человека, который примчался к ней за тридевять земель для того, чтобы… чтобы услышать и увидеть капризную Хизер? Или для чего?
- Тебе было бы неплохо посетить какие-нибудь курсы по изучению детской психологии, организованные специально для таких упрямых холостяков, как ты, - выпалила она прежде, чем подумала над словами.
Он был здесь чужим, и женщина ясно давала ему это понять. Однако на последнем слове ее голос надломился, и она замолчала. Было такое впечатление, что она вот-вот заплачет.
Заморгав часто-часто, она повернулась к нему боком и проговорила будто про себя:
- Господи, куда подевались мои хорошие манеры? Где мое хваленое гостеприимство? Ты будешь кофе? - И она посмотрела в сторону кухни. - Правда, кажется, кофеварку я уже убрала. Но могу разогреть тебе чашечку в микроволновке…
- Погоди, ты куда-то уезжаешь?
Из ее глаз потоком хлынули горячие слезы.
- Так будет лучше.
- Лучше, но для кого?
- Лучше для всех нас.
Он не ответил. Катрина пыталась не смотреть в его сторону, зная, что тут же заревет и бросится ему на шею. Этого нельзя было допустить ни в коем случае. Увидит жалостливое выражение его глаз, и конец.
- Я не хочу тебя терять.
Слова, сказанные с удивительной теплотой и искренностью, согрели ей душу и высушили слезы, готовые пролиться из ее глаз.
Катрина облизнула пересохшие губы и посмотрела в сторону коридора, откуда еще доносились редкие всхлипывания Хизер.
- На свете великое множество клерков, поэтому у Фрэнка не будет проблем с новым сотрудником.
Фирма не много потеряет от моего ухода. Думаю, Фрэнк найдет нового клерка уже в конце недели.
- Я же говорю не про работу, и ты знаешь, - возразил ей Рик.
Шлепанье мокрых ботинок дало ей понять, что мужчина сдвинулся с места. Не поднимая головы, Катрина знала, что он подходит к ней ближе. Вот уже она почувствовала его запах, ни с чьим другим не сравнимый. Шестым чувством она поняла, что он сейчас коснется ее. Если он сделает это, она проиграла.
- Не надо, ничего не надо больше, - прошептала она нервно, - если ты пришел попрощаться, давай скажем друг другу "до свидания" и будем жить каждый своей жизнью.
- Катрина, я пришел не для того, чтобы прощаться с тобой. Я не хочу с тобой расставаться.
Побежденная его искренним тоном, женщина повернулась к нему и посмотрела ему в глаза. Он не шутил. Ни намека на шутку. Ни в глазах, ни в уголках губ. Таким она еще не видела Рика Блэйна. На его лице было написана искренняя боль и страдание.
- Я никогда не был влюблен по-настоящему, признался он, - наоборот, я всегда был уверен, что вся эта киношная ерунда бывает только в сказках и слезливых женских романах. Иногда мне казалось, что это всего лишь слова, ну такое образное поэтическое выражение для названия самых обыденных человеческих отношений. Тех же, кого все считали влюбленными, я презирал за то, что они теряли контроль над собой. У таких людей оставалось очень мало времени на себя и на работу, они поклонялись неизвестному мне богу любви. Я смеялся над ними.
Катрина почувствовала в груди вполне ощутимую боль.
- Может, ты был прав.
- Тогда - да, - в его голосе послышалось горькое чувство досады. - Добрый старина Рик, общий друг, холостяк года, честный малый.
Тут Рик закрыл лицо руками и застонал.
- Господи, я даже этого не могу сделать как следует.
- Что сделать? Что именно? - Катрина была столь тронута его речью, что невольно похлопала его по плечу в знак поддержки.
В этот же момент Рик взял ее руку и нежно прижал к своей щеке.
- Послушай. Я никогда еще не делал этого. - Он тяжело вздохнул. - Я же прекрасно знаю, что я тебе не нужен. Твоя жизнь возможна и без меня. Но для себя я понял, что не могу жить без тебя, без вас. Ты мне нужна, знай это. Никогда бы не подумал… Если ты скажешь мне уйти, уйду навсегда. Конечно, я выживу, но то будет существование, а не жизнь. Одна частичка меня всегда будет тосковать по тебе, лучшая моя частичка. Я отдал ее тебе навечно. - Тут он поцеловал кончики ее пальцев и прижал ее к себе. - Что ты сейчас чувствуешь?
Она пробормотала:
- Холодный мокрый жакет, твою куртку.
- Да, конечно. Но под холодной мокрой курткой скрывается горячее бесприютное сердце одинокого холостяка, который не желает больше оставаться холостяком. - И он нежно погладил ее ладонь своей широкой горячей рукой. - Вы с Хизер навсегда похитили лучшую часть моей души. Даже не думай, что ты сможешь изменить положение дел. Я ваш навечно.
- Навечно? Это слишком долгий срок, - прошептала Катрина, - жизнь меняется, люди меняются.
Он покачал головой.
- Не могу с этим спорить, слишком очевидный факт. Одно могу сказать: неважно, что принесет нам будущее, я хочу быть частью твоей жизни. Я хочу, чтобы ты спала в моих объятиях, просыпалась со мной рядом, теплая и полусонная, хочу, чтобы так было до самой смерти. Я хочу видеть наших внуков и их свадьбы, пусть проходит время, все в наших руках, дорогая. Хочу менять пеленки нашим правнукам. - Он изумился ее улыбке, появившейся наконец-то на хмуром до сих пор лице. - Может, это и не столь романтичный образ, зато я правда хочу этого.
Думаю, к тому времени я научусь правильно пеленать младенцев.
Катрина нежно провела пальчиком по линии его подбородка.
- Вообще-то, дорогой, у меня сложилось впечатление, что это самое романтичное признание в моей жизни.
Кажется, напряжение спало. Однако Рик все равно был еще настороже.
- Должен сразу предупредить, я не знаю, насколько хорошим мужем я буду, дорогая, так же как и отцом. Так же я, хоть убей, не знаю, зачем тебе нужен человек, которого недавно назвали моральным уродом. Правда, это мы так развлекались с Фрэнком в баре, и он был подшофе. Его-то можно простить, но не меня.
- Господи, - рассмеялась женщина, - ну и ну!
- Я люблю тебя, Катрина. Я никогда никому не говорил этих слов. Никогда по-настоящему не понимал, что они значат, зато теперь я всей кожей чувствую это. Я люблю тебя всеми силами души. Конечно, я не могу предсказать, что принесет нам завтрашний день, чем более послезавтрашний. Но я могу обещать одно: я не покину тебя до тех пор, пока ты сама не выставишь меня за дверь. Но даже тогда я никогда не смогу тебя разлюбить.
Тут уж Катрина не выдержала и зарыдала.
- Никогда - это слишком долго.
- Думаю, не слишком, - прошептал он. - Это только начало.
Эпилог
Лучи полуденного солнца лениво ласкали раскаленный песок пляжа. Начинался еще один прекрасный весенний денек.
Катрина прикрыла глаза, блаженно улыбаясь самой себе. Рядом с ней, растянувшись на песке во весь рост, подставив солнцу свою спину, блестящую от воды и масла, лежал он. Ее сердце по-прежнему начинало страстно биться, когда она смотрела на него. До сих пор при одной только мысли о нем она начинала краснеть, хотя вот уже два года была миссис Блэйн.
- Дорогая, может быть, ты намажешь свои очаровательные ножки кремом от загара? Не то обгоришь.
- Что? - Катрина посмотрела в сторону, где сидела дорогая ее сердцу пожилая женщина, с которой они за последнее время так сдружились, что уже не могли представить жизни друг без друга. - Я надену футболку и длинные шорты, Грэйси. Остальная часть ног пускай загорает. Надо же погреться на солнышке. А то я совсем бледная.
Покачивая на руках свою полугодовалую внученьку, пожилая женщина пощелкала языком тем особенным образом, как могут это делать только матери и бабушки. В особенности бабушки.
- Да ладно, Катрина, перестань прятаться за широкими одеждами. Если ты после родов немного потолстела, то это вполне нормально. Ты же давно не подросток. - И бабушка заботливо закрыла полупрозрачной пеленкой личико ребенка. - Неужели тебя так закритиковал мой сын? Не поверю ни на одну минуту. А если он что и сказал в порыве страсти, только свистни, я его поставлю перед тобой на колени, и он будет извиняться.
Поначалу Катрина была сбита с толку темой разговора, но потом звонко рассмеялась.
- Нет. Рик самый лучший и внимательный муж на свете, Грэйси. В течение последних месяцев беременности Рик даже и вида не подал, что замечает мой раздувшийся живот. А я ходила как толстый пингвин или утка, важно переваливаясь с ноги на ногу. Так что проблем нет. Надеть широкие одежды - целиком моя идея.
- В таком случае очень глупая.
- Да уж, может, и глупая, но для меня это важно.
Ты думаешь, я не мерила сегодня купальник? Результат я прекрасно видела в зеркале. - И она рассмеялась, подняв черные очки на макушку. - Ты только посмотри на него, - прошептала она с гордостью. - Ты когда-нибудь видела более потрясающего мужчину?
Грэйси с трудом оторвала свой взгляд от ребенка и посмотрела в сторону, которую указывала Катрина. Почти у самой воды Рик вел за руку подросшую Хизер к тому месту на пляже, где было достаточно мелко и где волны не были такими высокими.
- Да уж, наверное, не видела, - важно проговорила Грэйси. - Если бы хоть однажды встретила, то непременно вышла бы за него замуж. Вместо этого я отдала свою жизнь на то, чтобы вырастить его совершенным мужчиной и хорошим мужем для другой.
- И эта другая благодарит тебя от всей души. Ты проделала потрясающую работу.
- Спасибо, дорогая. Ты сама тоже проделала большую работу. У тебя двое потрясающих детишек, - ее голос прервался. - Я самая счастливая бабушка на свете.
Внутри Катрины ширилось и росло теплое чувство. Она невольно потянулась к ребенку и нежно погладила его.
- Сабрина Лин Блэйн, - прошептала она, - я надеюсь, что жизнь будет к тебе такой же благосклонной, какой была к твоей мамочке и старшей сестренке.
Малышка в ответ лишь захлопала карими глазами и довольно залепетала. Катрина поцеловала ее в щечку, затем обратила свой взор в сторону своей старшей девочки, которая играла в воде с отцом. До женщин доносился их счастливый смех.
К пяти годам Хизер стала довольно высокой девочкой, и правильные черты ее лица уже говорили о том, какой красавицей она будет в недалеком будущем. Девочка стала настоящей папиной дочкой, чего совершенно не ожидала Катрина. Она с нетерпением ждала возвращения Рика домой и потом, довольная, бросалась в его объятия. И Катрине приходилось долго ждать, чтобы обнять мужа. Кажется, Рик был без ума от своей дочери.
Не меньше он любил и Сабрину, несмотря на то что та была еще совершенно маленькой и даже не умела разговаривать.
- Знаешь, возможно, вскоре у меня будет причина надевать просторную одежду, - загадочно произнесла Катрина. - Прошлой ночью Рик намекнул мне, что после двух девочек он хочет парня. Себе в компанию.
Грэйси рассмеялась.
- Ну, если ты думаешь, что я буду тебя отговаривать, даже не мечтай. Я считаю, чем больше детей, тем веселей.
- Да уж, узнаю в Рике тебя. Ведь он сказал то же самое. - Рассмеявшись, Катрина откинулась в кресле и выставила ноги на солнце. - Кстати, знаешь, ведь моя сестра Лора тоже беременна.
- Да? Неужто это та особа, которая замужем за миллионером, не любящим ни детей, ни животных?
Мне кажется, что у них будет полный дом орущих сорванцов.
- Да, похоже, ты права. У Лоры, кажется, будут близнецы. Близнецы! Можно ли в это поверить? У них уже есть двое. А ведь они женаты всего четыре года. Так что…
Грэйси лукаво посмотрела на нее.
- В таком случае можешь взять с нее пример.
- Ну, у нас-то впереди куча времени, - прошептала Катрина. - Мы же решили любить друг друга вечность.
- Неужели ты по-настоящему поверила в вечную любовь?
- Я поверила, потому что встретила ее сама. Рик научил меня ей. Именно он доказал мне, что мы родственные души. Так, словно я всегда знала: мы с ним одно целое и я - лучшая его часть. - Катрина взволнованно взяла горсть песка в руку, и он заструился у нее сквозь пальцы.
Когда сильно чего-то хочешь и веришь, мечты имеют обыкновение сбываться. Надо лишь прислушаться к себе, к желаниям своего сердца. Результаты не заставят себя ждать. И тогда ты поймешь, что настоящая любовь не сказка, не миф, не выдумка.
И вся жизнь впереди.