Утром Черепашка проснулась от вокзального шума. Открыв глаза, она никого не увидела в купе, а на нижней полке, где расположился вчерашний хам, не было даже постели. "Значит, вышел ночью на какой-то станции. Ну и пусть. При нем все испытывали одни неудобства". Потом она вспомнила, как вчера Влади держал ее руку. А он, будто почувствовав, что Люся в эту минуту думает о нем, зашел в купе и так посмотрел на нее, что у нее на мгновение сбилось дыхание.
– Ты сегодня во сне такое говорила… – сказал Влади и изобразил на лице крайнее удивление. – Мне даже неловко стало.
– Что? Ну скажи, что я говорила? – смутилась Черепашка. Она, как на зло, не могла вспомнить свой сон, и ей казалось, что, скорее всего, он не совсем обычный. Должно быть, ей снился Влади. – Ну скажи, пожалуйста!
– Потом. Ты спускайся, а я за чаем схожу.
– Подожди, Влади, ну хоть про кого говорила? – умоляла Черепашка.
– Неужели не помнишь? – приподняв бровь, весело спросил он.
– Ну правда не помню. Ну хоть подскажи, – не унималась Люся, все больше подозревая, что ночью она сказала что-то очень сокровенное.
– Ты пока слезай с полки и вспоминай. Уже одиннадцать часов, через два часа приезжаем.
– Я давно так долго не спала, – потянувшись, призналась она.
Влади улыбнулся и вышел из купе.
За окном раскинулось огромное, бескрайнее поле, обрамленное высокими деревьями. Их кроны уходили вверх, но почему-то не создавали объема. Черепашка, привыкшая к московским тополям и березам, ветви которых росли не вверх, а вширь, смотрела на новые картины природы за окном, как на чудо. Когда все-таки показался край поля и появилась какая-то деревня, Люся подумала, что эта деревня больше похожа на хутор: белые домики с огромной соломенной шапкой вместо крыши. Черепашка не знала, чем отличается хутор от деревни, но воображение рисовало именно такую картинку, когда она читала "Вечера на хуторе близ Диканьки" Гоголя.
В купе заработало радио. Пела Юля Чичерина. Черепашка вспомнила усталый разговор Юли во время интервью. После съемки ей объяснили, что у певицы заболела дочь, и она всю ночь провела без сна.
"Интересная у меня была работа. Конечно, теперь меня уволят. Пропустить съемку! Мыслимое ли это дело? – И тут же ответила сама себе: – Нет, не мыслимое".
Вошел Влади с чаем.
– Все еще лежишь?
– Угу, – грустно кивнула Черепашка и, приподнявшись на верхней полке, посмотрела вниз. – А где все?
– Мужик вышел, только светать стало, а девушка в коридоре сидит. Она в Ростове живет, – доставая печенье из сумки, говорил Влади.
Когда Черепашка спустилась вниз и села рядом с ним, в купе зашла девушка. Влади предложил ей чаю, но она отказалась.
Теперь пела группа "Смысловые галлюцинации". Когда-то Люся вела передачу с их участием. Ей стало безумно жаль, что она теперь не сможет вести программу. Отчего-то припомнилось вдруг, как Женя провожал ее до дома. "Как теперь с ним быть?" Вспомнился последний разговор с Лу.
– Ты чего так вздыхаешь? – спросил Влади. – Сон вспомнила?
– Нет. Так просто, – отмахнулась Люся. – Но все-таки, что я говорила? – попыталась отогнать от себя грустные мысли Черепашка.
– Правда, что ли, не помнишь? – Влади посмотрел на девушку, которая, услышав их разговор, улыбнулась.
– Ну скажите, – взмолилась Люся, обращаясь теперь и к девушке.
Та посмотрела на Влади и сказала:
– Мне показалось, что будто бы ты кого-то спрашивала, мечта ли это.
– Да, ты спрашивала: "Это моя мечта?" – подтвердил Влади. – Так что же тебе снилось?
– Честное слово, не помню, – задумавшись, сказала Люся.
Между тем поезд подъезжал к Ростову, пересекая мост через Дон. Потом, замедляя ход, стал приближаться к вокзалу.
– Вот, Люся, знакомься. Это – Ростов-на-Дону, – шутил Влади, когда проводница открыла дверь вагона и опустила лестницу. – Ростов-на-Дону, знакомьтесь, – это Черепашка.
Они сошли вниз, прошли через вокзал и остановились на автобусной остановке.
Влади указал рукой в сторону причала:
– Там я живу. А вон там, где виден маяк, была моя школа.
– Где? Я не вижу, – пристально всматриваясь в даль, сказала Черепашка.
– Во-он там. – Влади приблизился к Люсе и осторожно приобнял ее за талию.
Подъехал автобус. Пассажиров было много, и ребята, с трудом протиснувшись к окну, взялись за поручни. Они просто смотрели в окно.
– О чем ты думаешь? – спросил Влади после паузы.
– Я думаю, как мне вести себя с твоей мамой. Я волнуюсь, – честно призналась Черепашка.
– Не волнуйся. – Влади ласково потеребил Люсю за плечо. – Она у меня хорошая. Вы понравитесь друг другу.
– Верю, просто… ну ты сам понимаешь, – улыбнулась Черепашка.
Влади ничего не ответил. Прошло еще несколько секунд, прежде чем он неожиданно улыбнулся и сказал:
– Видишь, здание строится?
– Да, – кивнула Люся.
– Когда-то здесь был клуб, и в этом клубе состоялся первый концерт группы "Каста".
– Да? – удивленно улыбнулась Люся.
– Да, – гордо подтвердил Влади.
– У тебя, наверное, с каждым местом в этом городе что-то связано?
– Конечно, – сказал Влади. – Я же вырос здесь.
– Ну а я, например, тоже выросла в Москве, но как-то я не обращаю внимания на дома, беседки, прочие вещи, с которыми связано мое детство или какие-то события.
– Просто, во-первых, Москва слишком большой город, да и атмосфера у него совсем другая, – заметил Влади и тут же, видимо что-то поняв для себя, оживленно продолжил: – Нет! Мне кажется, дело в том, что ты просто надолго не уезжала из Москвы. Вот я, когда жил в Ростове, тоже на все на это не обращал внимания. В Москве я очень скучал по нему, поэтому когда вырывался сюда ненадолго, то все эти вещи как-то сами бросались в глаза. Ой! Это же наша остановка! – Влади взял Черепашку за руку, и они, протиснувшись к выходу, выпрыгнули из душного чрева автобуса.
– А далеко идти? – спросила Люся, когда автобус уехал.
– Да нет. – Влади снова взял Люсю за руку, и они, дождавшись зеленого света, шагнули на свежевыкрашенную "зебру".
Какое-то время они шли молча. Люся с любопытством разглядывала окрестности: парки, дома, улочки. Все казалось таким необычным, красивым, даже сказочным. Черепашка смотрела на все это, и ей казалось, что она попала непросто в другой город, а в другой мир.
– Смотри, это моя школа. – Влади показал рукой на большое кирпичное здание. – В прошлом году я давал в ней концерт.
– Ученикам? – спросила Люся.
– И учителям, – гордо улыбнулся в ответ Влади.
– Ну и как прошел концерт?
– Замечательно! – Он снова улыбнулся Черепашке.
Они вошли в какой-то двор. На детской площадке играли дети, на лавочках около подъезда сидели старушки и о чем-то оживленно разговаривали. "Странно, – подумала Черепашка. – Все как в нашем московском дворе, а вместе с тем совсем по-другому".
– Вот наш подъезд, – перебил Люсины мысли Влади.
Они поднялись на лифте на третий этаж, и Влади позвонил в одну из дверей.
– Не волнуйся. – Он слегка сжал ее пальцы в своей ладони.
– Я не волнуюсь, – соврала Люся.
За дверью женский голос спросил:
– Кто там?
– Свои, – ответил Влади и улыбнулся.
Тут же щелкнул замок, и дверь открылась. Женщина, стоявшая на пороге, кинулась к Влади.
– Сыночек, родной! – приговаривала она, звонко целуя Влади то в одну щеку, то в другую. – Наконец-то приехал. Ой, а ты, наверное, Люсенька? – Женщина повернулась к Черепашке.
– Да, – ответила Люся.
– А я Зоя Михайловна, – улыбнулась женщина. – Ой, да что же мы на пороге-то стоим?! – Зоя Михайловна всплеснула руками и поспешно закрыла входную дверь. – Раздевайтесь, проходите, у меня уже все готово, все горяченькое, только с плиты сняла, – тараторила Зоя Михайловна.
– Мам, мы есть-то не очень хотим, – сказал Влади и посмотрел на Люсю.
– Да, мы в поезде завтракали, – подтвердила Черепашка.
– Ну, здрасте! Я готовила, готовила… Нет, ребята, надо поесть! – Зоя Михайловна строго посмотрела на Влади.
– Ну, ладно, только немножко, – неуверенно пожал плечами он.
– Может пойдем погуляем? – спросил Влади у Черепашки, когда они уже пили чай.
– Да успеется еще, – вмешалась в разговор Зоя Михайловна. – Посидите. Сейчас отдохнем, телевизор посмотрим. А завтра утречком сходите куда-нибудь!
– Ну ладно, – согласился Влади.
– Вот и хорошо, – улыбнулась Зоя Михайловна. – Может, чайку еще? – Она посмотрела на пустую чашку Черепашки.
– Нет, спасибо. – Люся отрицательно покачала головой.
И Зоя Михайловна принялась расспрашивать Влади о ребятах из его группы, о каких-то людях, имена которых Люся слышала впервые. Иногда Зоя Михайловна о чем-нибудь спрашивала и Черепашку. Она охотно и подробно отвечала, рассказывая про свою жизнь, про работу. Люся сама не заметила, как за окном потемнело и Зоя Михайловна включила свет.
– Видишь, как тут рано темнеет, – сказал Влади Черепашке. Она вместо ответа посмотрела на часы: они показали только семь часов.
– Да, – сказала Люся.
– Сейчас такой фильм хороший будут показывать… Пойдемте посмотрим, – предложила Зоя Михайловна и, не дождавшись ответа, куда-то удалилась.
– Пойдем. – Влади взял Черепашку за руку, и они пошли вслед за Зоей Михайловной.
– Ну, давайте спать, – сказала Зоя Михайловна, когда фильм закончился. – Ты, Люсенька, ляжешь во Владиной комнате, а мы с ним в большой. Хорошо?
– Да, конечно, – согласилась Черепашка.
– Утром сходим в "Плевен". Это парк. Там очень красиво, – предложил Влади.
– Можете в город съездить, там тоже хорошо, – подключилась Зоя Михайловна.
– Обязательно. Мы побываем везде, – улыбнулся Влади и нежно сжал Люсины пальцы в своей ладони. От этого Черепашке стало очень хорошо и уютно, и она на миг поверила, что они действительно смогут побывать везде…
Черепашка пожелала Зое Михайловне спокойной ночи и пошла за Влади.
– Вот устраивайся тут. – Влади распахнул дверь своей комнаты.
– У тебя тут хорошо. – Люся окинула взглядом стены, увешанные плакатами, комод, на котором стоял музыкальный центр, кровать… Несмотря на то что в комнате ничего примечательного не было, она действительно была очень чистой и уютной.
– Ну, ладно, не буду тебе мешать, ты устала, наверное.
– Ты мне не мешаешь, – сказала Люся и улыбнулась.
– Я все равно пойду, спать хочется. – Влади взял Черепашку за обе руки и поцеловал в щеку. – Спокойной ночи. – Уже в дверях он помахал ей рукой и прикрыл за собой дверь.
Люся разделась, легла на мягкую кровать и сразу же заснула. Ей снился Женя. В этом сне он опять залез на крышу и угрожал покончить с жизнью, если к нему не приедет виджей Черепашка. Люся слышала его и видела его взгляд, отчаянный и молящий о чем-то. Она побежала к Жене, но чем быстрей она бежала, тем быстрей он отдалялся. Люся поняла, что при всем желании не сможет ему помочь.
Черепашка проснулась в холодном поту. В комнате уже было светло. "Что же я делаю? – подумала она. – Я здесь с Влади, а Женька один там. Мне хорошо, а ему плохо. Он же правда может… О господи… Нет, я не могу тут больше оставаться". Черепашка встала и быстро оделась. Достав из рюкзака записную книжку, вырвала листок. "Влади, извини меня, я уехала в Москву", – написала Люся и тут же, скомкав листок, бросила его в рюкзак вместе с блокнотом. "Не надо никаких записок, маме он звонить не будет… Вот в Москве я все ему объясню. Надо скорее ехать".
Черепашка даже не пошла в ванную. Она быстро обулась, взяла свою сумку и, стараясь действовать бесшумно, открыла входную дверь. На вокзале она купила билет на проходящий поезд в Москву. Люсе хватило тех денег, которые дала ей мама на карманные расходы. Поезд пришлось ждать три часа. Все это время Черепашка просидела в зале ожидания. Через двадцать часов она уже была в Москве.
13
Люся открыла дверь своими ключами. Еще в прихожей Люся услышала музыку, раздававшуюся из кухни. Черепашка сразу направилась туда. Елена Юрьевна сидела напротив окна и, видимо задумавшись о чем-то, смотрела в даль. Люся подошла к маме. Елена Юрьевна вздрогнула от неожиданности и резко встала.
– Господи! Люся! Ты же! Ты же… Вы же с Влади в Ростове должны быть! Вы что, поссорились? – заикаясь от волнения, спросила мама.
– Нет, – ответила Черепашка и неожиданно для самой себя заплакала.
– Люсенька! – Елена Юрьевна обняла дочь за дрожащие плечи. – Что случилось? Он обидел тебя?
Черепашка в ответ только отрицательно покачала головой.
– А что же тогда? – Елена Юрьевна опустилась на колени и посмотрела Люсе в глаза.
– Не знаю! – ответила Черепашка и разрыдалась.
– Так, подожди! – Елена Юрьевна поднялась с колен. – Сейчас я с работы отпрошусь и…
– Не надо, лучше иди, – сказала Люся, вытирая слезы и понемногу успокаиваясь.
– Да ты что? Как я тебя в таком состоянии оставлю?
– Иди, мам! Все нормально уже. Правда.
– Но скажи, что все-таки случилось? – Елена Юрьевна нервно ходила взад и вперед по кухне.
– Я просто все время думаю о Жене. Я не могла больше там оставаться. – У Люси в глазах снова показались слезы.
– Люся, ну не плачь! – Елена Юрьевна гладила дочь по голове. – Подожди, я только позвоню на работу… – Черепашка не стала больше возражать, и Елена Юрьевна вышла из кухни. Через несколько минут она снова вернулась.
– Отпросилась, – сказала она.
– Мам… – Люся посмотрела на Елену Юрьевну мокрыми от слез глазами. – Меня уволили, да?
– Давай об этом потом, – попросила Елена Юрьевна.
– Нет, давай сейчас. Так меня уволили?
– Люсь, ну ты же не разрешила мне врать. Если бы я сказала, что ты больна или еще что-нибудь, то прямой эфир бы отменили. Но ты этого почему-то не захотела.
– Значит, уволили. – Люся опустила голову.
– Ну я не знаю. – Елена Юрьевна пожала плечами. – Борис позвонил, и я сказала ему, что сегодня тебя не будет и что ты сама ему все скоро объяснишь.
– А он не спрашивал тебя, почему я не приду?
– Спрашивал, но я не сказала, – ответила Елена Юрьевна.
– А звонил кто-нибудь? – спросила Черепашка, и сразу же все внутри натянулось в ожидании ответа.
– Женя. Спрашивал, где ты. Я ему тоже, как ты и просила, ничего не сказала.
Люся не стала больше ни о чем спрашивать.
– Я пойду посплю, я очень устала.
– Да, да, иди. – Елена Юрьевна пошла вслед за дочерью.
– Мам, только не уходи, пока я не усну, – как ребенок попросила Черепашка. – Хорошо?
– Конечно, – улыбнулась Елена Юрьевна и, укрыв Люсю одеялом, села на краешек постели.
Разбудил Черепашку телефонный звонок.
– Она спит, – донесся до Люси мамин голос.
Она тут же вскочила с постели и кинулась в большую комнату.
– Алло, – сказала она, нетерпеливо вырвав трубку из рук мамы.
– Люсь, это я, привет, – раздался в трубке Женин голос.
– Привет, – ответила Люся, пожалев о том, что ответила на этот звонок.
– Где ты была? Что случилось? – возбужденно спрашивал он.
– Жень, нам надо поговорить, – сказала Черепашка.
– Что случилось, Люсь? – уже почти кричал в трубку Женя.
– Да не волнуйся, все в порядке.
– Я сейчас приду, – после паузы заявил Женя.
– Мы можем поговорить завтра, – робко предложила Черепашка.
– Я скоро буду. – Женя как будто не слышал ее слов и, не попрощавшись, повесил трубку.
– Ну, что? – спросила Елена Юрьевна.
– Он сейчас придет. – Люся медленно положила трубку и встала со стула.
– Ну и что ты скажешь ему?
– Не знаю еще, – коротко ответила Черепашка и ушла к себе.
Вскоре в прихожей раздался звонок. Когда Черепашка вышла из своей комнаты, Женя уже снимал ботинки.
– Привет, – поздоровалась во второй раз Черепашка.
– Привет. – Он разулся и теперь стоял напротив Люси.
– Пошли. – Черепашка жестом пригласила его идти за ней.
– Ну что ты хотела мне сказать? – начал Женя.
– Я полюбила другого человека, – выпалила Люся.
– Ты знаешь, я это еще в тот раз почувствовал. – Он почему-то улыбнулся.
Люсю удивила эта улыбка. Она была совсем невеселая, но совершенно беззлобная.
– А кто он? – Женя, уже стоя в дверях, обернулся.
– Это не имеет значения, – сказала Черепашка, изо всех сил пытаясь сдержать слезы.
Женя быстро оделся и ушел. Мама закрыла за ним дверь и вошла в комнату дочери.
– Ну что? – спросила она, подходя к Черепашке.
– Ничего, – ответила Люся и опять заплакала.
Елена Юрьевна не стала успокаивать Черепашку, она знала, что той сейчас просто надо побыть одной.
Черепашка открыла глаза. Солнце светило прямо в глаза. "Наверное, уже час дня", – подумала Люся. Она посмотрела на часы, они показывали половину второго. Черепашка услышала из кухни мамин голос. "Наверное, сама с собой разговаривает". – Люся усмехнулась этой своей мысли. Еще несколько секунд полежав с открытыми глазами, Люся оделась и пошла на кухню. Она открыла дверь. "Это сон, наверное". Черепашка тряхнула головой: на ее любимом месте напротив окна сидел Влади, сжимая в руках кружку.
– Привет! – Он кротко улыбнулся, окончательно убедив Люсю в том, что она не спит.
– Ребят, я пойду, а то уже опаздываю на работу. – Елена Юрьевна допила свой чай и, поцеловав Черепашку, пошла в прихожую.
Люся села на ее место.
– Пока, – раздался из прихожей мамин голос. В следующую секунду Черепашка услышала, как Елена Юрьевна закрывает за собой дверь.
– Извини меня, – первой начала разговор Люся. – Я глупо поступила.
– Это я виноват, – сказал Влади. – Наверное, я все сделал слишком резко, неосторожно.
– Да не в тебе дело. – Люся резко встала со стула и совсем близко подошла к Влади. – Ты просто много не знаешь. Ты тут совершенно ни при чем. Ты все сделал классно, и мне было очень хорошо.
– Чего же я не знаю? – Влади тоже встал со своего места, и теперь они стояли друг напротив друга. Люся не отвечала. Тогда Влади продолжил. – Если не хочешь, не говори мне об этом. Мне это неинтересно. Я просто хочу, чтобы мы были вместе. Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, – сказала Люся. Влади приблизился к ней, и она почувствовала его дыхание на своем лице. – Нет, не надо. – Черепашка сделала шаг назад. – Понимаешь, мы не сможем быть вместе, потому что у меня… ну есть парень. Вернее, был, я ему сказала, что полюбила другого человека.
– Так если ты сказала, то в чем же тогда дело? – Влади снова сел и стал вертеть в руках чайную ложку.
– Дело в том, что я все равно думаю о нем, я чувствую себя предательницей.
– Но ведь ты все ему честно сказала.
– Я все понимаю, но не могу по-другому. – Люся отчаянно всплеснула руками.
– Я тебя понимаю. Я бы тоже, наверное, не смог переключиться так быстро. – Влади встал и пошел в прихожую.
Черепашка пошла вслед за ним.
– Прости меня, – прошептала она, стараясь незаметно вытереть слезы рукавом рубашки.
– Пока. – Он открыл дверь и, выйдя на лестничную площадку, быстро побежал вниз по ступенькам.