Рядом с бывшим монастырским участком (№ 5), застроенным в советское время, в глубине двора стоят старинные палаты (№ 7) по крайней мере XVIII в. Тогда они были двухэтажными, с антресолями на дворовом фасаде, выходившем в обширный сад, который простирался до соседнего переулка. Весь этот огромный участок в середине XVIII в. принадлежал генерал-майору М. Л. Измайлову. Позже усадьба перешла к К. М. Мальцовой, бывшей жене поэта Василия Львовича Пушкина. В 1874 г. главный дом был капитально перестроен и надстроен двумя этажами, а торцом к переулку по проекту архитектора П. П. Скоморошенко поставлен жилой дом.
Далее по левой стороне переулка находится гараж все тех же доблестных чекистов - специальная автобаза № 1. Отсюда в 1930–1940-х гг. каждый вечер выезжали десятки грузовиков, вывозя трупы расстрелянных в разные места Москвы и Подмосковья - на Донское, Калитниковское, Ваганьковское, Рогожское кладбища, в Бутово, в совхоз "Коммунарка" на Калужском шоссе. Вот слова очевидца: "Ворота автобазы открывались для того, чтобы выпустить очередную машину, наполненную трупами, а потом, после выполнения задания и возвращения из рейса, впустить ее обратно. После таких поездок машины обязательно мылись из шланга, и по двору текли кровавые ручейки".
По словам чекиста Судоплатова, организатора многих "спецопераций", то есть убийств, тут находилась и токсикологическая "лаборатория Х", непосредственно подчинявшаяся министру госбезопасности. Задачей ее была разработка особых ядов, быстро действующих и удобных для использования, разрешение на применение давалось только членами Политбюро. При ней находилась и так называемая спецкамера, где производились опыты над обреченными на смерть заключенными. Гитлеровским нелюдям было у кого учиться.
С невинными чекисты расправлялись рядом - в доме № 7, где находились боксы с круглосуточно работавшими расстрельными командами, а также в угловом с Большой Лубянкой здании № 9/11. В первые же дни большевистского переворота этот дом, где находилось страховое общество "Якорь", послужил штаб-квартирой Всероссийской чрезвычайной комиссии, и там находился кабинет ее руководителя Ф. Э. Дзержинского. По воспоминаниям, расстреливали в так называемом "корабле" Чрезвычайки. "Так называлось помещение архива бывшего страхового общества… Внутри этого здания имеется темный полуподвальный, не большой, но высокий, в два этажа, зал, напоминающий собой трюм корабля. Кроме нар для заключенных, посреди этого зала имеется несколько маленьких глухих комнат для прежних сейфов, где и расстреливали заключенных".
На правой стороне Варсонофьевского переулка, на углу с Большой Лубянкой, здание (№ 7), имитирующее декоративную обработку своего соседа, жилого дома Российского страхового общества (№ 5 по Большой Лубянке, 1905–1907 гг., архитекторы Л. Н. Бенуа и А. И. Гунст). Во дворе этого здания скрылся интересный архитектурный памятник - палаты князей Хованских XVII в.
На той же стороне переулка несколько доходных домов, появившихся в конце XIX - начале XX в. В 1900 г. строится дом № 4, в котором в 1901–1905 гг. жила балерина Е. В. Гельцер, а в советское время многие квартиры заняли сотрудники самой здесь распространенной организации - так, в 1920-х гг. тут квартировал Артузов. Cын каким-то ветром занесенного в Россию швейцарца-итальянца сыровара Фраучи, Артур Артузов, как его называли, превратился в ценного сотрудника ВЧК-НКВД, успешно занявшегося контрразведкой, но всех его заслуг, однако, не хватило, чтобы спастись от расстрела.
В 1896 г. один из лучших московских архитекторов Л. Н. Кекушев возвел соседний пятиэтажный дом (№ 6), где в конце 1898 - начале 1899 г. жил композитор А. Н. Скрябин, а в начале 1900-х гг. - архитектор И. В. Жолтовский. Автором дома № 8 был архитектор Н. Г. Фалеев (1892 г.). В 1930-х гг. в нем жил известный артист, чтец В. Н. Яхонтов, основатель "театра одного актера".
Вероятно, в одном из этих домов и жила обладательница "милейшего в Московской губернии носика" Эллочка Щукина, жена инженера Щукина, персонажа бессмертного романа И. Ильфа и Е. Петрова. Именно сюда, в Варсонофьевский переулок, направился Остап Бендер в поисках разъехавшихся после аукциона стульев.
Переулок заканчивается, а по нумерации начинается пересечением с Рождественкой. На правом углу с ней стоит дом № 2/10 начала прошлого века. В советское время, как и многие другие дома здесь, он также занимался НКВД - здесь находилось его общежитие - в начале 1920-х гг. тут квартировал член коллегии ГПУ Я. Х. Петерс, репрессированный своими же сотоварищами в 1938 г. На противоположном углу - бывшая усадьба, от которой сохранился и главный дом, и флигель, но, правда, перестроенные. На месте левого флигеля в 1896 г. архитектор И. А. Иванов-Шиц построил доходный дом. В 1860-х гг. помещения тут арендовали музыкальные классы известного пианиста Иосифа Венявского. До большевистского переворота здесь размещалась гостиница "Берлин", или "Париж-Англия", в которой в 1883 г. останавливался художник В. В. Верещагин, приехавший тогда на свою выставку, открытую в залах Немецкого клуба на Софийке.
Глава VI
Лубянка
Между Большой Лубянкой и Мясницкой
Крутой и высокий левый берег реки Неглинной издавна назывался Неглинным верхом, или Кузнецкой горой. От нее шла дорога вниз к мосту через Неглинную, около которого находилась Кузнецкая слобода. Кузнецы, гончары - люди, чьи ремесла связаны с огнем, - располагались поодаль от городских стен и рядом с водой.
Неглинный верх - одно из самых высоких мест в городе, водораздел между бассейнами рек Яузы и Неглинной. По самому гребню его проходила древняя дорога в Ярославль и Ростов Великий - современная улица Большая Лубянка, а еще раньше Сретенка.
После успешных походов Ивана III и его сына Василия Ивановича бывшие вольные республики Псков и Новгород были присоединены к Московскому государству. Многих москвичей переселяли на новоприсоединенные земли, и в Москву вывезли несколько сот семей новгородцев и псковичей. Псковская летопись за 1510 г. так описывала эти события: великий князь Василий Иванович "триста семей Псковичь к Москве свел, и в то место привел своих людей… и бысть во Пскове плачь и скорбь велика, разлучения ради". Великий князь "подал им дворы по Устретенской улице" и "не промешал с ними ни одного москвитина". Здесь образовалось поселение псковичей, где они построили Введенскую церковь на площади у пересечения Кузнецкого Моста и Большой Лубянки. В Новгороде была улица Лубяница, и новгородцы, вероятно, принесли с собой родное им имя, сохранившееся в названиях Лубянской площади и двух улиц Лубянок - Большой и Малой.
Большую и Малую Лубянку разделяют здания бывшего ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ, а теперь ФСБ. В начале Малой Лубянки с ее левой стороны высится здание, выстроенное в 1928–1931 гг. архитектором И. А. Фоминым в аскетичном стиле конструктивизма, как сам архитектор определял его - "пролетарского классицизма". Голые стены, большие стволы полуколонн, лишенные энтазиса и капителей, производят удручающее впечатление. Дом первоначально предназначался для квартир сотрудников этой организации, но потом был занят конторами и кабинетами.
На Малой Лубянке у самой Лубянской площади, там, где теперь пересечение Фуркасовского переулка и безымянного проезда, находилась одна из древних московских церквей - Усекновения главы Св. Иоанна Предтечи, выстроенная, по преданию, в 1337 г. во времена Ивана Калиты. До тотальной борьбы большевиков с религией дожил ее скромный четверик, датируемый 1643 г., с колокольней 1740-х гг. В церкви находились древние иконы Иоанна Предтечи, Божией Матери Виленской, Екатерины Великомученицы. Церковь снесли при постройке нового здания для НКВД в 1944–1945 гг. (проект архитектора А. В. Щусева).
По церкви переулок назывался Ивановским или Предтеченским, а его современное название обязано "иноземцу французской нации, портному мастеру" Пьеру Фуркасе, имевшему небольшой двор рядом с церковью.
Левая сторона Малой Лубянки занята конторскими зданиями той организации, которая распространилась здесь на много кварталов. Участок под № 5 принадлежал 3-й гимназии, основное здание которой - бывший дворец князей Голицыных - выходил фасадом на Большую Лубянку, а на Малой Лубянке находились различные здания, принадлежавшие гимназии. В одном из них в меблированных комнатах в 1853 г. жил историк П. И. Бартенев, в 1860-х гг. - главный врач Ново-Екатерининской больницы, выдающийся хирург Александр Иванович Поль, в 1870-х гг. - Николай Иванович Кареев, будущий знаменитый историк, специалист по истории Западной Европы, а тогда молодой преподаватель в 3-й мужской гимназии.
Вообще Малая Лубянка не может похвастаться интересными сооружениями, за исключением, может быть, только здания французской католической церкви Св. Людовика, которое построено по проекту Александра Жилярди. Скромное здание церкви оживлено лишь приземистым строгим шестиколонным тосканским портиком и невысокими колокольнями по его сторонам.
Впервые вопрос о строительстве церкви для большой французской колонии в Москве был поднят в царствование Екатерины II. На просьбу позволить постройку в центре города она ответила пожеланием, чтобы церковь была возведена в Немецкой слободе. Но позднее ее убедили дать разрешение на постройку в центре, так как почти все прихожане жили вблизи Кузнецкого Моста.
Деревянное здание церкви, освященное в честь святого Людовика 30 марта 1791 г., находилось на маленьком нанимавшемся дворе и было очень скромным. В 1806 г. весь участок был продан в полную собственность церкви, и уже существенно позднее прихожане собрали средства на постройку каменного здания.
По сообщению официальных документов, церемония закладки церкви состоялась 3 апреля 1833 г. В основание была положена закладная доска с именами присутствующих - аббата Шибо, синдиков (то есть старшин прихода) М. Аллара и Л. Обера, архитектора Жилярди, производителя работ (constructeur) Кампиони и др. Отстроенное здание церкви было освящено 23 ноября 1836 г.
С обеих сторон въезда на участок выстроили церковные дома - с левой стороны здания для богадельни Св. Дарьи в 1885 г., основанной в память жены благотворителя графа де Кенсона Дарьи Петровны, урожденной Одоевской, а с правой - жилой дом 1889 г., в котором до 1908 г. жили Гедике, служившие органистами в католической церкви, несмотря на то что они были лютеране. На стене левого дома устроены солнечные часы, на которых латинская надпись: "sicut umbra declinaverunt", то есть "как тень уклоняющаяся" ("яко сень уклонишася"). Это строка из сотого псалма Псалтыри, описывающего страдания еврейского народа: "Дни мои - как тень уклоняющаяся, и я иссох, как трава. Ты же, Господи, вовек пребываешь, и память о Тебе в род и род" (Псалтырь, 100: 12–13)
Французская церковь
Церковь Св. Людовика являлась центром для французской московской колонии, рядом были французские благотворительные учреждения, гимназия, школа. В конце XIX в. французы смогли построить большое здание (проект архитектора О. Ф. Дидио) для двух школ, находившихся в Милютинском переулке (№ 7а): женской школы Св. Екатерины, в ней училась популярная артистка В. П. Марецкая, и мужской - Св. Филиппа Нэрийского, открытой на средства семьи виноторговцев Депре, в которой имя Филипп носили старшие в каждом поколении дети. На этом здании укреп лена доска со следующей надписью: "Французский лицей в Москве. Доска установлена 25 сентября 1997 года по случаю государственного визита в Российскую Федерацию президента Французской республики Жака Ширака".
Вплотную к этому зданию на участке № 9 перед Первой мировой войной собирались строить восьмиэтажный дом для французской колонии в Москве сначала по проекту Р. И. Клейна, который был отвергнут и передан А. У. Зеленко и И. И. Кондакову. В большом жилом комплексе предполагалось также поместить театр, библиотеку, коммерческий музей и генеральное консульство Франции. Война помешала строительству - был только сломан дом, стоявший с XVIII в., а уже в советское время на этом участке построили два особнячка.
Милютинский переулок берет начало от Мясницкой улицы, там, где после сноса в 1926 г. церкви Св. Евпла образовался нелепый безобразный пустырь, никак не украшавший это место в течение многих десятков лет.
Церковь освящена в память святого, имя которого отнюдь не было популярно в Москве. Можно думать, что в этих местах устроились новгородцы, переселенные из родного города, ведь день этого святого приходится на 11 августа, на тот самый день, когда был заключен мир с Новгородом в 1471 г. Внушительное здание ее построено в 1750–1753 гг. по прошению генерал-майорши Д. Л. Томиловой и других прихожан. В нем до разрушения сохранялись великолепный иконостас, паникадило, подвесные подсвечники и стенная роспись XVIII в.
Эта церковь была приходской для Веневитиновых - в ней происходили обряды бракосочетания отца и матери поэта Дмитрия Веневитинова, отставного гвардии прапорщика Владимира Петровича Веневитинова и княжны Анны Николаевны Оболенской, 18 апреля 1798 г. и его сестры Софьи и лейб-гвардии Конного полка графа Георгия Евграфовича Комаровского 9 февраля 1830 г.
На первом этаже церкви находился храм св. Евпла и придельный Михаила архангела, а на втором - Троицкий, который закончили в 1761 г., а между этажами проходило широкое гульбище. Биографы утверждают, что именно отсюда мальчиком Пушкин видел императора Александра I. В "Путешествии из Москвы в Петербург" (черновом варианте) Пушкин писал, что он "стоял с народом на высоком крыльце Николы на Мясницкой. Народ, наполнявший все улицы, по которым должен он был проезжать, ожидал его нетерпеливо. Наконец показалась толпа генералов, едущих верьхами. Государь был между ими. Подъехав к церкви, он один перекрестился, и по сему знаменью народ узнал своего государя".
Биографы решили его поправить, так как посчитали, что Пушкин не мог видеть императора, стоя на крыльце церкви Николы в Мясниках, и они поставили его повыше - на высокое гульбище над первым этажом церкви Евпла. Однако они не знали, что Сергей Львович снял дом рядом с церковью Николы, который находился на некотором расстоянии от улицы, а сама церковь выходила на Мясницкую, и для Пушкиных вполне естественно было выйти из дома, пройти к своей приходской церкви (и не имело никакого смысла ехать по всей Мясницкой к церкви Евпла) и наблюдать оттуда за проездом императора.
Снесли церковь в советское время одной из первой. Протестовали многие - и отдельные ученые, и архитекторы, и учреждения. Так, Главнаука в заключении, подписанном завотделом по делам музеев Н. Троцкой (супругой Льва Давыдовича), считала, что церковь "представляет историко-художественный интерес, являясь цельным и единственным в своем роде образцом памятника переходной эпохи, объединившим архитектурные приемы Петровского времени с западноевропейскими воздействиями", члены общины верующих отправили властям просительное письмо с 83 подписями. Однако все было напрасно: 6 июля 1925 г. ВЦИК РСФСР принял постановление о сносе. В газете "Рабочая Москва" от 25 марта 1926 г. сообщалось: "На углу Мясницкой и Милютинского переулка имеется церковь Св. Евпла. Это здание сильно мешает уличному движению. Силами безработных эта церковь разбирается. Уже снята колокольня и разобрана часть здания. Работы окончатся в середине лета". Журнал "Строительство Москвы" поместил фотографию церкви с подписью: "Здесь по инициативе центрального правления Государственного объединения машиностроительных заводов (ГОМЗы) будет сооружен 9-этажный "Дворец трестов"". Церковь снесли, но "гомза" так ничего и не построила, и только в 1996 г. здесь началось строительство делового центра, которое никак не закончится (и может быть, к лучшему, ибо появление еще одного шедевра современной архитектуры одного из известных московских архитекторов, весьма возможно, окончательно испортит этот отрезок Мясницкой).
В начале переулка - массивный доходный дом (№ 3), выстроенный в 1897 г. по проекту архитектора Н. Г. Фалеева. В 1910–1915 гг. в нем жил архитектор И. Ф. Мейснер, а в доме, стоявшем до постройки современного, жил у владельца О. Л. Свешникова, торговавшего книгами на Никольской улице, известный историк и археограф К. Ф. Калайдович. Современное здание в 1932 г. надстроили для квартир служащих ГУЛАГa - Главного управления лагерей НКВД.
С ним рядом находится одно из самых высоких зданий старой Москвы - дом № 5. Его назначение выдают выразительные, единственные в своем роде в Москве скульптуры по обеим сторонам у входа - мужчина и женщина, разговаривающие по телефону. Это здание Центральной телефонной станции, возведенное по проекту шведского архитектора И. Г. Классона под наблюдением А. Э. Эрихсона. Сначала в 1902–1904 гг. была построена квадратная в плане башня в глубине участка, а к 1914 г. к ней пристроено здание по красной линии переулка. Это была одна из лучших телефонных станций в мире - тогда журнал "Нива" сообщал, что по строенная станция "является последним словом техники и строительного искусства. До сих пор стокгольмская станция считалась первой по внутреннему оборудованию, но московская станция превзошла ее во всех отношениях".
