К Екатерине Львовне по дарственной (брак Федора Андреевича с графиней Анной Львовной Толстой был бездетен) и перешла московская усадьба. В документе, датированном 15 февраля 1806 г., было записано: "Лета тысяча восемьсот шестого, февраля в пятыйнадесять день <…> дарю по смерти моей отставного гвардии корнета Ивана Николаевича Тютчева жене ево, а моей родной племяннице Катерине Львовне и наследникам ее в вечное и потомственное владение собственныя благоприобретенныя мною три дома с принадлежащими ко оным землями <…> состоящия Мяснитской части перваго квартала, первыя два под номером пятидесятым, а третей под номером пятьдесят четвертым, со всею имеющеюся во оных домашнею принадлежностию, мебелью, серебром, вещами, платьем, бельем, посудою всякого рода, екипажами, лошадьми и конскими уборами, словом сказать, что ни есть во оных домах <…>".
Главное здание сохранилось - оно стоит торцом к Хитровскому переулку во дворе дома № 2. Здесь жили родители Тютчева, прошли детские годы Федора (до семи лет), здесь же родилась его сестра Дарья.
В начале 1810 г. Тютчевы продали этот дом купцу д’Изарну Вилефору, известному в истории 1812 г. воспоминаниями о занятой французами Москве, и купили большую усадьбу в Армянском переулке. Дом же в Хитровском переулке вскоре после 1812 г. перешел в казну, и в нем разместилась Мясницкая полицейская часть. Над домом была выстроена деревянная пожарная каланча, и в 1925 г. ее предполагали оставить на доме "как памятник уходящего быта".
В здании полицейской части работал и там же жил врач Д. П. Кувшинников, выбравший для медицинской практики самый бедный участок. У жены его Софьи Петровны на втором этаже этого дома собирались художники и артисты, часто бывали А. И. Сумбатов-Южин, А. П. Ленский, Т. Л. Щепкина-Куперник, А. П. и М. П. Чеховы, И. И. Левитан, в свои приезды в Москву обязательно заходил И. Е. Репин. Софья Петровна, по словам Марии Павловны, сестры Чехова, "на редкость была одаренным человеком: пианистка, незаурядная художница, великолепная певица, талантливая поэтесса". Она в течение нескольких лет была, по ее словам, "ученицей, товарищем по охоте, другом Левитана". Софья Петровна, пережившая много романов, старше Левитана, без памяти влюбилась в красавца художника. Они полюбили друг друга, и, по словам Марии Павловны, чувство Левитана было "глубоким, большим, мучительным".
А для А. П. Чехова хозяева квартиры послужили прототипами рассказа "Попрыгунья". Рассказ этот тут же получил широкую известность в Москве - уж очень легко угадывались все персонажи: и хозяева, и гости, и даже мелкие детали обстановки. Чехов был вынужден оправдываться, делая это довольно неуклюже: "Можете себе представить, одна знакомая моя, 42-летняя дама, узнала себя в 20-летней героине моей "Попрыгуньи", и меня вся Москва обвиняет в пасквиле. Главная улика - внешнее сходство: дама пишет красками, муж у нее доктор - и живет она с худож ником". И действительно, рассказ получился жестоким и даже каким-то беспардонным: не ясно, зачем надо было так откровенно и так грубо издеваться над другом и его любимой. Неудивительно, что очень многие осуждали тогда писателя: ему, конечно, отказали от дома, знаменитый актер А. П. Ленский, давно друживший с Чеховым, написал ему "убийственное" письмо, которое Чехов предпочел не сохранять в своем архиве, отношения с Кувшинниковой были разорваны навсегда. Левитан же хотел вызвать его на дуэль и на долгое время прекратил не только дружеские отношения, но и вообще знакомство с Чеховым, и после внешнего примирения, устроенного почти насильно Щепкиной-Куперник, Левитан до кончины не мог простить Чехову этот рассказ…
Сама Кувшинникова кончила почти так же, как герой "Попрыгуньи" доктор Дымов, - она, ухаживая за одинокой художницей, умерла летом 1907 г., заразившись тифом.
В этом же доме некоторое время содержался под арестом Маяковский за организацию побега политических заключенных.
В Хитровский переулок выходит интересный фасад флигеля (№ 3, строение 1), декоративная обработка которого свидетельствует о когда-то богатой усадьбе, главный дом которой, существенно перестроенный, стоит в глубине участка. В XVIII в. усадьба принадлежала Лопухиным и Волконским, а в 1792 г. она перешла от бригадира князя Петра Алексеевича Волконского к богатому купцу Афанасию Кирьякову. Ее главный дом находится в глубине участка.
Еще недавно было неизвестно, где в Москве родился выдающийся русский композитор Александр Скрябин, и только при подготовке первого издания книги о московских переулках в конце 1970-х гг. удалось установить это памятное место. Он родился в доме № 3 по Хитровскому переулку - в метрической книге Трехсвятительской церкви было записано: "Декабря 25 [рождение], 31 [крещение], [родители]: Дворянин Николай Александрович Скрябин и законная его жена Любовь Петровна, оба православного вероисповедания, в доме Кирьякова, [восприемники]: Отставной артиллерии полковник Александр Иванович Скрябин и дочь умершего Капитан-Лейтенанта флота девица Марья Ивановна Подчерткова" [это сестра бабушки].
Род Скрябиных - старинный дворянский род, в котором многие были военными, что не очень-то и удивительно. Самое удивительное - это то, что в скрябинском роде появился такой уникальный композитор-философ, композитор-мыслитель, как Александр Николаевич. Дед композитора - артиллерийский полковник, бабушка - дочь моряка, лейтенанта флота, у них было восемь детей - одна дочь и семеро сыновей. Второй сын, Николай, стал отцом композитора, а дочь Лидия - его воспитательницей, заменившей ему мать.
В семье Скрябиных интересовались музыкой, играли на домашних праздниках, но серьезно ею не занимались. Отец окончил 4-ю московскую гимназию, поступил на юридический факультет Московского университета. Еще студентом он познакомился с пианисткой Любовью Петровной Щетининой, на которой и женился. Она блестяще окончила Петербургскую консерваторию и много концертировала; ее талант очень ценил А. Г. Рубинштейн. Ее артистические черты перешли к сыну.
В декабре 1871 г. супруги поехали в Москву, и Любовь Петровна уже ожидала первенца. По дороге она несколько раз выходила из душного вагона и уже тогда почувствовала себя плохо. В Москву они приехали в Рождество, 25 декабря 1871 г. Скрябины остановились в доме в Хитровском переулке; Любовь Петровну на руках перенесли наверх, а через два часа на свет появился сын Александр. Родители недолго задержались здесь и потом уехали из Москвы. Позднее у матери проявились признаки грозной, тогда неизлечимой болезни - туберкулеза; ее повезли, надеясь на выздоровление, в Южный Тироль, но она скончалась от скоротечной чахотки в апреле 1873 г.
После ранней смерти жены отец Скрябина уехал в Петербург, окончил там престижный институт восточных языков и вступил на дипломатическую службу, изредка приезжая в Россию. Он женился второй раз, у него родилась дочь Ксения, а у нее сын Андрей, ставший знаменитым про поведником, архиепископом Британской церкви Антонием Блумом, который был двоюродным племянником русского композитора.
О маленьком Александре заботились его тетка Лидия Александровна и сестра бабушки его крестная Мария Ивановна. Жили они недалеко отсюда, в Большом Златоустинском переулке.
К концу XIX в. здесь, в бывшей усадьбе Лопухиных-Кирьякова, обосновалась ночлежка, которую занимали обитатели "рангом" выше, чем другие хитрованцы - мастеровые, поденщики и особенно портные, которых звали "раками", так как они, пропив одежду, не могли выходить из своих "нор".
На углу переулка - здание церкви Трех Святителей, трех самых известных священноучителей христианской религии IV в.: Василия Великого, Иоанна Златоуста и Григория Богослова, которые ранее не упоминались все вместе, но, по недостоверному рассказу XI в., стали одной группой, очевидно, для удобства поминания, да и число 3 еще со времен язычества считалось священным, а христианство многое заимствовало из языческих религий.
Эта церковь, как и многие в этих местах, прозывалась "что в Ку лишках". Предполагается, что эта церковь в конце XIV в. дала название кремлевским Флоровским воротам, но это кажется совершенно необоснованным - трудно поверить в то, что церковь в сельской местности в полутора километрах от Кремля, где тогда и поселений могло не быть, дала название его главной башне.
Также говорится о том, что Трехсвятительская церковь упоминается в "душевной грамоте" митрополита Киприана (он скончался в 1406 г.) - как помечено на ней: "Писана грамота сиа у Трех Святителей, месяца Септевриа в 12 день, индикта в 15, а не подписал есмь немощи ради своея", но давно известно, что Трехсвятительскую церковь Киприан выстроил отнюдь не здесь, а в своем селе Голенищеве на западе Москвы, у реки Сетунь (см. "Москва за Садовым кольцом". М., 2007. С. 516).
Часто также упоминается о некоем "великокняжеском дворце", "митрополичьем дворе" или даже "патриаршей резиденции" здесь, но никаких документальных сведений об их существовании в этом месте не находится.
Еще одно название Трехсвятительской церкви - "что у старых конюшен". Они упоминаются в летописном известии о "великом" пожаре, случившемся в Москве 21 июня 1547 г., во время которого здесь сгорела церковь. Церковь тогда была во имя Фрола и Лавра, покровителей лошадей, которые, вообще-то говоря, никакого отношения к лошадям не имели, но как-то случилось, что празднование их дня совпало с прекращением падежа лошадей, почему и сочли их непосредственными виновниками этого события.
После пожара конюшни перевели в Чертолье, на то место, где теперь Музей изобразительных искусств.
Нынешнее здание церкви с далеко выдвинутыми апсидами первого этажа построено в промежуток между 1657 и 1678 гг., но с тех пор неоднократно перестраивалось.
В этой церкви произошло бракосочетание, которое запечатлено на одной из самых популярных русских картин - "Неравный брак" В. В. Пукирева. С публикацией интересных воспоминаний члена известной московской купеческой семьи Н. А. Варенцова, осуществленных Е. М. Юхименко и В. А. Любартовичем в 1999 г., стала более ясной история создания этой картины. Варенцов вспоминал: "В нашей семье сохранилось предание, связывающее имя брата моего деда со стороны матери Сергея Михайловича Варенцова с известной картиной художника Пукирева "Неравный брак". С художником Пукиревым Сергей Михайлович дружил и, кроме того, учился у него живописи, но без успеха. Свадьба, которую имел в виду художник, состоялась в 1860 году. С этой свадьбой связана романтическая история, действующими лицами которой были С. М. Варенцов и мадемуазель Софья Николаевна Рыбникова. Они были влюблены друг в друга, но волею судьбы, по неизвестной мне причине, мадемуазель Рыбникова не отдала своей руки любимому человеку, а вышла замуж за пожилого и очень богатого фабриканта Карзинкина (Андрея Александровича, но он был намного старше невесты. - Авт.). На долю любимого и любящего Сергея Михайловича выпала тяжелая для него роль шафера. <…> Причем первоначально лицо шафера было совершенно схоже с лицом Сергея Михайловича. Последний, увидя себя на картине, потребовал изменения лица, и Пукирев исполнил его желание и для большего изменения приписал бороду". Принято думать, что вместо него художник изобразил самого себя.
В этой церкви много позже - 31 августа 1914 г. - состоялось бракосочетание знаменитого реставратора, тогда молодого выпускника строитель но-технического училища Петра Дмитриевича Барановского и Евдокии Ивановны Виноградовой.
В советское время церковь, конечно, была закрыта, и ее уже хотели сносить, но обошлось. Здание использовалось под самые разные нужды, в последнее время для студии "Диафильм".
По названию этой церкви соседние переулки именуются Большим и Малым Трехсвятительскими. Между ними в XVIII в. располагалась усадьба Глебовых на узком и длинном участке (№ 2/1), в котором сад спускался до Подкопаевского переулка, а с большим отступом от него поперек участка стояли деревянные хоромы "покоем". Глебовы - старинная дворянская фамилия. Одни из владельцев участка. В 1777 г. объявлялось о продаже "двора лейб-гвардии сержанта Петра Алексеевича Глебова… в коем господския хоромы, перестроенные вновь, в них одиннадцать покоев… регулярный сад с плодовитыми деревьями".
Насколько известно, тогда продажа не состоялась, и Глебовым этот участок принадлежал еще много лет, пока его не выставил на продажу с аукциона потомок дворянского рода Александр Петрович Глебов за долги. Его купил некий статский советник Н. Е. Клевезаль в 1855 г. Он сдает помещения для редакции журнала "Русский вестник", издаваемого М. Н. Катковым. В то время в нем сотрудничали С. Т. Аксаков, Ф. М. Достоевский, А. Н. Островский, Л. Н. Толстой - цвет русской литературы. Здесь родилась одна из самых известных газет старой России - "Русские ведомости", не изменявшая своим идеалам защиты прав личности за всю свою историю. Ее первый номер датирован 3 сентября 1863 г., и сначала она выходила три раза в неделю. Здесь редакция пробыла недолго - около года, и с 20 июля 1864 г. переехала на Большую Полянку, а собственный дом на доходы от успешного развития газеты купили в Юшковом переулке в 1875 г.
Клевезаль продал участок через 9 лет торговому дому "Савва Морозов с сыновьями", который по-своему распорядился усадебным деревянным особняком на горе над садом с дорожками и беседками. Все было сломано, и выстроены фабрично-складские угрюмые страшноватые здания (автором их был, возможно, А. С. Каминский). С тех пор этот участок переходит от одного члена этой купеческой династии к другому. В 1874 г. торговый дом продает его Марии Федоровне Морозовой, которая в 1900 г. дарит участок сыну Савве Тимофеевичу, а после его смерти вдова Зинаида Григорьевна Рейнбот продает это владение Товариществу Никольской мануфактуры.
В. А. Серов. Мария Федоровна Морозова. 1897 г.
При советской власти здесь находилось Центральное статистическое управление, Плановая академия и в последнее время научно-исследовательский институт. Дом рядом (Малый Трехсвятительский переулок, 3) был занят евангелическо-реформатской церковью, для которой со двора пристроен зал и изменен фасад (1865 г., архитектор Г. фон Ниссен). С переездом учреждений новой власти в Москву тут поместился Морской генеральный штаб, впоследствии разные советские конторы, с 1940 г. молитвенный дом адвентистов седьмого дня, а с 1944 г. и центральная церковь евангельских христиан-баптистов. Они считают Библию единственным источником своего вероучения, отвергают церковные обряды, иконы, священников и верят в личное общение с Христом.
В Большой Трехсвятительский переулок выходит этот же церковный участок, и на нем в 1913–1915 гг. архитектором А. Э. Эрихсоном было выстроено здание училища (№ 4), где сейчас помещается средняя школа. В ней учились поэт В. М. Гусев, полярник Э. Т. Кренкель, пианист Л. Н. Оборин, кинорежиссер Е. Л. Дзиган, фокусник Э. Т. Кио, актер и писатель А. Н. Глумов, литературовед Я. Е. Эльсберг, искусствовед, автор воспоминаний о старой Москве Б. И. Пуришев. Рядом со школой - большой доходный дом (№ 6), построенный в 1913 г. (архитектор И. А. Герман) для Григория Александровича Крестовникова, текстильного магната и политического деятеля, купившего угловой участок с Покровским бульваром (№ 6/14), принадлежавший в начале XIX в. архитектору Ф. К. Соколову, выстроившему взамен сгоревшего небольшой, но выразительный дом.
После покупки Крестовниковыми (женой его была Юлия Тимофеевна Морозова из известной семьи богачей-текстильщиков) этот дом существенно перестроили под руководством того же И. А. Германа.
Часть большого доходного дома по переулку включает в себя известный в конце XIX в. ночлежный "ляпинский" дом, названный так по фамилии владельцев купцов М. и Н. Ляпиных.
Боборыкин писал в "Живописной России": "Кто не в состоянии заплатить пяти копеек за ночлег, идет к ночлежному дому Ляпиных, в нескольких шагах от площади, и дожидается там, когда отворят двери. Дом Ляпиных дает ночное убежище каждому, не допрашивая у него ни вида, ни платы за ночлег. Мест в мужском и женском отделении семьсот; но случается, что ночует до тысячи народа. Наружность и внутренность дома смахивают на тюрьмы. Внутри лестницы, стены, потолки - все вы крашены темной масляной краской. Спят вповалку на нарах и на полу. Воздух освежают, насколько возможно, но к полуночи он делается спертым".
Ночлежка была бесплатной, и в ней селились почти исключительно нищие, которые собирались под длинным навесом задолго до открытия. Эта сцена воссоздана на картине В. Е. Маковского "Ночлежный дом", на первом плане которой, как предполагают, изображен художник А. К. Саврасов. В декабре 1881 г. ляпинский дом посетил Л. Н. Толстой. "Взойдя на гору, - писал он, - мы подошли к угловому большому дому. Большинство людей, шедших со мною, остановились у этого дома. По всему тротуару этого дома стояли и сидели на тротуаре и на снегу все такие же люди". Под впечатлением увиденного Толстой написал свою знаменитую статью "Так что же нам делать?", в которой резко ставил вопрос о нищете в Москве.