- Давно, - безмятежно отмахнулся сын. - Некогда! Дела… У тебя своя каторга, у меня своя. Но она меня вполне устраивает. А к вопросу, вредит ли алкоголь здоровью… Я пришел к простому выводу: все зависит от настроения. Если пьешь в хорошем - не вредит, а вот если в подавленном - да. Стараюсь пить исключительно в благостном состоянии. Например, после выгодной сделки.
Варвара Николаевна, еле сдерживаясь, недовольно взглянула на мужа. Ну все, понеслось! Он уже перечеркнул все сыновьи грехи и все простил! Любимый сын Сашенька жалуется на животик!.. Беда-то какая, господи…
- Варенька, не забывай, - часто повторял муж, - Саша по собственной инициативе подарил нам такую дорогую квартиру! И мы ее приняли… Значит, мы тоже живем по двойным стандартам. Как все…
- И ты не забывай, - неизменно отзывалась Варвара Николаевна, - практичная Катерина давным-давно все рассчитала да вычислила и поняла, что Тане довольно скоро понадобится отдельное жилье и нет ничего лучше, чем наследство от деда с бабкой! Квартирка и вправду шикарная!
Муж понуро опускал большой унылый нос.
- Просто желудок стал недружелюбно встречаться с едой. Бывает, - усмехнулся Саша. - Ничего, пройдет, попью альмагеля…
- Правильно, это самое простое и удобное, у тебя же под рукой всегда уйма лекарств! - проворчала Варвара Николаевна. - Только не ошибись, не возьми поддельное! Хотя таблеток от старения, даже фальшивых, в твоем богатом ассортименте все-таки до сих пор нет. А так хотелось бы ими позабавиться! Потешить свои иллюзии…
Сын взглянул на нее и встал. Дипломатический визит подошел к концу.
А Танечка по-прежнему просыпалась ночами и звала деда…
- Володя, - вздыхала Варвара Николаевна, - опять…
Муж торопливо поднимался, суетливо нашаривая в темноте очки.
- Вова, а каким папа был маленький? - спросила вдруг однажды ночью Танюшка, устроившись на коленях деда.
Ночник мирно освещал комнату в коврах. Когда-то маленькая Танюшка, еще не умея ходить, быстро, как зверек, ползала по этим коврам и громко хохотала от восторга. От счастья жизни… Жизни, которую у нее теперь незнакомые дяди запросто могли отобрать.
Каким Сашка был маленький?.. Владимир Александрович задумался.
Сын всегда казался Владимиру Александровичу далеким от него, непонятным. Он привычно и банально успокаивал себя вечной и до сих пор нерешенной проблемой отцов и детей. Чем-то ведь надо себя утешать… Ее вообще, видимо, никому никогда решить не дано. Так что не стоит и пытаться. На свете немало таких вопросов без ключа. Существующих специально, чтобы всем приходилось над чем-то ломать голову. Иначе скучно…
Зато Саша родился очень способным мальчиком, очевидно, в деда, профессора математики Московского университета. У сына даже профессорская дедовская бытовая рассеянность и забывчивость, о чем обожает без конца напоминать Катерина. Хотя его деловая память работает на все сто. О себе, кандидате технических наук и преподавателе МИРЭА, Владимир Александрович старался не думать. Вот его отец действительно был великим ученым…
Саша всегда хорошо учился, особенно по физике и математике. Поэтому после седьмого класса перешел в физико-математическую школу. Лучшую в Москве. Там у него появилось два приятеля, тоже Александры. Чтобы не путать, мальчишек называли Саша, Саня и Шура…
- Вова, - нетерпеливо дернула деда за воротник пижамы Таня, - почему ты замолчал? Рассказывай дальше. Я хорошо знаю папиных друзей - это дядя Саня, муж тети Нади и папа Олега, и дядя Шура. У него сын Семен.
Неужели ей это интересно? Странно… Владимир Александрович собирался продолжить свой невыразительный вялый рассказ, хотя очень не хотелось вспоминать и говорить о сыне, но вошла Варвара.
- Володя, - строго сказала она, - что это ты разговорился? Давно пора спать!
- Варенька, еще немного! - Владимир Александрович виновато поправил сползающие с большого толстого носа очки. - Мы решили поговорить о Саше…
- О Саше? Еще не легче!.. Наша семейная реликвия и звезда российского бизнеса с ненормально высоким рейтингом! Почти как у президента! Харизматическая личность, выражаясь по-современному! О нем наговоритесь утром. Таня, давай спать, ты же видишь - все в порядке, все спокойно! И мы рядом, за стенкой. И Черномырдин тут как тут, всегда на подхвате!
- А там вокруг машины еще ходил незнакомый дядька, - неожиданно заявила Танюшка. - Вова, жалко, что ты его не видел…
Опять внучка вспомнила об этом… Им никак не удается ее переубедить… Владимир Александрович беспомощно взглянул на жену.
- Не ходил там никакой дядька! - сурово отчеканила та. - Тебе показалось!
- Нет, я хорошо его помню! - Таня спрыгнула с колен деда.
Мирный желтый цвет ночника ласково выкрасил девочку солнечной краской. Черномырдин мяукнул и нагло выгнулся, очевидно желая подтвердить свою поразительную гибкость в любых делах и переговорах. Он вообще вел себя как любой мало-мальски значимый политик - всех осуждал, к мнению других не прислушивался, чужих позиций не учитывал и маниакально гнул свою линию, считая ее единственно правильной. Действовал как опытный дипломат, прошедший суровую бурсу российских посольств в африканских странах. Классика дипломатии.
Владимир Александрович относился к Черномырдину настороженно - чересчур хитер хвостатый! Но Варя животину обожала и кормила свежей рыбой.
- У-у, моя любимая морда! - часто бормотала она, задирая подбородок здорового, откормленного котяры двумя пальцами и целуя в нос.
Сейчас, очевидно, баловень ожидал порции ласки, но не дождался. Не до него.
Таня показала рукой в темное окно:
- Он присел возле машины, когда я к ней подошла. Его было видно только мне. Его загораживал от всех "мерс". И этот дядька мне улыбнулся…
Улыбнулся?! Сволочь!! Хорошо, что погиб… Хотя о мертвых не принято говорить и думать плохо… Грех…
Владимир Александрович встал.
- Танюша, бабушка права. Давай спать. А утром я тебе дорасскажу о папе и его друзьях.
- Ну ладно, - внезапно согласилась Таня.
Ночь уже потихоньку укачивала ее, словно насыпая в глаза песок, от которого веки упорно закрывались сами собой.
- Я утром тебе напомню…
Владимир Александрович уложил Таню, погасил свет и осторожно вышел вслед за женой. В спальне Варвара Николаевна строго отчитала мужа:
- Ты слишком мягок с ней!.. Конечно, она перенесла шок, но все-таки нельзя ее сейчас избаловать до беспредельности.
- Варенька, ну о каком баловстве речь? От Тани почти отказались родители.
Жена вздохнула:
- Зато Александр не знает нужды в деньгах. Сорит ими направо и налево. Вот эта наша квартира… Спасибо, конечно… Даже не представляю, сколько он за нее заплатил.
- Это легко узнать у нашего управляющего, - пробормотал Владимир Александрович, засыпая. - Прямо завтра… Если тебе так интересно…
2
Ей приснился странный сон.
Маленький Саша стоял на дорожке дачи, доставшейся Гребениченко от Володиного отца-профессора, в подмосковном знаменитом поселке ученых и артистов Николина Гора, и смеялся. Так заразительно и громко, как не хохотал никогда в жизни. В траве неподалеку возилась совсем маленькая Надюшка…
Варвара Николаевна удивлялась мужу. И злилась на него, неловко пытаясь скрыть свое настроение. Он всегда жалел сына и был к нему чересчур ласков и снисходителен. Варвара Николаевна утверждала, что именно муж испортил Александра. Мальчикам нужно более жесткое, именно мужское воспитание. Володя от нее шутливо отмахивался.
Он нежно любил и Надюшу. Не муж и отец, а пушистая забавная зверушка, которой так легко и весело управлять. И которую так просто смять. Именно поэтому многие дети так обожают мягкие игрушки…
Пытаясь компенсировать Володины перегибы и перекосы в воспитании детей, Варя оставалась всегда холодноватой к Александру. Это давалось ей легко. Проще, чем она надеялась и предполагала. Варвара не признавалась себе в этом. Обманывала себя и верила, что так надо. А вот с дочерью приходилось куда сложнее. Рядом с Надей Варвара Николаевна не могла выглядеть сдержанной и бесстрастной, как ни пыталась. Ее тянуло к этой незаметной, замкнутой девочке. Хотя Надя никогда не напрашивалась ни на особые привилегии, ни на лишние поцелуи.
Варвара Николаевна очень боялась, что все когда-нибудь увидят и поймут, как по-разному и, наверное, несправедливо она относится к детям. И муж заметит это прежде всего… Но кажется, он ничего не углядел. Так она думала несколько лет. А потом увидела правду… Володя в свою очередь, пробуя искупить и компенсировать хоть как-то равнодушие и жесткость жены, стал отдавать Саше все свое свободное время.
Круг замкнулся.
И в семье еще больше все пошло наперекосяк. Несмотря на то что все честно и старательно делали вид счастливых и вполне довольных жизнью людей. Кажется, по-настоящему счастливой чувствовала себя одна Надя.
Сейчас, во сне, сын стоял на дорожке и хохотал. А потом вдруг закричал:
- Это Шурка! Шурка Умберг! Он виноват во всем, мама! Ты меня слышишь? Это Шурка Умберг!
- Слышу, сынок, - прошептала Варвара Николаевна необычно ласково и проснулась.
Рядом тотчас зашевелился муж. Удивительная чуткость и обостренная интуиция, как у женщины… Ему и нужно было ею родиться. Ошибка природы…
Нашарил на тумбочке очки.
- Варя, что случилось? Опять Танюша?
- Ничего, Володя, спи. - Варвара Николаевна натянула на его плечи плед. - Все случилось очень давно… С тех пор вряд ли многое могло измениться…
Муж посмотрел недоверчиво-испытующе, недовольно покачал головой и вновь задремал. Варвара Николаевна не спала до утра…
…Ее фамилия была Паульсен.
- Шведка? - спросил Володя у друга-однокурсника.
- Вариного далекого предка-корабела привез в Россию Петр Первый, - объяснил приятель, ухаживающий за Лидой, подругой полуиностранки. - Кораблестроитель здесь так и остался, он оказался в чести у Петра. Женился на русской небогатой дворяночке, родились дети… Понравилась?
Володя задумчиво рассматривал светловолосую девчонку, старавшуюся никому не попадаться на глаза. Она все время пряталась в тени и по углам коридора.
- Познакомь, - попросил он друга.
Тот охотно сыграл роль сводника.
- Владимир, - представился девочке Гребениченко.
Благодаря своей фамилии он получил прозвище Вовочка Расчесочка.
- Варвара, - равнодушно отозвалась она, пристально разглядывая нового кавалера.
Так, ничего особенного… Невысокий, крепенький, хорошие волосы… очки… Кандидат в отличники.
После лекций они вышли из Бауманского вместе. Оборванные ветром деревья смотрели уныло и безразлично, размахивая голыми ветками. Тротуары намокли темными пятнами и грозили глубокими лужами. Осень перешла в свою последнюю, предсмертную, а потому довольно мрачноватую серую стадию.
- Тебе в Бауманке нравится учиться? - сразу спросила Варя. - Мне нет. По-моему, я ошиблась… Поступила наугад. Мне здесь скучно и тоскливо. И понимаю я лекции плохо…
- У меня отец математик, профессор, - объяснил Володя. - Мне кажется, я уже в трехлетнем возрасте знал, что такое логарифмы. Поэтому моя дорога была предопределена. Могу тебе помочь по любому предмету. Только зачем же ты сюда поступала?
Варя пожала плечами. Она была безынициативна и часто просто тупо и послушно следовала за другими. Куда позовут. Позиция с возрастом становилась опасной - мало ли кто куда поманит? Но Варя этого пока еще не осознавала.
"Сначала отрапортовать, а потом разобраться!" - любил повторять отец.
Варя делала точно так же. Сначала поступала, а потом разбиралась сама с собой. И говорила привычное: "Ну, понеслось…"
- До сих пор не пойму… Подруга пошла и меня за собой потянула… Странно, что я сдала все экзамены. Хотя Лида помогала мне готовиться и даже сделала для меня много шпаргалок. Без нее я бы ни за что не поступила. Ей институт нравится.
- А чем бы хотелось заниматься тебе?
Володя внимательно разглядывал девочку. Ноябрьское низкое солнце высветило ее глаза до самого дна, и они словно немного поблекли. И сама она была бледненькая и худая. Какая-то придавленная…
- Я хочу быть переводчиком, - неожиданно объявила Варя.
- Ну тогда тебе прямая дорога в иняз, - засмеялся Володя. - Поскольку армия тебе не грозит, можешь летом поступить в любой другой вуз.
Варя кивнула и опечалилась, представив себе еще одну эпопею поступления. Но ей действительно нравились иностранные языки. Особенно хотелось выучить язык далеких предков и съездить хотя бы разок к себе на родину.
Лида смеялась над ее бредовыми идеями и утверждала, что необходимо выбрать практичную, жизненно необходимую профессию. Например, инженера. И незачем витать в облаках. Под облаками Лида подразумевала далеких предков, Швецию и все иностранные языки, вместе взятые. Варя грустно с ней соглашалась, хотя дружба с Лидой начинала ее тяготить. Подруга слишком любила командовать и привыкла распоряжаться Варварой.
Варя жила в Лефортове, и Володя отправился ее провожать, забыв о родной Никольской. Правда, его родная улица возле самого Кремля давно жила под другим, более современным и отвечающим действительности именем - 25 Октября. Но отец-профессор, не выносящий никаких преобразований, революций и бунтов, по-прежнему упорно именовал старую улицу Никольской. В семье так и повелось.
Возле подъезда старого угрюмого дома, где жила Варя, Вовочка Расчесочка собирался распрощаться, записав номер телефона, но она несмело потянула нового знакомого за рукав:
- Пойдем к нам! Дома никого нет. Родители приходят очень поздно, а мне так скучно сидеть одной! У Лиды теперь появился ухажер, твой дружок…
В темноватой, с маленькими окнами квартирке Паульсенов действительно будто пахло одиночеством и скукой. Володя впервые ощутил этот запах, по-своему теплый, но давящий, а главное - словно неистребимый. Все подоконники были заставлены горшками с цветами, закрывающими солнечный свет еще больше. Почти всю комнату занимал старый белый рояль. Он казался случайно сюда попавшим, по нелепой ошибке, хорошо понимал и признавал свою неуместность, легко соглашался со своей экзотичностью, но именно ею безумно гордился.
- Ты играешь? - спросил Володя.
- И пою, - отозвалась Варя, - Вот пообедаем, и я тебе могу сыграть и спеть.
Навстречу вышли две кошки и, важно помахав хвостами, уселись изучать незнакомца.
- Инцест, - рассеянно заметила Варя.
- Что? - не понял Володя и поправил очки.
- Этот длиннохвостый негодяй с рыжими наглыми глазами - ее сын, - объяснила Варенька, осуждающе ткнув пальцем в сторону дородной серой кошки.
В доказательство ее слов из комнаты клубком выкатились два забавных, пронзительно пищащих котенка и бросились к матери. "Негодяй" их появление проигнорировал.
- Надо было их разлучить, а моим родителям вечно некогда, - продолжала Варя. - Мой руки. Это вон там! Вообще сынка следовало бы кому-нибудь отдать, а мы оставили их вместе. И вот результат! Детишки налицо. Их родилось больше, но выжила только эта парочка. Хотя говорят, что при кровосмешении малыши обычно умирают.
Котята радостно прильнули к матери, которая их нежно облизывала.
- А как ты думаешь, почему кошки все время лижутся? - Варя быстро накрывала на стол. - Что они в этом находят? Я как-то решила проверить опытным путем и сама полизала кошку. Кисленько… Наверное, у них на шерстке витамин С. Потому и вкусно, питательно, вот и тянутся языки…
Володя вымыл руки и сел на крохотной кухне рядом с хозяйкой.
- У нас всегда ютилось много кошек, - разливая суп, вещала Варенька. - Одна умерла от родов, и котята не смогли родиться. Ветеринара не нашли, был выходной, а самим разрезать кошке живот ножом и спасти хотя бы котят - рука не поднялась…
- А кто у тебя родители? - поинтересовался Володя. - Я слышал о твоем предке, корабеле из Швеции…
- Это правда. - Варя с удовольствием взялась за суп. - У нас даже где-то остался макет построенного им корабля. Но по-моему, это вранье. Ну как мог сохраниться такой макет? Да и откуда ему взяться в те времена? А папа в это свято верит. Он работает в Министерстве легкой промышленности. Специалист по пушнине и мехам. И мама там же - секретарем замминистра. Мне кажется, такая скука… Представляешь, целый день твердить одно и то же: "Приемная заместителя министра…" К концу недели от телефона одуреешь.
Володя усмехнулся. Кошки, выращенные хозяевами в нелегких условиях, терпеливо ждали своего обеда.
- Сейчас, подождите еще три минуты, - сказала им Варя. - Эти хвостатые жутко умные, хоть и помойные. Папа рассказывал, сидит как-то за полночь на кухне, работает, отчет сочиняет. Вдруг ясно слышит - в туалете спускается вода. Несколько раз. Что такое? Мерещится, что ли? Все вроде спят, никто не вставал. Пошел туда. А это кошка забралась на бачок и дергает за спускалку. Но может, папочка все сочинил. От министерской тоски чего ни придумаешь…
Варя неожиданно закашлялась и скривилась.
- Не спеши, - посоветовал Володя. - И вообще говорить во время еды не стоит.
- Это не от еды, - откашлявшись, объяснила Варя. - У меня хронический бронхит. А у нас очень сырая и темная квартира. Сплошная инфекция, как в детском саду. Здесь только мертвый не заразится. Потом, мне иногда кажется, что мамины цветы забирают у нас в квартире весь воздух. Может такое быть? Как ты считаешь? Я стала очень быстро уставать. И такая слабость по вечерам… Мне даже трудно заниматься. А ночью все время жарко… Маме советовали отвезти меня в Крым, но летом ее не отпускает начальник, папа без нее со мной ехать не хочет, а осенью я учусь…
Варя вздохнула. Непроходящий кашель мучил ее довольно давно. Она к нему даже почти привыкла, как привыкают к неизбежности шума большого города, хотя ночами мечтала избавиться от напасти, не зная, как это сделать. Но родители увлекались исключительно службой и предпочитали родное министерство единственной дочери. Каждому свое…
Варя давно смирилась с одиночеством при живых маме и папе. Иногда она думала, что ее просто никто никогда не растил, никто ею не занимался, не обращал на нее ровно никакого внимания. Она выросла сама по себе, без всякой заботы и вмешательства со стороны взрослых, как растут по весне одуванчики и трава. И растут замечательно. На то и расчет.
- Один раз я решила их испугать: притворилась, что умерла. Так шутила. Папа входит в комнату - а я лежу, не шевелюсь и не откликаюсь. Но он меня проверял щекоткой.
- Еще мог бы зажженной сигаретой проверить! - хмыкнул Володя.
- Нет, он не курит!
Варя вздохнула, очевидно одновременно жалея, что папа не курил, а она не умерла.
Насчет воздуха, который якобы забирали цветы, Володя ничего определенного сказать не мог. Но версия показалась ему сомнительной, а Варин кашель чересчур не понравился. Родная сестра его отца была известным педиатром, и от нее Володя, обладавший на редкость цепкой от природы памятью, понабрался немалых медицинских знаний.
- Хронический бронхит - плохая штука, - сказал он. - Вылечивается с трудом. Если вообще вылечивается… Хочешь, я покажу тебя своей тете? Она очень хороший врач. Ты к врачам-то обращалась?
- Да, конечно, - рассеянно отозвалась Варя. Она никуда не ходила, разумно и по достоинству оценивая знания и доброжелательность советских медиков. - Вкусно я готовлю? Маме некогда.