Эти чудесные руки ласкали и гладили Дэниела, пока к его мокрой от пота спине не прилипла рубашка. Прикосновения ее пальцев дарили наслаждение, но еще большее наслаждение доставляла мысль, что она обожает его. Волосы ее разметались, глаза казались бездонными озерами, груди подпрыгивали и раскачивались при малейшем движении, Дэниел был готов воспарить к небесам.
Кончиком пальца Сара провела по нежной головке и поднесла ее ко рту. Дэниел застонал. Возбуждение начало причинять ему нестерпимую боль.
- В кармане, - пробормотал он.
Сара нашла пакетик, открыла, но вместо того, чтобы надеть презерватив, наклонилась и взяла в рот мужскую плоть.
Дэниел выругался.
- Ох, Сара! О Боже, как хорошо…
Он чувствовал, что его член чудовищно раздулся. Еще немного, и начнет лопаться кожа. Дэниел на секунду удержал голову Сары. Наслаждение было слишком сильным…
Сара медленно подняла глаза. Ее взгляд был нежным, чувственным и откровенным. Именно этого он и добивался - откровенного, честного признания в том, что она хочет его.
- Я тоже хочу попробовать на вкус… - прошептала она.
Дэниел закрыл глаза и содрогнулся всем телом. Понадобилась целая минута, чтобы восстановить самообладание, но стоило посмотреть на Сару, и все пошло прахом.
- Хочу в тебя, Сара, - прерывающимся голосом произнес он. - Как можно глубже.
Она принялась натягивать на него презерватив, но делала это слишком медленно, и Дэниел, пришедший от задержки в буйную ярость, разорвал на ней трусики. Он усадил ее на свой распухший член, и Сара постепенно, дюйм за дюймом, целиком приняла его в себя.
Дэниел задвигался и увидел, как ее рот округлился от изумления. Тяжелое дыхание девушки музыкой звучало в его ушах. Он глубоко вонзился в тело Сары, затем обхватил ее ягодицы и начал управлять движениями девушки. Нескольких рывков хватило, чтобы его тело невероятно напряглось.
Дэниел облизал сухие губы и заглянул Саре в глаза.
- Знаешь, чем ты берешь меня?
- Чем? - хрипло спросила она.
Дэниел сквозь зубы втягивал в себя воздух. Нанося удары снизу вверх, он заметил, что глаза девушки заволоклись дымкой, как всегда бывало перед концом.
- Тем, что ты не можешь… О Боже!
Она стиснула мышцы, и тут Дэниелу отказали и голос, и дыхание. Он зарычал, пытаясь отсрочить наступление оргазма. Надо было доказать ей, заставить ее понять, что никогда она не испытает того же с другим. Как и он с другой…
- Тем, что ты… - он захлебнулся, чувствуя, что вот-вот кончит, - …не можешь мне сопротивляться.
Ослепнув от страсти и ярости, он выгнулся всем телом и вцепился в Сару, убеждая ее и в своей силе, и в тщательно скрывавшейся до сих пор слабости.
Она приникла к его груди - ослабевшая, измученная, опустошенная… Дэниелу захотелось защитить ее и подкрепить восстановленную близость. Он нежно обнял девушку, и та затрепетала от нового прикосновения.
- Холодно? - спросил он, чувствуя себя так, словно пережил извержение вулкана. Знакомое ощущение…
- Не очень, - пролепетала она. Он взял в горсть прядь ее волос.
- Как после землетрясения, верно?
Сара испустила протяжный вздох.
- Похоже…
Прильнув друг к другу в кабине, пропахшей запахом любви, они молча приходили в себя. Сердца постепенно успокаивались. Наконец Сара нежно поцеловала его в шею и отодвинулась. Дэниелу не хотелось отпускать ее, но он с любопытством следил за тем, как девушка перебирается на сиденье водителя и пытается привести в порядок одежду.
Он сделал то же самое. Вновь воцарилось молчание, и Дэниел ощутил возврат прежней неловкости.
Он накрыл ладонью руку Сары и легонько сжал ее.
- Я лгал. Не хочу, чтобы это было в последний раз.
Лицо девушки искривилось от боли, и она отвела взгляд.
- Я думала, что сегодня ты не хочешь ни о чем говорить.
- Что за чушь! Разве мы можем расстаться? Ты хочешь меня, а я хочу тебя. Это не просто секс. Господи, помилуй! Сара, ни одна женщина на свете не могла заставить меня почувствовать то же, что я чувствую с тобой. Это похоже на удар молнии. И я знаю, что ты чувствуешь то же самое.
Сара стиснула зубы. После бурной любовной сцены она ощущала себя совершенно беззащитной. Их тяга друг к другу была искренней и глубокой. Ее беременность только подтверждала это. Ей хотелось все рассказать Дэниелу, но в глубине души она знала, что никогда не пойдет на это. Надо быть твердой, как бы ни было трудно.
- Чувства еще не все. Есть другие причины. - Она горестно покачала головой. - Мы оба знаем, что я тебе не пара. Я говорила, что не хочу сгубить еще одного хорошего человека. Дэниел Пендлтон, клянусь, что я ни за что не испорчу тебе жизнь.
Дэниел ошарашенно уставился на нее.
- О чем ты говорить, черт побери?
Сара испустила протяжный вздох и вопреки голосу собственного сердца заставила себя применить другой способ. Собрав все силы, она приступила к последней исповеди.
- О'кей. Ты всегда стремился узнать мою тайну. Я рассказывала тебе о муже, но никогда не говорила о том, что заставило его отвернуться от меня, правда? Я никогда не говорила, что в восемнадцать лет стала любовницей женатого сенатора от штата Миннесота. - Она поймала его недоверчивый взгляд. - Да, Дэниел, так оно и было. И мне это нравилось. Нравилось внимание. Нравились дорогие подарки. Ему нравилось учить меня сексу. - Она остановилась и проглотила комок в горле. - А мне нравилось учиться.
Дэниел закрыл глаза и отвернулся. Сара почувствовала, что ее начинают презирать. Ей стало больно. Господи, такой боли она не испытывала ни разу в жизни. Но она знала, что это необходимо. Он должен знать. Дэниел слишком добропорядочен, чтобы не испытывать к ней отвращения.
- У сенатора была чудесная семья. Два сына и дочь. Его жена была больна, и когда он нуждался в женщине, то приходил ко мне. Но однажды пресса обнаружила это. - Сара опустила глаза, вспомнив о тогдашнем ужасе и боли. - Ты догадываешься, что он сделал?
Дэниел не ответил, и она подняла взгляд.
- Ну же, Дэниел! Попробуй догадаться.
- Не знаю, - тихо пробормотал он. - Бросил тебя?
О Господи, если бы! Как ей хотелось, чтобы этот человек оказался в силах бросить ее…
- Он покончил с собой, и все знали почему. Каждый знал, что у него была любовница, и каждый знал мое имя. Жителям Теннесси наплевать на миннесотских политиков, и через несколько лет я начала думать, что все позади. Но это всегда со мной. Всегда. Даже там, где люди ничего не слышали обо мне, мужчины чувствуют это. И ты тоже.
Дэниел вздернул подбородок и пристально посмотрел на нее.
- Ты с самого начала знал, чего хочешь от меня. Ты хотел чувственной связи со знойной женщиной. Тебе была нужна любовница.
- Не правда! - гневно возразил он. - Я никогда не просил тебя стать моей любовницей.
- Не будем спорить о терминах. Дело не в этом. Я согласилась на твои условия, потому что… тоже хотела тебя.
- Только сумасшедшая может думать, что достаточно одного желания… Я…
- Нет! - Сара взмахнула рукой. Надо было во что бы то ни стало заставить его замолчать. Если он раскроет ей свое сердце, все пропало. Она слишком долго мечтала об этом. - Не говори ничего. Думаешь, я поверю? У тебя были для этого десятки возможностей, почему же ты молчал?
Сара отвернулась и уставилась в лобовое стекло. Надо было справиться со слезами, от которых прерывался голос.
- Я хочу, чтобы ты отвез меня домой. Ты просил побыть с тобой в последний раз, и я согласилась. Я отдала тебе все… - Сару передернуло от фальши, прозвучавшей в ее голосе, и она бурно задышала. - Все, что могла. Если ты не отвезешь меня - клянусь, я уйду пешком.
- Сара…
Господи, заставь его замолчать. У меня больше нет сил.
- Отвези меня домой.
13
В три часа ночи до Дэниела дошло, что он так и не отвез Сару домой. Он все еще сидел в кабине грузовика, вспоминая ее лицо и вдыхая ее запах. Глаза у Сары были совершенно пустыми, словно она ушла в себя, пытаясь спрятаться от него; она была похожа на разбитый бокал. Сара с трудом выбралась из машины. Не глядя на него, она умудрилась прошептать:
- До свидания…
Дэниел остался один. Он был совершенно опустошен. Когда он наконец включил мотор и поехал домой, движения его были чисто машинальными. Тело действовало само по себе, но разум Пендлтона остался у озера, вместе с Сарой.
Он знал, что должен был рассказать ей обо всем, но красноречие не относилось к числу его достоинств. Дэниел был не мастер говорить о своих чувствах. А скорее всего, и не хотел признаваться, как много стала значить для него Сара. Обдумывая события последних недель, он понял, что был не прав. Почему он решил, что Сара, однажды впустив его в дом, не сможет прогнать его - даже тогда, когда он незваный ввалился к ней во время отпуска? Она привыкла слушаться и исполнять все его желания. Инициатива почти всегда исходила от него. Это подкрепило уверенность Сары в том, что он видит в ней только любовницу.
Заноза засела у него в мозгу. Может, Сара была права?
- Да нет же, черт побери, - громко выругался он. Если бы она позвала, он бросил бы все и пошел за ней на край света.
Он с силой ударил кулаком по "баранке". Во рту стояла горечь, внутри все болело. Нет, это была не пустяковая царапина. Чудовищная, невыносимая боль распарывала его тело и с каждой минутой становилась сильнее. Нет, тело было тут ни при чем. Это ныла его душа. Он не хотел расставаться с Сарой. Она дала ему что-то чрезвычайно важное, неуловимое, неописуемое - то, к чему он так жадно стремился с первой встречи. Она была такая… заботливая, такая… самоотверженная. Она отдавала ему все, ничего не требуя взамен. Разве она понимала, как дорога ему? Только рядом с ней он ощущал покой, которого не знал всю свою жизнь.
Он уронил голову на сжатые кулаки. Через два часа нужно вставать и идти на работу. Не за горами весна, дел выше головы. Но Дэниелу было не до того. Сара Кингстон пришла и взяла его сердце, а он не хотел забирать его обратно. Он хотел ее. Дэниел поднял голову и протяжно вздохнул. Жизнь ему выдалась не из легких, он многое перенес, но тяжелее всего было примириться с мыслью о том, что он не сможет ни поговорить с Сарой, ни прикоснуться к ней. Слишком многое осталось недосказанным, слишком о многом он предпочитал молчать. Теперь все зависит от того, сумеет ли он подыскать нужные слова. Он посвятит этому остаток ночи. Решение созрело, и оно было тверже стали.
Он понял, что завтра утром нанесет Саре визит, и на этот раз она выслушает его.
Сара перевернула мокрое полотенце и снова положила его на лоб. Первый приступ утренней тошноты застал ее врасплох. Пришлось позвонить Карли и предупредить, что она задерживается и постарается прийти к ленчу.
Ленч. Она скорчила гримасу. Похоже, ей никогда больше кусок в горло не полезет. Карли спросила про Дэниела, но Сара ответила ей весьма туманно. Однако он не выходил у нее из головы. Мысли о нем напоминали круги на воде, они волновали душу, ранили сердце и вызывали чувства, знакомые каждой женщине на свете.
Сара тосковала по, Дэниелу и вдруг подумала о том, что у нее может родиться сын. Еще один Пендлтон. Сердцеед с озорными фиалковыми глазами и железной волей, которой хватило бы на десятерых мужчин. Господи, помилуй… Она попыталась представить себе Дэниела - но не вчерашнего, тоскующего и угрюмого, а счастливого, с сыном на руках… Это, конечно, было полнейшей фантазией, но сегодня Сара не нуждалась в правде. Правда заключалась в том, что вчера вечером Сара окончательно порвала с Дэниелом, своими руками уничтожив последнюю надежду на совместную жизнь, и в том, что она никогда еще не чувствовала себя такой брошенной и такой одинокой.
Вскоре ей придется посмотреть правде в глаза. При этой мысли Сару охватила скорбь, но девушка вспомнила, что надо как-то прожить день, и воспоминание об улыбке Дэниела поможет ей сделать это.
Она закрыла глаза и задремала. Разбудил ее звонок в дверь. Подняв голову, Сара посмотрела на часы и увидела, что они показывают час дня. Наверное, Карли пришла проведать ее.
Сара поднялась и попыталась сохранить равновесие. Она не стала смотреться в зеркало. Можно было представить, как она выглядит после двадцати четырех часов физических и нравственных мук.
Открыв дверь, она снова чуть не упала. На пороге стоял Дэниел с букетом фиалок. При виде большой сильной руки, сжимающей хрупкие цветы, у нее сжалось горло. Из глаз хлынули слезы.
Дэниел тут же всполошился.
- Это ведь не из-за фиалок? Скажи, это не из-за фиалок?
Заставив себя оторвать взгляд от нежных цветков, Сара шмыгнула носом, и заморгала. Нет, она не будет плакать! Зачем он здесь?
- Я неважно себя чувствую, - выдавила она и тяжело вздохнула. - И мне не до разговоров.
Она хотела захлопнуть дверь, но Дэниел предусмотрительно выставил вперед ногу и не дал этого сделать.
- Грубиянка… - бросил он и прошел в гостиную.
- У тебя плохая привычка приходить в дом без приглашения, - сказала она, идя следом.
Дэниел обернулся и с пугающей решимостью заглянул ей в глаза.
- Пора привыкнуть.
Он положил букет на край стола и расстегнул "молнию" замшевой куртки.
У Сары упало сердце. Сила Дэниела была не в обаянии, а в непреклонности. Он побеждал не уговорами, а упрямством. А сегодня Сара не могла сражаться с ним на равных.
- В Бьюла-Каунти мне больше делать нечего, так что ни к чему привыкать я не собираюсь.
Он изумленно поднял брови. Затем его глаза сузились, и лицо приняло еще более решительное выражение.
- Собираешься уезжать, Сара? - зловеще спросил он.
- Да. Думаю над этим. - Голос Сары был куда более твердым, чем ее намерения.
- Я поеду за тобой.
- Это еще почему?
- Потому что я люблю тебя.
Он вколачивал в нее слова с неумолимостью парового молота.
Сара со свистом втянула воздух и закрыла глаза.
- Вчера я сказала, что не хочу и слышать об этом, - почти шепотом произнесла она и ощутила прикосновение его ладони.
- Вчера ты мне много чего сказала. Настала моя очередь.
От страха свело живот, и Сару тут же затошнило. Она покачала головой и заставила себя посмотреть Дэниелу в лицо.
- Ничего не желаю знать. Особенно сейчас. Мне действительно нехорошо.
Дэниел заметил ее отчаяние и умолк. Она выглядела бледной, больной, измученной, под глазами залегли тени. Он сразу понял, что это не простуда. Похоже, она серьезно больна. У него похолодело внутри. Невзирая на протесты, он поднял девушку на руки и отнес на диван.
- Тебя тошнит?
- Немножко.
У него заиграли желваки на скулах.
- Сара, и давно тебя тошнит?
Она уставилась на него,
- Что ты имеешь в виду?
Дэниел пытался побороть досаду. Выудить из нее что-нибудь труднее, чем найти дорогу с завязанными глазами. Он ощущал себя слепым без поводыря и готов был утратить остатки самообладания, которому учился тридцать пять лет.
- Ты обращалась к доктору? Что с тобой? Сара умолкла и отвела глаза.
- Я была у доктора, и он сказал, что ничего серьезного у меня нет. Если хочешь знать, никакими тяжелыми болезнями я не страдаю.
У него полегчало на душе, но полного удовлетворения не было. Она что-то скрывала, и надо было во что бы то ни стало докопаться до сути.
- Когда ты была у врача?
- Две недели назад. Это…
- Зачем ты к нему ходила?
Она пристально посмотрела на него.
- За противозачаточными таблетками.
Удивление заставило его умолкнуть на пару секунд.
- Ну и как, получила?
- Мне не нравится, когда меня допрашивают. Не хочу говорить на эту тему. - Сара попыталась слезть с коленей Дэниела, но ее крепко держали.
Дэниел хмуро усмехнулся.
- Опять грубишь? Ты обвела меня вокруг пальца, а вчера вообще вышвырнула, как ненужный хлам. Что ж, милая, позволь сказать тебе кое-что. Я думаю, что на самом деле ты относишься ко мне немного лучше, чем пытаешься показать, а я, черт возьми, отношусь к тебе в тысячу раз лучше, чем говорю. Так что до тех пор, пока мы не уладим это дело, я от тебя не отстану. Если надо будет уехать отсюда, я уеду.
Сара побледнела.
- Ты с ума сошел…
- Если и так, тo это твоя вина. Ты принимала таблетки?
- Нет. - Сара помотала головой. - Отпусти меня.
Стремясь докопаться до истины, Дэниел не обратил на ее просьбу никакого внимания.
- Почему?
Сара покраснела от гнева.
- Отпусти меня!
- Сначала ответь на мой вопрос, - сказал он с настойчивостью тарана.
- Нет, - повторила она.
- Ты должна ответить.
У нее расширились глаза.
- Ничего я тебе не должна! - крикнула она, сильно оттолкнулась и соскочила с его коленей. - Я и так отдала тебе все, что у меня было.
Дэниел словно только того и ждал.
- Не все. И не насовсем, - нежно сказал он. - А я хочу насовсем.
Сара отвернулась и сложила руки на груди. Колотилось сердце, кружилась голова. Вот и случилось то, к чему она стремилась, о чем тайно мечтала и молилась темными бессонными ночами.
Она почти решилась все рассказать, сообщить ему правду о своей беременности. Мысль об этом заставила ее испытать облегчение и одновременно повергла в ужас. Сара открыла рот, но не произнесла ни звука. Не поворачивался язык. Раз и навсегда запретив себе говорить о ребенке, она не могла найти нужных слов. В отчаянии она бросилась на кухню, схватила несколько листов бумаги и сунула их в руки Дэниелу.
- Вот…
Он посмотрел на нее, наморщив лоб, а потом бросил взгляд на листочки.
- "Усыновление. За и против". - Он заглянул в другой листок, и по выражению его лица Сара догадалась, что это был за листок. Дэниел был ошарашен. - Ты беременна…
Услышав его равнодушный тон, Сара почувствовала, что у нее останавливается сердце. На глазах показались слезы.
- Да. Разве это не ужасно?
Он снова уткнулся в листы.
- Мы же всегда предохранялись.
- Ты когда-нибудь слышал историю про дырочку в презервативе? - У Сары прерывался голос, но она твердо решила объяснить все. - Думаю, один из твоих пакетиков не прошел контроль качества.
Он посмотрел на нее с изумлением.
- Беременна?
Сара сглотнула слюну. Выдав свою тайну, она почувствовала и облегчение, и страх.
- Да. Если ты посмотришь в бумаги, то найдешь лист с доводами за и против того, чтобы сказать Дэниелу. Победило "против". Ты сказал, что хочешь знать все мои тайны. Прочти - там все написано про последние несколько недель.
Ей было бы легче раздеться на глазах у толпы. Саре захотелось уйти. Неважно куда. В спальню, ванную, уборную, щель в полу. Она знала одно: здесь ей оставаться горше смерти. Она повернулась, но тут Дэниел очнулся и взял ее за запястье.