Это полностью выводит его из себя, по какой-то причине. Он спрыгивает на пол, идет к столу, где оставил свою домашнюю работу, и начинает собирать свои вещи. Я следую за ним, кладу ладонь на его плечо. Он напрягается. Я чувствую себя так, словно должна извиниться за что-то, за то, что так прочитала его мысли, или за то, что заговорила про это, когда Анжела так близко и может услышать.
- Кристиан, я…
Анжела снова врывается в комнату, ее лицо светится от восторга.
- Черт, это было классно! Не могу поверить, насколько ярко это было, я имею в виду, вау. Вы видели мою маму? Она практически упала. Ее лицо стало совсем бледным. Никогда не видела ее такой. Хотя сейчас с ней все нормально. Я дала ей попить воды, и она почти расплескала ее. Все в порядке.
- Сияние пугает людей, - напоминаю я ей, стараясь оставаться серьезной, но трудно не поддаться ее энтузиазму. Это было здорово. И сейчас волшебство как будто все еще в воздухе, плывет вокруг нас с мелкими частичками пыли и впитывается в бархатный занавес. Я не хочу, чтобы оно исчезло.
- Что ж, думаю, мы поняли, что это правда? Давайте сделаем это еще раз. В этот раз, попробуй со мной, - обращается Анжела к Кристиану.
- Не думаю, что смогу.
- Да ладно, я хочу научиться. Пожалуйста! – умоляет она.
Он опускает голову, вздыхает, сдаваясь.
- Окей, мы можем попробовать.
Все должно получиться. Я сижу в кресле Анжелы, пока они вдвоем маршируют назад к сцене, берут друг друга за руки и концентрируются.
- Будь в настоящем, - снова говорит Кристиан. – Это ключ. Не думай о настоящем, а освободись от своих мыслей. Это будет трудно для тебя, потому что ты слишком много думаешь обо всем. Просто помни, что ты – не твои мысли.
- Окей, сенсей, давай начнем, - ее голос вздрагивает.
Они оба закрывают глаза. Я наклоняюсь вперед, наблюдая, в ожидании, когда появится сияние, стараясь сдержать зависть от того, что там Анжела, а не я. Но ничего не происходит. Они просто стоят, словно замерли во времени.
- Ничего такого в моем доме! – раздается голос из холла. Анна, должно быть, боится войти в зал.
Анжела и Кристиан размыкают руки, открывают глаза. Около минуты Анжела выглядит разочарованной, но затем на ее лице расплывается озорная улыбка.
- Это было горячо, - говорит она. Она поворачивается ко мне, приподняв одну бровь. – Правда, Клара?
- Ух…
- Я думаю, ты хочешь сказать что-то и мне тоже, - мурлычет она Кристиану, полностью наигранно и Кристиан знает это. Я помню, как однажды она сказала мне, что они с Кристиан играли в бутылочку в девятом классе, и она думает, что поцеловать его все равно, что поцеловать родного брата.
- О да, - отвечает Кристиан, не меняя тона, - это было горячо, Анж. Ты девушка моей мечты. Я всегда хотел сказать тебе это.
- Ничего такого здесь! – Анна Зербино снова кричит.
Все мы заливаемся смехом.
Громкий шум будит меня в середине ночи. На мгновение я лежу в кровати, слушая, не уверенная в том, что происходит. Я чувствую себя так, словно проснулась от дурного сна. Я смотрю на будильник. Четыре утра. Дом абсолютно тих. Я закрываю глаза.
Что-то падает. Я сажусь в постели. Лучшее оружие, которое я могу придумать на этот раз, - бутылка лака для волос, словно это может нанести Семъйязой какой-нибудь вред.
Заметка на память: купить нунчаки или что-нибудь наподобие.
Еще одно падение разносится по дому, затем раздается чья-то брань, и звук разбитого стекла.
Шум доносится из комнаты Джеффри.
Я набрасываю халат и спешу вниз, в холл. Звучит еще один громкий удар. Он точно разбудит маму, если уже не разбудил. Я открываю его дверь.
- Что ты делаешь? – спрашиваю я темноту, раздраженно.
Включаю свет.
Джеффри стоит посреди комнаты, развернув крылья, одетый только в свои джинсы.
Он вскрикивает от удивления, когда вспыхивает свет, затем отворачивается, прижав ладонь к глазам, словно я ослепила его. Его крылья зацепляют стопку книг на столе, сбивая их на пол. Он насквозь мокрый, с волосами, прилипшими к лицу, на половицах под ним формируется лужа. И он смеется.
- Я не могу вспомнить, как убрать свои крылья, - говорит он, очевидно находя это уморительным.
Я смотрю на открытое окно позади него, где жалюзи перекрутились и свисают с одной стороны.
- Ты только что пришел домой? – спрашиваю я.
- Нет, - отвечает он, ухмыляясь. – Я рано пошел в кровать, и был здесь всю ночь.
Он делает шаг в моем направлении и спотыкается. Я ловлю его за руку, чтобы удержать от падения. Именно тогда он взрывается смехом прямо мне в лицо, и я сполна ощущаю гадкий запах его дыхания.
- Ты пьян, - шепчу я удивленно.
- Я хотя бы не за рулем, - отвечает он.
Это плохо.
Я стою здесь около минуты, прижавшись к нему, стараясь заставить свой мозг функционировать в четыре утра. Я могу пойти и привести маму, если предположить, что она сама еще не идет сюда, чтобы узнать, откуда весь этот шум. Если у нее хватит сил, чтобы подняться вверх по ступеням. Я даже не знаю, что она сделает, или еще хуже, что с ней может случиться из-за этого. Это полностью за пределами любого наказания, какое только ей приходилось для нас придумывать. Это поведение, которое может стоить ему домашнего ареста длиной в год.
Он до сих пор смеется, словно находит всю эту ситуацию очень забавной. Я хватаю его за ухо. Он вскрикивает, но не может перебороть меня. Я веду его к кровати и толкаю на нее, лицом вперед. Потом я берусь за его крылья, стараясь сложить их, прижимая их вниз к его спине. Вот бы было волшебное слово по-ангельски, которое мгновенно убрало бы их.
Джеффри бормочет что-то в свою подушку.
- Я не слышу тебя, придурок, - отвечаю я.
Он поворачивает голову.
- Оставь меня одного.
- Как скажешь, - бормочу я, до сих пор пытаясь сложить его крылья. – Где твоя футболка? И как ты умудрился полностью промокнуть?
И затем я замечаю его серые перья. Крылья светлее, чем когда я видела их в ночь пожара. Тогда они были темно-серыми, и я надеялась, что это от сажи. Мои крылья были усыпаны ею в ту ночь тоже, но она смылась, практически вся. Но крылья Джеффри до сих пор серые. Как крыло голубя, могу я назвать этот цвет. И есть пара перьев на задней стороне одного крыла, которые цветом напоминают деготь.
- Твои перья, - я наклоняюсь ближе, чтобы рассмотреть их.
Он выбирает именно этот момент, чтобы вспомнить, как скрыть крылья. Я неловко падаю на него, затем скатываюсь. Он смеется.
- У тебя будут такие большие проблемы… - говорю я яростно.
Он перекатывается на спину и смотрит на меня с выражением, таким злым, что буквально заставляет мурашки пробежать вдоль моего позвоночника. Он словно ненавидит меня.
- Что, собираешься рассказать маме?
- Я должна, - заикаюсь я.
- Давай, - огрызается он. – Будто ты никогда не выбиралась из дома ночью. Расскажи маме. Давай. И посмотри, что будет.
Он садится. Он все еще смотрит так, будто в любую минуту готов броситься на меня. Я делаю несколько шагов назад.
- Ты всегда думаешь только о себе, - говорит он. – Твои видения. Твои идиотские сны. Твой глупый бойфренд.
- Это неправда, - говорю я дрожащим голосом.
- Ты не единственная важная персона здесь, знаешь. Ты не единственная с предназначением.
- Я знаю…
- Просто оставь меня одного, - он улыбается, с напряженным, ироничным оскалом зубов. – Оставь меня одного.
Я выхожу из его комнаты. Я стараюсь побороть желание закричать. Мне хочется побежать вниз и разбудить маму, привести ее сюда, чтобы разрешить эту ситуацию. Помочь ему. Вместо этого я иду к бельевому шкафу. Беру полотенце. Затем возвращаюсь обратно к Джеффри и бросаю в него полотенце. Оно ударяется о его грудь. Он поднимает на меня глаза, удивленный.
- Я знаю, что твоя жизнь – дерьмо, - говорю я ему. – Но и для меня она не веселый пикник.
Мое сердце грохочет, но я стараюсь выглядеть спокойной и собранной.
- Я не скажу маме на этот раз. Но я клянусь, Джеффри, если ты не соберешься, то пожалеешь. Выкинешь еще что-нибудь такое хоть раз, и мама будет последним, о чем тебе нужно будет беспокоиться.
Затем я выхожу из его комнаты до того, как он сможет увидеть, что я плачу.
ГЛАВА 13. ПРОИЗВЕДИ ФУРОР
- Клара, ты выглядишь прекрасно, - говорит Билли, когда я в выпускном платье вхожу в мамину комнату.
Я кружусь перед ней, и юбки моего красного шелкового платья надуваются колоколом вокруг ног. Платье немного вычурное. Плюс оно стоило целое состояние, но когда мы с Анжелой и Билли увидели его в торговом центре в Айдахо-Фоллс на прошлой неделе, оно будто позвало меня. "Надень меня", говорило оно. Тогда Билли сказала что-то вроде, что за черт, это же твои последние официальные танцы в школе, так произведи фурор. Тема выпускного "Найденный рай" – да, организованный старшеклассниками, которым пришлось в этом году прочесть "Потерянный рай" с мистером Фиббсом. Мою самую любимую книгу.
Так что либо оно, либо фиговый листок.
Я стараюсь не смотреть на пятачок перед GNC, где я впервые почувствовала на себе взгляд Семъйязы. Я даже находила это немного забавным, что видела Черное Крыло в торговом центре. Я пыталась представить себе, как он делает покупки, прогуливается между полок с новыми романами Дена Брауна в "Барнс & Ноббл", у "Марси" трогает галстуки, выбирает белье, потому что даже ангелам нужно белье, раз уж они собираются разгуливать среди нас, так ведь? Я помню, как мы смеялись над этим с Анжелой, а теперь, думая об этом, я понимаю, Боже, какими мы были глупыми. Мы знали, что Черное Крыло был пугающим и сильным, мы видели, что в тот день мамино лицо стало белым, как простыня, нам тоже было страшно, но мы и понятия не имели. Поэтому я не смотрю на то место, где он стоял и стараюсь не вспоминать то, как его голос скрежетал в моей голове, говоря мне не бояться его. То, как он думал обо мне, как о чем-то, что он может забрать. И у него это почти получилось.
Еще одна неприятная вещь в нашем походе по магазинам, что в этот раз там не было мамы. Она отправила Билли. Такое чувство, что Билли уже начала исполнять мамины обязанности: в делах по дому, отпуская шуточки в мамином стиле, водя меня по магазинам, а теперь не мама, а Билли помогает мне сделать прическу на выпускной. Это Билли говорит мне, как чудно я выгляжу, в то время, как мама лежит на спине на подушках, глядя на меня усталыми глазами.
- Она выглядит потрясающе, правда, Мэгс? - подсказывает Билли, когда мама ничего не говорит. - Красный – это твой цвет, Клара.
- Да, - слабо соглашается мама. - Ты прекрасна.
- Поверь, у Такера челюсть отпадет, когда он тебя увидит, - говорит Билли, выводя меня из комнаты, чтобы мама могла отдохнуть. - Он будет чувствовать себя миллионером с тобой об руку.
- Хочешь сказать, я буду прекрасной спутницей?
- Этим вечером да, - говорит Билли, - наслаждайся.
Мне придется забрать Такера, потому что он теперь без машины – старенький пикап из ранчо в конце концов развалился. Венди тоже едет с нами, так как машина Джейсона Ловетта сломалась пару дней назад, поэтому она договорилась встретиться с ним там. Не самая романтичная ситуация для всех нас, но уверена, все будет отлично.
Билли останавливает меня в коридоре, чтобы побрызгать в воздух каким-то потрясающим парфюмом и заставить меня пройти сквозь это облачко.
- Домой к полпервому или я пойду тебя искать, - говорит она, и я не знаю, шутка ли это.
- Да, мамочка, - ворчу я.
Она сочувственно улыбается. – Проведи хорошо время на танцах. – Так и планируется. Весна проходит слишком быстро, безжалостно приближая меня к кладбищу, лету, колледжу и всем тем вещам, о которых я не хочу думать. Этот вечер может оказаться единственным хорошим временем, которое у меня будет. Я собираюсь воспользоваться им во всю.
В этом году танцы проводятся на лыжной базе "Король снега". Выпускной комитет сделал это место похожим на джунгли: искусственные деревья, большие искусственные цветы, даже гигантская яблоня в углу с пластиковой змеей, свернувшейся на ветках.
В прошлом году было лучше.
Но это не важно. В этом году я с Такером. Обычно он невероятно привлекателен в своей ковбойской одежде, ботинках, футболках и узких джинсах, во фланели и с ковбойской шляпой.
Эта его жесткость кажется ужасно сексуальной. Но бывают и другие случаи, как сегодня, когда он бреется и надевает взятый напрокат смокинг, повязывает галстук и зачесывает волосы так, что выглядит как кинозвезда.
- Они смотрят на тебя, - шепчу я, когда мы идем по вестибюлю, и группа девушек поворачивается, чтобы посмотреть на нас.
- Нет, - говорит он. – Они смотрят на тебя. Это великолепное платье. – Мы танцуем. Такер не очень хороший танцор, но недостаток мастерства он компенсирует чувством юмора.
Он все время веселит меня. Он пытается научить меня двум шагам на одном месте, а потом поворот в стиле вестерна. Играет медленная песня, и я кладу голову ему на плечо и смакую момент, как будто здесь только я и он, нет проблем, нет расписаний, нет нависшей над нами катастрофы, нет вообще никаких планов на будущее.
Я чувствую, что Кристиан смотрит на меня, прежде чем вижу его. Он танцует с Авой Питерс на другой стороне танцпола. Я поднимаю голову и из-за плеча Такера вижу, как он искусно ведет Аву через толпу. Ава улыбается и что-то кокетливо ему говорит, глядя на него из-под фальшивых ресниц.
Я снова прижимаюсь щекой к плечу Такера и закрываю глаза. Но когда я их снова открываю, я все еще по привычке ищу Кристиана, а когда нахожу, он смотрит прямо на меня, встречается со мной взглядом и не отводит глаз.
- Ты потанцуешь со мной, Клара? - Спрашивает он. - Всего один танец?
Прежде чем я успеваю ответить, Такер отстраняется. Он поднимает мою руку к губам и целует, благодаря за танец. Я улыбаюсь ему.
- Давай выпьем что-нибудь, - говорит он. – Тут жарко. – Я позволяю ему отвести меня к чаше с пуншем и налить мне стакан. Несколько минут мы стоим у двери, нас обдувает холодным воздухом.
- Хорошо проводишь время? – спрашивает он.
- Супер, - улыбаюсь я. – Вот только мне интересно, где другие твои девушки?
- Мои девушки?
- Если не изменяет память, в прошлом году ты привел на выпускной трех разных девушек. Где же эта неуловимая мисс Элисон Лоуэлл?
- В этом году мне нравишься только ты.
- Хороший ответ. – Я обвиваю руками его шею и тянусь за поцелуем.
- Хм, хм, хм, люди, - говорит мистер Фиббс, прочищая горло.
Дуэнья. Я награждаю его своим лучшим отвали-взглядом.
- Целомудрие есть добродетель, - язвительно замечает он.
- Да, сэр, - говорит Такер с уважительным кивком. Мистер Фиббс кивает в ответ и уходит на поиски других счастливых парочек, которые нужно разбить.
Я иду в туалет, чтобы припудрить носик и встречаю там Кей Пэттерсон. Она довольно рассматривает себя, подкрашиваясь блеском. Она выглядит восхитительно в длинном черном платье в стиле русалки, сияя украшениями, которые, я надеюсь, не настоящие.
- Жаль слышать про твою маму, - говорит она.
Я встречаюсь в зеркале с ее большими карими глазами. Не думаю, что удостаивалась от нее хотя бы пары слов с прошлого года, когда они с Кристианом только расстались.
- Эм, спасибо.
- Мой отец умер от рака толстой кишки, - ровно говорит она. – Мне было три. Я этого не помню.
- Ох, мне жаль. Я не знала.
Не могу придумать, что ответить, поэтому начинаю мыть руки в ближайшей раковине. Она заканчивает улучшать ее и без того идеальную внешность и бросает помаду в сумку. А потом стоит и смотрит на меня. Я готовлюсь к оскорблению с ее стороны.
- Большинство людей не знают. У меня приемный отец, а все думают, что он родной. – Я киваю, не понимая, почему она рассказывает мне все это, и смотрю на дверь.
- В любом случае, - продолжает Кей. – Я приношу тебе свои соболезнования. Хотя это не важно.- Я бормочу слова благодарности и начинаю махать рукой перед раздатчиком бумаги, чтобы запустить механизм, выдающий бумагу. Ничего не происходит. Кей протягивает мне бумажное полотенце из стопки около раковин.
- Кристиан беспокоится о тебе, - говорит она. – Я вижу это. Он тоже потерял маму, когда был еще ребенком. Это была одна из первых вещей, которые мы поняли друг про друга.
- Я знаю, - аккуратно говорю я Кей. Что значит: он мне тоже это рассказывал.
Она кивает. – Будь с ним помягче. Он заслуживает счастья.
- Он не мой пар…
- Ты смотришь на него, - говорит она. – Возможно, у тебя все чудесно с твоим парнем, но ты смотришь на него.
- Не смотрю.
Она закатывает глаза. Спустя несколько секунд она говорит: - Знаешь, он бросил меня ради тебя. – Я смотрю на нее, как олень в свете фар.
Ее губы сжимаются, словно она старается спрятать улыбку. – Конечно, он мне этого не говорил. Он выдал мне кучу дурацких фраз о том, что он хочет быть честным со мной, и делал вид, что оказывает мне тем самым услугу. Не то чтобы я не догадывалась, что так будет. В последнее время он вел себя странно. И не только он. И я видела, как он смотрел на тебя, и как ты смотрела на него.
- Он не смотрел на меня, - протестую я.
Она усмехается. – Какая разница.
- Мы с Кристианом друзья, - пытаюсь я объяснить. – У меня есть парень.
- Может и так, - говорит Кей, пожимая обнаженными плечами. – Но ты все равно смотришь на него. – Должно быть, мое лицо стало цвета свеклы.
Затем она осматривает меня сверху вниз, оценивая мое платье. – Тебе придется сделать первый шаг, если ты хочешь быть с ним.
- Кей, займись своими делами, - зло говорю я, и вылетаю из туалета.
И врезаюсь прямо в Кристиана. Как раз в этот момент начинает играть медленная песня.
Я начинаю думать, что мои выпускные навечно прокляты.
- Хей, - говорит он. – Клара, потанцуешь со мной?
Мы принадлежим друг другу, скачет у меня в голове. Не знаю, кто из нас это думает.
Паника поднимается у меня в груди.
- Что…я…Боже, - заикаюсь я, затем раздраженно вздыхаю. – А где Ава?
- Ава не моя пара. Я пришел один.
- Один. Ты. Почему?
- Потому что моя пара бы не одобрила мое желание потанцевать с тобой, - говорит он.
В этот момент я замечаю Такера на расстоянии около пяти футов, он слушает. – Ты кое о чем забыл, - говорит он, подходя ко мне и кладя руку мне на талию. – У Клары есть пара. Я. Так что тебе не повезло.
Кристиан не выглядит взволнованным.
- Один танец, - говорит он. – Мы с Кларой друзья. В чем проблема?