Не считая Златы, которая несколько раз ненадолго заходила в кабинет, беседу двух мужчин не видел и не слышал никто, но, если бы у этой беседы всё же появился не посвящённый в тайну свидетель, он сразу бы предположил, что перед ним – близкие родственники.
- Если честно… - после недолгого молчания, так и не притронувшись к еде, Миша отодвинул тарелку и положил перед собой сцепленные кисти рук. – Я никогда не думал, что встречусь с ним – вообще. И, тем более, что-то почувствую…
- И что ты почувствовал?.. – во взгляде Златы промелькнуло некоторое напряжение, как будто она пыталась держать под контролем все его эмоции.
- Что-то странное… Не могу объяснить, что это… Но мне сразу показалось, что он – хороший мужик.
- Это я заметила, - Злата едва заметно усмехнулась и чуть прищурила красивые голубые глаза. - Было такое впечатление, что вы вот-вот телефонами обменяетесь и начнёте друг другу фотографии родственников показывать.
- А подслушивать вообще-то нехорошо… - скорчив рожицу, Миша попытался перевести разговор в шутку.
- За тобой только глаз да глаз… - Злата, напротив, сделалась очень серьёзной. – Миш… неужели так проняло?.. Ты ведь никогда раньше не хотел даже со стороны его увидеть…
- Не хотел… - глядя куда-то вперёд, он чуть поджал губы. – Хотя… я же его видел, и не раз, на фотографиях… и, в общем-то, всё о нём знал. А вот вживую… вживую впервые захотелось…
- Знаешь, если бы я не была в курсе, то решила бы, что твой Морозов – подозреваемый номер один, и ты входишь к нему в доверие, при чём, мастерски.
- Понимаешь… - он как будто не услышал её последних слов. – Я много лет знал, что отец мне не родной… Мы и раньше не были особо близки, а в последние годы совсем отдалились друг от друга… Но он всё равно был отцом… - Михаил усмехнулся, - Должен же быть у человека отец… Вот и у меня – как бы был. И – есть…
- Не мне судить… - Злата нахмурилась, - Но мою позицию ты знаешь. Настоящие отцы не отворачиваются от своих детей, даже если не уверены, что это – их дети. Поэтому, если тебя однажды будет мучить совесть по поводу Виталия Ивановича… то убей её из своего пистолета.
- Я всегда знал, что ты плохого не посоветуешь, - Михаил рассмеялся. – Но, извини… руку на совесть не подниму.
- Да знаю, знаю… Любимая поговорка легендарного Семёна Ильича Дзюбы.
- Мне всегда внушали, что я на него похож… - при упоминании имени деда Михаил просветлел лицом. – Может, быть… хотя особого сходства-то и не было, так – в мимике, в жестах… Про характер вообще молчу. Дед был – кремень…
- Вы жутко похожи с Морозовым, - Злата подняла на мужчину внимательный взгляд. – Нос, глаза, цвет волос… улыбка… Просто невероятное сходство. Правда, ты шире в плечах, но это неважно… А голос… когда я сегодня заговорила с ним, я подумала, что это ты мне отвечаешь…
- Серьёзно?! Вот этого я не заметил.
- Естественно. Ведь ты не слышишь себя со стороны. А я слышу.
- Надо же… - Михаил недоверчиво покрутил головой.
- Я больше скажу… Его младший сын не похож на него так, как похож ты. Вернее, он совсем на него не похож, скорее, он похож на мать… Кстати… - вспомнив о сегодняшней встрече с Анной Морозовой, Злата чуть нахмурилась. – О ней… Она ведь спрашивала о тебе.
- Что спрашивала?
- Как тебя зовут… но спрашивала как-то странно… - на лице девушки отобразилась сосредоточенность, как будто она пыталась ещё раз представить себе жену Александра. – Мне показалось, что она очень напряжена… хотя, нет… не показалось. Она была очень напряжена, она явно нервничала… И о тебе спросила как-то изумлённо, что ли…
- Странно… Сам Александр был абсолютно спокоен. Да и ей переживать, в общем-то, не с чего… я же его вызвал как свидетеля.
- Вот это меня и насторожило. Я даже больше скажу. На ней просто лица не было… я несколько раз проходила мимо и очень хорошо это заметила.
- И что ты думаешь по этому поводу?
- Я думаю… - Злата задумчиво забарабанила пальчиками по столу. – Я пока не знаю, но что-то крутится в голове… - она снова подвинула к нему тарелку. – Ты ешь, давай… а я пока буду думать.
…Проснувшись поздно ночью, Злата включила ночник и уселась на постели, подогнув колени… Она какое-то время глядела в темноту, потом, обернувшись на спящего Михаила, ещё с минуту раздумывала, будить его или оставить разговор до утра. Наконец, решившись, слегка потормошила его за плечо. С первого раза он не проснулся, и тогда она потрясла его посильнее.
- Миш… Миша… - видя, что он не реагирует на её попытки, девушка наклонилась и громко проговорила ему прямо в ухо. – Мясников, подъём!
- М-м-м… - повернувшись, мужчина сонно сгрёб в охапку женское тело – хрупкая Злата утонула в его объятиях. О том, чтобы выбраться из них, не могло быть и речи, поэтому, оказавшись в жарком плену, ей ничего не оставалось, как заговорить ему куда-то в грудную клетку.
- Мясников… Отпусти меня немедленно… Я на тебя рапорт напишу!
- Угу… - он ещё крепче сомкнул руки и, уткнувшись лицом ей в макушку, громко засопел.
- Вот медведь… - Злата всё же отвоевала маленькое пространство, так, чтобы можно было свободно говорить. – Тебя поэтому так назвали?..
- Угу…
- Ты помнишь, на прошлой неделе я уехала с Бертой? – зная из опыта, что, несмотря на сонное состояние, Миша будет её внимательно слушать, Злата продолжила свою речь. – Ну, когда Александра Семёновна пришла?..
- Угу…
- Так вот… я тебе так и не рассказала. Сначала я хотела тебя дождаться, и включила ей телевизор. Она пультом пощёлкала, нашла местный канал, а там – передача. Про гуманитарный лицей… Я так поняла, что она узнала директрису лицея, потому, что стала возмущаться… ты же знаешь, как она умеет возмущаться.
- Ну… - Михаил проснулся окончательно и, наконец, подал первые признаки заинтересованности. – А дальше?
- А дальше она начала рассказывать про свою жизнь… тоже, как обычно… И про эту женщину… Миш… - она подняла в темноте взгляд. – Это же и есть Анна… да?..
- Н-ну, да… - громко выдохнув, он осторожно разжал объятия и уселся, обхватив руками колени, потряс головой, чтобы сбросить остатки сна. – Анна. Я потом ездил к матери, она мне тоже рассказала. Только я это уже в тысячный раз слышал… Да и ты тоже…
- А про эту Анну она тебе ничего нового не рассказывала?..
- Только то, что она директор лицея. Мать же ничего не знает, я ей не рассказываю… Иначе бы она уже давно к ним домой нагрянула.
- Тогда откуда она взяла, что Анна изменяет мужу? – Злата уселась рядом и тоже обхватила колени. – Если у неё нет никакой информации на сегодняшний день?
- Это старая история…
Миша нехотя рассказал о событиях пятнадцатилетней давности… Злата давно была в курсе его семейных тайн, она знала больше, чем Александра Семёновна… но о сцене встречи Виталия и Олега, когда ещё юному Мишке была предъявлена фотография его родного отца, он рассказал ей лишь отчасти. Снимков Анны, которые Олег швырнул Виталию, он тогда так и не увидел, и не считал эти подробности важными… Теперь же ему пришлось вспомнить абсолютно всё.
- И ты совсем не видел эти фотки?
- Нет. Я тогда впервые увидел фото Александра… мне это было куда интереснее. А те фотки забрал отец. Я не знаю, что он с ними сделал, может, уничтожил, а, может, и до сих пор хранит.
- Интересно… - Злата в темноте задумчиво закусила губу. – С кем эта Анна так изменяла своему мужу… что заинтересовала твоего дядьку?
- Понятия не имею. Да и какое это имеет отношение к делу Лапина?
- Жаль, что нельзя установить за ним наружку…
- Можно подумать, у меня целый отряд волонтёров на побегушках… - Миша громко хмыкнул. – Тем более, ты права… Нельзя… Но если Лапин где-то на горизонте нарисуется, его и так заметят.
- Ты не медведь… - повернувшись к нему, Злата кулачком легонько стукнула его по лбу. – Ты – бегемот!..
- Такой же большой?..
- Такой же толстокожий! Давай, напрягай дядьку, он должен помнить, с кем застукал его детектив жену Морозова. Чует моё сердце эту взаимосвязь… Ох, чует!..
***
Утро началось со звонка Олегу Дзюбе. Договорившись, что вечером приедет в гости, Михаил по дороге на службу завёз Злату к её родителям. Заходить не стал, предпочёл дождаться в машине, заодно подумать о её возникших подозрениях. На первый взгляд, причин для такого "глубокого" копания не было. Мало ли с кем изменяла Морозову его супруга, да ещё полтора десятка лет назад. С другой стороны, лишняя информация никогда не бывала лишней, а уж про повод увидеться с бабушкой можно было не говорить вообще.
Вероника Григорьевна была для Михаила не просто любимой бабулей… Это был единственный на свете человек, который самым искренним образом любил и переживал за его судьбу. Мать – она, конечно, тоже любила своего единственного сына… Но тяга к алкоголю оказалась сильнее материнского инстинкта, к тому же способствовала частичной деградации личности Александры, и этот факт в последнее время становился всё заметнее.
…Это уже была не та привлекательная женщина… Одуловатое, потемневшее лицо не брали ни брендовая косметика, ни кислородные массажи, ни спа-процедуры. Даже в период трезвости кожа Александры Семёновны уже не могла приобрести здорового вида, некогда красивые глаза глядели зло и вымученно, а отсутствие дорогих украшений только подчёркивало принадлежность уже немолодой женщины к классу алко-зависимых людей.
Михаилу было и стыдно за мать… и ужасно жалко её – действительно, не нашедшую своего собственного счастливого пути в этой жизни. О том, как могла сложиться её судьба, выйди она замуж за Александра Морозова, Миша старался не думать. Со слов бабушки он знал, что Александра сама была против того, чтобы найти отца своего ребёнка. Она очень хотела выйти замуж за Виталия… Вот и вышла.
Ему было тяжело общаться с матерью, и не только по причине её частых запоев. С ней нельзя было делиться многими вещами, например, Мише всегда приходилось умалчивать о визитах к бабушке и дяде. Со своими ближайшими родственниками Александра давно уже была не в ладу, и ревновала сына и к своей матери, и к родному брату. Каждый Мишин визит к ним она расценивала как предательство и каждый раз долго упрекала его в том, что он променял её на "эту семейку". Свои претензии к сыну Александра оправдывала своим неприятием жены Олега Татьяны, которая когда-то была любовницей Виталия. Она была в глубокой обиде и на мать, и на брата за то, что те простили и приняли назад "эту гадину Таньку"… О том, чего стоило самой Татьяне прощение мужа Александра никогда не задумывалась… Она искренне считала это прощение предательством и запрещала Михаилу наносить визиты в дом своего дяди.
Поэтому теперь он просто о них умалчивал.
О том, чтобы рассказать ей о встрече с Морозовым, тоже не могло быть и речи.
Ему не хотелось даже представлять, что наговорит мать, узнав о том, что он познакомился с родным отцом. Она сразу вспомнит и Виталия, и эту "гадину Аньку Свиридову", и то, как ей странным образом удалось выйти замуж за Александра…
…Миша и сам уже не раз думал об этом. Это был единственный вопрос, оставшийся для него без ответа… Несмотря на дружескую беседу, он так и не нашёл причин спросить Морозова о том, как тот познакомился с женой. Это белое пятно так и осталось белым… Хотя… имеет ли значение этот факт лично для него, следователя Михаила Мясникова?..
Вряд ли. Это уже личная тема, не касающаяся расследования. И пока не стоит размениваться на семейные интриги. Собственно, и любовная связь Анны – из той же серии. Сегодня он поговорит с Олегом Семёновичем, узнает все возможные подробности… и – положит эту информацию на дальнюю полку своей памяти.
И то – ради Златы…
- Тебе привет и – вот… - усевшись в машину, Злата протянула Михаилу пакет, от которого исходил аромат свежей выпечки. – Мама сказала, чтобы я проследила, как ты съешь.
- Давай… - он охотно протянул руку и, достав ещё горячий пирожок, откусил половину.
- Она спрашивает, почему ты не заходишь. Я сказала, что зайдёшь… - Злата осторожно покосилась на жующего Мишку. – Зайдёшь ведь?.. Ну, в следующий раз.
- Угу… - он только с готовностью кивнул головой.
- Ну, ладно… - она с облегчением вздохнула. – Тогда поехали. Жуй на ходу, а то опаздываем.
…Злата оставалась на суточное дежурство, поэтому вечером, заехав домой за Бертой, Михаил сразу отправился к загородному дому Дзюбы.
- Здравствуй, Мишенька! – даже не пытаясь увернуться от шершавого собачьего языка, Татьяна потрепала Берту по голове и тут же поцеловала племянника – для этого ему пришлось наклониться. – Проходи, Олега ещё нет, но он вот-вот подъедет…
Раздевшись, Михаил уверенно прошёл в гостиную на первом этаже. Вероника Григорьевна, которой в этом году исполнилось семьдесят четыре года, с порога протянула руки к любимому внуку. Расцеловавшись с бабушкой, он привычно уселся на мягкий диван в ожидании обычных расспросов, которые не заставили себя ждать.
- Ты один, а где Златочка? – Вероника Григорьевна с возрастом утратила былую подвижность, и теперь неторопливо устраивалась рядом с внуком. – Я по ней уже соскучилась…
- Она сегодня на дежурстве, бабуль. В следующий раз… - откинувшись на спинку, Михаил положил руки на затылок.
- Миша… - повернувшись, бабушка ласково смотрела на него поверх очков. – Ты же знаешь, что значит в моём возрасте этот "следующий раз". Его просто может и не быть…
- Ну, что ты такое говоришь! – Миша укоризненно покачал головой. – Бабуля, ты должна дожить минимум до ста лет, такая тебе установка!
- Я хочу дожить до правнука! Миша, ну, сколько можно… когда вы уже решитесь?!
- Некогда нам, бабуль, о глупостях думать… Мы преступников ловим.
- Семейная жизнь, по-твоему, глупости?.. Ведь вам обоим уже четвёртый десяток пошёл… Артур вон – тебя уже перещеголял, скоро и Игорь брата догонит… Один ты только холостой останешься!
Один из сыновей-близнецов Олега, действительно, в скором времени собирался вступать в законный брак с любимой девушкой, и по этому поводу ожидалось грандиозное семейное торжество.
- Почему – один? – Миша не оставлял шутливого тона. – Илюха ещё холостой!
- Илюхе только десять, а тебе уже тридцать один!
Ответить бабушке было нечего, разве что отделаться очередной шуткой. Он и правда не знал, почему до сих пор не сделал Злате официального предложения… Ведь всё равно, кроме неё, других женщин на горизонте не было и не могло быть… Он – Мишка Мясников, отчаянный однолюб…
…Вот именно – однолюб. И любовь, единственная в жизни, уже случилась однажды, другой такой уже не будет никогда.
- Решусь, бабуль… решусь… - скорее, чтобы успокоить Веронику Григорьевну, Михаил согласно кивнул головой.
- Когда?.. – та ласково потрепала внука по макушке. – Ты о Злате подумай… Ей же замуж хочется…
- Она мне об этом не говорила.
- Эх, ты… медведь! – Вероника невольно рассмеялась и, притянув к себе Мишу, звонко поцеловала его в щёку. – Она и не скажет! А сам не догадался ещё? Ты что ж думаешь, она столько лет рядом с тобой – и просто так?! Да она уже давно бы замуж выскочила!.. У её ровесниц детки уже в школу ходят… А она всё тебя, медвежонка, любит… кормит вон… - бабушка любовно погладила внука по груди и по плечам. – Вон, какого молодца откормила! Там, в отделе, наверное, все девчонки на тебя поглядывают…
- Не знаю, бабуль… Мне рапортов не пишут… Да и девчонок у нас мало.
- Я же говорю – медведь…
После ужина в семейном кругу Михаил и Олег уединились в кабинете. Вкратце рассказав суть интересующего его вопроса, Миша вопросительно уставился на Дзюбу.
- А зачем тебе сейчас всё это?.. – тот подозрительно покосился на племянника. – Случайно, не мать попросила? А то у неё идея-фикс всех вывести на чистую воду.
- Нет, мама вообще не в курсе. Просто… я встречался с родным отцом.
- Когда?! – Олег удивлённо приподнял брови. – И при каких обстоятельствах?
- Вчера. Он приходил по повестке… ну, короче, это я ему повестку выписал… был повод. Его жена приходила с ним… Злата говорит, вела себя очень странно, нервничала… Вроде бы не с чего… он же как свидетель по делу проходит, ничего серьёзного… и такое напряжение как-то подозрительно. Я решил и на неё досье собрать, вспомнил, что было наблюдение за ней, и фотографии даже…
- Дело?.. А что за дело?.. – теперь в глазах Дзюбы светился неподдельный профессиональный интерес.
- Да банкира… - Михаил махнул рукой. – Самострел типа… но кое-что высветилось, к тому же пересеклось с прошлогодним самострелом бизнесмена Лапина… Может, помните? Вот по Лапинскому делу я его и вызывал.
- Лапин?.. – Олег нахмурился, вспоминая, где он мог слышать эту фамилию, потом резко поднял на племянника взгляд. – Лапин… так это же… Это же – он и есть…
- Кто?
- Тот, про кого ты сейчас спрашивал… Сейчас… - сделав жест, Олег достал из ящика стола ключи и, открыв домашний сейф, извлёк оттуда толстую записную книжку. Полистав, остановился на одной из страниц. – Совершенно верно… память меня ещё никогда не подводила. Вот… Лапин Леонид Борисович… Тогда ещё – владелец ресторана… адрес… телефон… Он и есть – любовник Анны Морозовой.
Глава 5.
После вызова Александра к следователю прошла уже целая неделя, но Анна так и не смогла успокоиться. Несмотря на то, что разговор никоим образом не коснулся её прошлого, оно её не отпускало. Нервные клетки как будто брали реванш за все годы спокойной, уверенной жизни – женщина находилась в постоянном напряжении. Страх разоблачения никак не оставлял, и сама Анна Сергеевна только подливала масла в огонь своей тревоги бесконечными воспоминаниями и предположениями.
Раньше она как-то не задумывалась над тем, что у их связи с Леонидом могли быть свидетели. И даже после Милкиного признания она совсем недолго переживала по поводу того, что супруга Лапина всё это время была в курсе их отношений. Людмила пообещала, что Александр от неё никогда и ничего не узнает, и Анна была уверена в её слове. Сейчас же, под действием обстоятельств это обещание уже не казалось столь незыблемым… А, что, если следствие пойдёт таким образом, что Милу вынудят сообщить этот факт?..
Анна понятия не имела, каким образом любовная связь пятнадцатилетней давности может повлиять на ход следствия, но эта мысль не давала покоя. Она буравила и буравила мозг… Анна Сергеевна не была любительницей детективов, но сама обладала незаурядным умом и примерно представляла, куда могут завести расследование всякие "ниточки" и "клубочки". С одной стороны, шансов быть разоблачённой было немного… но, с другой, они всё же – были.