- Всякое случается в мире. Если у человека выпить кровь, он умрет, но при несоблюдении определенных условий он превратится в вампира. Тело надо обезглавить и сжечь немедленно. Но бывает и по-другому. Кровь можно брать понемногу. Капля за каплей. Иногда болезнь или, как там можно назвать… излечивается. Переливание крови может спасти жизнь, могут повлиять и другие факторы. Когда вампир желает добиться послушания от своей жертвы, он высасывает кровь понемногу. И тогда жертва становится рабой вампира и будет делать для него то, что в нормальном состоянии никогда бы не делала. Таков случай с Джаредом.
- Джаред пьет у Синди кровь, - напрямик сказал Рагнор. - И я уверен, что вы догадываетесь о том, что я говорю правду.
- Я не дам вам уничтожить Джареда, - предупредила Рагнора Джордан. - Я успела прочесть большую часть книги Шона. Я уничтожу вас до того, как вы посмеете к нему прикоснуться.
- Покуда Джаред жив, всегда есть вероятность того, что он окажется послушным орудием в руках Нари, - произнесла Мэгги, заставив обоих мужчин обернуться к ней.
- Вы не уничтожите моего кузена, - возразила Джордан. У меня есть святая вода.
На самом деле при себе у нее никакой святой воды не было. Сумка осталась во взятой в аренду машине. После того как она стала свидетельницей битвы между Рагнором и незнакомцем, ей и в голову не могло прийти вернуться к машине и забрать оттуда свои пожитки.
Но ее угроза никого не смутила.
- Вы позволили Тифф умереть! - бросила она Рагнору.
- Я не имел представления о том, что Нари пойдет к Тифф, - тихо заметил он. - Я был занят другим: я охранял вас.
- А как насчет Роберто Капо?
- С Роберто Капо все в порядке. По крайней мере все было в порядке в тот момент, когда я покидал Венецию. Я не думал, что мне придется уезжать в такой спешке.
- Зачем вы последовали за мной, если знали, что я еду сюда?
- Я знал, что они тоже последуют за вами.
- Откуда?
- Мы живем в компьютерную эру, - раздраженно пояснил Рагнор. - В мире совсем немало тех, кто с нами, и тех, кто против нас. Разве непонятно? Хватит одного е-mail, и убийца будет поджидать вас в аэропорту. И убийца ждал вас в аэропорту. Все изменилось за последние несколько лет. Стороны поменялись местами. Нари и ее сподвижники нарушили все мыслимые законы, они создают себе все новых и новых последователей. Пусть они слабы и глупы, и у них нет времени чему-то научиться. Они мрут как мухи. Но Нари подобное обстоятельство не волнует. Она не дорожит своими творениями - для нее они "расходная часть". Однако они остаются очень опасны.
- Я видела его, я видела его той ночью под аркой.
- Да, и он знал, что что-то не так, поэтому он, как мог, предупредил вас. Нари и ее недавний компаньон создали в Венеции целый штат, набранный из таких, как тот парень, которого я обезглавил на дороге. Я оставался там до тех пор, пока не убедился, что Капо ничего не грозит, а затем пустился за вами вдогонку. Капо на самом деле сильно болен - у него страшный грипп.
Джордан не сводила с Рагнора глаз.
- Если все в самом деле правда и большая часть ваших… собратьев действительно такие чудесные ребята, почему вы не находились в Венеции, когда там все началось?
- Нари не единственная наша головная боль, - сообщил Лючан.
Если бы Нари была одна, я мог бы справиться с ней в ту ночь во время бала, - заверил Рагнор. - Но сейчас для нас важно то, что вы являетесь их мишенью. Пока мы не можем понять, чьей именно и почему. Нам нужна ваша помощь.
- Я не знаю ни одного вампира, - сердито воскликнула Джордан. - Ни разу до сих пор не видела, чтобы у меня на глазах высасывали чью-то кровь.
- Ну, по крайней мере, вы знаете кое-что о вампирах, - пояснил Шон.
Джордан повернулась лицом к копу.
- Уголовное дело в Чарлстоне не выдумка.
Джордан сделала глубокий вдох, перед тем как произнести:
- И вы думаете, что они не просто оккультисты, что они… как бы сказать… настоящие.
- Вашего жениха убили, верно?
Она кивнула.
- Нари могла быть как-то причастна к его смерти? - спросила Джордан.
- Первое, что я сделаю утром, пойду в полицию и еще раз внимательно просмотрю его дело, - пообещал Шон.
- Джордан, для нас очень важно, чтобы вы рассказали нам как можно больше о случае с вашим женихом. Все, что вы помните. Любую деталь, - попросил Лючан. - Мы должны знать, с чем имеем дело.
- Я знаю, что он был убит группой сатанистов. Я не работала со Стивеном. Я слушала его рассказы, когда он приходил ко мне после целого дня работы. Я не знаю имен. Я никого не знаю в лицо. Я рецензировала книги, а он работал полицейским.
- Пожалуйста, подумайте и вспомните. Нам надо понять. Нас всех могут уничтожить, - проворчал Лючан. - В прошлом, когда наши переступали черту и могли навлечь на нас массовое истребление, мы нашли способ их обезвреживать - помещать, так сказать, в тюрьму. Но сейчас все изменилось. Сейчас мир поделен надвое. И мы на вашей стороне.
Джордан попыталась встать, но виски, усталость и избыток информации оказали на нее свое действие.
Ноги отказывались ее держать. Она попыталась встать еще раз, но в изнеможении плюхнулась на диван. Говорить она уже тоже не могла - не хватало сил.
Она не потеряла сознание, она просто уплыла в небытие…
Глава 19
Настало время лечить раны и для крохотного островка в Ирландском море, названного островом Смерти.
И шотландцы, и норвежцы все еще не могли решить, кого считать собственниками множества островов, разбросанных к югу от Гебрид, но споры из-за них, часто решаемые с помощью оружия, обходили, к счастью, маленький остров стороной.
Если, конечно, шотландцы и норвежцы не лезли в дела местного населения.
Многие жители днем молились в христианской церкви, а ночью приносили подношения матери-земле, пекли хлеб для гномов и принимали как данность тот факт, что Бог один, но кроме единственного настоящего Бога на свете есть множество существ, не слишком хорошо известных человеку. В то время в своей жизни людям доводилось общаться со многими из числа "чужих". Карлики и гиганты, слепцы, способные создавать чудесные изделия из золота, отшельники в горах Шотландии, живущие по сто и более лет. Существовали на свете отчаянные и храбрые воины - берсерки, способные выдержать схватку с двадцатью отборными воинами вдвое крупнее себя, со святыми, которые могли излечить обреченного одним прикосновением.
Но народ с острова Смерти был другим, его следовало избегать и обращаться за помощью только в случае крайней нужды.
Иногда туда приплывали отверженные: гномы и карлики, попавшие в немилость к хозяевам, которых они прежде развлекали, маги-чернокнижники, которых изгоняли с родины за то, что они якобы навели порчу или чуму. Жили там и другие существа. Дети полной луны - те, что мчались в темноте и выли в ночи. В каждой из стран существовали легенды о тех, чья обитель ныне находилась на острове Смерти. Все побывали там: и ирландские плакальщицы, и "малый народец" шотландских пиктов, и падшие божества, и беспокойные проказники северных стран, и даже ближневосточные ведьмы, пьющие детскую кровь. Привидения, призраки и демоны - все они, как говорили, пребывали на острове Смерти. Среди живущих там встречались и простые фермеры, и торговцы, которые не боялись такого соседства, поскольку, оказывая услуги "чужим", люди оберегали себя от нападок пришельцев с Севера и тех племен, что правили на многих островах Британии.
Жизнь и смерть - все воспринималось легче в те времена, ибо войны между феодалами - дело обычное, а кровопролитие - способ существования. Каждый из живущих должен был принять сторону того или иного противника, и варварство казалось тоже делом обычным.
Когда битвы утихали, люди находили себе иное занятие - пасли тощий скот, оберегая стадо.
Прошли годы, пока Рагнор восстановил силы, и годы потратил он на учение, ибо самым странным обстоятельством его проклятого существования стало число святых людей, обращавшихся к нему за помощью; его просили карать и его же просили помиловать. Рагнор быстро понял, что Лючану приходится бороться с собственными демонами и что он намерен установить жесткий контроль над их миром. Во время первых лет своего существования среди отверженных Рагнор, обласканный вниманием женщины, красивой и молодой, страдал от того, что она то появлялась, то исчезала, как и все там живущие. В отличие от остальных она к тому же была обречена на постоянное возвращение в море.
Она оказалась женой Лючана, и откуда она родом и сколько прожила на свете, никто не знал. Она никогда ничего не рассказывала и никого не просила рассказывать о себе.
Время лечит все, даже те страшные раны, которыми было покрыто тело Рагнора. Шрамы затянулись, рубцы пропали. Вскоре после полного выздоровления Рагнор проснулся на закате в сильной тревоге. Проснувшись, он понял, что видел сон, в котором к нему пришла Нари, говоря, что она сильно напугана и нуждается в нем. Она плакала слезами страха, стыда и ужаса. И молила его о прощении.
Он встал и пошел к деревянному строению, напоминавшему барак, - дому, где жил Лючан, где он спал и принимал гостей. Там он нашел измученного воина с оборванной цепью на шее, который явился на остров с рассказом о битве, произошедшей на юге Англии.
- Нормандцы пристали к нашему берегу… Наш саксонский король вышел встречать их, и Англия не пала бы, если бы короля Гарольда не убили. Нормандский лорд пробивает дорогу к северу. Кометы летят по небу, и люди думают, что скоро настанет конец света, - говорил им воин. Грязный и оборванный, с длинными волосами, какие приняты у саксонцев, и редкой бородой на лице, он представлял жалкое зрелище.
- Если саксонский король убит, а нормандец сел на английский трон и привел с собой собственную знать, то да - тот мир, который знал народ этой страны, близится к концу, - пояснил Рагнор.
Незнакомец вздрогнул и повернулся к Рагнору лицом. Затем он опустил голову.
- Да, для нас конец света уже наступил, и со свободой, той, что мы знали раньше, нам пришлось навсегда проститься. Но я пришел сюда не затем. - Саксонец поднял глаза на Лючана. - Нормандцы движутся к северу, сея разрушение и смерть.
- Так всегда бывает, когда один народ покоряет другой, - заметил Лючан и поднял руку. - Мы не участвуем в вашей войне и не будем участвовать.
- Но я пришел сюда не потому, что идет война, - откликнулся незнакомец, - хотя смерть и разрушение - трагедия, достойная сочувствия и жалости. Люди сражаются в войнах - кто-то побеждает, кто-то проигрывает. Но в этой битве сам Гарольд решил, что Бог ополчился на него и потому привел нормандцев к власти над Англией. Но большинство нормандских войск составляли наемники, и я не думаю, что сам нормандский лорд знает, из каких мест они пришли. Он поставил цель занять трон, а в таких случаях редко кто стоит за ценой.
- Зачем ты пришел, если сам понимаешь, что ваше дело проиграно? - грозно спросил Лючан.
- Я не боюсь смерти. Меня зовут Эдгар, я правил нижней землей и попал в плен, как вы видите, - он коснулся ошейника на горле, - и стал рабом. Мне удалось сбежать, воспользовавшись беспечностью стражи. Смерть сама по себе не страшна. Не страшна, когда душа человека попадает в руки Господа. Но с приходом нормандской армии… пришла и ужасная болезнь. Столько завоевателей осталось в покоренных землях властвовать над теми, кого они завоевали, подчинять себе жителей городов и селений, не воинов, нет - крестьян, фермеров, ремесленников, художников, раненых и невинных… И все они стали падать жертвами странной болезни. Она косит людей как чума. Как чума, принесенная демонами! - Эдгар говорил, и в красных, воспаленных глазах его полыхало безумие. Измотанный и изможденный голодом, он говорил с такой убедительностью и с таким достоинством, что его речам нельзя было не внимать. Жалкие лохмотья его никак не вязались с гордой осанкой и мужеством, которые сопровождали его рассказ. - Только Бог знает, застану ли я в живых кого-нибудь из моих соотечественников с юга, когда вернусь. Говорю вам, я сумел сбежать лишь потому, что сами нормандцы напуганы. Они боялись выходить по ночам, трусы - они боялись лишь за себя. Зло пришло на наши земли. Зло, облаченное в тени, призраки. Они нападают на своих жертв из темноты. И наутро несчастных находят мертвыми. Но потом по ночам те, кто умер, приходят к другим - кого они любили при жизни, и наутро их сестры, братья, матери или жены тоже умирают. И болезнь распространяется с чудовищной стремительностью, словно чума, даже еще быстрее.
- Возможно, это и есть чума, - предположил Лючан, внимательно глядя на своего собеседника. - Мужчина прикасается к своей жене, заражая ее. А мать качает на руках умирающее дитя и тоже теряет жизнь.
Эдгар покачал головой.
- Нет, если и чума, то иная, чума, что может принимать человеческое обличье и может смеяться, когда священники читают молитвы над умирающими и мертвыми.
- Ты говоришь, что зло принимает человеческий облик, - подошел к Эдгару Рагнор. - И ты его видел. Тени, становящиеся людьми, так? Мужчины или женщины?
- Женщина подошла ко мне, когда я помогал священнику облегчить участь умирающего перед церковью Святой Марии, недалеко от поля битвы при Гастингсе. Она встала передо мной, закутанная в черное, словно была плакальщицей. Но тут она захохотала и сказала, что нормандцы открыли ворота проклятым. И…
Мужчина вдруг замолчал на полуслове.
- И?.. - помог ему Рагнор.
-Человек, над которым я прочитал молитву, человек, умерший у меня на глазах, на следующий день встал и пошел. Пошел с ней, когда настали сумерки, и зашагал по лугу перед церковью, зашагал среди других, тоже умерших.
Зачем ты пришел к нам? - спросил Лючан.
Потому что ходят слухи, что вы тоже обращаетесь в тени, а потом в людей, - не сразу ответил Эдгар. - Я хочу сохранить душу.
- И ты нас боишься? - пристально глядя на него, спросил Рагнор.
- Да, боюсь.
- Но ты все равно пришел? - продолжал допрос Лючан. - Пришел, в то время как страна твоя лежит в руинах.
- Кто-то выигрывает войны, кто-то, наоборот, проигрывает, но душа человека вечна. Да, я боюсь. И на поле битвы я знал страх. Но я боялся не так, как сейчас. Говорят, что другие пришли сюда. Что вы можете быть жестокими, как все завоеватели… но когда с боем покончено, восстанавливается нормальный порядок жизни и смерти и даже павшие могут молить о милости.
- Неплохая у нас репутация, - пробормотал Лючан.
- Мы пойдем с тобой на юг Англии, - произнес Рагнор.
- Я среди вас в безопасности, - отозвался сбежавший раб. В его словах слышалась утвердительная интонация, но все же Рагнор уловил в его утверждении вопрос.
- О да, - с мрачной серьезностью подтвердил он. Вулфгар, который до сих пор хранил молчание, тихо засмеялся.
- Мы пьем кровь побежденных и святых по праздникам, которые только наш народ считает для себя священными. Саксонец побледнел, но не дрогнул.
- На вашем острове есть церковь?
- Да, есть, - ответил ему Вулфгар.
Саксонец направился к выходу, но, поравнявшись с Рагнором, остановился и протянул руку к серебряному медальону, что висел у того на шее. Он быстро отдернул руку, но от Рагнора не отошел.
- Ты был рожден стать великим правителем, избранником Господа, - сказал он, пристально глядя на Рагнора.
- Может, и так, - ответил Рагнор, словно ждал такой реплики, - но Бог, видно, пересмотрел в отношении меня свои планы.
- Скорее всего, как зло приходит из теней, так и справедливость можно отыскать во зле, - выговорил Эдгар и вышел из дома.
Саксонцы всегда говорят загадками, - пробормотал Лючан, - и ищут ответов там, где их нет.
- Ответ есть - баланс сил, - возразил Рагнор и, когда все обернулись в его сторону, пожал плечами. - Мы все трое не раз бывали в битвах. И раньше, и теперь. И никакой нашей вины в том нет, ибо мы родились в мире, где войны и жестокость - дело обычное, когда сражаешься с таким же жестоким врагом. Так повелось среди людей. Нормандцы пришли захватить трон, и они будут продолжать убивать, чтобы завоевать его; нормандский лорд будет утверждать, что Бог на его стороне, на стороне правого. Саксонцы будут биться и убивать, и их будут убивать. Мы все верим в то, что наше дело - правое, когда убиваем врагов. Все племена, раньше населявшие Англию, воевали в прошлом, а теперь настал их черед. Нормандцы не станут вырезать всех поголовно, ибо тогда некому будет пахать поля и пасти скот, некому готовить еду и шить одежду. Все старо как мир. Самый безжалостный разрушитель ничего не добьется, если не оставит в живых тех, кто будет ему служить. Как сказал саксонец, он понимает, что в борьбе за власть смерть неизбежна. Но он верит в то, что после смерти душа человека отправляется к Богу. Может, мы и прокляты им, но мы тоже понимаем, что если не будет равновесия на земле, то мы все исчезнем.
- Да ты оратор, - усмехнулся Лючан. - Итак, мы выходим в бой - как лучшие из мертвых.
- Мы выходим в бой, потому что я знаю: вина наверняка лежит на Нари и моем брате. А месть - моя главная забота. Я выздоровел и готов встретиться с ним вновь.
- Да будет так. Плывем на юг вместе с саксонцем.
- И будем молиться, чтобы наши корабли не затонули, - проворчал Вулфгар.
Они поплыли на юг, обогнув побережье Корнуолла, а затем верхом направились в глубь острова. По дороге они не раз натыкались на дома с вырезанным на стенах крестом. Огромные погребальные костры горели в полях. У каждого жилища, в каждом хуторе они останавливались и обезглавливали трупы, которые находили в домах. Они делали свою работу, ибо встречалось немало таких мест, где в живых не осталось никого и некому было позаботиться о мертвецах. Путешествовали они главным образом ночью, и когда останавливались, то обшаривали и кладбища в церковной ограде. Эдгар зеленел от отвращения и страха, когда, копаясь в свежезахороненных останках, они находили тех, кому приходилось отрубать голову или пронзать осиновым колом сердце. Но Эдгар ни разу не высказал и слова протеста. Наконец они набрели па деревню под названием Твикем, где когда-то правил оверлорд Эдгара. Там саксонский феодал построил крепость из дерева и земли, возвышавшуюся над зеленой рощей.
Когда кавалькада приблизилась к воротам, Эдгар попросил их остановиться.
- Ворота были крепко заперты, когда я уходил, теперь они распахнуты настежь.
- Подожди здесь, - велел Эдгару Лючан.
- Я бы предпочел пойти с вами, - ответил Эдгар.
- Пусть останется во плоти, а мы обернемся тенями, - предложил Рагнор.
- Я буду у вас вместо наживки? - спросил Эдгар.
- Мы будем с тобой, - заверил его Рагнор. И вот они оставили коней пастись, сами обернулись тенями и медленно двинулись следом за Эдгаром.
Факелы, закрепленные скобами на стенах, загорелись ярким огнем к тому времени, как Эдгар подъехал к воротам. Во дворе крепости прямо на земле лежали воины в латах, тут же валялись трупы животных и всяческие отбросы. Конь Эдгара закосил, взбрыкнул и встал, отказываясь двигаться дальше. Ему ничего не оставалось, как слезть с коня. Эдгар шел по двору к хозяйскому дому, тени следовали за ним. Вдруг саксонец вскрикнул от ужаса, ибо лежавший без движения латник вдруг зашевелился и потянулся, норовя схватить Эдгара за щиколотку. Рагнор обрел плоть. Рука латника была холодна как лед. Рагнор одним ударом меча избавил от головы тело некогда могучего нормандского рыцаря.