- Ты права. Я не смогу сказать все, что хочу, пока не увижу твоих глаз, не коснусь тебя...
- Адам, - простонала Морин, - я...
- Не надо, не говори ничего, - перебил он ее. - Поговорим, когда ты приедешь.
- Хорошо, - согласилась она, чувствуя, что слезы поступают к глазам.
- Тогда спокойной ночи! Я люблю тебя, Морин!
Она не знала, сколько еще времени она просидела на кровати в каком-то оцепенении. Очнулась, когда чьи-то руки обняли ее за плечи.
- Что случилось? Почему ты плачешь? - участливо спросила Анна.
Морин вытерла слезы и, глядя в ее озабоченное лицо, призналась:
- Боюсь... мне кажется, я влюбилась в твоего брата.
* * *
Адам сидел за рулем своего пикапа и с тревогой наблюдал за разбушевавшейся стихией. Казалось, разгневанные небеса решили обрушить весь свой гнев на землю. Дождь лил стеной, и уже в пяти метрах трудно было что-либо разглядеть.
"Где же она может быть?" - в сотый раз спрашивал себя Адам с нарастающим беспокойством. Она должна была приехать три часа назад. Мобильный телефон оказался бесполезным. В последний раз, когда он звонил на аэродром, ему сказали, что самолет должен скоро приземлиться. Тогда же в первый раз по радио передали весть о штормовом предупреждении.
Разве можно сравнить шторм где-то в районе Нью-Мексико, где так называют хороший летний дождик, с буйством стихии здесь, в Оклахоме, где рождаются самые разрушительные торнадо, способные уничтожить все живое на своем пути?
Адам попробовал еще раз воспользоваться мобильным телефоном и за ненадобностью раздраженно бросил его на соседнее сиденье. За последние два часа он буквально извелся. Он не имел никакого права вызывать сюда Морин Если с ней по дороге что-нибудь случится, он не сможет себе этого простить.
Морин осторожно вела машину, судорожно вцепившись в руль и внимательно оглядываясь по сторонам. Незнакомая скользкая дорога, вокруг с правой и с левой стороны возвышаются огромные деревья. Казалось, небеса низверглись на землю.
Конечно, лучше было бы переждать дождь где-нибудь в надежном месте. Но Адам наверняка ждет ее, ежеминутно выглядывая на дорогу. Только потому она все-таки решилась ехать дальше.
Как только Адам увидел свет фар, он посигналил, чтобы она остановилась, и, натянув шляпу, кинулся ей навстречу.
Морин быстро открыла дверь и не успела заглушить мотор, как Адам был уже внутри.
- Черт побери, женщина, где ты пропадала? - закричал он. - Я здесь торчу уже четыре часа!
С его шляпы ручьем бежала вода и тут же выливалась на сиденье. По его лицу стекала вода. Неизвестно, что было сильнее: буря, бушевавшая снаружи, или волнение Адама, отражавшееся в блеске глаз.
- Да, кажется, я немного опоздала.
- Ты называешь это "немного опоздала", - гневно передразнил ее Адам. - Ты хоть представляешь, о чем я за это время успел передумать? Я...
- Чего ты на меня кричишь! - прервала она его. - На улице шторм! Если ты его еще не заметил! Я не могла ехать на нормальной скорости. Видимо, тебя не заботит, что я могла элементарно разбиться!
При этих словах она заметила его пронзительный взгляд, устремленный на ремень безопасности.
- Что случилось? Адам, что ты делаешь?
Он неожиданно перегнулся через нее, расстегнул ремень и отшвырнул его в сторону.
- Чтоб я больше этой чертовой штуки на тебе не видел. Ты меня слышала?
Было видно, что Адам не в себе.
- Ты сумасшедший! Я еду по скользкой дороге под проливным дождем, абсолютно не зная трассы, и ты говоришь мне, что я не должна пристегивать ремень.
Больше она ничего не успела сказать. Он взял ее руки в свои, нежно сжал их и с дрожью в голосе произнес:
- О Боже, Морин, прости меня! Не знаю, что на меня нашло. Я думал, ты приедешь раньше. И часы ожидания свели меня с ума.
- Ничего, Адам. Ты тоже прости меня. Едва мы приземлились, как начался этот ужасный шторм. Я несколько раз пыталась дозвониться до тебя, но напрасно.
Он нежно коснулся ее лица и бережно отвел прядку волос со лба.
- Я знаю, знаю. Теперь это не имеет никакого значения. Главное, что ты здесь и с тобой все в порядке, - пробормотал он, наклоняясь и целуя ее в губы.
Сердце Морин готово было выскочить из груди, когда он целовал ее щеки, глаза, лоб... Под его поцелуями таяло и сопротивление Морин. Он прошептал ей на ухо:
- Прошу тебя, Морин, пообещай мне, что никогда не будешь ездить в такую погоду, независимо от того, жду я тебя или нет. Пообещай, что не будешь пристегиваться этим ремнем. Пообещай!
Она откинула голову, внимательно вглядываясь в его лицо. Помимо глубокой нежности в нем отражалось что-то еще.
- Адам, ты не в себе. Если тобой движет желание сохранить мне жизнь, я не понимаю, к чему тогда...
- Если ты не дашь мне такого обещания, то я сделаю так, чтобы ты никогда больше не садилась за руль.
Она начинала злиться на него.
- Ты же не собираешься... - Слова застряли у нее в горле. Его настойчивость, почти граничившая с сумасшествием, имеет под собой какую-то основу, догадалась она. Перед ее глазами отчетливо всплыл момент их первого знакомства, тогда он тоже отказался пристегнуть ремень безопасности. В тот момент она сочла это глупой бравадой, за которую он чуть не поплатился жизнью.
- Адам, - начала она снова, подавив в себе раздражение, - в Южной Америке ты тоже не пристегнул ремень. Почему?
Он отстранился от нее.
- Потому что эта удавка несет за собой смерть.
Так, понятно, выстраданное утверждение, неясно только, какой случай стоит за всем этим.
- Расскажи, - попросила она.
- Нет.
- Ты заставил меня рассказать про Элизабет. Мне не хотелось этого делать, но я тебе все рассказала.
Адам изучающе посмотрел ей в глаза, словно хотел найти в них какой-то ответ, потом решился и сказал:
- Я был свидетелем автокатастрофы, где ремень безопасности лишил девушку жизни.
- А я знакома с людьми, которым он спас жизнь, и теперь они иначе и за руль не садятся.
Судорога прошла по лицу Адама.
- Это другое... Она была моей невестой, - тихо, очень тихо произнес Адам.
Морин была потрясена его признанием.
- Твоя невеста? Значит, ты собирался жениться!
- Я любил Сьюзен еще со школы. Мы учились в колледже, когда решили пожениться. Я как раз должен был получить диплом инженера, собирался потом заняться своей карьерой. Она же хотела быть простой учительницей, хотела иметь много детей, она их очень любила.
Он сделал небольшую паузу, ему трудно было говорить о прошлом. Морин терпеливо ждала.
- У нас все было распланировано, думали, вся жизнь впереди. А получилось совсем по-другому. Однажды вечером она возвращалась домой. В тот день шел дождь, асфальт был скользкий. Помнишь ту трассу, которую мы видели с тобой, когда ездили на прогулку, помнишь, какие там горы, спуски и подъемы?
Авария произошла именно там, на одном из поворотов. Ее машина не удержалась на вираже и сорвалась с обрыва. Если бы она не была пристегнута, у нее был бы шанс выжить. Понимаешь?
Да, Морин теперь многое поняла.
- Ты, наверное, чувствовал, что мир разверзся под твоими ногами.
- Что-то в этом духе, долгое время я просто не мог прийти в себя, не мог осознать, а главное, принять случившееся, - признался он. - А после решил, что нужно жить сегодняшним днем. И больше никогда не влюбляться.
Его слова эхом отозвались в сердце Морин.
- И тогда ты закрыл свое сердце для женщин.
Он сидел рядом с ней, обхватив голову руками и устремив взгляд куда-то в пространство.
- Да, намного проще завести подружку ненадолго: неделя, две.
- Отсюда твоя репутация плейбоя.
- Я думал, что стал им, - пробормотал он и в первый раз за время разговора испытующе взглянул на нее. - Пока не встретил тебя.
- Адам, эта женщина до сих пор жива в твоей памяти. Я не поверю тебе, если ты начнешь утверждать, что с моим появлением ты ее забыл.
Морин не успела закончить свою мысль, как он прижался к ней щекой, слегка обнял ее за плечи и прошептал:
- Да, я не забыл Сьюзен. Но то, что чувствую к тебе, сильнее, чем память о ней. У меня такое чувство, словно я снова возвращаюсь к жизни, как будто судьба дарит мне еще один шанс стать счастливым. Я не могу без тебя.
Несмотря ни на что, Морин от всей души хотела ему верить. Ну, если он действительно ее любит, может быть, она сможет быть счастливой. Только сейчас она видела перед собой раненого мужчину и не была уверена, что ее женственности хватит, чтобы излечить его душевную травму.
Она немного отстранилась от него.
- Дождь льет как из ведра. Мы не можем стоять здесь всю ночь. Надо ехать.
Адам разочарованно протянул:
- Это все, что ты хочешь мне сказать?
Морин завела мотор.
- А что ты хотел от меня услышать?
Его руки нежно погладили ее пальцы.
- Что ты любишь меня, нуждаешься во мне. Что готова заняться со мной любовью здесь и сейчас. - И в подтверждение своих слов Адам впился долгим поцелуем в ее губы.
И Морин внезапно сдалась. Она не понимала, как оказалась лежащей на сиденье, а Адам нависал над ней.
- Ты хочешь меня? Скажи же! - умолял он.
- Да, - пробормотала Морин.
Этого слова оказалось достаточно. Адам был готов целовать ее всю, с ног до головы, пока его руки нетерпеливо расстегивали пуговицы на кофточке.
Желание копилось в Морин так долго, а борьба была такой продолжительной и изнурительной, что забыть об этом можно было только одним способом - раствориться в нем, слиться с этим сильным мужским телом, отбросив в сторону все сомнения.
Она воспринимала все словно сквозь пелену. Как он справился с ее блузкой и стал ласкать ее грудь, одновременно пытаясь справиться с шортами, и вот, когда его пальцы нашли самую чувствительную точку ее тела, когда с ее губ слетел первый стон наслаждения, Адам вдруг неожиданно отстранился от нее.
- Что с тобой? - спросила Морин голосом, еще дрожащим от желания.
- Ничего, не сейчас. Не могу.
Туман в ее глазах стал потихоньку рассеиваться, и желание сменилось непониманием и обидой. Как! Она была готова ему отдаться, прямо здесь, в машине, а он!..
Морин стала спешно одеваться. Застегивая блузку, она обнаружила, что на месте остались всего две пуговицы. Черт! Она открыла дверцу машины и выскочила на улицу под проливной дождь, на ходу застегивая шорты.
- Морин, что ты делаешь? - недоуменно закричал Адам.
- Я уезжаю, - с раздражением в голосе ответила она.
- Зачем?
- Зачем? Да потому, что я больше так не могу. Я сейчас была готова заняться с тобой любовью прямо в автомобиле! Ты свел меня с ума!
Поняв, что она совершенно обескуражена, он взял ее за руку и затащил в машину.
- Поедем. Ты сейчас вся промокнешь. Не хватает только, чтобы ты простыла и заболела. В паре миль отсюда расположен рабочий поселок, для нас там найдется пустой трейлер. На ночь мы можем остановиться в нем.
- Нет на земле такого места, где бы я согласилась остаться вместе с тобой.
Он крепче сжал ее руки.
- Ты же здесь ничего не знаешь, в отличие от меня.
Его последние слова окончательно вернули ее на землю. Стиснув зубы, она кивнула головой.
- Хорошо, поехали.
Пятнадцать минут спустя Морин подъезжала следом за Адамом к небольшому лагерю рабочих, которые жили здесь постоянно, добывая нефть и газ. Минимум удобств, практически полное отсутствие цивилизации - обычная картина походной жизни. Они остановились возле одного из трейлеров. Шум дождя был так силен, что говорить друг с другом они смогли только в трейлере.
- Ванна за кухней, - сказал Адам. - Спальня в другом конце. Располагайся. Я сказал старику, что ты встретишься с ним завтра в восемь часов. Будь готова к этому времени.
Да, Морин умудрилась совсем забыть о цели своей поездки. Ведь поначалу она совсем не собиралась падать к ногам Адама. Но это уже случилось, теперь главное - не допустить повторения.
- Ты поедешь со мной? - уточнила она.
- Я оставил его вчера, мягко говоря, не в самом лучшем настроении. Не думаю, что ему будет приятно встретиться со мной еще раз.
- Думаешь, лицезреть меня ему будет приятней?
Адам улыбнулся.
- А ты постарайся. Я буду тебе очень благодарен. - Он взял ее руку и нежно поцеловал ладошку.
Морин никак не ожидала от него такого интимного жеста. Она осторожно убрала свою руку за спину и, пытаясь не выдать волнения, сказала:
- Буду стараться. Спокойной ночи, Адам, - и, развернувшись, пошла в спальню.
Когда следующим утром Морин открыла глаза, то не сразу сообразила, что же изменилось. Ах да, вчера шел дождь, а сегодня стоит глубокая тишина. В ужасе она вскочила на ноги. Слава Богу, не проспала. Два часа глубокого, полноценного сна.
Ее часы показывали полпятого, плюс разница во времени, - значит, на самом деле полшестого. Надо поторапливаться, не стоит заставлять себя ждать.
Побыстрее умывшись и одевшись, она заскочила на кухню, чтобы чего-нибудь перекусить, и обнаружила там для себя послание.
Морин, мне необходимо уехать в соседний поселок. Как найти землевладельца, ты знаешь. Думаю, особых проблем с этим не возникнет. Вернусь часам к двенадцати, тогда и поговорим.
Адам.
Значит, у нее не будет возможности увидеть его сегодня утром. Машинально Морин смяла записку в руке. После вчерашней ночи у нее в голове все перемешалось, теперь она не знала, что о нем думает, какие чувства к нему испытывает.
Любит ли она его? Да. И пора признать этот факт. Иначе бы не прилетела сюда по первому его зову. Да, ему удалось сломить ее сопротивление и заронить в ней тень надежды, что она может стать его женой, родить детей. Сможет стать счастливой. Морин не понимала, где она допустила ошибку. Ведь она не хотела его любить, и вот... Всегда так рационально и практично подходить к решению проблем, а тут потерять голову из-за мальчишки! Необходимо покончить с этим безобразием. Все зашло слишком далеко. Она вернется в Хьюстон и будет жить там, как жила до встречи с ним. БЕЗ НЕГО! Только бы хватило сил.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Встреча с землевладельцем прошла относительно гладко. Морин ожидала, что будет хуже. Этот упрямый и самонадеянный человек отказывался выслушивать чьи-либо доводы.
Но в конце концов ей удалось его разговорить, узнать, каких замечательных доминиканских кур разводит этот старик, какие редкие сорта кукурузы выращивает на своей земле и какие новейшие технологии при этом применяет, и только после того, как она догадалась заверить его, что с курами все будет в порядке, что на качестве питьевой воды это тоже никак не скажется, а кукуруза будет только лучше расти, - только тогда он немного успокоился и согласился подписать договор, где указывалось, что он не имеет ничего против деятельности фирмы на его земле. Он даже предложил ей остаться на обед, и Морин при всем своем желании не смогла уйти, пока не отведала его овощного рагу, кукурузного хлеба и жареной свинины. Только после этого они распрощались в самом дружеском расположении.
Вернувшись в трейлер, Морин обнаружила, что Адам до сих пор отсутствует. Тогда она решила: что ни делается в этом мире, все к лучшему. Когда он рядом, трудно принимать правильные решения. И пока не передумала, она взяла лист белой бумаги и набросала несколько строчек.
* * *
Солнце давно перевалило за полдень, когда Адам наконец-то расправился со своими делами и смог со спокойной совестью сесть за руль автомобиля, чтобы вернуться в поселок. Там на рассвете он оставил спящую сладким сном Морин. Подъезжая к трейлеру, он обратил внимание, что ее машины нигде поблизости нет. От дурного предчувствия у него похолодело сердце. Она должна была вернуться по крайней мере с час назад.
Крайне взволнованный и раздраженный, Адам ворвался внутрь и увидел листок белой бумаги, лежавший там же, где он сам утром оставлял записку. Медленно подойдя к столу, Адам начал читать:
Адам, надеюсь, ты будешь доволен. Необходимые документы подписаны. Они лежат в зеленой папке здесь же, на столе.
Что же касается меня, то дальше так продолжаться не может. Я не сумею сделать тебя счастливым. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем я могу тебе дать. Для меня такое положение вещей просто непереносимо.
Первым же рейсом улетаю обратно в Рюидосо.
Морин.
"Ну, и что дальше?" - спрашивал себя Адам, снова и снова перечитывая записку. Почему она уехала, ничего не объяснив? Почему не дождалась его возвращения и не высказала все ему в лицо? Он раздраженно смял записку в руке: в ней не было ответов на его вопросы. Что она собирается сделать? Хочет сбежать от него. Так на нее похоже! Ну нет, он ей этого не позволит. Не допустит, чтобы она вот так просто взяла и ушла из его жизни. Схватив свои вещи, он бегом кинулся к машине.
Обратный полет из Оклахомы в Рюидосо протекал замечательно. Маленький самолетик, как птица, скользил в голубом небе, оставляя позади плодородные поля, реки и равнины. Ничто не напоминало о вчерашней буре.
Морин попыталась сосредоточиться на документах, которые прихватила с собой в дорогу, но через некоторое время поняла, что в таком состоянии не может понять ни единого слова. Пришлось отложить в сторону это бесполезное занятие.
За прошлые сутки она спала всего два часа. Закрыв глаза, Морин откинулась в кресле и постаралась расслабиться. Однако попытка уснуть оказалась такой же бесплодной, как и идея поработать над документами. Ничего не оставалось, как смотреть в окошко и еще раз попытаться разобраться в самой себе.
Она не могла больше отрицать своих чувств к Адаму. И прошлая ночь тому доказательство. Она целовала его, обнимала и готова была пойти до конца. Только вот он... Сможет ли Адам когда-нибудь забыть о потере невесты?
Морин снова закрыла глаза и расслабленно откинулась в кресле. Дело не только в Адаме, но и в ней самой. Разве за эти годы она смогла смириться со своей утратой? Нет, десять лет она занималась самоедством, виня себя в смерти дочери, и ненавидела Давида за то, что поверила ему. После этой трагедии ей не хотелось жить, сознательно она лишала себя возможности быть счастливой... Нет, у нее действительно нет будущего. А Адам? Ее сердце просто разрывается на части, но и он не сможет ничего изменить.
- Мэм, вам лучше пристегнуться, - окликнул ее пилот. - Наш самолет заходит на посадку.
Морин поблагодарила его. И даже улыбнулась. Все, она приняла окончательное решение и теперь знает, что делать. Они никогда не смогут быть вместе. Она была уверена в этом с самого начала. Теперь же убедилась.
Когда Адам подъехал к дому Морин, время уже приближалось к полуночи. Весь дом был погружен в темноту, и только в гостиной горел свет. Он вышел из машины и, не останавливаясь, направился к двери.
- Морин, это я, Адам! Открой мне, - забарабанил он в дверь.
Некоторое время стояла полнейшая тишина, потом щелкнул замок, и дверь открылась.