Поскольку же Нестор является автором необоснованного тезиса о скандинавской колонизации Руси, следует более внимательно рассмотреть причины его возникновения и закрепления в истории России. Вот с чего начинается скандинавская версия.
"Пошли послы за море к варягам, к Руси, как зовут тех варягов русью, как иные зовутся свеями (шведами), иные - урманами (германцами), иные - англами, иные готами. Так и эти сказали Руси, Чудь, словяне, кривичи и все: "земля наша велика и обильна, а порядку в ней нет. Придите княжить и владеть нами" .
Основоположник псевдо-критической (а никак не научной) истории Русского Государства Шлецер нисколько не удивляется тому противоречию, что в другом месте говорится, будто бы за три года перед этим те же варяги были, наоборот, изгнаны. Вот буквальные слова автора: "В 859 году варяги были изгнаны, в 862 призваны опять (Нестор, 11, 100, в извлечении из сп. Архива)".
- Что же тут необыкновенного? - спрашивает Шлецер сам себя, и отвечает себе:
- Точно тоже сделали в 499 году бритты с Генстом и Горсом (Шлецеров "Нестор", II, 187), и то же сделало в 91 году французское правительство с Горсом .
Но вот и продолжение Нестора:
"И избрались от немцев три брата с родными своими и взяли себе всю Русь и пришли прежде к славянам и срубили город Ладогу. И сел в Ладоге старший Рюрик, второй - Синеус на Белом Озере, а третий - Трувор в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля Новгород" .
(Наиболее остроумным из всех этих словопроизводств я считаю созвучие имен Рюрик, Синеус и Трувор с германской фразой переводимой, как Рурское царство, его династия и верное воинство).
Если мы будем рассматривать каждое имя самостоятельно, то приходится признать, что на западно-европейских языках они не имеют смысла, значит пришли из чужой страны. Считая, что это занесено из Византии.
Название "немцы" тут мало смутило историков, допустивших, что немцами у русских летописцев назывались все не говорившие на их языке. А для определения национальности трех пришедших княжить и владеть Русью, поступили так: Рюрик, - говорили, - скандинавское имя. Оно происходит вовсе не от имени Рурикия Помпеянина, византийского полководца, сражавшегося будто бы в 312 году с Константином Великим за Лициния, от скандинавского имени Грорекур, Рорек, Рорикръ, Рурик я допускаю происхождение имени Рюрик от византийского слова "рюорика" - царь спаситель. Имя Трувор всего созвучнее с французским Трувер (trouveur), т.е. трубадур, как я уже говорил, и это кстати дает и осмысленное значение. А имя Синеус никак не укладывается ни в какие другие языки кроме греческого, где Синеус значит доблестный. И мне кажется, что это словопроизводство наиболее вероятно, так как не скандинавская, а византийская культура имела влияние на русскую. Припомним только, что большинство и современных наших имен - греческие. А словопроизводство Синеус вполне естественное, проявившееся, например, в словах: синтаксис (сопоставление), синтезис (сопоставление, сложение), синтетикос (сопоставляющий) и так без конца. Не раз уже показывал я, что все имена людей были первоначально лишь их прозвищами, имевшими значения на своем языке, и что созвучные слова на разных языках могут считаться имеющими общее происхождение лишь тогда, когда они не только созвучны, но и осмысленны. А при всех слово-производствах со скандинавских языков имена Рюрик, Синеус и Трувор (по-русски трубарь) бессмысленны. Лишь при моем отождествлении Трувора с французским Трувером, Рюрика с византийским Рюориком, Синеуса с греческим Син-Евсо получается подходящий смысл .
Догадка знаменитых языковедов Михаэлиса и Бютнера, что библейский Навуходоносор был славянин, так как имя это созвучно с русским "Небу-угодный-царь" (Эверс, 1, 7), гораздо убедительнее, чем все умозаключения романистов.
Итак, филология не доказывает скандинавского происхождение Новгородской Руси. А если возьмем южную Киевскую Русь, интересно, что наиболее культурный народ средних веков ромеи-византийцы производили ее от франков. Так, продолжатель Феофановой хроники, живший - говорят нам - около 963 года, пишет:
"Их (руссов) зовут кочевниками и производят от рода франков" .
И эту же самую фразу переписывает и Симеон Метафраст, относимый к 1140 году:
"Русские, - пишет он, - которых зовут кочевниками, производятся от рода франков" .
Интересны отношения первоначальной Руси к хазарам (chozari, chazari, les khazars). "Они, - говорят нам, - совершенно исчезли с исторической сцены в X веке, и остатки их некоторые видят в крымских караимах" .
Но исчезновение целого народа, будто бы "простиравшегося до Индии", может быть только в детском воображении. Вот почему, несмотря на уже обрисованную мною опасность руководиться случайными лингвистическими соображениями, я не могу не отметить, что венгерские конные войска вплоть до нашего времени назывались гусарами, вероятно, от греческого - кесари (кайзеры), и что в подражание венгерским гусарам и в самой России известная часть конных войск получила имя гусары, а затем появились и уланы (от еврейского ул - сильный, передовой, откуда, может быть и аланы). Таким образом и дань, которую платили южные руссы хазарам, была скорее всего дань венгерским гусарам, или просто "кесарю". А морем хазарским в таком случае окажется, может быть, не Каспийское, куда впадает наша Волга, а Черное, в которое впадает первичная Волга-Дунай, до которого легко могла простираться в X веке и венгерская власть.
Говоря о древнейших следах имени России, Густав Эверс, между прочим, отмечает , что слова Библии о "Россах" (Иезекиил, 38.2) в старину считались относящимися к Русским.
"Многие славнейшие писатели, - говорит он, - от Иона-тана бен Узеля до Мартина Лютера, хотя и почитали слово Рос именем нарицательным, однако думали, что (Иезекиил) тут разумеет русский народ, существовавший таким образом почти за 600 лет до Христа. И сие тем вероятнее, что также думали почти 300 лет спустя Александрийские переводчики его пророчеств и писали это имя, как встречается у византийцев имя русских: R с (Рос). Что побудило бы их к тому, как не сведенье о таком народе?"
Но если тогда уже были россы, то где остались они до средних веков? Не узнаешь ли их в Роксоланах? Может быть!
И вот, основываясь на неправильном мнении, что книги Страбона, Птолемея и т. д. очень древние, Эверс говорит:
"Роксолане с первого столетия по Христе представляются нам как главнейший народ на севере непосредственно у Черного моря (хорош СЕВЕР!) между Азовским его разливом и Днепром". И он ссыпается на Страбона , Плиния , Тацита , Птолемея , Диона-кассия , Аммиана-Марцеллина и прибавляет, что также и Спартиан, и Требеллий Поллион, и Флавий Вописк, и Юлий Капитолин, говорят о Роксоланах как о всем известном народе, "не давая их имени ни малейших пояснений", что было бы неизбежно, если б в их время о русских мало знали".
Но куда же затем делись и эти роксоланы? Вот как отвечает на это Эверс:
"Когда готы (т. е. немцы) мало по малу стали двигаться от берегов Вислы к Карпатским горам и, наконец, заняли страну на север от Черного моря, от Тейсы до Дона, тогда роксоланы, лишенные остротами независимости, должны (??) были исчезнуть (!!!) из Византии (И, 15)".
Но почему же исчезнуть? Ответа нет.
Руководствуясь Скалигеровой хронологией Эверс относит это чудо к началу III века "от Христа", а с нашей точки зрения, приняв во внимание, что у Иезекиила уже показывается их столица Москва (основанная в 1147 году ), все эти упоминания не ранее возвышения Московского государства.
И в этом в настоящее время не может быть даже и сомнения. Арабский писатель X века Ибн-Фадлан дает даже подробнее описание Руссов у реки "Волги" по той же самой транскрипции, как и в Библии. Об этом же народе говорит и Гаммер , а о Москве мы читаем не только у Иезекиила , но и в книге Бытие (10), и в Паралипоменоне (1.11.1.5), и у Геродота (3.94; 7.48).
У всех еврейских средневековых ученых библейское имя Рош-Мосох обозначает Русь-Московию, да и сами Москвичи вплоть до Екатерины II писали в географических книгах, что Москва основана библейским патриархом Мосохом, внуком НОЯ.
Но это, конечно, доказывает не древность Руси-Московии, будто бы начавшейся вскоре после "всемирного потопа", а только новизну тех книг, в которых она упоминается.
Подразумевая под готами немцев-франков, а под роксоланами руссов, мы не можем не придти к заключению, что вышеупомянутое завладение готами Русью должно относиться не к началу III века нашей эры, а скорее к XIII веку, т. е. ко времени крестовых походов.
Роксолане у Плиния и Аммиана Марцеллина считаются соседями Алан, которых Прокопий считает тоже за готский, т.е. германский народ, а Аммиан Марцеллин называет их горными жителями . Да и сами роксолане считаются Аммианом готами. Тацит же называет их Сарматами, а Страбон и Плиний - "жителями кибиток" . Таким образом, все приводит нас к заключению, что государственный строй начался в нашей Восточной Европе лишь около крестовых походов.
Теперь подумаем о древности и главных наших первоисточников о древней Руси.
"Нет, - говорит Эверс, - ни одного списка Несторовой летописи сколько мне известно без продолжения до 1203 года". (Густав Эверс, 11, 249).
Но ведь в это самое время крестоносцы взяли Константинополь и создали на месте Византийской Империи федерацию крестоносных государств, а в Киевской Руси воцарился как раз Рюрик (1195-1221), считаемый, правда, вторым, хотя его современники едва ли подозревали об этом!
""Никонова летопись" составлена, - продолжает Эверс, - лишь в XVI столетии . Свое название получила она от первого своего владетеля Патриарха Никона. Она продолжается до 1630 года и отменно сходствует в древнейшей истории с Патриаршим Списком, который оканчивается 549 годом". (Эверс, II, 245, прим. 5).
А о согласованности этих летописей с Византийскими Записями того же времени автор выражается очень не лестно.
"Об Олеговом походе 907 года на Царь-Град, - говорит он,- упорно молчат все византийцы, хотя русские летописи описывают его очень подробно". (II, 258).
Остается только решить, с какого много более позднего похода, если не "россов", то юго-западных славян, списан этот миф.
Глава II. Общая характеристика русских летописей
До Петра I (т. е. почти до 1700 года) на русском языке не писали, а только на церковно-славянском литературном наречии, родственном словацкому. Первою книгою на русском языке до-Ломоносовского времени был перевод сочинения Леонарда Фронспергера "О военном деле", сделанный по повелению царя Алексея Михайловича во 2 году его царствования, т. е. в 1647 году, а первый опыт русской грамматики появился за границей по латыни под названием "Н. W. Ludolfii Grammatica Rossica" (Oxonii, 796).
Значит, и все памятники русской литературы до 1647 года должны обнаруживать признаки влияния юго-западных славян, которые и являются, таким образом, нашими первыми учителями и культуртрегерами. В подтверждение этой точки зрения и русская летопись, носившая прежде название Несторовой, а теперь, после того, как И. С. Казанский в 1851 году впервые разжаловал Нестора из летописцев, называется просто "Начальной русской летописью" и носит всюду следы западнославянского влияния.
Она дошла до нас в нескольких копиях, из которых в начале XIX века были знамениты следующие:
1) "Повести временных лет Нестора черноризца Феодосиевого монастыря Печерского".
Это список из числа немногих с именем Нестора принадлежал, - говорят нам, - сначала известному собирателю рукописей Петру Кирилловичу Хлебникову в Москве, умершему в 1777 году, затем С.Д. Полторацкому (1803-1884), а откуда взял его Хлебников неизвестно. Написан этот документ на бумаге, в малый лист, полууставом и доведен до 1098 года.
2) "Русский Временник, сиречь Летописец, содержащий Российскую Историю от 6370 (=862) по 7189 (=1681) лето. 2 части. Москва, 1790".
3) "Летописец, содержащий в себе Российскую Историю от 6360 (=862) по 7106 (=1598) год. Москва, 1781". Это Архангельский список.
А теперь, когда эти списки уже признаны более поздними, самым ранним можно считать так называемую "Радзивилловскую летопись".
Это самый интересный из всех существующих списков и, можно думать, древнее его не найти. Он написан полууставом конца XV века и украшен 604 интересными рисунками, имеющими важное археографическое значение. На листе, приклеенном к переплету, находятся три записи на белорусском наречии, по-видимому, юмористического содержания в пародию к летописцу. Вот эти приписки:
1) "Две недели у Пилипово говейно (через две недели Филиппова поста) Парфен Пырчкин жито снял у року девятьдесятом".
2) "В року шестьсот третьем за 6 недель перед великоднем (пасхою) водлуг (по счету) старого календарю, кобыла сивая ожеребися".
3) "В року шестьсот шестом месяца марта 30 дня оженися пан Цыпла Крыштов перед великоднем старым,- за три недели перед великоднем старым христианским".
4) "Року шессотном Крыштоп (Крыштов) Цыпля оженился у великий поста одлуг (по счету) старого календаря за три недели перед великоднем (пасхою)".
Повторность такой надписи (не говоря уже об ее ономастике) достаточно свидетельствует об ее юмористичности, хотя отметка сделана верно: пасха в 1606 году действительно была 20 апреля, через 3 недели после 30 марта.
В конце рукописи имеется приписка, что она была подарена Станиславом Зеновичем князю Янушу Радзивиллу. А потом она в 1671 году поступила в Кенигсбергскую библиотеку от князя Богуслава Радзивилла, как видно из печатного ярлыка с гербом города Кенигсберга и подписью: "А celissime pricipe Dno (т. е. domino) Boguslo Radcivilio bibliothecae quae Regiomontani (т.е. в Кенигсберге) est electorato donata".
Уже в 1716 году Петр I приказал снять с этой рукописи копию, которая могла быть затем переснята и в России не в одном экземпляре, а во время семилетней войны в 1760 году и сам Кенигсбергский оригинал был приобретен для нашей Академии Наук.
И уже через шесть лет после этого он был напечатан "в Петербурге в 1767 году так, как есть, без всякой переправки в слоге и речениях" в издании "Библиотека Российская Историческая. Древние летописи".