- Как это - отпусти? Что ты говоришь?! Нет-нет, я даже подумать об этом не могу. Я люблю его, и это не пустые слова.
- Кого - его?
Влада порывисто втянула воздух, собираясь пламенно отстаивать свою любовь к Антону, и…замолчала. Пальцы ее нервозно двигались, раздирая на мелкие клочки салфетку.
- Ты сама отдаешь себе отчет, кого из них двоих ты любишь? - повторила Эля. - Влада, послушай меня, - продолжала она, не дождавшись ответа, - эти двое мужчин из прошлого растерзают тебе сердце и убьют твоего ребенка. Забудь Стаса, отпусти с миром Антона, отпусти свое прошлое и подумай о настоящем. Подумай о своем ребенке. Он уже живой, этот маленький человечек, он хочет жить, радоваться, и имеет на это право. Он с нами, уже сейчас, подумай, какое чудо ты подвергаешь опасности - целый мир надежд, чувств, радостных событий. Есть разные виды эгоизма - мужчинам оставим мужской, а тебе - материнский, самый правильный и рациональный…
Пока сестра говорила, Влада непроизвольно приложила руку к животу. Там, в самой глубине, кто-то мягко стукнул два раза, как будто напоминал о себе.
- Он стучится, представляешь? - слабо улыбнулась Влада. - Бедный комочек, у него гадкая, безответственная мать. Ты сто раз права, пусть они все живут как хотят, меня больше их дела не касаются. Ты поможешь мне растить его?
- Спрашиваешь! У меня наконец появится смысл жизни! Владка, ты не представляешь, как я рада нашему малышу!
Одно меня тревожит: что происходит с Колей? Надо разобраться. Расскажи дальше, что произошло, когда Альберт привез тебя домой?
Глава 9
Джип с эскортом зарулил во двор дома и остановился у подъезда. Со скамейки у входа поднялись две фигуры, освещенные светом фар. Влада вскрикнула: одним из полуночников был Николай, другим Стас.
Влада схватила Альберта за рукав куртки:
- Умоляю, помоги мне, он не должен знать…Придумай что-нибудь. Скажи, что мы были…где же мы были? О, черт! Ну зачем, зачем я с тобой связалась?! Придумай же что-нибудь! - закричала она, дергая Альберта за куртку изо всех сил.
Машина стояла с включенными фарами и закрытыми стеклами; Стас, заслоняясь от света рукой, стал подходить к джипу. Влада обомлела, престала шевелиться, смотрела, как он приближается, с чувством человека с петлей на шее, стоящего на шаткой табуретке.
Альберт, безропотно претерпевший основательную встряску, самостоятельно не сделал ни единого движения. Руки его сжимали баранку руля, он не отвечал Владе и пристально следил за перемещениями Стаса.
- Иди-ка домой, - наконец деловито произнес он. - Я сам поговорю с ним и все улажу. Не беспокойся.
Он открыл дверцу, вышел из машины и очутился лицом к лицу со Стасом. Тот без околичностей с ходу вцепился в воротник его многострадальной куртки:
- Убью тебя, гад! Урою, сучье отродье! Получай, скотина!
Он ударил Альберта в лицо кулаком, у того сразу потекла кровь из разбитой губы. Вторая атака оказалась безуспешной: пострадавший признал необходимость защищаться и нанес противнику ряд ответных ударов. Стычка уже грозила перерасти в беспощадную схватку, если бы не братва, очнувшаяся от дремоты в своих девятках. Накинувшись с четырех сторон, подельники Альберта с трудом могли совладать с вертким как ртуть, сильным молодым человеком, к тому же последний находился в состоянии неистовства, дрался как одержимый. Прежде чем его скрутили, он успел навесить фингалов нескольким парням, и сам уже был изрядно бит. Альберт удерживал сообщников от излишнего рукоприкладства, так как Влада стояла чуть поодаль, онемевшая, несчастная от сознания собственной вины.
Николай сунулся было в свалку на выручку другу, впрочем, не слишком решительно, но Альберт оттащил его в сторону, жестко приложил о капот джипа.
- Cлушай сюда, топтыгин, берешь сестру и сваливаешь, понял? Отведи ее домой. И чтобы ни гу-гу, рыла не высовывай. Не то худо будет. Усек, сметливый? - Он грубо тряхнул Николая. - Отвечай на вопрос, олух! Язык отсох?!
- У-у-усек, - еле выговорил тот.
- Что?! Громче, не слышу четкого ответа!
- Отвести сестру домой…больше не высовываться…
- Умница, - Альберт развязно потрепал его по щеке, - будешь со мной дружить, не пожалеешь.
В этот миг Влада с визгом вклинилась в клубок тел, вцепилась кому-то в волосы. Альберт метнулся к девушке, сгреб ее в объятия, потащил в подъезд.
- Тихо-тихо, успокойся, ничего твоему парню не сделают. - Влада билась и царапалась, как кошка. - Ты меня слышишь или нет?.. Колян, подгребай сюда!..Детка, успокойся, говорю. - Он поставил девушку перед собой. - Сейчас мы его утихомирим и отвезем домой. По дороге я с ним поговорю, как ты просила. Видишь, крошка, все устроилось. Завтра созвонишься с ним и проверишь. Положись на меня, а то все испортишь…Давай, Колян, быстренько домой. Все, ребятки, пока, до завтра.
Влада еще успела увидеть, как Стаса втащили в джип, участники потасовки резво запрыгнули в машины, дверцы захлопнулись, моторы зарычали, и все три автомобиля, взвизгнув на повороте, вывернулись со двора на улицу.
Влада всю ночь вертелась в постели, проклиная себя последними словами. Она не могла представить себя без Стаса, жизнь сразу меркла перед ней, из глубины души накатывала мертвящая тоска, как грозный вестник тяжелой болезни; она не смогла утром поесть, подходила несколько раз к телефону, но боялась позвонить. Потом все-таки решилась, дрожащей рукой набрала номер. Было воскресенье, она знала наверняка, что Стас дома. Но трубку взяла его мать. У нее был резкий скандальный голос, даже когда она просто говорила "алло". Услышав ненавистный голос, Влада шмякнула трубку на рычаги.
Через полчаса позвонил Альберт:
- Малышка, дело плохо, ты уж извини, но я не смог его уговорить. Он не верит, что мы чинно гуляли и дружески беседовали. Клянусь, я приложил максимум усилий, старался изо вех сил. Но парень упрям как пень. Что я еще мог сделать? Будет лучше, если ты переждешь денька два. Знаешь, как бывает: побузил, поиграл в самолюбие, а потом, глядишь, вновь у ваших ног. - Альберт засмеялся: - Я, во всяком случае, неизменно у твоих ног. Имей в виду, что у тебя есть постоянный и преданный поклонник в моем лице… Все, не смею задерживать, если понадобится помощь, звони, я всегда счастлив слышать и видеть тебя.
Влада, выслушав неутешительные сведения, впала в еще большее уныние. Но у нее оставалась надежда - Коля! Они со Стасом друзья и будут продолжать общаться. Вот кто сможет ей помочь!
- Коль, а Коль, хватит спать, ты мне нужен, - принялась она будить брата.
- Ну что еще? - недовольно пробурчал тот. - Заварила кашу на ночь глядя, теперь отоспаться не даешь в воскресный день. - Он вспомнил вчерашнее происшествие и беспокойно вскинулся, сел, протирая затекшие глаза. - Черт, вчера со Стасом некрасиво получилось. Я вроде как его бросил…А все из-за тебя! Ух! - он замахнулся на Владу. - Так бы и засветил, шлендра паршивая! У тебя мозги работают? С кем связалась, тупица! С братвой! Мать узнает, сляжет как папа…А главное - Стас!
- Коленька, миленький, помоги, позвони и узнай, как он ко мне настроен, заодно скажи что-нибудь в мою защиту. А лучше я сама с ним поговорю! Ты только к телефону его позови.
Коля пошел в коридор, почесывая живот под майкой. Набрал номер Стаса, поговорил с ним две минуты и нажал на отбой, прежде чем Влада успела вырвать у него трубку.
- Он зовет меня к себе, срочно. С тобой разговаривать не может. Голос у него странный, приглушенный какой-то. В общем так, я сейчас к нему, а ты из дому не выходи сегодня, как-нибудь перебьешься.
И вновь потянулись изнурительные часы ожидания. Мать ушла к отцу в больницу, а Влада затеяла уборку, чтобы как-то себя занять, делала все механически, но с особой тщательностью, забывшись, перетирала одно и то же по десять раз.
Часы в гостиной пробили три раза. Полдня прошло, а Коли все нет! Хоть бы позвонили, изверги. Да нет, не может Стас от нее отказаться, он сам умрет: сколько раз уверял, что не проживет и дня в разлуке. Ох, как Влада ненавидела Альберта, и еще сильнее ненавидела себя!
Что делать, пойти и броситься Стасу в ноги? Но куда идти, не в квартиру же, где царит его разнузданная мамаша? Можно подловить его в институте, да, так она и поступит, если переговоры с Колей окончатся неудачей. Все-таки надо учесть, что Стас разгорячен - бог знает, как он себя ожесточил, недаром набросился на Альберта с кулаками без всяких предисловий. Он всегда был горячим, необузданным, также как в любви - нетерпеливым, страстным и нежным одновременно…
Влада закрылась лицом в подушку. Надо исправить свою ошибку, она скроет измену - не надо ему знать, правдивость в данном случае может оказаться роковой. Надо подольститься к нему, зацеловать, залюбить, он не сможет долго противиться, и тогда все будет как прежде.
Она услышала хлопок входной двери, бросилась в прихожую. Коля, свесив кудлатую голову, стягивал с ног кроссовки.
- Ну что, говори, что он сказал тебе? Да не тяни ты, садист, выкладывай поскорей! - теребила его Влада.
Николай прошел на кухню, держась за живот.
- Что это с тобой, как будто валялся где-то. Рубашка на локте порвана.
- Во дворе на меня велосипедист налетел. Теперь все тело болит. - Он сел и морщась посмотрел на Владу. - Не хочет он тебя видеть, так и знай! И сделать я ничего не мог. Наизнанку вывернулся - он ни в какую. Встречаться с тобой отказывается.
- Как…отказывается?!..
- Наотрез. Уговаривать бесполезно. - Николай покраснел и произнес с натугой, будто ему сдавило горло: - Сказал, что ты… шлюха.
У Влады подкосились ноги, хорошо рядом стояла табуретка.
- Ты врешь, Колька, не мог он так сказать… - пролепетала она.
- Что?! Почему это не мог? - возвысил голос Николай. - По какой такой причине не мог?! Или, может, ты у нас святая? Безвинно оклеветанная! Ты к кому в машину села? Я тебя спрашиваю! Матерого бандяру выискала, еще к нему домой закатилась! Он целый район в городе контролирует, у него даже менты повязаны, случись что, никто ведь не заступится. - Коля был взвинчен и, казалось, сам себя подначивал. - Кто поверит, что ты с этим выродком в фантики играла? Правильно Стас говорит - шлюха ты и предательница!
- Он назвал меня предательницей?
- Да, предательницей! А еще сказал, что найдет себе другую, честную девушку - мало что ли желающих, на тебе свет клином не сошелся…
- Нет, неправда, неправда, ты все врешь! - закричала Влада, срываясь на визг. - Я сейчас позвоню ему, пусть подтвердит твои россказни!
- Звони сколько влезет! Он обещал бросать трубку при одном звуке твоего голоса. Давай, пробуй прямо сейчас. С мамочкой его побеседуй, она еще выдаст тебе пару ласковых. Все вопила, что из-за тебя Стаса хулиганы разукрасили.
- Он ей рассказал? - деревянным голосом спросила Влада
- А то! Но потом клятвенно заверил, что с тобой покончено.
У Влады потемнело в глазах, впервые в жизни у нее случился обморок, она схватилась за клеенку стола и грохнулась на чисто вымытый линолиум.
- Неужели все так и закончилось? - спросила Эля.
- Да, если не считать моей попытки увидеться с ним на следующий день. Вместо того чтобы ехать к себе в институт, я поехала в МИСИ. Дождалась перемены, мне даже повезло: не пришлось заходить в аудиторию. Я не хотела попадаться на глаза Коле - боялась, что он может испортить своим присутствием встречу со Стасом.
К счастью, Стас вышел покурить, спустился на лестничный пролет. Я его с трудом узнала: лицо в кровоподтеках, на лбу полоска лейкопластыря. Не успел он прикурить от спички, как я возникла перед ним, готовая произнести пламенную речь, которую затвердила заранее в отчаянной решимости биться с ним за нашу любовь…только я не успела даже начать.
Он выдернул сигарету изо рта, бросил ее на пол и припустил от меня так, будто за ним гналась свора гончих псов.
- Стас, постой, - задыхалась я на бегу, пытаясь ухватить его за руку. - Поговорим, умоляю тебя.
- Ты с ума сошла, - бросил он через плечо. - Я же сказал, чтобы ты близко ко мне не подходила. Сейчас же уйди и не пытайся со мной встречаться. Разве Коля тебе не сказал? - Лицо его при этом было совершенно каменное, как будто мы вообще не были знакомы.
Он вошел в аудиторию и захлопнул дверь. Я постояла, собираясь с мыслями, не решаясь идти вслед за ним. Тут дверь снова отворилась, из нее выскочил Коля. Вид у него был испуганный, он схватил меня под руку и потащил к главному входу.
- Истеричка! Шиза! Убедилась? Будешь еще перед ним унижаться? Сказано тебе: отстань, не хочет он с тобой знаться, да и не любит уже, выжгла ты любовь своей изменой, он мне так и сказал. Не смей больше бегать за парнем. Имей самоуважение.
Я волочилась за ним, спотыкаясь, возразить мне было нечем, в голове перекатывались фразы "не пытайся со мной встречаться", "он тебя не любит", а все остальное перестало существовать.
Больше я со Стасом не виделась, выжила кое-как, не хочу об этом вспоминать и рассказывать, через три месяца вышла замуж за Альберта, спаслась таким образом, когда было совсем худо; он сразу увез меня в Сочи. Представь - природа, смена обстановки, развлечения, все желания исполняются мгновенно, любящий муж, хоть и бандит. Последнее обстоятельство я считала плюсом в своем браке, опасность и бунт против самой жизни и общества привлекали меня настолько, что позволь мне Альберт пойти с братвой на дело, я бы пошла с удовольствием.
Все это действительно отвлекло меня от мыслей о Стасе. Постепенно я стала винить именно его в нашем разрыве. Он обошелся со мной чересчур жестоко, к тому же глупо, по-мальчишески, как незрелый максималист. Люди прощают друг другу более тяжкие проступки, когда любят, а он…
Он не простил меня тогда, а я не простила его до сих пор. Мне жаль, что мы встретились. Я надеялась, что этого никогда не случится.
Солнце давно стояло в зените, а сестры так и остались сидеть в тени веранды за круглым столом.
Шумно дыша, прибежал Антон, торопливо поднялся по лестнице, через две минуты скатился обратно с пакетом в руках, - очевидно, что-то взял из комнаты - и снова исчез за воротами.
Влада даже не повернула головы в его сторону, задумчивое выражение не исчезло с ее лица.
- Жарко, - сказала Эля, - поплаваем в бассейне. Лень одолела, уже и на море идти не хочется.
На гладкой поверхности бассейна плавала чайка с черным хвостиком, издали похожая на уточку. Посередине бассейна возвышался небольшой фонтан в виде круглого блюда, наполненного огромными морскими раковинами. Фонтан включали по вечерам, когда сгущались сумерки, из груды раковин вздымались светящиеся разноцветные струи, и сам бассейн мягко светился изнутри, как большой изумруд.
Сестры с облегчением скинули сарафанчики и погрузились в голубое блаженство.
Скоро раздалось шлепанье сланцев. Станислав - в солнечных очках, с бутылкой виски и двумя бокалами в руках - уселся в шезлонг на краю бассейна, наполнил на треть один из бокалов, где постукивали кубики льда.
- Что пьешь? - спросила Эля.
- Твой любимый скотч. Принес для тебя бокал, налить?
- Давай.
Эля вспрыгнула на бортик бассейна. Она потягивала виски, болтая ногами в воде.
Влада вышла из воды и вытянулась в шезлонге рядом с Велеховым.
- А мне почему не принес?
- Тебе нельзя. Разве нет?
- Ну, самую чуточку можно.
- Если не брезгуешь, пей из моего.
Он протянул бокал. Влада взяла и сделала один глоток.
- Крепко, но вкус подходящий. - Она снова пригубила из бокала и вернула его Станиславу. - Больше не хочу, сразу голова закружилась…Хорошо тут у тебя, шикарная фазенда. А в Питере где живешь?
- На Выборгской стороне, в обычной городской квартире.
- Мама жива?
- Нет, мама давно умерла, - коротко ответил он тоном, исключающим дальнейшие расспросы.
- Извини, я ведь ничего о тебе не знаю. А Яна? Наверное, давно замужем. Племянники у тебя есть?
- Яна тоже умерла, - резко отрубил он.
- Боже мой! Отчего умерла? Когда?! - Влада выпрямилась в шезлонге.
Тут Велехов повел себя более чем странно, "как натуральный псих" - таковым было определение Эли, сделанное в последующем обсуждении эпизода. Он снял очки и склонился к лицу Влады совсем близко, глядя так въедливо, будто искал у нее соринку в глазу. Влада невольно подалась назад, в некотором смятении от его непонятного взгляда. Действие порядочно затянулось - Эля поставила бокал на бортик и тихо, без всплеска сползла в воду.
У Влады между тем до боли перехватило дыхание. Что послужило причиной - она не смогла бы объяснить, должно быть, его глаза, оставшиеся прежними на этом изменившемся лице. Она вдруг увидела над его головой обшарпанный потолок в хрущевской комнатушке, сейчас он был не звездным московским небом, а лучезарным небом Испании.
Закончив столь пристальное исследование, Станислав встал и ушел.
- Слушай, может, он тронутый? - догадалась Эля. - Поведение, прямо скажем, неадекватное. Не люблю мужиков со странностями, потом обязательно всплывет какая-нибудь дрянь - или наркоман, или сектант, а то, чего доброго, элементарный шизик.
- Яна умерла, как же так?! - Влада не могла прийти в себя от печального известия. - Бедный, у него ведь никого не осталось.
- Хм…Женился бы, мужику сорок лет, давно пора иметь семью, детей…
- Ой, кто бы говорил!.. В сущности, у всех у нас жизнь непутевая: ты одна, Коля женился поздно и, как выяснилось, неудачно. А у меня будет расти безотцовщина.
- Девочки, есть предложение, - снова материализовался Велехов как джин из бутылки, на сей раз с широкой улыбкой на лице. - Обед готов, но мы можем захватить его с собой на яхту. Совершим романтическое путешествие втроем, в спокойной обстановке…
- У тебя уже было романтическое путешествие с Дианой, - напомнила Влада. - Что, маловато романтики оказалось?
- Романтика - вещь неуловимая, для нее нужно вдохновение, полет души и фантазии, - с бессовестной готовностью подхватил Станислав. - Одной стихии недостаточно, необходим еще стимул в лице прекрасной женщины, лучше сразу двух…
- Так, кажется, тебя неудержимо понесло. С какой радости ты разболтался? Зря стараешься. Возможно, мы повелись бы на твой треп, но я не вынесу качки, меня наверняка стошнит - будет тебе романтика!
- А ты каталась на яхте в интересном положении? - пристал Велехов как банный лист.
- В самом деле, Влад, чтобы что-то знать, надо прежде попробовать, - изрекла Эля. - Хватит уже ломаться, покатаемся, пообедаем, там и позагораем, а если тебе станет плохо, сойдем на берег.