- То ли еще будет, - сказал Ноа. - Тебе придется иметь дело с кучей подобных слов, я полагаю. Надеюсь, ты захватила словарь синонимов?
Бейли остановилась и наклонила голову.
- На что ты намекаешь?
Ноа пожал плечами и снова переключил внимание на стены, украшенные совершенно уникальной мешаниной из картин в витиеватых рамах, семейных реликвий и ряда чучел звериных голов на постаментах.
- Я намекаю на то, что если ты собираешься адекватно описать жизнь этого человека, тебе понадобится немало таких определений, к которым ты не прибегала прежде.
- Ты так считаешь? - Бейли сложила руки на груди, подозрительно и в то же время раздраженно. Это было поистине захватывающее сочетание, в результате чего в глазах у нее вспыхнул настоящий зеленый огонь. - И вообще, что ты здесь делаешь?
Подражая ее позе, Ноа скрестил руки.
- То же, что и ты.
- Это индивидуальный проект. Мистер Дент ничего не говорил о том, что кто-то еще в нем участвует. И потом, ты же не писатель.
Ноа поднял бровь.
- Ты зарабатываешь на жизнь сценариями для остросюжетных приключенческих фильмов, - продолжала Бейли.
Дорогостоящими сценариями. Они все до единого были дорогостоящие, мог бы подчеркнуть Ноа. И делал он их исключительно для того, чтобы финансировать свои документальные фильмы. Но к чему юлить и оправдываться? Бейли замахала рукой.
- А это…
- Это и есть настоящая остросюжетная приключенческая история, - закончил за нее Ноа.
Он увидел вспышку интереса в ее глазах.
- Неужели ты здесь не для того, чтобы сделать фильм о его жизни?
- Я, конечно, мог бы это сказать. Но не хочу врать.
- Будто в первый раз, - пробормотала Бейли.
- Я никогда тебе не лгал.
Она только возвела глаза к небу.
- Я… - начал Ноа.
Бейли подняла руку, чтобы остановить его.
- С меня довольно убогих извинений.
- Я не извиняюсь - ни убого, ни как-либо еще! - возмутился Ноа.
Он не имел на это никакого права, поскольку прервал их отношения, ничего внятно не объяснив. Хотя это следовало бы сделать. Однако он не привык как-либо оправдывать свои поступки. Он был перекати-поле. И Бейли должна была это понимать, когда они сблизились. Так почему, спрашивается, нужно ставить ему в вину то, что он заранее не предупредил ее о разрыве? Он решительно этого не понимал. Все равно рано или поздно Бейли отпихнула бы его. Поэтому он только облегчил задачу для них обоих.
- А может, тебе все-таки начать с извинений? - спросила Бейли.
- Ты очень противоречивая и своевольная женщина, Бейли, - сказал Ноа. - Ты это знаешь?
Она наградила его заведомо притворной улыбкой.
- Да, я такая.
Прежде чем он успел остроумно ей возразить, в холл вошел дворецкий Дента. После того как воссоединение с Бейли прошло не так гладко, как хотелось бы, Ноа был рад, даже больше чем следовало, видеть угрюмого испанца. Действительно, мажордом, казалось, не питал к гостю никакого расположения.
- Привет, Костас.
Ноа воздержался от вопроса, как он чувствует себя, после вчерашнего дня, когда дворецкий застал его слоняющимся по дому. Конечно, хотелось посмотреть, как при этом сморщится его лицо, но пришлось порядком напрячься, чтобы себя ограничить.
Однако дворецкий только молча посмотрел в его сторону и после долгой паузы бросил взгляд на Бейли. И тут произошла самая поразительная трансформация. Костас заулыбался. У него были превосходные зубы, идеально ровные и блестящие, особенно два из них с золотыми коронками.
Дворецкий изобразил легкий, но элегантный поклон.
- Миз Мэдисон, мы рады вас видеть. С приездом вас. - Он говорил с сильным акцентом. - Мистер Дент поручил мне показать вам ваши комнаты.
Ноа изумился такой почтительности. К нему в отличие от Бейли относились не с таким уважением. Ладно. Возможно, его легкое раздражение было вызвано тем, что Костас не пожелал с ним разговаривать. Но что он такого сделал? Обычно люди тянулись к нему. Должно быть, здесь играл свою роль тендерный фактор. Ничего другого Ноа придумать не мог. Костас был выходцем из той части мира, где особенно сильны патерналистские традиции. Или, может быть, ему просто нравились леди. Нужно будет предостеречь Бейли.
Лицо мажордома приняло нейтральное выражение, когда его переместившийся взгляд охватил их двоих, Ноа и Бейли.
- Мистер Дент присоединится к вам вечером за обедом. Ровно в шесть. Одежда обычная. Вам дадут знать за пятнадцать минут. - Дворецкий взглянул на Бейли, и его резкие черты снова смягчились. - Меня зовут Костас. Если вы хотите, чтобы вас заранее разбудили, только скажите.
Приятная улыбка Бейли не заставила себя долго ждать.
- Вы очень любезны, Костас. Но спасибо, я со всем прекрасно справлюсь.
Дворецкий с холодностью посмотрел на Ноа:
- Я надеюсь, вы найдете свои комнаты?
Накануне вечером испанец застукал Ноа шастающим по дому, то есть, по сути, сующим нос в чужие дела, и отнесся к этому отнюдь не дружелюбно. Учитывая справедливость его претензий, Ноа тогда принес свои извинения, но черта с два он будет делать это сейчас.
В своем соглашении с Дентом он оговаривал, что для надлежащего освещения его жизни ему должна быть предоставлена полная свобода. Но Дент, строго говоря, не давал ему на это своего официального согласия. Ноа же привык раздвигать границы, когда ему было нужно. И знакомство с личным пространством Дента было только началом этого процесса. А Костас с его чопорной ущербностью собирался вставлять палки в колеса.
- Я могу сам о себе позаботиться, - ответил дворецкому Ноа. Испанец натянуто кивнул, а затем снова обратил свою сияющую улыбку к Бейли.
- Ваши чемоданы уже отнесли наверх. Пойдемте. Я провожу вас в ваши комнаты. - Он показал на широкую витую лестницу, ведущую на второй этаж. Ступени лестницы были устланы изысканной ковровой дорожкой с восточным узором, а каждая подступень пригнана бронзовыми фиттингами. Одно только ковровое покрытие, должно быть, встало Денту в приличную сумму, а ручная резьба на перилах красного дерева - тем более.
Ноа наблюдал, как Бейли, даже не взглянув в его сторону, поднимается за Костасом по лестнице. Интересно, что она сделает из этого гигантского мавзолея, где каждая комната представляет музей своей эпохи?
Однако какого черта он вообще думает об этом? Бейли здесь для того, чтобы писать за Дента его автобиографию, а ему нужно снимать документальный фильм о его жизни. Оба они попытаются донести до читателей и зрителей, кто он на самом деле, этот непростой человек, чем он живет, в чем причина его успеха. Но у каждого из них будет свой подход, свое собственное видение.
Ноа ощутил знакомый выброс адреналина, что происходило всегда, когда он принимался за новый проект. Пусть Бейли перекладывает на бумагу мириады черных и белых фактов, из которых составляется типичная биография. Он покажет истинную жизнь Дента, предъявит миру реального человека, который стоит за несметными богатствами, нарисует его такими сочными, колоритными, увлекательными штрихами, какие можно создать только при помощи кино. Для этого не нужно, как Бейли, проникать к человеку в душу.
Ладно. Пока у него было еще несколько часов до обеда. Какой смысл попусту тратить время? Ноа посмотрел на свои выцветшие джинсы, потрепанные кроссовки и трикотажную безрукавку, надетую поверх футболки с длинными рукавами. Разве Костас не сказал, что вечерняя трапеза будет неформальной? Зачем для встречи с Дентом рядиться во что-то, вместо того чтобы быть самим собой? Кстати, люди привыкли считать всех киношников слегка эксцентричными. Дент, как никто другой, должен это понимать. Похоже, здесь только один дворецкий застегнут на все пуговицы.
Ноа ухмыльнулся. Выйдя из холла, он направился по коридору в главную секцию дома. Он знал, что там, на задах находятся кухни. Для начала он исследует это место. Оно, по-видимому, ничуть не хуже любого другого.
Глава 3
Бейли все еще не верила, что Ноа Моррисси тоже здесь, в поместье Дента. Франклин ни словом не обмолвился, что он параллельно задумал снять о себе фильм. И что для этого из всех людей на планете не нашлось никого, кроме Ноа. И это в то время, когда у нее такой большой прорыв, черт побери! Однако с Ноа следует вести себя цивилизованно и вежливо, во всяком случае, в присутствии Франклина. А вообще она просто не подпустит этого нахала к себе, с учетом того, как замечательно все кончилось в прошлый раз!
Бейли решительно переключила свои мысли на более важный и актуальный вопрос. В чем ей идти на обед? Костас говорил, что можно без соблюдения формальностей. Конечно, Франклин, вероятно, подразумевал под этим просто приличную одежду, а не вечернее платье до пят. В последнем случае она, будучи совершенно неподготовленной, имела бы жалкий вид. Разумеется, у нее тоже есть свой "Диор", и это наряд почти экстракласса. Но скажите на милость, к чему автору "мыльных опер", безвылазно просиживающему за письменным столом, ультрамодные вещи? Такие люди, как она, обычно бывают надолго заперты в своих квартирах, точно рыбы в аквариумах. И поэтому могут вообще работать голыми, совершенно не заботясь ни о каких нарядах.
Ха! Ну, уж нет, только не сейчас!
Бейли обхватила себя руками и повернулась кругом, обнаружив, что она ухмыляется своему отражению в зеркале. В зеркале, занимающем целую стену от пола до потолка. О Боже, это уж слишком. Кто вот так разглядывает каждый дюйм собственного тела? Она схватила с полки второе полотенце и быстро завернулась в него, все еще ухмыляясь, невзирая на секундный озноб.
- Пусть они лопнут от зависти, эти продюсеры с телевидения, - проворковала Бейли, ненадолго предаваясь смакованию своего удовлетворенного самолюбия. Она считала, что имеет на это полное право. Ведь не зря ее дела, наконец, пошли в гору. Ее усилия, наконец, окупились! Конечно, сочинение чужой биографии - это не совсем то, о чем она мечтала. Но с получением этой работы она сможет достичь своей настоящей цели - писать полноценную прозу и печататься. После издания биографии Дента она сможет, наконец, встретиться с одним или двумя нью-йоркскими редакторами. А к тому времени они все и думать забудут о "Райской бухте".
Бейли помедлила минуту, размышляя, как будет одет Ноа. Но поскольку его с Франклином встреча, видимо, состоялась раньше, он уже успел оставить первое впечатление. Это Бейли немного испугало, так как она предполагала узурпировать право на внимание Дента и выяснить до мельчайших деталей, как миллиардер проводит свой день. Она не ожидала, что ей предстоит соперничать с другим писателем. И уж конечно, не с Ноа Моррисси, кто, каково бы ни было ее личное отношение к нему, может быть довольно интересными обаятельным, если задастся такой целью.
В конце концов, разве он не раздел ее донага в первые часы их знакомства? О Боже, до чего же он был хорош в постели!
"Довольно!" - осадила себя Бейли. Она должна готовиться к своей первой встрече с Франклином Дентом и меньше всего думать о сексуальных доблестях Ноа. И все же, вспомнив о них, она была вынуждена тяжко вздохнуть.
Бейли снова оглядела мраморную итальянскую ванную, которая могла легко вместить гостиную и кухню Бейли, вместе взятые. Да еще осталось бы место в запасе. Здешняя жизнь способна быстро развратить женщину. Ну что ж, по крайней мере, пользуясь, случаем, можно привести себя в надлежащий вид, чтобы лучше выглядеть во время первой встречи с Дентом.
- Итак, "Диор", - сказала Бейли.
Лосьон. Куда подевался ее лосьон? Из косметики это была единственная вещь, на которую она раскошеливалась. Бейли любила, чтобы ее кожа оставалась мягкой. Это был маленький ритуал, который она регулярно совершала над собой. Ноа тоже обожал натирать ее лосьоном…
"Нет, в самом деле, нужно перестать о нем думать", - вздохнула Бейли. Она вспомнила, что лосьон находится в ее ранце, который она взяла с собой в самолет. Продолжая отжимать волосы, она вышла из ванной и побрела через спальню в гостиную. Полы в гостиной были выложены паркетом и застланы восточными коврами. Вся комната была уставлена старинными лампами с абажурами, а ее стены украшали картины в массивных, тяжелых рамах. Спальня, напротив, была обставлена в чисто женском духе - с данью уважения к викторианскому кружеву и утонченному антиквариату.
Бейли заметила свой ранец на старинной конторке возле двери, выходящей в главный холл, и быстро выудила из него лосьон. Здесь было как-то зябко, поэтому она повернулась, чтобы направиться обратно в ванную.
- Боже! - вскрикнула Бейли, бросая флакон. Она вцепилась одной рукой в полотенце, обернутое вокруг груди, а другой - в полотенце на голове. - Какого черта ты здесь делаешь, Ноа?
Ноа откинулся на спинку дивана и вытянул руки на шерстяной обивке. Он чувствовал себя как дома, сидя здесь. С такой же, как раньше, беззаботной улыбкой, кривившей его губы. Губы, которые Бейли старалась забыть. И делала для этого все возможное в течение шести месяцев, с того утра, когда он ушел, отставив ее в постели нагой, изнуренной и почти счастливой. Не то чтобы это было впервые. Ноа не раз оставлял ее по утрам точно в таком же состоянии, но потом всегда появлялся снова. Раньше или позже. Однако Бейли считала, что этого недостаточно для оправдания.
- Тебе помочь? - спросил Ноа.
Бейли бросила на него уничтожающий взгляд, затем наклонилась и подняла флакон с лосьоном. Слава Богу, он не разбрызгался. Не лучший способ оставить о себе хорошее впечатление, испортив персидский ковер, стоивший, вероятно, больше, чем вся ее квартира в Бруклине.
- Последнее время я, похоже, вынуждена спрашивать тебя об одном и том же много раз. Какого черта тебе здесь нужно?
- Я проходил по коридору и решил, что мы могли бы вместе отправиться на обед. Я постучался, но ты не ответила. Я подумал, может, ты уснула или с тобой что-нибудь случилось. Тогда на всякий случай я сунул голову в дверь и услышал шум поды в душе.
- И поэтому ты решил, что можешь вести себя, как дома? - сказала Бейли. - Это будет мне напоминанием впредь запирать дверь на ключ. - Неожиданно ее осенило, и она посмотрела в сторону спальни. Там у кровати остались ее ноутбук и стопка с заметками, но отсюда их не было видно. Проклятие! Уж не заходил ли Ноа туда, пока шнырял по комнатам? Может, он охотится за ее материалами? Тогда в голову ей пришла еще одна мысль: - Ты ведь не только сам себе режиссер, но еще и пишешь?
Если Ноа и был удивлен резкой сменой темы, то не подал виду. Он встал:
- Да, пишу. Сценарии к фильмам, и к художественным в том числе.
Бейли отступила назад и мысленно приказала себе: "Держи себя в руках. Не дай ему смутить тебя".
Ну и что, если массивная, огромная, очень пышная кровать, находящаяся прямо в соседней комнате, занимает непомерное место в сознании? И что с того, если ее стыдливо скрываемый голый зад прикрыт всего-навсего этим потрясающе шикарным банным полотенцем? Она должна держаться уверенно и с достоинством. Это в ее же интересах.
Бейли наклонила голову и сделала серьезное лицо:
- Ну а как ты получил эту работу? Я не знала, что Дент собирается снимать документальный фильм.
- Да он и не собирался, пока я ему не предложил, - сказал Ноа.
- И когда именно ты это сделал? - спросила Бейли, прищурив глаза.
- Сразу, как только прошло рекламное объявление в печати. - Ноа ухмыльнулся, как ни в чем не бывало. - Там было написано, что ты получила заказ на его автобиографию.
Бейли открыла рот и тут же закрыла. От возмущения. И он еще вот так открыто ей признается!
- Так ты использовал наше знакомство, чтобы внедриться к Денту?
Ноа улыбнулся, выказывая, что понял, к чему она клонит.
- Да нет, один-два кредита у меня и самого найдется, чтоб ты знала.
Да, она знала. Даже не беря в расчет его "документалку", такую многочисленную, Бейли знала, что у него есть средства. Ноа работал над каким-то сценарием, когда они еще встречались. Но в то время они почти никогда не разговаривали о творчестве. Однако каждый, кто имел какое-то отношение к киноиндустрии, знал имя Ноа Моррисси. Три остросюжетных приключенческих фильма, снятых по его сценариям, шли на экранах с большим успехом. Так что недостатка в заказах у него не было, и в деньгах он не нуждался. Ноа был популярен и востребован. И Бейли имела возможность убедиться в этом лично. Причем не однажды.
"Черт! В самом деле, хватит расхаживать здесь перед ним", - одернула она себя.
- Это ты так оделся к обеду? - сорвалось у нее с языка. Ноа посмотрел на себя, потом снова на нее, бесхитростно пожав плечами:
- Конечно. Почему нет? Неформальный дресс-код.
- Неформальный? Ну да, как у какого-то уличного бродяги.
- Уличного бродяги? - Ноа еще раз осмотрел себя. - На мне нет дыр, я вымыт и даже попользовался дезодорантом.
Бейли нахмурилась:
- Ладно. Нам надо выработать несколько основных правил. И вот правило номер один, - продолжала она, направляясь к двери, выходящей в коридор. - Не входить друг к другу в комнаты без приглашения.
- Сразу предупреждаю: на мои комнаты это правило не распространяется, - сказал Ноа.
Бейли повернулась к нему лицом.
- Прекрасно. Не входить без приглашения в мои комнаты. А если ты беспокоишься, хорошо ли я себя чувствую, пошли Костаса проведать меня. Правило номер два. Никакого возврата к прежним отношениям быть не должно… во всяком случае, что касается их физической стороны.
Ноа рассмеялся:
- Ты имеешь в виду секс?
- Можно и так сказать, - презрительно фыркнула Бейли. - Если тебе больше по душе вульгарные выражения.
Ноа слегка вскинул голову:
- Ты собираешься писать свой высокохудожественный опус в том же стиле, как сейчас разговариваешь со мной? В таком случае, боюсь, читатели тебя не поймут. Почему не сказать просто и ясно?
- Прекрасно. - Бейли стиснула зубы и толкнула половинку двустворчатой двери, но она не поддавалась. Тогда она подергала за ручку и, обнаружив, что дверь заперта, попробовала открыть другую створку. Как бы то ни было, смысл этих стараний сомнений не оставлял. - Ну а так ясно? Убирайся!
Для большей ясности она выбросила вперед руку и пальцем показала в сторону коридора.
Полотенце сползло и упало на пол. Мокрые волосы рассыпались по лицу. А лосьон снова выпал из руки забрызгал двери. Ну что ж, эпизод получил полное завершение.
- Отлично сказано, Бейли, - заметил Ноа, подмигивая ей и проходя мимо нее к двери. - Теперь, по крайней мере, мне будет проще бродить среди ночи. Когда я буду возвращаться в свои комнаты, в темноте будет легче найти дверь по запаху.
Бейли наблюдала сквозь влажные пряди, как Ноа вытер салфеткой брызги лосьона, потом понюхал и, оценив по достоинству запах, понимающе промычал:
- Знаешь, мне всегда нравилось, как пахнет эта штука.
Бейли хотела сказать ему что-то язвительное. Но прежде чем она успела придумать подходящий ответ, Ноа лишил ее этого удовольствия. Он выскользнул из ее апартаментов, закрыв за собой пахнущую лосьоном дверь.
Бейли стиснула зубы от гнева и унижения. Она шагнула назад и пошла в спальню, едва удержавшись, чтобы не хлопнуть дверью.
Ладно, надо успокоиться. Что толку психовать?
И все же с этой ситуацией надо что-то делать. В огромном особняке Дента им с Ноа, по-видимому, будет тесновато.