"Дорогая Джейн, - писала я в письме пять дней спустя, - мне ужасно жаль, но я не могла написать тебе раньше. Температура спала только сегодня. Надеюсь, Пендл позвонил тебе и сообщил, что я не смогу вернуться. Его семья на самом деле оказалась весьма странной и необычной. Но лучше я не буду распространяться об этом - они вполне способны вскрыть конверт над паром и прочитать письмо. Честно говоря, мне бы очень хотелось, чтобы ты была здесь со мной. Ну так вот: у Пендла есть два брата. Один из них ужасно красив и без предрассудков (прямо как ты). Другой - самый старший, ему тридцать с лишним. Сначала он мне сильно не понравился, - уж очень жесткий человек, - но с тех пор, как я заболела, он превратился в ангела. Сегодня он принес мне из конюшни котенка, и вообще, очень старается как-то развлечь и приободрить меня. Я думаю, у меня с Пендлом все кончено - не я его выбор и цель в жизни. Об этом мы поговорим подробнее с глазу на глаз, когда я вернусь домой. Скоро напишу еще. С огромным и горячим приветом, Пру".
Да, Туз определенно превратился в ангела. Я бы в жизни не могла себе представить, что он способен проявить столько заботы, терпения, мягкости по отношению ко мне или к кому бы то ни было вообще. Он сидел рядом со мной, когда у меня был кризис, когда я металась в бреду и звала Пендла. Он поил меня горячим чаем с лимоном и медом, приносил мне виски посреди ночи, когда кашель выворачивал меня наизнанку. Он не моргнул глазом даже тогда, когда меня вырвало прямо на свежезастеленную постель только что с таким трудом проглоченным по его настоянию ланчем. После этого, сидя в кресле рядом с кроватью и дрожа от унижения, я любовалась, как ловко он меняет испорченные простыни, и внезапно подумала, что Пендл со всей его утонченностью был бы безнадежно беспомощен в подобной ситуации.
Не надо думать, что за это время у нас с ним не было никаких стычек; Туз был непреклонен в некоторых вопросах: принятие лекарств, теплая одежда и запрет на курение. Он тут же отобрал мой миниатюрный приемник, когда однажды вечером, зайдя ко мне в комнату, поймал меня за тем, что я, спрятавшись под одеялом, слушала "Лучшую двадцатку". И он никому не позволял навещать меня. Вот это мне как раз нравилось: так приятно было не вникать в дрязги и интриги остальных членов этой семьи. И сейчас я была абсолютно счастлива, лежа в кровати, просматривая романы и играя с котенком, которого мы с Тузом назвали Макганагалом. Приятно было слушать довольное ворчание Уордсворта и Колриджа, вытянувшихся рядом с зажженным камином, и тихое поскрипывание перьевой ручки Туза при ее непрерывном движении по листкам его блокнота для заметок. Туз заканчивал статью о событиях в Венесуэле для "Санди Таймс" и прятался в моей комнате от остальных членов семьи. Он расположился в огромном кресле, обитом синим бархатом, местами протертом до белизны, и вылезал из него только для того, чтобы ответить на телефонные звонки или погулять с собаками. У его ног кучей были свалены книги и газеты. Я восхищалась его способностями: он мог просмотреть и понять содержание книги за три четверти часа, а когда писал, то останавливался только для перехода на новую строку или желая послушать несколько песен по приемнику. Все это было так непохоже на мой метод писания рекламных текстов с постоянными перекурами, сплетничаньем с Родни и написанием бесконечных вариаций на клочках бумаги только для того, чтобы найти один-единственный, в общем ничем не примечательный, кусочек текста к концу дня. Родни прислал мне букет огромных, желтых, как лимоны, хризантем. К цветам была приложена открытка с наилучшими пожеланиями его и всех остальных служащих нашего отдела. Но в данный момент рекламная компания консервированных персиков абсолютно меня не волновала. Мне было очень уютно в моей спальне. Я думала о том, какой приятный сине-зеленый узор из цветов нарисован на занавесках, и замечала, что мои мысли все реже и реже возвращаются к Пендлу.
Пятница стала красным днем в моем календаре: я первый раз за всю неделю смогла поесть. У меня был роскошный обед, состоявший из куриного бульона, кусочка подогретого имбирного хлеба и чашки чая. К вечеру Туз закончил свою работу и отправился звонить в газету, чтобы продиктовать свою статью.
Через несколько минут ко мне ввалился Джек, державший в руках два полных стакана виски.
- Это для нас, - сказал он, присаживаясь на кровать и снимая пиджак. - Я подумал, что ты, может быть, нуждаешься в дружеской поддержке. Уж я точно нуждаюсь.
- А что случилось?
- Да так, Мэгги… Видишь ли, у нее не хватает энергии даже на то, чтобы поругаться со мной. Она только шлепает вокруг, как клуша.
- А как дела на работе? - спросила я, отпивая виски. Его вкус показался мне отвратительным.
- Тоже тяжело. Заказов много, но никто не платит. Моя жена и моя секретарша страдают от предменструальной нервозности. Моя голова уже раскалывается от яростного хлопанья дверьми. Я уже подумываю заказать себе комнату в ближайшем сумасшедшем доме, там должно быть спокойнее.
Я хихикнула.
Джек придвинулся ко мне поближе.
- Ладно, это все чушь. Самое главное, как ты тут? Туз ни разу не позволил мне приблизиться к тебе за эти дни.
- Да, он очень заботливо за мной ухаживал.
- Волк и ягненок, - прокомментировал Джек.
- Умираю, как хочу курить, - пожаловалась я. - За прошлую неделю я не выкурила ни одной сигареты.
Джек вытащил из кармана пачку "Ротманс".
- Ты думаешь, я такой смелый? Да Туз мне голову оторвет, если увидит.
- Он еще и через час не вернется, судя по его пламенной речи, которая доносится снизу.
Сигарета показалась мне на вкус еще ужаснее, чем виски. К тому же я сразу раскашлялась от дыма.
Джек начал восхищаться хризантемами Родни.
- Кто их прислал?
- Мой босс.
- Они, должно быть, стоят несколько шиллингов. Он увивается за тобой?
- Нет, он гораздо больше интересуется моей подругой, которая живет со мной.
- А кто прислал это огромное каучуковое дерево?
Я засмеялась и еще больше закашлялась от дыма.
- Адмирал. Он приходил извиниться и повидаться с Розой. Завалился сюда в полдень, когда я еще пребывала в полусне. Вообрази себе, просыпаюсь и вижу перед собой его ярко-красную физиономию, проглядывающую сквозь пышную листву тропического растения. Я даже подумала, что у меня галлюцинации. Туз выгнал его отсюда.
- Туз уж слишком о тебе заботится и ведет себя так, как будто ты безраздельно принадлежишь ему. Не уверен, что мне это нравится.
Я еще раз в порядке эксперимента вдохнула сигаретный дым и начала по-настоящему задыхаться от кашля. - О Боже, слова этот чертов кашель.
Джек принялся стучать меня по спине. Потом его рука скользнула ниже, обвила меня за талию, и он притянул меня к себе.
Это был один из тех моментов в жизни женщины, когда решается, будешь ты или нет продолжать взаимоотношения с этим мужчиной. Пендл исчез из моей жизни. Брак Джека разлетелся вдребезги, а он сам между тем оставался крайне привлекательным мужчиной. Мы долго, очень долго смотрели друг другу в глаза. Я заметила морщинки распущенной жизни, уже расползавшиеся вокруг его веселых синих глаз. Нет, этот мужчина не моего типа, решила я. Его легко привлечь, но очень трудно удержать. И ему не хватало той холодной отрешенности, той утонченности, которые так привлекали меня в Пендле.
- Ты очень желанна, - сказал Джек. - И я охотно пойду на прелюбодеяние. - Он наклонился ко мне и поцеловал. В этот момент в комнату вошел Туз. Одним быстрым цепким взглядом он охватил всю картину: наши с Джеком объятия, стаканы с виски и дымящуюся в пепельнице сигарету. Он стукнул кулаком по двери и буквально заревел на нас. Я пришла в ужас. Джек от меня шарахнулся. Туз схватил сигарету и запустил ее в корзину для бумаг, выхватил из моей руки стакан с виски, пролив при этом большую часть на мирно спавшего котенка, который с обиженным мяуканьем скрылся под кроватью.
- Ты что, хочешь здесь подохнуть? - орал Туз, уставясь на меня пылающими от гнева глазами.
- Нет, - нервно ответила я и снова начала кашлять.
- Посмотри на себя, - продолжал орать он. - По-моему, ты жаждешь умереть в молодости.
- Так и случится, если ты не перестанешь донимать ее своими нравоучениями, - вмешался Джек, - "Санди Таймс" понравилась твоя заметка?
- Тебе тоже следует заткнуться, - огрызнулся на него Туз. - Все произошло из-за твоего безответственного поведения.
К счастью, в этот момент им пришлось прекратить перебранку, потому что в корзине для бумаг весело вспыхнул огонь.
- Быстро, - сказал Туз Джеку, - возьми свое пальто и набрось его на огонь.
- Почему это мое, а не твое, - запротестовал Джек. - Я свое только что из чистки взял.
Я начала смеяться. Туз схватил стоявший на туалетном столике рядом с кроватью кувшин с водой и опорожнил его прямо на костерок. Тот вспыхнул последними искрами и погас.
Туз с видимым усилием воли взял себя в руки.
- Я только что разговаривал с Пендлом, - сказал он. - Он взялся за одно дело в Девоншире. Предварительное слушание будет на следующей неделе, так что он не сможет приехать на уик-энд. Я сказал ему, что ты еще не в таком хорошем состоянии, чтобы ехать куда бы то ни было. Так что остаешься еще на неделю.
Я почувствовала себя так, будто получила отсрочку в исполнении приговора. Я отнесла этот факт на счет того, что не хочу видеть Пендла.
В дверь постучали, она распахнулась, и вошла Мэгги. Она выглядела очень красивой, но определенно слишком толстой. Конечно, от обжорства. На ней было надето открытое черное бархатное платье с лифом из перекрещивающихся полосок. Но ее бюст был таким большим и так сильно натягивал лиф, что полоски лежали почти параллельно друг другу. В этом наряде она, очевидно, собиралась идти на какую-то вечеринку и заглянула к нам, чтобы показать себя.
- О чем вы тут разговариваете? - спросила она.
- О Пендле, - спокойно ответил Туз. - Он не приедет на этот уик-энд.
- Какой ужас, - безразлично сказала Мэгги. Я почувствовала, что она уже знает эту новость. - Пру, какое разочарование для тебя. Ты уже готов? - спросила она, поворачиваясь к Джеку.
- К чему? - удивился Джек.
- К вечеринке у Фелисити.
- Господи, я даже не знал, что она сегодня устраивает вечеринку.
- Я дважды говорила тебе об этом сегодня утром, но ты ни на что не прореагировал из-за похмелья. Туз, а ты пойдешь?
- Нет, - коротко ответил Туз, взял в руки пустой кувшин и направился к двери.
- Неужели ты думаешь, что тебе все еще необходимо сидеть у постели больной? И Фелисити страшно расстроится, если ты не придешь. Я думаю, она завлекла к себе половину Уэстморленда хвастливым заявлением, что ты придешь на вечеринку.
- Ничего, ей придется проглотить это. Я ведь так и не сказал ей окончательного "да", - Туз крепко сжал губы.
- Ладно, - сказал Джек, надевая пиджак и приканчивая виски, - каждый имеет право пойти и надраться за чужой счет. А пользоваться этим правом или нет - личное дело каждого.
В это время прозвенел звонок у входной двери.
- Кого это еще черти принесли? - удивилась Мэгги.
- Наверное, Уэтмена, - предположил Джек. Внизу возникла какая-то суматоха. Потом мы услышали топот ног вверх по лестнице, и детский голосок произнес:
- Папа, ты где?
- Гос-по-ди… - протянул Джек. - Это же Люкаста. Я совершенно забыл, что она должна сегодня приехать.
- О Боже, я тоже забыла, - сказала Мэгги, старательно разыгрывая испуг.
"Ну уж нет, - подумала я про себя. - Никто и никогда не забывает таких пугающих вещей, как поход к зубному врачу".
Дверь распахнулась как от удара, и на пороге появилась восхитительная девочка, одетая в джинсы и шубку из белого меха. Некоторое время она стояла неподвижно, глядя на нас - уже в таком возрасте умело обставляя свое появление. Она была совершенно такой же, какой Роза должна была быть сорок лет назад.
- Папа! - закричала она и прыгнула прямо в объятия Джека. Ни у кого не могло возникнуть сомнения в искренности восторга, с каким они смотрели друг на друга.
- Я собираюсь играть короля в рождественском спектакле, потому что я высокая! - сообщила Люкаста. - Джейсон Уайт собирается быть Голдом, я - Мурром, а Дэмьен - Франкенштейном.
Все засмеялись, только Мэгги не присоединилась к общему веселью.
- A y меня выпали молочные зубы, - продолжала выкладывать новости Люкаста. Она влезла Джеку на колени и широко раскрыла рот, чтобы он смог хорошенько рассмотреть образовавшиеся дырки.
- Если ты положишь их под подушку, то феи принесут тебе десять пенсов, - пообещал Джек.
- Эти феи на прошлой неделе принесли Джейсону целых пятьдесят пенсов, а он не сделал ничего достойного даже десяти, - сказала Люкаста, слезая с колен Джека.
- Привет, Люкаста, - сказал Туз. - Ты меня помнишь?
- Конечно, помню, - ответила Люкаста, поднимая к нему свое личико для поцелуя. - Ты рассказывал мне сказки перед сном даже без книжки. Мама сказала, что ты тут будешь. А ты интересно провел время в Америке? Встречался с женщиной, которая стоит Шесть Миллионов Долларов? Знаешь, как сбивать с ног маленьких старушек и отнимать у них кусок хлеба?
- Нет, - несколько ошеломленно ответил Туз.
- Безнадежен, - решила Люкаста. - А подарок ты мне привез?
- Люкаста, - Джек поднял брови в комическом ужасе. - Ты становишься жаднее своей матери.
- Она просила, чтобы я напомнила тебе об оплате за школу. Ой, посмотрите, котенок. Какой хорошенький!
Макганагал вылизывай шерсть от виски и при этом ужасно морщился.
- Разве ты не собираешься поздороваться с Мэгги? - спросил Джек.
С лица Люкасты внезапно исчезло всякое выражение, будто стертое невидимой рукой.
- Хэлло, - произнесла она ровным голосом и тотчас повернулась к Джеку. - А почему она одета в вечернее платье? Вы собирались куда-то пойти?
- Конечно, нет, - ответил Джек, не обращая внимания на многозначительную жестикуляцию Мэгги. - Только не в первый вечер твоего приезда. Мэгги надела вечернее платье специально для того, чтобы поприветствовать тебя. Кстати, ты еще не знакома с Пру.
- Здравствуйте. Как поживаете? - обратилась ко мне Люкаста, измеряя меня с ног до головы оценивающим взглядом. Она явно не легко сходилась с людьми и любила составлять о них свое собственное мнение.
- А где Грэнни?
- Думаю, развлекается где-нибудь, - ответил Джек.
- Она все еще гуляет с Джеймсом Коуплэндом или уже завела себе нового приятеля? Мама говорит, что она сексуальный маньяк.
- Твоя мать забивает тебе голову чем не следует, - сказал Джек. - Давай-ка, спустись вниз и поищи себе кока-колы в холодильнике. Или, может, желаешь что-нибудь покрепче?
- Я предпочла бы хайбол.
Джек затрясся от хохота. Мэгги нахмурилась, как грозовая туча.
Чувствуя себя совершенно лишней здесь, я откинулась на подушки и увидела, что Туз наблюдает за мной. Я взглядом попросила у него прощения. Секунду он строго смотрел на меня, потом улыбнулся, и его жесткое лицо вдруг засветилось.
- Ну-ка все, давайте-ка выметайтесь отсюда, - скомандовал он. - Пру уже получила достаточно впечатлений для одного вечера.
- Завтра увидимся, - сказала Люкаста, направляясь к двери. - Если ты разрешишь мне посидеть подольше и посмотреть "Невесту Дракулы", - добавила она, поворачиваясь к Джеку, - то я не буду возражать, если вы пойдете на вечеринку.
Глава десятая
На следующее утро Туз уехал в Карлайл, дав прежде строгие инструкции, как я должна себя вести, оставшись одна. Как только он исчез из дома, все члены семьи один за другим потянулись в мою комнату.
Первой объявилась Мэгги. Она раздраженно ворчала по поводу Люкасты:
- Ну разве она не чудовище? Ну разве тебе не захотелось сварить ее в кипящем масле на медленном огне? Ты знаешь, что сделала эта скотина - ее мать? Она прислала мне список одежды Люкасты, которую уложила в чемодан, и в сопроводительной записке попросила проследить, чтобы Люкаста ничего не забыла. Видите ли, "на то мизерное содержание, которое Джек мне платит, я просто не в состоянии покупать Люкасте обновки". Сука. Думаю, алименты и есть корень зла.
Она еще долго продолжала как одержимая злословить про Люкасту и Фэй. "Ты гораздо больше ненавидишь их, чем любишь Джека", - пронеслось у меня в голове.
- Как там Роза? - спросила я, пытаясь отвлечь ее.
- Нормально. Она обещала Тузу, что профессор Коуплэнд больше никогда не появится в этом доме. Туз не одобряет, что Роза отбила приятеля у Лини. Скорее всего Роза будет встречаться с ним где-нибудь в другом месте, вот и все.
В этот момент на пороге появилась Роза, согнувшаяся под тяжестью пакетов.
- Что ты там принесла? - сразу оживилась Мэгги.
- Так, несколько маленьких безделушек: поясок и так далее, - ответила Роза. - Я должна появиться хоть в чем-нибудь новеньком на рождественских вечеринках. На самом деле я все это купила еще вчера и спрятала в сарае. Я не могла дождаться, пока Туз уедет и я смогу принести все домой. Должна сказать, я никогда не прощу ему такого зверского обращения с Джеймсом и такой грубости по отношению ко мне, я имею в виду - его матери.
- Мачехе, - горько поправила ее Мэгги. - Мачехе, в этом-то все дело. Я содрогаюсь при мысли, какая у меня могла бы быть жизнь рядом с Люкастой.
- Жизнь вообще трудная штука, - философски заметана Роза, поправляя локоны перед зеркалом. - Надеюсь, Туз и Джеймс все-таки поймут друг друга. Ведь у них так много общих интересов, они нашли бы о чем поговорить, например, о книгах.
- Туз сказал, что Коуплэнд только нахватался по верхам и ничего больше, - сказала Мэгги.
- Ну, Туз всегда был циником, - парировала Роза. - Мне кажется, он просто завидует Джеймсу. Впрочем, если он не хочет общаться с одним из ярчайших умов западной цивилизации, это его дело. Желаю ему удачи.
Удача - по-видимому, самое последнее, что она хотела ему пожелать.
- Кто сказал, что Джеймс один из ярчайших умов западной цивилизации? - спросила Мэгги.
- Джеймс сказал, - просто ответила Роза. Мэгги сразу перескочила на другую тему.
- Ладно, давай пойдем в твою комнату и посмотрим, что ты там накупила.
- В "Мэйл" есть очень интересная реклама садовой мебели, - сообщила Роза.
- А когда здесь бывает достаточно тепло, чтобы находиться на воздухе? - спросила Мэгги, когда они с Розой направились к двери.
Боже, как же я устала от них. Без Туза я была абсолютно беззащитна.
- Хэлло, - послышался чей-то голос. - Как ты себя чувствуешь?
Это ко мне в гости пришла Люкаста.
- Намного лучше, - ответила я. - Я уже могу вставать и даже принимать ванну.
В руках Люкаста держала пушистого игрушечного лисенка с хитрыми раскосыми глазками и длинным хвостом.
- Очень красивый, - сказала я.
- Туз привез ее для меня из Америки. Он назвал ее Сильвия. Это моя самая любимая игрушка.
- Немножко похожа на твоего отца.