- В 844 году король скоттов Кеннет Макалпайн провел трехдневный турнир, желая занять чем-нибудь своих воинов в ожидании благоприятных знамений перед битвой с пиктами. А Малькольм Кэнмор, вступивший на престол в 1058 году, регулярно проводил турниры, где выявлял самых сильных и быстрых скоттов, чтобы потом взять их в свою отборную гвардию.
- А я думала, это называлось Горными играми.
- Макдафы родом из горной Шотландии. Наверное, они и игры привезли оттуда. Судя по немногим сохранившимся протоколам состязаний, игры были главным событием года. Игра в шары, борьба, бег, традиционные местные виды спорта, которые теперь воспринимаются с удивлением. Все молодые мужчины, состоявшие у Макдафов на службе, непременно в них участвовали. - Он улыбнулся Джейн. - А иногда и женщины. Например, к участию в забегах была допущена Фиона Макдаф. Два года подряд первое место брала!
- А потом, надо думать, женщин отстранили? Он покачал головой:
- Нет, потом она забеременела и сама отказалась от участия в соревнованиях. - Тревор подошел к валуну. - Садись. Предполагаю, что впоследствии для зрителей начали расставлять кресла, но первыми трибунами были эти камни.
Она медленно опустилась на валун рядом с ним.
- А ты сюда зачем ходишь?
- Нравится мне тут. - Его взгляд скользнул к дальнему краю стадиона. - Здесь хорошо думается. Мне здесь очень комфортно. У меня такое чувство, что с Ангусом Макдафом мы бы нашли общий язык.
Джейн смотрела на него и думала, что он прав. Ветер с моря теребил волосы над его высоким лбом, а очертания рта говорили о его бесшабашном нраве. Глаза прищурились, словно оценивая сложность предстоящего турнира. Она так и видела, как Тревор сидит бок о бок с хозяином замка, обменивается шутками и готовится к следующему забегу. Жаль, что альбома с собой нет.
- В каком бы ты виде стал участвовать?
- Не знаю. Бег или шары… - Он повернулся к ней. Его глаза озорно сверкали. - А лучше - я бы устроил спортивный тотализатор. Уверен, это у них широко практиковалось.
Джейн улыбнулась:
- Да, уж ты бы свою выгоду не упустил.
- А может, я бы занялся и тем и другим. Я бы со скуки помер делать одну ставку в год.
- Господи, помилуй и прости! - Она огляделась. - Не ожидала, что здесь есть такое место.
- Ясное дело. Небось решила, что стадион - это так, эвфемизм для какой-то моей неблаговидной затеи.
- Да. Почему ты мне сразу не сказал?
- Потому что решил тебя сюда привести сам, - ответил Тревор. - Мне здесь нравится, и захотелось, чтобы тебе тоже понравилось.
Он был совершенно искренен. И ей это место тоже понравилось, это факт. На этом древнем ристалище значение имели только простые ценности, все остальное отходило на второй план. Джейн почти слышала звуки горна и ощущала содрогание земли под ногами атлетов.
- Неужели трудно было просто сказать, что и как?
- А как ты это себе представляешь? В последние дни тебе даже смотреть на меня невмоготу, моментально воздвигаешь глухую стену. А потом я еще все усугубил, когда… Ну вот, ты снова напряглась. Посмотри на меня, черт побери! Джейн, это на тебя не похоже.
- Тебе-то откуда знать? Ты меня четыре года не видел. - Она через силу повернулась и посмотрела на Тревора. Господи, зачем она это сделала? Как теперь отвернуться?
- Тяжело, да? Вот и мне тоже. - Он посмотрел на ее руку, опирающуюся на валун. - До чего же меня тянет к тебе прикоснуться!
Он сдержался, но от этого было не легче. Джейн накрыло горячей волной, перехватило дыхание. Его взгляд остановился на девичьей руке.
- Однажды ты до меня дотронулась. Положила мне руку на грудь, а я должен был стоять и не показывать виду. Я тогда чуть не умер!
- И жаль, что не умер. Ты тогда вел себя очень глупо.
- Тебе же было всего семнадцать!
- Как раз тот возраст, чтобы знать, чего хочешь. - Она поспешила добавить: - Вообще-то ничего особенного в тебе не было. Просто до тебя ни к одному мужчине я такого не чувствовала. По части секса я была не очень продвинутой.
- А держалась вполне. Я думал, ты мне врежешь.
- Ты обозвал меня школьницей!
- Я специально тебя злил, иначе я бы за себя не поручился.
Эту злость она чувствовала и сейчас. А еще - обиду и горькое раскаяние.
- Бедняжка Тревор!
- Я тебя обидел?
- Меня нельзя обидеть. Или ты думаешь, что навсегда отвратил меня от мужчин? Да ни боже мой.
Он помотал головой.
- Ты предупредила, что станешь искать, пока не найдешь кого-то лучше меня. И ты сдержала слово. - Он посмотрел на море. - Кларк Питерс был славный парнишка, но не прошло и двух месяцев, как стал проявлять частнособственнические наклонности. Тэд Кипп - очень умный и честолюбивый, но, когда ты привезла его домой, он невзлюбил твою собаку Тоби. Джек Ледборн, профессор археологии, руководивший твоей второй экспедицией. Он не сказал, что женат, а ты, когда узнала, решительно вычеркнула его из своей жизни. Питер Брэк, полицейский-кинолог из участка Куинна. Идеальная пара! Собачница и полицейский. Но он допустил какой-то промах, потому что ты…
- Что за черт? - Джейн не верила своим ушам. - Ты что, посылал своих людей за мной следить?
- Да, когда не мог делать это сам. - Он посмотрел на нее. - Но в большинстве случаев я сам за тобой следил. Хочешь, чтобы я продолжил список? Или лучше я расскажу о том, как я гордился тобой, когда ты победила в художественном конкурсе. Я попробовал купить ту работу, но оказалось, они их в течение пяти лет выставляют по всей стране. - Тревор улыбнулся. - Конечно, я мог бы ее выкрасть, но решил, ты будешь недовольна. Правда, кое-что из принадлежащего тебе я все-таки выкрал.
- Что именно?
- Твой альбом. Два года назад ты была в Метрополитен-музее и оставила его на банкетке, когда пошла с друзьями в кафетерий. Я пролистнул - и не смог удержаться. Все собирался тебе вернуть, да так и не смог.
- Я помню тот случай. Я страшно злилась.
- Мне казалось, эти наброски были не для того, чтобы делать на их основе большие полотна. Они были… более личные, что ли.
Личные. Джейн попыталась вспомнить, не было ли в том альбоме портретов Тревора. Может, и были.
- Зачем? - прошептала она. - Зачем ты все это делал?
- Уезжая из Неаполя, ты сказала, что это еще не конец. Выяснилось, что и для меня тоже. Господи, я даже молился об обратном. Ты упрямая, Джейн, с тобой нелегко.
- Тогда почему же ты…
- Ты сказала, что в ближайшие четыре года мне нет места в твоей жизни. Я хотел дать тебе возможность убедиться, правильное ли это решение.
- А если бы я пришла к выводу, что правильное?
- Правду сказать? Я не святой. Я бы начал действовать и разрушил тот маленький мирок, который ты для себя соорудила.
- Что ты такое говоришь? Я что-то смысла не улавливаю.
- Смысла? - Тревор накрыл ее руку своей. Она почувствовала его тепло. - Я так хочу тебя, что у меня развилась мания. Я тебя уважаю. Преклоняюсь перед тобой. Ты как-то обвинила меня в том, что я одержим Цирой, но это ничто в сравнении с тем, что я чувствую к тебе. Меня это бесит! Я не знаю, что будет дальше. Бывает, я молюсь, чтобы закончилось. Такое объяснение тебя устраивает?
- Да. - У Джейн перехватило горло, пришлось откашляться. - Если только это правда.
- Есть способ проверить. По крайней мере - очевидную часть.
Он сжал ее руку.
Она затрепетала. Нет, это не было волнение. Это было вожделение.
Невыносимое вожделение. Джейн отдернула руку: - Нет!
- Ты же этого хочешь!
Лгать она не могла. Она чувствовала себя, как самка в течку.
- Еще не время.
- Ничего себе!
- И секс… - это еще не все. Я даже не знаю, можно ли тебе доверять.
- Все такая же недоверчивая.
- Есть причины.
- Да? Убит твой друг. Считаешь, я виноват?
- Не знаю.
- Знаешь. Я хочу, чтобы между нами все было ясно. Потому и привез тебя сюда. Подумай как следует. Прими решение.
- Если бы ты не гонялся за этим золотом и не перешел дорожку Грозаку, Майк был бы сейчас жив.
- Ты обвиняешь меня в том, что произошла цепная реакция?
- Да нет, - устало проговорила Джейн. - А может, и да. Я больше ни в чем не уверена. Я не понимаю, что происходит.
- Если бы я мог, я бы его спас. Но, увы, время назад не повернешь.
- Но от золота все равно бы не отступился, да? Он помолчал:
- Нет, не отступился бы. Я не могу тебе лгать. Мне нужно это золото.
- Зачем? Ты же такой талантливый человек. Зачем тебе все это? Я не верю, что для тебя это что-то значит - разве что сам процесс игры увлекает.
- Ты ошибаешься. На этот раз деньги имеют для меня большое значение. Их или получаю я, или они достаются Грозаку.
- Это месть?
- Отчасти. Но ты и сама знаешь, что такое месть, а, Джейн?
- Да, знаю. - Она встала. - Но я бы не стала мстить таким образом - лишая убийцу его горстки золота. Мы с тобой мыслим в разных категориях.
- Иногда мыслить необязательно. Ее снова бросило в жар.
- Для меня - обязательно.
- Это мы посмотрим. - Тревор тоже поднялся. - Но предупреждаю: если вздумаешь опять положить мне руку на грудь, не рассчитывай на мою сдержанность. - Он направился к тропе. - И Ангус Макдаф меня бы отлично понял.
9
- Старик у меня, - сообщил Викман, едва Грозак снял трубку. - Что с ним делать?
Грозак был доволен. Вот это я понимаю, расторопность. Это было правильное решение - обратиться к Викману. Всего несколько дней, а уже сполна отработал свой гонорар.
Ну, не совсем сполна.
- Он написал записку?
- Она у меня.
- Тогда пора заканчивать.
- Каким образом?
Грозак подумал. Для максимального эффекта надо вызвать шок, страх и ужас.
- Каким образом? - переспросил Викман.
- Я думаю.
И тут его осенило.
Вечером Джо позвонил Еве.
- Пришли кое-какие сведения на Грозака, - сообщил он. - Новости плохие.
- Это было ясно из того, что Тревор сказал Джейн. Поподробнее можно?
- Никаких подробностей нет. ФБР засекретило его файл в базе данных.
- Почему?
- Думаю, по той же причине, по какой мне не удалось проникнуть в файл Тревора в Интерполе. - Повисла пауза. - Причем ЦРУ заблокировало мне доступ к данным с головокружительной скоростью. А еще через пять минут мне уже звонило начальство и интересовалось, какого черта я лезу в секретные материалы. Эти сайты постоянно отслеживаются.
Ева почувствовала озноб.
- Ну, хоть что-нибудь тебе удалось найти?
- Удалось залезть в полицейское досье Грозака. Он родился во Флориде, в Майами. И уже к тринадцати годам имел привод. Как член экстремистской молодежной группировки. На их счету целая серия зверских преступлений на почве расовой ненависти - от изнасилования и пыток девочки-негритянки до участия в избиении торговца-еврея. В четырнадцать лет его отправили в колонию для несовершеннолетних, и знаешь за что?
За убийство полицейского латиноамериканского происхождения. В восемнадцать лет вышел досрочно и исчез с горизонта. Это было двадцать с лишним лет назад.
- Он должен был расширить сферу деятельности, раз попал в поле зрения ЦРУ, - предположила Ева, поеживаясь. - Преступления на почве ненависти. Ты прав, это плохая новость.
- Такое впечатление, что он уже тогда был зол на весь мир. И по мнению наблюдавшего его психолога, это ненависть лишь окрепла.
- Тогда какого черта они его выпустили?
- Так работает наша система. Каждому малолетнему убийце дается шанс убить снова. Очень по-американски!
- И, если верить Тревору, теперь он убил Майка. Господи, какая несправедливость! - Ева прерывисто вздохнула. - Джейн прямо сейчас позвоним?
- Надо подождать, пока разузнаем побольше. Что толку знать, каков он был в детстве! Надо добыть данные посвежее. Может, как раз Джейн нам в этом и поможет. Уверен, что она не сидит сложа руки.
- По городскому телефону звонил Венабл, - доложил Бартлет, выходя из библиотеки навстречу Джейн и Тревору. Они как раз вернулись с прогулки. - Говорит, не смог дозвониться тебе по мобильнику. Я, кстати, тоже.
- Я его отключил. Рассудил, что имею право побыть час в покое. Что-нибудь важное?
- Он не сказал. Но у меня такое впечатление: все, что бы он ни делал, он считает крайне важным. - Бартлет повернулся к девушке: - Ты не ужинала. Соорудить тебе сандвич?
- Нет, я есть не хочу. - Джейн шагнула на лестницу. - Пойду спать. Если, конечно, вы не хотите мне рассказать, кто такой Венабл.
- Человек, разделяющий наши опасения относительно Грозака, - ответил Тревор. - К несчастью, он не знает, что с этими опасениями делать.
- А ты знаешь?
- Еще бы! - Он двинулся через холл. - Но когда такие вот Венаблы крутятся под ногами, все значительно усложняется.
- Но ты же сам его к себе подпускаешь! - Джейн остановилась, не сделав и трех шагов. - Вот что, Тревор, я больше не дам использовать себя втемную. Мне это надоело. Ты воспользовался Цирой как приманкой, чтобы я не слишком задумывалась о Грозаке, и я тебе это позволила, потому что она действительно для меня много значит. Я тебе сразу сказала: несколько дней, не больше! Время истекло.
- Если быть точнее, Цира не была приманкой. - Тревор вгляделся в ее лицо. - Но ты права, все это затянулось. Тебе пора начать мне верить. Будем над этим работать. - Тревор улыбнулся. - Завтра и начнем. - И исчез за дверями библиотеки.
"Зачем он только принял вызов", - устало подумала Джейн. В ней бушевали эмоции - замешательство, досада. Вечер получился слишком напряженным, пришлось бороться со своим влечением. На обратном пути со стадиона она с трудом сохраняла самообладание. Шагая бок о бок с Тревором, Джейн отчетливо чувствовала, как реагирует на его близость ее тело. Как это глупо! Она же не малоопытная девчонка, какой была при их первой встрече.
- Знаешь, а ты можешь ему доверять, - серьезно проговорил Бартлет. - Он, конечно, сумасброд, но в серьезных делах ни разу меня не подводил.
- Да что вы говорите? Но у вас с ним несколько иные отношения, так ведь? Спокойной ночи.
- Спокойной ночи. - Он направился к библиотеке. - До завтра.
Завтра. Завтра первым делом она пойдет в кабинет к Марио и пробудет там, пока внутренне не будет готова встретиться с Тревором. С Марио ей так спокойно, ей необходим этот покой. А сейчас она уснет и выкинет Тревора из головы. Постарается забыть, до чего же ей хочется к нему прикоснуться. Прикоснуться? Да уж… Ей хочется утянуть его в постель и отдаться дикой, безудержной страсти. Но это будет самой большой ошибкой. Необходимо сохранять ясность мысли, а если она вступит с Тревором в интимные отношения, вряд ли ей это удастся. Ни один мужчина не вызывал у Джейн такой реакции, и сейчас между ними снова возникло это непреодолимое влечение. Как и четыре года назад. Нельзя, чтобы оно одержало над ней верх.
Тогда перестань думать о том, как вы сидели рядом на большом валуне. Сосредочь свои мысли на Венабле.
Когда Бартлет вошел, Тревор как раз положил трубку. Бартлет поднял брови.
- Быстро ты. Что он там? Опять все сгущает?
- Возможно. - Тревор задумчиво хмурил лоб. - Но меня больше устраивает такой вариант, чем если бы он сидел сложа руки и ни на что не обращал внимания, как Сэбот.
- А в чем дело-то?
- Куинн пытался вскрыть досье ЦРУ на Грозака, вот Венабл и заволновался. - Он развел руками. - Это было неизбежно. Куинн - бывший фэбээровец, у него остались связи. Рано или поздно он доберется до нужной ему информации. Когда это случится, придется разбираться.
- И это все, что хотел Венабл? Тревор покачал головой:
- Еще сказал, что его швейцарский осведомитель сообщил, что кое-что интересное происходит в Люцерне.
- Что именно? Неужели Грозак?
- Едва ли. Но исключать нельзя.
Бартлет задумался:
- Тебя это беспокоит.
- Грозак меня всегда беспокоит, если я не понимаю, где он собирается нанести удар.
- А вдруг осведомитель Венабла неверно все истолковал?
- А вдруг верно? - Тревор привалился к спинке, прокручивая в уме возможные варианты. - Люцерн…
- Джок выйдет к фонтану, - сказал Макдаф, подойдя к Джейн. - Устраивает.
- Хорошо. - Она послушно опустилась на бортик фонтана и открыла альбом. - Когда он будет?
- Через пару минут. Поливает цветы. - Макдаф нахмурился. - Что это ты делаешь?
- Вас рисую. Терпеть не могу терять время. - Ее карандаш резво бегал по бумаге. - У вас очень интересное лицо. Как из скалы высеченное, только вот рот… - Джейн оттенила скулы. - Кого-то вы мне напоминаете, это я с первой секунды поняла. Никогда не смотрели сериал "Горец"?
- Нет, бог миловал.
- А вы похожи на исполнителя главной роли.
- Этого только не хватало!
- Он отлично сыграл. - Девушка лукаво улыбнулась и задумалась, как далеко удастся зайти. - И красавчик, каких поискать.
Макдаф глотать наживку не стал.
- Тебе следует рисовать Джока, а не меня.
- Я просто разминаюсь. Это как разогревать мышцы перед забегом. - Она помолчала. - Между прочим, вечером Тревор водил меня на стадион.
- Я знаю.
- Откуда? Макдаф не ответил.
- Ах, ну да. Тревор говорил, у вас тут под каждым кустом свои люди. - Она вгляделась в рисунок. - Тяжело, наверное, сдавать чужим людям такой дом. Я росла на улице, у меня никогда не было того, что принято называть родным домом. Но вчера я, кажется, начала понимать, каким он должен быть. - Она оторвала взгляд от наброска. - И Тревор, по-моему, тоже. Потому он так любит ваш стадион.
Шотландец пожал плечами:
- Вот пускай и радуется, пока дают. Я скоро этот дом у него отберу.
- Каким способом?
- Любым доступным.
- Но Тревор говорит, ваша семья вынуждена сдавать замок из финансовых соображений.
- Вот тебе и способ.
- Рассчитываете на золото Циры?
- Сдается мне, за этим золотом мы все гоняемся. И я не исключение.
- И поэтому вас беспокоит этот Грозак?
- А что Тревор сказал?
- Велел у вас спросить. Улыбка чуть тронула его губы.
- Рад, что он держит слово.
- А я совсем не рада. Я хочу знать, какое отношение ко всему этому имеет Грозак. Тоже в золоте дело?
Макдаф ушел от ответа.
- Золото - весомый мотив для любого человека, особенно для того, кто так нуждается в средствах, как я. - Он скользнул взглядом поверх головы Джейн. - А вот и Джок. - Макдаф сделал выразительное лицо. - Постарайся в его присутствии быть аккуратнее в выражениях на мой счет. Это в наших общих интересах.
Джейн обернулась. Паренек с улыбкой шагал к ним. Лицо его выражало радостное нетерпение. Бог ты мой, какое лицо… Джейн машинально перевернула страницу в альбоме.
- Доброе утро, Джок! Хорошо спалось?
- Нет. Мне сны снятся. А тебе, Джейн?