Они вошли внутрь избы. Высокому Баннеру нужно было нагнуться, чтобы не зашибить лба у низкой двери. За ними следом вошел и Кусков, который всегда был при Баранове, если только тот не отсылал своего способного помощника куда-нибудь с поручением.
В доме Баранов усадил гостя на единственный целый табурет. Пока Аннушка молча хлопотала на кухне с самоваром, Александр Андреевич разлил в три стакана водки. Только в особые дни он разрешал себе пригубить ее, чтобы растянуть запасы подольше.
Сегодня он расщедрился. Решил не скупиться… больно гость дорогой приехал.
- Иван Иванович… с благополучным прибытием. Надеюсь, привезли нам много новостей из России.
Все трое торжественно подняли стаканы.
- Новостей я привез много, Александр Андреевич, - степенно выпив водки и закусив ее чем-то непритязательным, тихо промолвил Баннер. Небогат был Баранов продуктами, неоткуда их доставать.
- Новости плохие и хорошие для вас, Александр Андреевич, - начал гость после того как утолил жажду и голод.
Он немного поколебался, провел рукой по "немецким" усам, точно не зная, с чего начать. Баранов сидел против него на своей незатейливой койке и в упор, не мигая, смотрел в глаза Баннеру, словно ожидая услышать свой смертный приговор.
- Вы, вероятно, еще не были уведомлены, Александр Андреевич, - наконец начал Баннер, - но в России произошли большие перемены, от которых зависела и судьба нашей компании. Самое большое и важное событие это то, что наш любимый и благоверный государь император Павел Петрович в бозе почил… скончался "скоропостижно" в прошлом годе, и на престол царственных предков вступил его сын, ныне благополучно царствующий государь император Александр Первый Павлович… Из новостей нашей компании… вы, конечно, догадывались о судьбе "Феникса". Мы теперь можем с полной уверенностью сказать, что "Феникс" погиб в море со всей своей командой и пассажирами во время свирепого шторма. Среди погибших пассажиров, направлявшихся к вам в Америку, был и ваш новый американский первосвятитель, незадолго перед тем хиротонизированный во епископа, преосвященный Иоасаф, ваш старый знакомый, бывший тут архимандритом и главой духовной миссии. Вместе с ним погибла и вся его свита…
- Вечная им память, - размашисто перекрестился Баранов. За ним закрестились Баннер и Кусков.
- Что касается дел компании, то должен вам признаться, что финансовые дела находятся в ужасном положении. Вся надежда директоров компании на вас, на меня да на Ларионова. Мы все, а в особенности вы, должны в самый короткий срок доказать необходимость дальнейшего существования нашей компании…
- Так, значит, мою отставку компания не принимает? - со слабо скрываемой радостью спросил Баранов.
- Об этом и думать забудьте. Нужно сначала дела компании поставить на крепкие ноги. Хорошей новостью в наших делах является то, что сейчас все руководство делами перешло в руки молодого еще, энергичного директора компании Николая Петровича Резанова, государственного мужа большого ума и способностей. Он был одним из ближайших помощников и сотрудников покойной, блаженной памяти матушки-императрицы Екатерины Великой, а также и императора Павла. Резанов более обычного заинтересован в делах и успехе компании. Он не только директор компании, но и родственник Шелиховых. Резанов не так давно женился на дочери Шелиховых - Анне Григорьевне, и этим шагом связал свою жизнь и свою блестящую государственную карьеру с судьбой и благосостоянием семьи Шелиховых и нашей компании. То, о чем сам Шелихов и его деловая жена, вдова ныне, Наталья Алексеевна только мечтали, хотя и старались много лет безуспешно - монопольные права на торговлю и распространение русского влияния в Америке, - этого добился новый директор компании Резанов…
Баранов сидел и молча слушал, как завороженный. Все эти годы, живя среди грубых, невежественных промышленных, чей словарный багаж состоял из богохульных ругательств, смешанных с богомольным смирением и чтением молитв, Баранов почти забыл, что где-то далеко, в России, существует другой мир… мир культурных людей, образованных, вот таких, как этот Баннер, которые могут так красиво высказывать свою мысль изящной фразой… У него было какое-то теплое, уютное чувство блаженства, хотя бы даже от того, что он мог сидеть здесь и упоенно слушать этого вежливого человека, прибывшего сюда из другого мира, слушать его и знать, что компания, получившая права монополии - именно этого добивался Шелихов и требовал Баранов, - теперь имеет солидную основу, и теперь от него, Баранова, зависит развитие и расширение дела… Но Резанов?.. - силился он припомнить имя… никогда не слышал… Резанов… - как барабанный бой вбивалась эта фамилия в голову Баранова. Баранову и в голову даже не могло прийти, что скоро, в самом недалеком будущем, судьба тесно свяжет жизни и интересы его, малограмотного мещанина, купца Баранова, и блестящего государственного деятеля, камергера двора, Николая Петровича Резанова… Баннер приостановился и посмотрел на задумавшегося Баранова, словно читая его мысли. Потом сказал:
- Продолжу свой доклад. Резанов сумел добиться от императора Павла подписи и разрешения на сформирование новой компании на место шелиховской с самыми широкими монопольными правами здесь, в Америке. Она теперь называется Российско-Американская компания…
Все эти события произошли в 1799 году, три года тому назад, и Баранов ничего об этом не знал, думая даже о том, что пора было компании сворачиваться и уходить обратно в Сибирь.
- Монопольные права предоставлены компании на двадцать лет, и вам лично, Александр Андреевич, дано полное право распоряжаться в наших американских владениях по вашему полному усмотрению. Компания предоставляет вам полную власть правителя этих земель до 55 градуса северной широты и, кроме того, вам дается право исследования земель даже южнее этой параллели.
Баранов слушал Баннера, не отрывая от него глаз. Все это казалось ему, полуголодному "правителю", какой-то сказкой. Все было сказочным - и разговоры о высшем обществе в Петербурге, и императоры, и жизнь в столице.
Баранов просто не верил своим ушам. У него было такое чувство, что в его жизнь вдруг ворвалась струя свежей, чистой воды, всколыхнувшая застоявшуюся, загрязненную муть заболоченного, припахивающего тиной и плесенью озера.
- По настоянию Резанова, - продолжал Баннер, - правление компании было в 1800 году переведено в Петербург из-за непрерывных ссор и дрязг директоров в Иркутске, которые больше времени уделяли всем этим ссорам и дрязгам, чем делам компании. А кроме того, перевод правления в Петербург давал возможность Резанову сосредоточить все дела компании в своих энергичных и решительных руках. Мы, очевидно, еще много услышим об этом многообещающем человеке.
- Теперь я коснусь дел, касающихся лично вас, Александр Андреевич. Как я сказал вначале, со смертью императора Павла Петровича на престол вступил просвещенный император Александр Павлович. Молодой император весьма популярен среди всех слоев населения России. С началом его просвещенного правления много перемен ожидается на родине. Ходят слухи, что император намеревается отменить крепостное право - наши крестьяне станут свободными русскими хлебопашцами. Что же касается дел компании, то молодой император, очевидно, очень заинтересован ею и намерен оказать нам всяческое содействие в нашей работе. Как видно, дела нашей компании еще более близки его сердцу, чем его августейшему родителю…
- Ваши труды, Александр Андреевич, не были забыты. Правление компании, в признание ваших заслуг и в благодарность за вашу верную службу и неисчерпаемую энергию, награждает вас званием правителя американских владений Российско-Американской компании. Кроме того, по представлению правления его императорскому величеству, покойный государь император Павел Петрович… - с этими словами Баннер торжественно встал, - повелеть изволил наградить вас золотой медалью на Владимирской ленте за вашу усердную службу компании, родине и престолу.
Пораженный всем слышанным и особенно милостивой наградой императора, Баранов встал на трясущихся ногах и, с глазами, полными слез, проговорил:
- Боже, храни царя!.. Я его верный слуга!
Голос его хрипел от сильного душевного волнения и переизбытка чувств.
6
Эта неожиданная награда и признание его заслуг сильно растрогали Баранова. И нужно сказать, что признание пришло в самую критическую минуту его карьеры в Америке. Его отношения с членами духовной миссии и "благородными" мореходами достигли своего критического предела. Можно было ожидать всего самого худшего, - если не убийства, то заключения его в кандалы. И вдруг… признание директоров и царская милость. Это была козырная карта для Баранова, и он не замедлил этим воспользоваться.
Баранов подошел к Баннеру и крепко его обнял.
- Пойдем, Иван Иванович, в нашу большую казарму, где мы все вместе собираемся на собрания или сходки. Пойдем, объявим всем о монаршей милости мне и о последних новостях.
Не прошло и нескольких минут, как сборное место около большой казармы было наполнено собравшимися там промышленными и алеутами. Многие из них уже подверглись "обработке" со стороны враждебно настроенных к Баранову мореходов и монахов. Алеуты поглядывали на Баранова с опаской - не собрался ли он послать их опять в охотничью экспедицию по островам. Люди стояли молча и угрюмо наблюдали за тем, что происходило на крыльце казармы. В Баннере все сразу признали "благородного". Интересно, какие новости он привез с Большой земли?!
Баранов вышел вперед и поднял руку. Слабое бормотание в толпе умолкло. Наступила тишина. Баранов повернулся к Баннеру и указал ему на место рядом с собой. Высокий худощавый Баннер подошел к нему и, повернувшись лицом к толпе, громко объявил:
- Промышленные… русские люди… я привез вам вести из России… Наш благочестивый государь император Павел Петрович скончался, и на родительский престол вступил Александр Павлович, наш новый Царь… Да здравствует государь Александр Павлович, Ура!
- Ур-ра!!! - раздалось со всех сторон.
Новость, сообщенная Баннером, положила конец угрюмому настроению, люди зашевелились, заговорили. Сообщение о вступлении на престол Александра Павловича наэлектризовало всех. Вся площадь вдруг пришла в движение.
Баннер опять поднял руку.
- Это еще не все. Я привез также хорошие новости, касающиеся нас всех, новость о делах компании. Прежде всего правление компании и сам государь признали большую работу, которую вы все ведете здесь под опытным и мудрым руководством Александра Андреевича Баранова. Правление компании назначает его правителем, единственным хозяином американских земель компании. Мало того, государь император, по своей монаршей милости, наградил его за заслуги перед родиной этой золотой медалью на Владимирской ленте.
Он повернулся к Баранову и передал ему медаль.
Баранов снова был растроган. Он ясно видел, что его авторитет сильно поднялся, и царская награда дает ему теперь возможность успешно бороться с мореходами, не желавшими подчиняться "купчишке".
Позже сам Баранов так описывал это большое событие в своей карьере:
"…пропели в казарме часы и молебен, перед коим прочитаны были Высочайшая грамота, привилегии и прочие к общему порадованию относящиеся акты, а тогда уже и я возложил на состарившуюся выю мою монарший знак отличия, о чем никто еще не был предуведомлен. Я от искреннего моего усердия за тот присланный мне монарший дар, немогу изъявить иначе моей душевной признательности, как слабым подражанием благотворению; подписал в здешнюю школу на учащихся сирот из русских и островитян детей - тысячу рублей. Для сего праздника заколот был один из состаревшихся "яманов" (баран)… какая роскошь!"
Пожалование царской награды Баранову и назначение его правителем американских земель заметно подействовало и на мореходов, и на членов духовной миссии. Все они как-то стушевались, и отец Афанасий смиренно отслужил благодарственный молебен. Тихий, скромный Афанасий и его подчиненный Герман были истинно смиренными монахами, главным заводилой против Баранова был неистовый Нектарий.
В тот день, до позднего вечера, Баранов с Баннером проговорили в его избе. Баннер сказал ему также, что правление компании отписало на его имя значительную сумму в акциях, так что Баранов стал теперь одним из крупных акционеров компании.
Баранов в свою очередь рассказал Баннеру о своих планах расширения деятельности компании в Америке и о намерении перенести главную контору с Кадьяка в форт Святого Михаила на острове Ситка. С переездом в Ситку он оставляет Баннера своим заместителем и правителем колонии на Кадьяке.
Перед сном Баранов долго перечитывал письмо, переданное ему Баннером от Ларионова с Уналашки. Ларионов писал в своем письме, которое было датировано еще 5 августа 1801 года:
"…непреподает надежды никакой ослухах ипримечаниях онещастном нашем Фениксе акоими паче на нем бывшего Преосвященного Иоасафа смесию да и многими бывшими сними людми… - и дальше приписал в ответ на жалобы Баранова о поведении "благородных": - Наградил Бог нас свами господами чиновниками и я сосвоим почасту хлопочю; защищаются везде честию своею инас хотят везде зделать виновниками, потому что мы купцы… Между прочим изволите писать об присылке квам чаю исахару равноже иводки; сердечно бы я рад доставить квам, ноповерьте пожалуйте что я исам уже забыл вкус чаевой, сновово году жыву безчаю а питаюсь выварками Прежними… Но ежели Богу угодно будет наградить нас приходом судна идоставлением чаю… то непремину послать квам…"
В дни, следовавшие за приездом Баннера, Баранов, подстегнутый царской наградой и признанием его заслуг, проявил опять вернувшуюся к нему его обычную энергию. Он стал готовиться к переезду на
Ситку и делал последние приготовления к переводу его главной конторы в форт Святого Михаила.
И вдруг, точно удар грома средь ясного неба, пришли страшные вести с Ситки…
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ: ЭКСКУРС В ПРОШЛОЕ
1
Крупную, еще недостаточно оцененную роль в развитии русских владений на Алеутских островах и Аляске играет Александр Андреевич Баранов. Нет никакого сомнения, что возглавлявшаяся им в Русской Америке Российско-Американская компания, несмотря на определенную цель выкачивания доходов из ее колонии, тем не менее имела огромное значение в культурном развитии края.
Приблизительно в те же годы в других частях земного шара вели такую же работу и имели тождественные монопольные права еще две аналогичных компании - Гудзон-Бейская и Ост-Индская. Первая из них даже являлась сильным конкурентом Российско-Американской компании, также оперируя на американском материке.
Баранов - душа компании. Но кто же был основателем этого грандиозного предприятия? Каким образом компания смогла развить это дело в таких грандиозных размерах? Говоря о Баранове и его достижениях, нельзя не упомянуть, конечно, людей, сделавших возможным появление такой фигуры, как он.
Этими людьми были Григорий Иванович Шелихов и его энергичная жена Наталья Алексеевна. Шелихова - первая белая женщина, посетившая Аляску, первая женщина, совершившая нелегкий путь на утлом судне на Алеутские острова, еще почти не известные белым людям.
Своей необычайной энергией, умением находить нужных людей Шелихов и его жена создали компанию, оставившую неизгладимый след в истории Аляски.
Шелиховы, однако, были не первыми. И до них люди совершали походы на утлых, неустойчивых "кочах", гибли, тонули, но это не останавливало их, шедших вперед к неведомым берегам.
Конечно, все это носило неорганизованный характер, и только две большие экспедиции под командой выходца из Дании Витуса Беринга - в России его перекрестили в Ивана Ивановича, - сделали первый серьезный шаг в исследовании берегов Аляски и Алеутских островов.
Сам Петр Великий начертал план экспедиции Беринга, дав ему задание выяснить точно, соединяется ли Азия с Америкой. Экспедиция после длительных приготовлений смогла выйти в плавание из Охотска, тогда главного русского порта на сибирском побережье, только после смерти Петра Великого.
21 августа 1727 года, корабль "Фортуна" отправился из Охотска, но дошел только до Большерецка на западном берегу Камчатки. Кораблю пришлось остаться там на зимовку, а Беринг с командой отправился по суше в Нижне-Камчатск. Там был построен новый бот "Св. Гавриил", на котором в июле 1728 года экспедиция вышла в плавание. Беринг поднялся к северу до 67-й параллели и увидел, что берег Сибири круто поворачивает на запад. Он вполне резонно пришел к убеждению; что, очевидно, Азия с Америкой не сходятся. Считая свое задание выполненным, Беринг вернулся на Камчатку.
2
Было решено отправить вторую экспедицию под командой того же Беринга с заданием найти и обследовать берега Америки. Главным его помощником, как и в первую экспедицию, был старший лейтенант Алексей Ильич Чириков. После больших трудов и нескольких лет приготовлений построили, наконец, 8 сентября 1740 года два корабля - "Св. Петр" и "Св. Павел", на которых экспедиция вышла в плавание.
Беринг командовал "Св. Петром", тогда как командование "Св. Павлом" принял Чириков, считавшийся более способным и энергичным, чем сам Беринг.
Оба судна пересекли бурное Охотское море и вошли в Авачинскую губу на Камчатке, где решено было перезимовать. Там, у небольшого залива, на перешейке и заложили новый город, названный по имени обоих кораблей Петропавловском. За время пребывания экспедиции на месте нового города было построено несколько домов и даже возведена небольшая церковь, опять же во имя апостолов Петра и Павла.
4 июня 1741 года суда вышли в свою, ставшую потом исторической, экспедицию и, хотя мнение большинства склонялось к тому, чтобы идти и искать "Большую землю" - Америку - на востоке или северо-востоке, Беринг настоял на своем решении и направил экспедицию в юго-восточном направлении в поисках фантастической земли Гама. Эта земля якобы должна была находиться между 46-й и 47-й параллелями.
Как и следовало ожидать, предположения исследователей о существовании земли Гама не оправдались, но эти поиски роковым образом сбили экспедицию с верного первоначального плана, заставив суда блуждать по безграничным просторам океана.
Время шло, запасы провизии и воды уменьшались. Решили изменить курс и направиться на север. Несколько дней суда бродили в поисках земли то в одном, то в другом направлении. Туманным утром 21 июня они потеряли друг друга. Чириков на "Св. Павле" потратил два дня в безуспешных поисках Беринга и, наконец, оставив бесплодные поиски, решил самостоятельно продолжать главное задание экспедиции - искать новую землю.
Курс был взят на восток. Много дней корабль Чирикова не менял курса Конечно, если бы "Св. Павел" пошел в северо-восточном направлении, то он давно бы наткнулся на каменную гряду Алеутских островов или Аляски. Шел день за днем. Корабль по-прежнему был один на безбрежной, безграничной поверхности океана. Чириков решил, во что бы то ни стало, добиться своего и добраться до земли, идя на восток, хотя, делая это, он все дальше и дальше уходил от родных берегов. Им руководила такая же решимость, такое же сознание правоты своего дела, как когда-то, за двести пятьдесят лет до него, решимость знаменитого Колумба привела его к открытию Америки. Во всяком случае, ему так же, как и Колумбу, нужно было взять на себя всю ответственность за принятое решение перед лицом колеблющейся команды и нерешительных сподвижников.