Она ухмылялась, задумчиво щурясь. Сережа наблюдал за ее лицом и прекрасно понимал, что она сейчас, скорее всего, пытается просчитать, какую выгоду из всего этого мероприятия может извлечь для себя. Лера была довольно опытной руководительницей: за ее плечами стояли несколько производств шоколадных изделий в четырех странах Европы, и, конечно, деньги на покупку далеко не бедного предприятия, стоявшего на счету у Минобра, у нее были… И Сергей ей доверял. Но доверял не потому, что верил в ее искреннюю честность и в то, что она, добрая душа, согласится бескорыстно помочь в трудной ситуации своему любимому братцу, а потому лишь, что она… Была его двоюродной сестрой и дочерью отцовского старшего брата Бориса Петровича Минаева, который уже как лет двадцать живет в Болгарии и крутится там в туристическом бизнесе.
Сестра – это семья. Она была Минаевой. А для Минаевых семейное дело – это вся их жизнь. Для Минаевых их предприятия или их деньги, что практически одно и то же, - это был краеугольный камень в основе всех ценностей, и они порвут глотки, но не отдадут бизнес в руки чужаков… Так был воспитан Сережа, который вдруг обнаружил, что на свете есть куда более важные ценности, что на свете есть любовь, ради которой не страшно и взбунтоваться и рискнуть лишний раз, и так была воспитана Лера… Но, насколько было известно Сереже, ее жизнь текла ровненькой дорогой к Олимпу, без эксцессов и проколов, без одуряющей страсти и фиктивных браков… А значит, на нее можно положиться.
- Хм, хм… Интересненько ты решил кинуть брачный контракт, Сережа… Только вот я все равно не пойму, почему ты и твоя… секретарша не можете подождать до июня? Меньше года осталось, и фирма была бы твоей, без рискованных, тяжеловесных схем.
- Я не могу ждать так долго. – раздраженно отрезал Сергей, не желая посвящать ни Леру, ни отца в свои личные проблемы. – И дело здесь не только в Жене. Ну так что скажешь, Лера? Все затраты будут полностью компенсированы с процентом, я гарантирую.
Лера задумчиво посмотрела на свою псину, тихо и блаженно посапывающую у нее на руках, и низко загудела, снова выпятив губы далеко вперед:
- Ну что, моя кроха, поможем бедненькому Сереженьке спасти семейное дело?.. Угу, угу, ты такая добрая, Лилу! Но Сережа. – она снисходительно и покровительственно посмотрела на Сергея и строго подняла указательный палец, а ее губы расползлись в слащавой ухмылке. – Я кое-что захочу взамен.
- Хорошо. – безапелляционно кивнул он, конечно, предвидев такой расклад. – Что ты хочешь?
Лера игриво погладила указательным пальцем Лилу, которая тут же, вздрогнув, проснулась и с напрасной опаской выпучилась на Виктора Петровича, уже как с минуту погруженного в какую-то нездоровую, угрюмую нирвану, и уклончиво прогудела:
- Пока не решила… Но обязательно тебе сообщу, будь уверен.
- Идиотизм!!! – наконец, выплыл на свет Виктор Петрович, сняв опасения Сережи насчет того, что у него по-тихому случился сердечный приступ на почве открывающейся перспективы, а ни Сергей, ни Валерия этого вовремя не углядели. Но все же, все же, все же… В лице отца Сережа отразил некоторую расслабленность, что ли, и торжествующе улыбнулся: отец принимает его затею! А сейчас кричит лишь для проформы и потому, что в нем, как всегда, бесится дух противоречия и страх за свой ненаглядный "Черный полюс". – Ты так просто рискуешь нашим делом, которое я поднимал с нуля не один десяток лет, ради какой-то девчонки!!! Да ты хоть понимаешь, Сергей, что если твоя затея выплывет наружу, Кроповницкий с дочерью тебе ни рубля не оставят! Ты станешь нищим и безработным, без единой перспективы хоть где-то пристроиться! А твоя репутация измажется в настоящем дерьме, когда в прессе твое имя зазвучит рядом со словами "обманщик" и "подлец", обокравший собственную жену с ребенком!!!
- Ну так ты подаришь мне свой пакет акций, или я пойду долгим и извилистым путем? – спокойно, с ухмылкой спросил Сережа, зевнув, а Виктор Петрович яростно поглядел на сына, затем – на Леру, примерно с минуту, после чего резко и импульсивно махнул рукой, воскликнув:
- Да делайте вы, что хотите!! Но имей ввиду, сын, - он встал и ткнул кривоватым пальцем в распирающую от триумфа грудь Сергея, который улыбался одной из самых светлых улыбок в своей жизни, - если твоя затея не сработает, и ты крупно опозоришься, не просто сев в лужу, а нырнув в нее с головой, если упустишь мою фирму… - он нервно одернул полы своего пиджака и, поднявшись на ноги, сверкнул на Сережу грозным взглядом, - то ты от меня никакой финансовой поддержки не получишь!!! Никакой!!! Ясно?? И запомни – я иду на это только лишь потому, что Лера согласилась тебе помочь. – он вздохнул и, мрачно поглядев на сына и племянницу, эффектно развернулся и гордо зашагал к двери, на ходу бросив:
- Разговор окончен. А теперь извините, мне нужно идти: дела. – и Виктор Петрович небыстро, но все же действенно телепортировался в секретарскую.
Лера вздохнула и тоже встала, подхватив свою собачку, а затем, задержав взгляд на Сережиных серых глазах, слегка поморщилась:
- Ты не находишь, что это все равно как-то… неправильно? Ты ведь ее обманешь. Ксюшу.
Сережа мгновенно взвинтился, но сдержал себя в кои-то веки, чтобы ненароком не выдать лишнего:
- Ксюша тоже мне… кое-что должна. Тебя волнует моральная сторона этого аспекта?
Лера безразлично пожала плечами и, подойдя к Сереже, быстро чмокнула его в щеку сухим, не дружеским и не сестринским, а самым дежурным вежливым поцелуем:
- Да, в общем-то, нет. Я же сказала, что мы с Лилу поучаствуем в твоей затее. Завтра, а может, сегодня – жди звонка: когда я придумаю свой ценный каприз за ценную для тебя услугу, я тебе наберу. Идем, кроха. – прогудела она уже в лысину на круглой, коричневой головке и с легкой ухмылкой вышла, не менее гордо и заносчиво, чем папашка, покинув Сережин кабинет.
Сережу переполняло победное торжество: первый шаг к освобождению сделан. Лера купит ОАО… Теперь вполне можно снова подавать заявление на развод и всецело включаться в процедуру передачи активов… Муторная возня! Ну ничего, у него есть коллектив, его команда, которая поможет все провернуть, есть Женя…
Вспомнив о ней и ощутив немедленную потребность увидеть ее, Сережа вылетел из кабинета, чтобы поделиться последними новостями…
Но в секретарской почему-то сидела не его милая, рыжеволосая Женя, а Таня Муромцева из отдела продаж – длинноволосая шатенка в белом, гипюровом платье и с неизменной жвачкой во рту, которая лениво щелкала мышкой в Женином компьютере и поглядывала на телефон. Сережа нахмурился: он знал, что и Женя, и Света иногда просят Таню их подменить, если им нужно отлучиться дольше, чем на пятнадцать минут… Но подобные маневры обязательно согласовывались с ним лично… А здесь…
- Таня. – жестко окликнул ее Сережа, подлетая к стойке и нетерпеливо хлопнув по ней ладонью, требовательно заглядывая в безмятежные Танины глаза.
- Да, Сергей Викторович?
- Где Женя??? – строго и повелительно спросил он, едва сдерживая злость и какую-то чертову тревогу, которой не было оснований плескаться в его душе раздраженным морем, но все же… Женя не могла просто так уйти, оставив здесь эту жвачную коровку с длинными, шелковыми ресницами. Таня посмотрела на него с особым любопытством, а в ее глазах мелькнуло оживление. Ну конечно… Все на фирме знают об их романе… НУ И ЧТО ТЕПЕРЬ??? Сережа взбешенно выдохнул, кипя, как электрический чайник, и снова с нетерпением хлопнул рукой по стойке, да с такой силой, что Таня вздрогнула. – ГДЕ ЖЕНЯ??? ПОЧЕМУ ТЫ ЗДЕСЬ, А НЕ ОНА??? Таня, быстрее, я жду!!!
Таня слегка улыбнулась, будто бы понимающе, и спокойно изрекла:
- Так Женька мне позвонила и попросила подменить минут на тридцать. Сказала, ей отлучиться надо, ну вот я и…
В мозгу Сережи разом полопались все сосуды, издав оглушительный, громкий хлопок… Отлучиться?!? Она ничего ему не говорила, она бы точно сказала, это же Женя… Ушла сразу после совещания с отцом и сестрой… Отец… Отец… ОТЕЦ!!! Чертовы потроха!!!
- Твою ж мать!!! – громыхнул в сердцах Сережа и почти бегом бросился к выходу с фирмы.
*** "Плюс"
Женя, конечно, ужасно волновалась за Сережу, особенно когда до ее слуха долетали безумные дребезжания Виктора Петровича. Она понимала, что склонить его на свою сторону будет ох, как непросто, а о Лере Женя не имела ни малейшего представления, потому полагалась только на доверие Сережи к ней… Но она и представить себе не могла, что сегодня ей предстоит понервничать и за себя в том числе…
Когда Виктор Петрович снова нарисовался страшным, седовласым барабашкой в секретарской, Женя старательно попыталась изобразить вежливое сосредоточение, глядя либо в экран монитора перед собой, либо, если все же жизнь заставит, то на его дурацкие, кустистые ноздри, но он быстро прошагал мимо, даже не повернувшись в ее сторону… Аллилуйя! Женька счастливо просияла, даже хихикнув от радости, и глубоко вздохнула с облегчением, но…
Через минуту, а то и раньше, зазвонил многоканальный телефон на ее рабочем столе, и секретарша, все еще продлевающая себе жизнь тихим хихиканьем, тут же с готовностью схватила трубку и выразительно почти пропела стандартную фразу:
- ЗАО "Черный полюс", Евгения, здравствуйте. – а на том конце завибрировал голос, от которого Женька чуть не слетела со стула:
- Евгения, сейчас тихо встаньте из-за стола и выходите из фирмы. Я буду ждать в черном "Ауди" на парковке перед заводом, около центрального входа. – проговорил строго и даже с нотками угрозы Виктор Петрович, и Женя глубоко вздохнула, пытаясь не выдать чертовски сильное волнение и даже легкую панику.
- Это похищение, Виктор Петрович? – холодно и язвительно спросила она в трубку, на что получила насмешливое:
- Много чести. Нет. Просто поговорить надо с глазу на глаз. Сергею – ни слова!!! Ты поняла??? Жду. – и он отключился.
Все еще плотно укутанная завесой тревоги, но все ж таки, не ужасом и не страхом перед этим железобетонным мужчиной с крутым кошельком и взрывным нравом, Женя тут же набрала Тане, попросив ее подождать на телефоне и искренне надеясь, что после "разговора" с человеком, ненавидящим ее больше налоговой и кредиторов, она еще останется вживых и даже своим ходом вернется в секретарскую, а затем, не мешкая ни секунды, она подхватила плащ и умчалась вон из фирмы.
Черный "Ауди" действительно стоял на парковке у самых дубовых дверей завода и разительно вырисовывался среди разномастых машин работников хромированной решеткой, слепящим блеском чистейшей крыши и пугающей дороговизной, но Жене, пребывающей в смятении и получающей порцию за порцией необъяснимого волнения, некогда было восхищаться прелестями очередной немецкой марки. Судорожно распахнув заднюю дверь золотой "клетки", она лицезрела и самого гордого каштановолобого ару (надеюсь, этот вид попугаев еще не считается вымершим?..), в черном пальто из натуральной шерсти (модный ара…) и с таким лицом, будто Виктор Петрович готовил его для слепка собственного бюста… Ну и не теряя времени, Женя легонько и быстро уселась рядом, аккуратно хлопнув дверью, стоящей, наверное, как комната в ее квартире.
Виктор Петрович продолжал держать устрашающую паузу, не глядя на Женю и задумчиво, но холодно таращась куда-то в окно, и Женя, как-то не испытывая желания вызвать его на очередной омерзительный для нее, надменно-повелительный, беспощадный и яростный базар, принялась спокойно рассматривать салон, а также еще одного мужчину за рулем, тоже одетого в приличный костюм и нацепившим на лицо выражение абсолютной непроницаемости. Скорее всего, умозаключила она, это был и его водитель, и охранник в одном лице, поскольку крепкая и широкоплечая фигура этого мужчины очень уж выпирала из автомобильного кресла, но хорошенько порассуждать с собой на эту тему она не успела – Виктор Петрович соизволил снизойти до разговора, четко и холодно процедив:
- Сколько ты хочешь, Евгения?
Женька оторопела, чуть не потеряв взметнувшиеся брови в собственных кудряшках, и растерянно уточнила:
- Вы это о чем, Виктор Петрович?? – отец Сергея, по-видимому, заметив недоумение в ее голосе, медленно посмотрел на нее, оглядев таким брезгливым взглядом, будто в машину к нему подсел какой-то бомж с ближайшей помойки.
- Я о деньгах, девочка. Сколько ты хочешь за то, чтобы навсегда оставить моего сына в покое? – с ненавистью и предвкушением личного триумфа проговорил он, а внутри Жени что-то с отвращением обрушилось, и она впервые в жизни испытала целую волну горячего, воинствующего отторжения к человеку… Нет, второй раз. Первым человеком, навлекшим на себя нечто подобное из глубин ее души, был, конечно, Павел Краснохатов. Печально улыбнувшись, она покачала головой, ощущая тошноту где-то в районе желудка:
- Виктор Петрович. Есть такие вещи, которые нельзя обменять на деньги…
- Молчать!!! – жестко пролаял он, резко развернувшись к ней и окатывая ее волной невероятного гнева и шквалистой ненависти… Его ноздри, да-да, те самые, просто раздувались, как паруса пиратского корабля, и сердце Жени тревожно заколотилось, заставив ее слегка отпрянуть от него назад. – Ты мне морали не читай!!! Из-за тебя мой сын занимается, ЧЕРТ ЗНАЕТ, ЧЕМ и готов отдать в чужие руки дело всей моей жизни!! Из-за тебя он решился на этот идиотский план!!! Что ты ему наговорила, а??? Мозги промыла, да?? Сказала, наверняка, что не будешь ждать, а то что же еще?!? Неймется тебе, значит… Короче так, мерзавка… - он едва выдохнул, сжимая кулаки и страшно вращая глазами, Женя даже заметила, что у него полопалось несколько сосудов на белках, и ей стало ужасно не по себе… Он нависал над ней, как лев над беззащитным оленем, чья нога попала в охотничий капкан, и в голову судорожно впечаталась мыслишка: а ну как он бросится бить ее или, что еще хуже, попробует задушить прямо здесь, на этом черном, кожаном сиденье??? Мама-мия, и до чего страх ударяет в голову фонтаном сумасшедших наваждений?.. – Мне нужно, чтобы ты бросила Сергея раз и навсегда! Хватит рушить чужую жизнь, столько проблем только из-за одной тебя, ты сама-то не замечаешь, дурилка??? Ты же уже отказалась от него один раз – откажешься снова! Но теперь – окончательно, поняла?!? Ты исчезнешь из его жизни, а он… повоюет и забудет тебя, как и всех остальных своих однодневок… - Виктор Петрович вдруг с огромным наслаждением улыбнулся, заметив, как Женино лицо передернуло от боли. – Думаю, миллиона тебе будет достаточно.
Женя поморщилась, пытаясь задавить нарастающий страх, пытаясь успокоиться и взять себя в руки, пытаясь понять его мотивы… Он беспокоится о сыне, он беспокоится о семье… У него есть основания так к ней относиться, есть основания… Черт, нет! Он не имеет права винить лишь ее одну во всем, не имеет права предлагать деньги в обмен на отречение от того, кто нужен ей, как воздух…
- Это отвратительно. – она вздохнула и, с трудом преодолевая неприязнь, посмотрела на него. – Вы хотите, чтобы я бросила его, потому что думаете, что он пошел на все эти ухищрения по моей указке… Но Виктор Петрович! Я говорила ему подождать до июня, я готова ждать, сколько угодно!.. Разве вы не знаете собственного сына? – прошептала она, посмотрев на свои ладони, а Виктор Петрович вдруг весь словно заледенел – так сильно напряглось все его тело, и его взгляд расфокусировано отправился блуждать по спинке переднего кресла. – Он хочет развода не только для того, чтобы быть со мной. У него проблемы с дочкой… Как вы не понимаете?!? – изумленно воскликнула Женя в страстной попытке достучаться до этого замерзшего, неприступного истукана, в надежде пробудить в нем хоть малейшее желание посмотреть на ситуацию со стороны собственного, единственного ребенка, но… Как оказалось, безуспешно… Виктор Петрович нахмурился, а затем медленно, вибрирующим от злости голосом выдал:
- Я понимаю. Я так понимаю, Евгения, что миллиона тебе мало… Два!!! – он так резко обернулся и с таким безумием посмотрел на нее, что Женя снова отпрянула, начиная впадать в легкую форму тяжелой паники. – Дам два миллиона! Хочешь – в долларах!!! Это уйма денег… - он вдруг не сдержался и так резко и больно схватил Женю за плечи, что та чуть не вскрикнула и чуть не врезала ему кулаками в грудь со всем своим инстинктом самозащиты, но сдержалась, расширенными глазами глядя на него, а Виктор Петрович с силой сжал ее плечи пальцами и придвинул Женино побелевшее лицо к своему, одрябшему, озлобленному, оскаленному в яростном порыве… Его челюсть затряслась, и он бешено зашептал, брызгая слюной на тянущуюся изо всех сил назад Женьку:
- Ты только подумай, девка!! Ты сможешь обеспечить всю свою семью на несколько лет вперед! Но я не идиот, слышишь?!? Пока Сергей думает, что ты его ждешь, он ни за что не откажется от своей задумки, он… как чертов осел в упряжке!!! Что ты с ним сделала, ума не приложу??? Простушка, деревенщина… - плевался Виктор Петрович, все сжимая и сжимая Женины хрупкие плечи до боли, с гневом дыша в ее сопротивляющееся лицо и, кажется, распаляясь все сильнее… Женя быстро оглянулась: дверь… Не заперта ли?.. Если что, так бежать, бежать, пока Виктор Петрович черту не перешел… - Ты ему не пара!!! А с его дочкой я уж разберусь… Дело только в тебе, дрянь…
Та-а-ак, все… Женя – пора делать ноги! Минаев-старший ополоумел, это и ежу понятно, если он еще чего сделает или скажет, то не миновать потом проблем в дальнейшем… А потому, как простушка и деревенщина, но все-таки с мимолетными проблесками мысли, Женька почуяла, что уходить нужно немедленно… Она развернулась было к двери, желая нащупать ручку, а Виктор Петрович взревел раненным медведем: "Мы не договорили!!!", и с такой силой схватил Женю за запястье, что ее тело даже отпружинило назад, поближе к любимому собеседнику… Она вскрикнула, а в глазах ее вдруг сверкнули слезы обиды… Обида, обида, боль… Держись, Женька, держись, не плачь, не бойся, он же не преступник какой-нибудь, а уважаемый бизнесмен, он ничего тебе не сделает, ничего… Он не посмеет…
- Евгения!!!
- Виктор Петрович! Прекратите! Вы меня что, не слышите?!? Дело не только во мне, это Сережин выбор!! Отпустите мою руку, сейчас же!!! Что вы делаете?!?
В этот момент из здания завода, расталкивая всех входящих и выходящих без церемоний, вылетел Сережа, быстро и тревожно оглядывая парковку. Виктор Петрович застыл, увидев сына, и даже клешня его, вдавившаяся в запястье Жени до синяков, несколько ослабла… Женя тоже резко обернулась, увидев Сережу и испытав глубочайшее облегчение, а Виктор Петрович снова зарычал, опомнившись, и сжал Женину руку сильнее, грубо притянув к себе:
- Последний раз повторяю: бери деньги, шлюха! Больше такого щедрого предложения не будет! И отвали от моего…
Пропади ж ты пропадом, осел бесчувственный!!! Совсем мозги отшибло со своими деньгами!!!
- Да засуньте вы свои деньги, знаете, куда?!? – крикнула Женька, смахивая слезы, и, мощно оттолкнувшись, вырвалась из этого чудовищного, унизительного захвата, снова быстро обернувшись на Сережу, который, завидев машину отца, уже стремительно шагал к ней с самым сурово-убийственным лицом, на какое только был способен. – Я люблю его, вы понимаете??? И ни за какие деньги мира не откажусь от него, старый дурак!!!
Последний "комплимент" явно плеснул через край, прямо на пылающую огнем газовую конфорку, и Виктор Петрович, кажется, попрощался со всеми своими тормозами, потому что оглушительно заорал: