Прислонившись к краю стола, она ответила ему таким же пристальным взглядом. Причины, по которым он делает предложение, оставляют желать лучшего, и она не намерена уступать то малое достоинство, которое у нее еще осталось. Будущее и счастье Хью важнее всего.
Шеридан направился к двери, и Эмма выпрямилась. В дверях он задержался и, не оглядываясь, заявил:
- Если вы хоть в малейшей степени заинтересованы в моем предложении, дайте мне знать об этом не позже завтрашнего дня. Или можете забыть, что я был здесь.
С этими словами он вышел.
Она уставилась в пустой дверной проем. Сердце так бешено колотилось в груди, что было трудно дышать. Эмма бросилась к двери.
- Мистер Шеридан! - крикнула она, заставив Алана обернуться. - Позвольте вам заметить, сэр, что ваши манеры оставляют желать лучшего. Нельзя просто войти в дом женщины и предъявить ей ультиматум, особенно когда дело касается такого важного вопроса, как брак.
Слегка опустив голову, она решительным шагом направилась к нему. Он даже не шелохнулся, лишь смотрел на нее прищуренными глазами.
- Что вас так расстроило? - протянул Алан. - Неужели то, что я не вручил вам цветы и конфеты и не встал на колено?
- Не говорите ерунды, сэр. Мне безразличны эти банальности.
- Да? Тогда, возможно, вы просто не привыкли иметь дело с людьми, которых не можете подчинить своей воле. Или просто боитесь.
- Вас?
- Мира за этими дверьми, мисс Кортни. Знаете, что я думаю? Я думаю, что вы все это выдумали. Не было никаких цыган и никакого татуировщика. Вы создали их здесь, в своей голове. - Он постучал ей по виску пальцем.
Она ахнула и почувствовала, как ее самообладание испаряется под горячим натиском негодования.
- Фактически, - присовокупил он с нарочитой паузой, - вы такая правильная, что я бы не удивился, если б вы даже солгали насчет происхождения Хью.
Ее рот открылся и закрылся, не произнеся ни звука. Сердце, казалось, подскочило к горлу, а волосы на голове зашевелились.
Наклонившись к ней и скривив чувственный рот в саркастической полуулыбке, он сказал:
- Я мог бы поставить на кон свою жизнь, поспорив, что он появился на свет в результате непорочного зачатия.
Напряжение вдруг оставило ее. Если б тело все еще не дрожало от пережитого, она могла бы рассмеяться. Но у нее вышла лишь самодовольная улыбка, и нарочито медленно она стала расстегивать маленькие пуговки блузки, начав с воротника и спускаясь ниже, между тем как глаза Алана сузились, а точеные черты лица окаменели, когда блузка распахнулась, обнажая вначале шею, затем ключицы и, наконец, кружевную кайму сорочки, прикрывающую грудь.
Когда его карие глаза медленно вернулись к ее глазам, она вгляделась в их поразительно напряженные глубины и тихо произнесла:
- Просто чтобы все было предельно ясно, сэр…
Зацепив тонкую ткань кончиком пальца, она слегка оттянула ее вниз, открывая его взору бледную, мастерски выполненную розу, которая изящно изгибалась вверх по груди.
- Уверяю вас, мистер Шеридан, что все до единого слухи обо мне верны.
Его взгляд снова опустился к ее груди и остался там, в то время как молчание затягивалось, и Эмма почувствовала первую вспышку неловкости и досады, обратившую ее тело в пламя.
Наконец губы Алана изогнулись, и у Эммы перехватило дыхание, когда он слегка прижал кончик пальца к стеблю и медленно потянул палец вверх, выше, до розового цветка, где задержался, подняв глаза к ее лицу.
- Очень мило. Если я закричу "бис", вы снимете что-нибудь еще?
Эмма рывком запахнула блузку.
- Очень скоро вы узнаете, что меня не так легко шокировать, мисс Кортни. Совсем не так легко, как вас.
- Всего доброго, мистер Шеридан.
Эмма повернулась спиной к Алану и, держась неестественно прямо, зашагала к лестнице.
Ее отец, цветущий и довольный, вышел из ближайшей комнаты и широко развел руки.
- Значит, быть свадьбе! Благослови, Господи, этот день, когда обе мои дочери обручились.
- Мисс Кортни! - крикнул Шеридан.
Эмма замедлила шаги.
- Эти ужасные очки запотевают, когда вы злитесь.
- Подите к черту! - огрызнулась она, заставив отца резко остановиться.
- Иду, - парировал Алан. - Там и увидимся.
Затем хлопнула передняя дверь. Эмма стояла у основания лестницы, злясь на себя за то, что позволила эмоциям выйти из-под контроля, а также на Шеридана за… за все на свете.
За то, что он не встал на колено, прося ее руки.
За то, что нисколько не уважает ее и даже не пытается притворяться.
За откровенность.
За надменность.
За то, что он так убийственно красив и одинок.
За то, что она готова забыть об осторожности и благоразумии и выйти за него замуж…
Она пошла к передней двери сначала неуверенно, потом быстрее.
- Эмма! - Рита летела вниз по лестнице. - Не делай этого! Ты не должна! Ты знаешь, о чем я, Эмма! Я больше никогда не буду с тобой разговаривать!
Рита нагнала сестру у самых дверей и, схватив за руку, развернула к себе.
- Он не любит тебя!
Эмма взялась за дверную ручку.
- Он женится на тебе только из-за приданого. Он растратит деньги на любовниц, карты, лошадей и эти развалины, а когда деньги кончатся, он вышвырнет тебя, как старую чайную заварку!
- Уйди с дороги, Рита.
- Ради бога! - рявкнул отец. - Отойди, Рита, и оставь сестру в покое.
- Скажи ей, папа. Скажи, чтобы не выходила за него! Умоляю тебя!
Изумленно уставившись на припухшее от слез лицо сестры, Эмма покачала головой:
- Неужели ты отказываешь мне в единственном шансе на свободу, Рита?
- Он негодяй!
- Когда-то ты так не считала.
- Подумай о Хью.
- Именно о нем я и думаю.
- Ну-ну, Рита, девочка… - Кортни взял дочь за плечи и попытался отодвинуть в сторону. - Ей-богу, ты ведешь себя так, как будто ревнуешь.
- Ревную! - Рита засмеялась и заплакала одновременно, отпихнув его руки. - Ревную к ней? Его? Ты шутишь, папа. Ведь это меня он любит. Просто он пытается отомстить мне за…
- За что? - насторожился отец.
Рита вновь обратила горящие глаза на Эмму и, приблизив лицо к уху сестры, прошептала:
- Как ты сможешь жить, зная, что твой муж и сестра были любовниками, что когда он спит с тобой, то, без сомнения, думает обо мне?
- Что такого я тебе сделала, что ты меня так возненавидела? - печально спросила Эмма. - Я растила тебя и любила, как мать. Я пожертвовала всем, чтобы ты была счастлива, и все равно ты жалеешь для меня этой единственной возможности…
- Но Хью заслуживает…
- Не смей даже произносить его имя. Прибереги свое лицемерное проявление заботы о моем сыне для тех, на кого оно произведет впечатление. А теперь… уйди с дороги.
Проскользнув мимо сестры, Эмма распахнула дверь и, подобрав юбки, сбежала по ступенькам.
- Стойте! - закричала она вслед удаляющейся карете Шеридана и побежала по подъездной дорожке. Она едва не врезалась в задок кареты, прежде чем заметила, что та остановилась. Дверца распахнулась, и Шеридан грациозно спустился на тротуар.
Она задыхалась от бега и теперь, достигнув цели, внезапно оказалась во власти сожаления за свою импульсивность.
- Проклятие, - пробормотала она и, когда Алан направился к ней, закрыла глаза от унижения.
О боже, какой дурой она должна выглядеть с заляпанными грязью ногами и юбкой, с растрепанными волосами и прилипшей к телу блузкой!
- Мисс Кортни.
Она резко повернула голову на голос Шеридана.
Он протянул руку к очкам и осторожно снял их. Мир мгновенно восстановил свою ясность. Алан смотрел на нее, вскинув бровь, а его руки протирали запотевшие линзы о лацкан накидки.
- Вы хотели мне что-то сказать, - напомнил он.
- Да, - с усилием выдавила Эмма. - Я…
Она сглотнула и попробовала дышать, обнаружив, что волнение делает это довольно затруднительным.
Шеридан поднял очки кверху и, прищурившись, внимательно оглядел стекла. Удовлетворенный, он посадил их Эмме на нос и заложил дужки за уши. Пальцы его коснулись волос на ее висках и скользнули вдоль края уха.
- Я же говорил, что эти очки запотевают, когда вы злитесь. Ведь говорил, мисс Кортни?
Она кивнула.
Алан стал застегивать ей блузку, а она стояла как статуя и любовалась тем, как угасающий свет очерчивает каждую линию его лица. Сердце молодой женщины забилось в два раза быстрее, когда его пальцы коснулись ее груди.
- Но вы ведь гнались за моей каретой не для того, чтобы обсудить это. Я так понимаю, вы внезапно и резко изменили свое отношение к моему предложению.
Она снова кивнула.
- И полагаю, вы решили, что союз между нами послужит чем-то вроде спасательного круга для нас обоих.
Эмма кивнула еще раз.
- И вы согласны, что, чем скорее это произойдет, тем лучше для нас?
Еще один кивок.
- Прекрасно. Я поговорю с суперинтендантом магистрата. Как вы посмотрите на то, чтобы церемония состоялась через неделю в помещении магистрата?
- Через неделю?
- Я понимаю, что это слишком короткий срок для подготовки, но, с другой стороны, учитывая наши обстоятельства, в обычной церемонии нет необходимости.
Эмма снова кивнула.
Он долго стоял и молча смотрел на нее. Она начала дрожать то ли от холода, то ли от осознания того, что только что согласилась выйти за Алана Шеридана.
Сняв с себя накидку, Алан обернул ее вокруг плеч Эммы и запахнул у горла. Дорогая шерсть и поношенная атласная подкладка еще хранили тепло его тела. Еще она различала слабый запах его одеколона.
- Спасибо, - пробормотала она.
Он скупо улыбнулся и, казалось, задумался, прежде чем наклониться и коснуться губами ее губ.
- Всегда пожалуйста, - прошептал он.
Он повернулся к карете и вскочил в нее с грацией акробата.
- Доброй ночи, мисс Кортни, - послышался его голос изнутри. - Я дам вам знать.
Кучер захлопнул дверцу и взобрался на козлы.
- Доброй ночи, - отозвалась Эмма, глядя, как карета покатила вперед и исчезла в темноте.
ГЛАВА 7
- Уверен, вы можете понять причины, по которым я так поступаю, Шеридан. Видит Бог, я не хочу оскорбить ваши чувства. Несомненно, вам будет трудно принять мои условия, однако… - Граф Кортни прочистил горло и вперил в Алана пронизывающий взгляд. - Думаю, вы сможете понять, что мною движет. Мой долг думать о будущем Эммы. При этом я не могу не принять во внимание ваше прошлое. Вы питаете слабость к азартным играм, у вас нет деловой хватки. Однако, - поспешил добавить он, - вас нельзя за это винить, учитывая ваше воспитание… Вы меня слушаете, Шеридан?
- Конечно.
Тон Алана был язвительным, но сдержанным.
- Таким образом, я поставил перед вами условия этого приданого. Эмма должна иметь полный контроль над финансами. Она, разумеется, будет должным образом обеспечивать все ваши потребности.
- Значит, вы хотите сказать, - обратился Алан к Эмме, - что мне придется клянчить у вас деньги?
Она сглотнула.
- Прошу вас, попытайтесь взглянуть на все это с другой стороны, - поспешил вмешаться лорд Кортни. - Учитывая вашу репутацию…
- Но так не делается. Жены не содержат мужей. Наоборот.
Кортни встал между Эммой и Аланом и улыбнулся:
- Вы должны понять мои опасения. Помилуйте, сколько можно услышать историй о кутилах, которые спускают состояние жен, и те вынуждены прозябать в бедности весь остаток дней своих. Я не хочу, чтобы Эмма проснулась однажды утром и обнаружила, что она и ее сын выброшены вон ради другой женщины.
Глаза лорда Кортни стали жестче, а улыбка еще более искусственной.
- Возьмите, к примеру, вашу мать и отца…
Разговор потянулся дальше. Эмма почти не слушала. Она вглядывалась в лицо своего будущего мужа, наблюдая, как его выражение переходит от изумления к гневу, от гнева к пугающей ярости. Внутренний голос шептал ей, что она должна бы находить удовольствие в этой сцене - в конце концов, причины, по которым он женится на ней, далеки от рыцарских. Так почему же это не так? Почему ей хочется подскочить и закричать на отца, что его идея нелепа? Гордость Алана и без того достаточно уязвлена этим браком. Он имеет полное право забрать назад свое предложение просто из принципа. Но сделает ли он это?
Эмма вспомнила, как всю ночь ворочалась в постели, страшась этой встречи. Ей снилось, что он отказывается от условий договора и в негодовании покидает дом.
Еще ей снилось, что он падает на колени и говорит о своей бесконечной нежности и любви и о том, что готов согласиться на что угодно, лишь бы она стала его женой.
Пока ни того, ни другого не произошло.
- Скажите, Шеридан, вы согласны на эти условия? - спросил граф Кортни.
Алан сидел так спокойно, словно этот нелепый поворот событий ничуть не волновал его. Только глаза выдавали ярость.
- Похоже, у меня нет выбора, - ответил он.
Кортни улыбнулся и протянул руку. Алан не принял его рукопожатия.
С погасшей улыбкой отец Эммы произнес:
- Есть еще один вопрос. Это касается мальчика. - Он порылся в бумагах. - Если случится, что брак между вами будет расторгнут, его мать сохранит опеку.
В ответ Алан лишь рассмеялся. Затем он поднялся со стула и обратился к Эмме:
- Я говорил с официальными лицами магистрата. Остальное предоставляю вам, поскольку вы, похоже, склонны всем руководить.
Он круто повернулся и вышел из комнаты, даже не попрощавшись. Эмма бросилась за ним.
- В котором часу? - крикнула она ему вслед.
- В полдень, - последовал короткий ответ.
Она пошла за ним в холл, где Джон стоял с плащом и перчатками Алана. Старый дворецкий помог ему надеть плащ и открыл дверь.
- Мистер Шеридан, - окликнула она.
Задержавшись в дверях, Алан оглянулся.
- Я… понимаю, что вы должны чувствовать, но никто не станет приставлять пистолет к вашей голове и заставлять пройти через это.
- Это как сказать.
Эмма сделала глубокий вдох:
- Ваше положение, должно быть, крайне отчаянное, сэр.
Алан пожал плечами и стал неторопливо натягивать перчатки.
- Не больше, чем ваше, полагаю.
Она нахмурилась, когда Шеридан медленно направился к ней. Глаза его сверкали, как огненные искры.
- В самом деле, ваше положение, должно быть, крайне отчаянное, если вы выходите за меня, мисс Кортни, - сказал он пугающе безразличным тоном. - Потому что я не из тех, кто добровольно поступается своим достоинством. Стоит только взглянуть на мое весьма бурное прошлое, и вы поймете, что я имею в виду.
- Это угроза? - возмутилась она.
- О нет, мисс Кортни. Я же не гремучая змея, которая трещит хвостом, предупреждая, что собирается наброситься. Я намного хитрее.
Эмма застыла, когда он слегка коснулся пальцем ее груди точно в том месте, где под блузкой скрывалась татуировка, и медленно скользнул пальцем вверх, а затем вокруг шеи к затылку, где его большая ладонь погрузилась в ее волосы. Он наклонил к ней голову, и ее сердце забилось чаще. Глаза мужчины гипнотизировали, и она могла лишь гадать, страх или восторг превращают ее колени в вату.
- Я куда хитрее, - тихо повторил он. - Я скорее гадюка, мисс Кортни. Я заползаю в вашу постель и сворачиваюсь среди простыней. Я дожидаюсь момента, когда вы становитесь наиболее уязвимы, прежде чем ужалить.
- Если вы пытаетесь запугать меня…
- Это просто дружеское предостережение. Мы ведь друзья, не так ли, мисс Кортни?
Она попробовала кивнуть.
Не отрывая глаз от Эммы, он пробормотал:
- А теперь дружеский поцелуй на прощание. Полагаю, у меня есть на это право. В конце концов, что за жених я буду, если не продемонстрирую своей сердечной привязанности моей единственной любви?
Он наклонился и поцеловал ее в губы так, что она едва не задохнулась. Потом оторвался от нее и, резко повернувшись, вышел из дома.
…В субботу утром Эмма проснулась с ощущением пустоты в желудке. Это был день ее свадьбы, а она не получала никаких известий от своего жениха с тех пор, как он ушел из ее дома пять дней назад.
Часть утра она провела с сыном. Они совершили свою традиционную прогулку по дорожкам поместья, затем спустились к пруду. Когда они сидели, обнявшись, на мраморной скамейке, Эмма попыталась объяснить сыну, какая перемена в жизни их ожидает.
- Мы будем там счастливы? - спросил мальчик.
- Да, - ответила она. - Мы будем очень счастливы.
- У меня будет папа?
- Совершенно определенно.
- А он тебя любит, мамочка?
Эмма улыбнулась:
- Да.
- А меня?
- Конечно, он любит нас обоих, иначе бы не женился на нас, верно?
Эти слова преследовали ее все утро, пока она мылась и одевалась. "Как забавно, что все так вышло, - думала она. - И все же… все же, если когда-то я готова была выбрать брак с Аланом при любых обстоятельствах, то теперь…"
Теперь она предпочитала, чтобы он любил ее.
Эмма сидела на стуле в помещении магистрата и смотрела на фарфоровые часы, сделанные в форме колокольчиков. Комната была украшена специально для свадеб.
Без пятнадцати двенадцать прибыл только один гость, брат Алана, граф Шеридан, который поздравил ее и извинился за то, что его жена не смогла прийти: графиня Шеридан ожидала появления на свет третьего ребенка.
Церемония была назначена на полдень. Хью забрался на пуфик у окна и заверил ее, что сообщит сразу, как только его новый папа прибудет.
Часы пробили двенадцать, а жених все не появлялся.
В четверть первого Эмма все так же сидела на краешке стула, время от времени поигрывая рукавами платья, а Алана все не было. Хью ерзал на сиденье и то и дело спрашивал:
- Мама, когда же он приедет?
- Скоро, - отвечала она.
- Мамочка… - позвал Хью, своими маленькими пальчиками сжимая ее руку. - Почему ты плачешь, мамочка?
…Таверна "Кот в сапогах" была на редкость переполнена для такого раннего часа. Мужчины теснились поближе к бару, время от времени поднимая кружки в шутливом тосте за жениха и невесту Шеридан-холла.
- За этого ублюдка Мердока, который за всю жизнь палец о палец не ударил. Пусть теперь со своей женушкой пожинают плоды его труда.
Все разразились хохотом.
- Я не видел эту девку Кортни, но слыхал, она страшна, как крокодил.
- Да еще и с пацаненком, которого прижила, говорят, от румынского цыгана.
- Говорят, у нее вытатуирована пара драконов на заднице. По одному на каждой половине. Когда она идет, то кажется, будто они пляшут джигу.
Снова хохот, сотрясший стены прокуренной комнаты.
Мало-помалу смех затих, когда головы, одна за другой, стали поворачиваться к двери, где стоял граф Шеридан, великолепный в своем дорогом, прекрасно сшитом сером смокинге и брюках в полоску.
Тишина упала камнем, когда Ральф перевел недобрый взгляд с раздосадованных физиономий бражников на Алана, который сидел ссутулившись в темном углу комнаты, обхватив горлышко бутылки виски.
Послышались приглушенные возгласы: "Почему мне никто не сказал, что он здесь?" и "Я и сам не знал". Алан поднял глаза на брата, который подошел и остановился возле столика.