Она вернулась к себе лишь за час до ужина. Быстро приняв душ, девушка занялась приготовлениями к завтрашней поездке в Рим. Все необходимое уместилось в небольшую дорожную сумку.
Как там Филиппо, думала она, укладывая вещи. Ей очень хотелось заглянуть к сыну, но она не решалась, – скорее всего, мальчик не захочет жаловаться ей на отца.
Спустившись к ужину, Кьяра была приятно удивлена, узнав от Терезы, что Никколо уехал, но скоро вернется, – повез сына на день рождения Федерико. Домоправительница бросила на девушку лукавый взгляд, но ничего не сказала, и Кьяра сделала вид, что ничего не заметила.
– Мы с Филиппо помирились, – сообщил с довольным видом вернувшийся Никколо. – А тебя я сейчас повезу ужинать в ресторан. Тереза тебе об этом не сказала?
– Нет. Знаешь, по-моему, она догадывается насчет нас, – поделилась Кьяра.
– Ну и что с того?
– Да ничего. Лишь бы она Филиппо ничего не сказала.
Никколо чуть заметно нахмурился, и Кьяра тут же замолчала. Если она и дальше будет говорить только о Филиппо, он непременно догадается – не раньше, так позже. Только не сейчас, подумала она испуганно. Не сейчас!
– А куда ты меня повезешь? – спросила она беспечно.
– Есть одно местечко, – ответил Никколо, перестав хмуриться. – Я заказал столик на восемь, так что пора ехать. Филиппо заберем на обратном пути. Когда мы приехали, там было уже столько народу, что ступить некуда. По-моему, они пригласили весь город.
– Может, нам тоже следовало пойти? – осторожно спросила Кьяра.
– Еще успеешь со всеми познакомиться, – сказал он сухо.
Ресторанчик был маленький и уютный, еда – выше всяких похвал.
– Я не могу дождаться, когда по праву назову тебя своей. – Никколо открыто любовался ее тонким смуглым лицом, большими глазами с длинными ресницами, полным чувственным ртом.
– Я и так уже вся твоя, – заверила его Кьяра, доедая ананасовое мороженое. – И никуда от тебя не денусь.
От его откровенного взгляда ее охватила истома, кровь прилила к лицу.
– Ты неотразима.
Он медленно поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.
Когда-нибудь я расскажу тебе все, с болью подумала Кьяра, но не сейчас. Сейчас я не могу. Я слишком счастлива, я так боюсь тебя потерять…
Было уже около одиннадцати вечера, когда они подъехали к дому Федерико. Праздник, судя по всему, закончился, большинство гостей разошлись, хотя кое-кто еще оставался. Родители Федерико с радостью встретили Никколо и Кьяру. Филиппо может приходить к ним в любое время, заверил синьор Джероламо.
Всю дорогу в машине Филиппо молчал, но не напряженно, а, скорее, сонно. Неожиданно выяснилось, что он еще и не думал собираться в дорогу, и предложение Кьяры помочь было встречено с большим одобрением.
– Ну что, ты доволен сегодняшним днем? – поинтересовалась Кьяра, складывая майки.
– Конечно, было классно…
– Но? Что-то тебя все же беспокоит? Филиппо молча смотрел прямо перед собой, и Кьяра решила, что он ей не ответит. Но мальчик вдруг глубоко вздохнул.
– Мне так не хочется уезжать, – признался он.
Кьяра с трудом удержалась, чтобы не сообщить немедленно радостную новость: скорее всего, ему и не придется никуда уезжать. Но тогда посыпались бы вопросы, на которые Кьяра еще не готова была отвечать. Пожалуй, сообщение о свадьбе затмило бы все остальное.
– Знаешь, если бы твой папа женился, – сказала она задумчиво, – тебе, возможно, не понадобилось бы никуда уезжать.
– Вы думаете, он может жениться на этой Монике? – испугался Филиппо.
– Нет, – покачала головой Кьяра. – Они не любят друг друга.
– А вы откуда знаете? – удивился он.
– Твой папа мне сам сказал.
– С какой стати?
– Так получилось… в разговоре… – ответила она сбивчиво. – Ты что, хочешь взять все эти свитера?
Моментально отвлекшись, Филиппо начал перебирать одежду, которую он кучей вывалил из шкафа. В результате они с Кьярой остановились на одном легком джемпере.
К тому времени, когда все необходимые вещи были сложены, а ненужные аккуратно убраны в шкаф, у Филиппо уже слипались глаза. Кьяра помогла ему лечь и, преодолев желание поцеловать сына на ночь, выскользнула из комнаты. В коридоре было темно. Наверняка Никколо уже лег, подумала она огорченно, входя в свою комнату и прикрывая за собой дверь. Не зажигая света, она ощупью добралась до кровати и чуть не вскрикнула от неожиданности, наткнувшись в темноте на поджидавшего ее Никколо.
Филиппо крепко спал, но Кьяра не хотела рисковать. Торопливо подойдя к двери, она на всякий случай заперла ее на ключ.
8
Они прибыли в Рим незадолго до полудня. Солнце жарило вовсю, и было приятно хоть ненадолго подняться в прохладный гостиничный номер, чтобы оставить сумки и переодеться.
– Через два часа меня ждут в институте, – сообщил Никколо. – Так что пойдемте поедим.
Он отвез их в дорогой ресторан, и Кьяра не без удивления подметила, что Филиппо чувствует себя совершенно свободно среди роскошных интерьеров и точно знает, для какого блюда предназначена каждая из пяти вилок, лежащих около его тарелки.
– Я вывожу его иногда в свет, – подтвердил Никколо, когда Филиппо на минуту отошел от стола. – Здесь-то он никогда не скучает.
– Филиппо говорил, что мечтает побывать в Диснейленде, – вспомнила Кьяра. – Но тебе, наверное, неохота зря тратить на это свое драгоценное время.
– Напрасно ты так думаешь, – усмехнулся Никколо. – Я с огромным удовольствием покатаюсь на всех возможных аттракционах. Только надо выбрать время для поездки. Что, не веришь? Не такой уж я сухарь, как тебе кажется. Ты что, все еще сомневаешься во мне?
Кьяра подняла на него задумчивые глаза.
– В тебе – никогда. Просто вся эта ситуация уж очень сказочная. И ты живешь в сказочном мире, непривычном для меня. Требуется время, чтобы привыкнуть.
– К чему? – деловито поинтересовался Филиппо, усаживаясь за стол.
– К Италии, – быстро ответила Кьяра. – Я уехала отсюда слишком давно.
– А почему вы уехали? – с любопытством спросил мальчик.
– Моего брата пригласили к себе родственники.
– А вам хотелось уехать?
– Меня никто не спрашивал, – ответила она с натянутой улыбкой.
– А у вас много братьев и сестер? – продолжал расспрашивать Филиппо.
– Только старший брат.
Кьяра чувствовала на себе внимательный взгляд Никколо, который явно заметил ее смущение. К счастью, в этот момент принесли карту десертов, и Филиппо, позабыв обо всем, занялся чтением меню. Никколо также не стал ни о чем спрашивать, хотя легкое сомнение во взгляде осталось. Он догадывается, что она что-то не договаривает, поняла Кьяра.
После ресторана они расстались, договорившись о встрече в шесть. Никколо умчался в институт, а Филиппо предложил для начала сходить в зоопарк. Потом они гуляли по городу, заходя во все встречные магазины игрушек, в одном из которых Филиппо присмотрел совершенно необходимый для школы водяной пистолет.
После этого он довольно неожиданно завел Кьяру в дорогой магазин одежды. Не удержавшись, она примерила голубое шелковое платье за небывалую цену. Филиппо, увидев ее в этом платье, потребовал, чтобы она немедленно его купила, и Кьяра, неожиданно для себя, решилась на покупку.
– У вашего сына превосходный вкус, – с улыбкой заметила продавщица.
Кьяра покраснела, потом побледнела, перевела глаза на Филиппо. Но он, к счастью, не слышал замечания, поскольку в этот момент увлеченно строил самому себе рожи в огромном зеркале.
А если бы даже и услышал, сказала она себе, он все равно не принял бы его всерьез.
До гостиницы они добрались только в половине шестого.
– Мы попали в час пик, – объяснила Кьяра недовольному Никколо. – А до этого долго ловили такси.
– Могли бы почаще посматривать на часы, – проворчал он. – Теперь придется поторопиться. Я взял билеты в театр на шесть. Поужинаем после спектакля.
– Вы наденете свое новое платье? – спросил Филиппо, провожая Кьяру в ее номер.
– Не сейчас. – Она раскрыла сумку. – Для театра подойдет и костюм попроще.
– А я наряжусь, как следует, – похвастался мальчик. – В прошлый раз папа очень рассердился, когда я на банкет надел джинсы.
Он убежал, и Кьяра торопливо переоделась и причесалась, уже на ходу засовывая ноги в туфли на шпильках.
Заглянув в номер к своим мужчинам, она застала обоих в крайне раздраженном состоянии. Никколо выговаривал сыну за то, что тот категорически отказывался повязывать галстук.
– Что я могу поделать, если он меня душит, – кипятился Филиппо. – ты хочешь, чтобы я ходил, как все эти старики на твоих приемах.
В сердцах схватив галстук, он умчался в ванную.
– По-моему, это действительно излишне, – неуверенно произнесла Кьяра. – Ведь ему только девять лет.
– Позволь мне самому решать, что для моего сына излишне, а что нет, – холодно произнес Никколо.
Кьяра, кусая губы, отвернулась. Она не ожидала, что он будет настолько категоричен.
Никколо хотел что-то сказать, но тут в комнату вернулся надутый Филиппо в кое-как повязанном галстуке, и спор прервался сам собой.
Спектакль оказался чрезвычайно смешным, с большим количеством музыки и танцевальных номеров. Филиппо, забыв про галстук, хлопал в ладоши и звонко хохотал.
– Ты ничего не понимаешь в современной моде, – заявил он все же отцу, когда они ужинали в очередном ресторане.
– Пусть так, – согласился тот добродушно. – А ты тоже все еще сердишься на меня? – обратился он к Кьяре.
– С чего ты взял, что я рассердилась? – Она отвела глаза.
– За что? – встрял Филиппо.
– Кьяра тоже думает, что галстук тебе необязателен, – ответил Никколо. – И, наверное, тоже считает меня несовременным. Пусть я старомоден, но мне не нравится твоя прическа, – добавил он. – Когда ты подстрижешься?
– Не знаю. – Филиппо пожал плечами. – Хочешь, сбрею все наголо?
– Ну это уж слишком…
– Кьяра?
Какая-то молодая женщина заглядывала Кьяре в лицо.
– Кьяра, неужели это ты?
У Кьяры сердце ушло в пятки. Сильвана! Не может быть! Она гуляла по родному городку, и ее не узнала ни единая душа! А стоило поехать в Рим, как она тут же наткнулась на Сильвану!
Они раздружились вскоре после того вечера у Луиджи, а потом Сильвана вместе с родителями переехала, в другой город. И вот, через столько лет, они встретились вновь!
– Сильвана? Здравствуй… Мы когда-то учились вместе в школе, – пояснила она Никколо с натянутой улыбкой.
– Очень давно, – рассмеялась Сильвана, с интересом оглядывая всех троих. – Я вижу, у вас семейный выход?
– Я работаю у синьора Виченци. А это его сын.
– Ты работаешь няней?
– Синьорина Кьяра – мой компаньон, – ледяным тоном объявил Филиппо. – Я больше не нуждаюсь в нянях.
– Ну об этом можно поспорить, – сухо заметил Никколо. – Удивительно, как вам удалось встретиться после стольких лет.
– Это правда, – согласилась Сильвана. – Давно ты вернулась из Америки, Кьяра?
– Нет…
– Насовсем?
– Думаю, да.
– Тебе повезло, что ты сразу же нашла работу. – Сильвана перевела взгляд с Кьяры на Филиппо, затем посмотрела на Никколо.
– Кажется, вас зовут друзья, – сказал тот, кивая в сторону столика, из-за которого вышла Сильвана.
– Ну что ж, приятно было увидеться.
– Мне тоже.
Кьяра сжала руки под столом. Она чувствовала на себе проницательный взгляд Никколо.
– Мне показалось, что ты не в восторге от этой встречи, – негромко сказал он.
– Мы никогда не были близкими подругами, – ответила она торопливо. – Нам не о чем говорить.
– Не похоже, что ты хотела бы встретиться с ней снова.
– Это ни к чему. У нас нет ничего общего.
Никколо оставил расспросы, и Кьяра вздохнула спокойнее. И надо же было ей встретиться именно с Сильваной! Она прекрасно помнила историю Кьяры; знала и то, что ее заставили отказаться от ребенка. Про Аделину слышала вряд ли, но она могла о многом догадаться. Не зря бывшая подруга с таким интересом рассматривала Филиппо. Да и сама Кьяра так явно растерялась, что одним этим внушила подозрения не только Сильване, но и Никколо.
– А что мы будем делать завтра? – спросил Филиппо. – Пап, у тебя опять работа?
– Естественно. Но зато послезавтра я, скорее всего, освобожусь. Мы сможем съездить куда-нибудь еще. В Венецию, например. Проведем там несколько дней.
– Здорово! – выдохнул Филиппо.
– Но мы с собой почти ничего не захватили, – слабо запротестовала Кьяра. – Мы не готовились к такой долгой поездке!
– Все, что потребуется, купим на месте, – решительно заявил Никколо.
– Мама очень любила Венецию, – мечтательно сказал Филиппо. – Мы раньше часто туда ездили, да, пап? Мы будем кататься на гондолах?
– Обязательно. – Никколо вопросительно смотрел на Кьяру. – Какие-то сомнения?
– Конечно нет. – Она покачала головой и улыбнулась, думая о том, сколько всего она еще не знает о собственном ребенке. – Филиппо прав, это будет здорово.
Нужно перестать тосковать о том, чего не было, сказала она себе, и радоваться тому, что есть и будет. А кроме того, ее унылый вид беспокоит Никколо. Нельзя так себя вести.
Они добрались до гостиницы уже около полуночи. Филиппо, который валился с ног от усталости, тут же лег и заснул.
– Я тоже, пожалуй, пойду. – Кьяра направилась к двери.
– А я провожу тебя, и, может, мы еще немного поболтаем, – сказал вдруг Никколо.
У себя в номере Кьяра уселась на диван, нервно теребя браслет на руке. Что-то в его тоне насторожило ее. О чем он хочет поговорить?
Никколо сел рядом, но так, чтобы видеть ее лицо.
– Тебя расстроила эта встреча?
Отрицать это было бы глупо. Но следовало срочно придумать правдоподобный ответ, который удовлетворил бы Никколо.
– Меня увезли в Америку против моего желания, – выдавила она из себя. – Встреча с Сильваной напомнила мне обо всех тогдашних переживаниях.
– Тебе не с кем было остаться?
– Нет.
– Никаких бабушек с дедушками?
Кьяра молча покачала головой, вспоминая Аделину.
– Они давно умерли, так же, впрочем, как и отец. – Пора было рассказать Никколо хотя бы часть своей биографии. – Главным в семье был мой старший брат. Мать во всем слушалась его. Мы жили бедно, и брат смотрел на меня как на лишний рот. Я ела хлеб его родных детей. Но оставить меня здесь он не мог, – не позволяла честь семьи. Да и потом, поначалу я была нужна для того, чтобы смотреть за матерью, готовить. Но со временем он неплохо устроился.
– А он или твоя мать никогда не хотели вернуться назад?
– Зачем? Им и там неплохо. Матери – было. Она умерла год назад. – Кьяра покосилась на Никколо. – Я не очень хочу сообщать брату о своем замужестве. Он даже не знает, что я вернулась в Италию.
Лицо Никколо оставалось непроницаемым.
– Поступай так, как считаешь нужным. – Он помолчал. – Ты больше ничего не хочешь мне сказать?
Кьяра помертвела. Каким счастьем было бы облегчить душу, выложить ему все! Но она слишком боялась потерять любимого.
– Даже и не знаю, – сказала она совершенно спокойно. – Вроде бы ничего. Ты впервые едешь в Венецию?
– Ты имеешь в виду после смерти Лауры? Да.
– Это не будет слишком мучительно для тебя?
– Думаю, что нет. Я часто вспоминаю Лауру, но последнее время без грусти. – Он нежно привлек Кьяру к себе. – Если бы Филиппо не хотел твоего присутствия в Венеции, он бы прямо об этом сказал.
– Это уж точно. – Кьяра смотрела на него сияющими глазами. – Мы действительно хорошо ладим в последние дни.
– Гораздо лучше, чем я смел надеяться. Ты околдовала нас обоих. – Поцеловав ее, он поднялся с дивана. – Пойду.
Только бы никто вас не расколдовал, грустно подумала Кьяра, глядя Никколо вслед. Интересно, он понимает, что в Венеции им тоже желательно спать отдельно друг от друга?
Через две недели они объявят Филиппо о своем решении. К этому моменту она должна стать мальчику лучшим другом. Но даже и в этом случае неизвестно, как он воспримет известие об их женитьбе.
Несмотря на толпы туристов, Никколо все же сумел найти для них два номера в тихой маленькой гостинице не очень далеко от центра. Они много гуляли по городу и, по желанию Филиппо, катались на гондоле. А потом Никколо увез их подальше от города на пустынный морской берег, где стоял крошечный отель на одну семью – большая комната, кухонька, веранда. Там можно было спокойно отдыхать в тишине, вдали от туристических толп. Филиппо с утра до ночи плавал в море и загорал. Если он и вспоминал о прошлых временах, то никак этого не показывал и внешне всегда выглядел веселым и довольным.
Самой Кьяре казалось, что она очутилась в раю. Ей было страшно подумать, что когда-нибудь – и очень скоро – это должно кончиться. – Тебе так кажется, – заявил Никколо, когда однажды на пляже она поделилась с ним своими мыслями. – Жить так постоянно невозможно. Уже через месяц ты запросишься куда угодно, только бы подальше от этой дыры. Чтобы по-настоящему оценить это пустынное место, нужны хаос и неразбериха повседневной жизни.
– Твою жизнь вряд ли можно назвать хаосом, – заспорила Кьяра.
– Это я для красоты слога, – хмыкнул он. – Кстати, насчет хаоса. Надеюсь, ты по-прежнему хочешь забрать Филиппо из интерната. Потому что я уже договорился.
Кьяра села на песке, ища глазами маленькую фигурку, мелькающую среди волн.
– Я очень рада. А Филиппо будет просто счастлив. Он так не хотел уезжать. Тем более что он очень подружился с Федерико и другими ребятами. У них там целая компания. – Она покосилась на Никколо. – Надо быть готовыми к тому, что они будут часто приходить в гости.
– Это уж твоя забота, – невозмутимо ответил он.
– Ты будешь все так же часто уезжать из дома? – спросила она, помолчав.
– Не чаще, чем всегда. – Он приподнял голову. – Ты же не думаешь, что, женившись, я брошу все и засяду дома?
– Конечно нет. Ты же зачахнешь от скуки и тоски, – засмеялась она.
– Никогда, пока рядом – ты. – Никколо окинул жадным взглядом ее стройную загорелую фигуру в ярком пестром купальнике. – Если бы ты знала, как мне надоело это воздержание!
– Отлично тебя понимаю. – Она ласково улыбнулась. – Но в одной комнате это невозможно.
– Как вы с Филиппо?
– Хорошо, но еще есть над чем работать.
– Работа движется быстро.
Он выглядит гораздо веселее, чем раньше.
Это потому, что он вместе с папой, подумала она. Как бы они с Филиппо ни сблизились в дальнейшем, все равно отец будет для него на первом месте.
Филиппо выбрался из воды и подбежал к ним.
– Сколько можно болтать? – спросил он нетерпеливо. – Вода, как молоко.
Никколо вскочил на ноги.
– Проверим! Ну, кто первый добежит? Кьяра с улыбкой следила за тем, как они наперегонки кинулись к воде. Эта неделя казалась ей самой счастливой в ее жизни. За все это время Филиппо ни разу не показал ей, что она – лишняя.
– А с тобой весело, – сообщил он однажды Кьяре, неожиданно переходя с ней на "ты".
– Значит, не такая уж я старая? – Кьяра со смехом поймала подушку, полетевшую на нее с диванчика, на котором спал Филиппо.
– Эй, вы там, потише, – прикрикнул Никколо. – Дайте человеку поспать.