– Просто… не издавай таких звуков при мне, Мол.
Мне стало неловко от пылкого взгляда, которым он уставился на мою часто вздымающуюся от его слов грудь. Он сел обратно, и мы ели в напряженной, звенящей тишине.
Ромео потянулся.
– Ты, наверное, уже почти закончила. Никогда не видел, чтобы кто-то так усердно над чем-то трудился. Не сомневаюсь, ты будешь тем еще чокнутым профессором.
Я пожала плечами.
– Я люблю учиться. Это меня отвлекает.
– От чего? – вопросительно качнув головой, спросил он.
– От других размышлений.
– Каких, например?
Я начала щелкать ручкой.
– Плохих… которые меня расстраивают… о моем прошлом.
Он взял меня за руку.
– Значит, учеба делает для тебя то же, что ты делаешь для меня.
Я сглотнула, не зная, что на это ответить.
– Это правда. Ты что-то со мной делаешь, Мол.
– Я…Что? Ты?..
Я перевела внимание на стол и услышала, как он посмеивается над моим смятением. Тогда я оторвала кусочек булочки и бросила в него. Он поймал его и отправил себе в рот, поигрывая бровями. Я не смогла сдержать хихиканья.
– Как ты себя сегодня чувствуешь? – спросила я, когда рассеялось напряжение.
– Лучше. Одна красотка помогла мне вылезти из дерьма.
– Что за красотка? Как она выглядит? – дразнилась я.
Он прикинулся задумчивым.
– Брюнетка, с горячим акцентом, охрененно сексуальная библиотекарша в очечках.
Мой желудок сделал сальто.
– Понятно. Но, серьезно, ты в порядке?
– Становится лучше. С каждым днем, – отбросив улыбку, тихо сказал он.
Я оставила его со своими мыслями, отхлебнула кофе и снова принялась читать заметки. Но быстро отвлеклась, так как Роум неспешно поднялся со стула и подошел ко мне. Его веки были слегка опущены, а губы приоткрыты. Он положил одну руку на шкаф позади меня, другую – на стол, создавая ловушку, и медленно наклонился. Его рот остановился в сантиметре от моего, и я закрыла глаза.
– Ромео, что…
Его язык медленно обвел контур моих губ.
Я замерла.
– У тебя молочная пенка на губе. – Его голос был хриплым и напряженным.
– Ох, я… – выдохнула я.
Снова нагнувшись, он обхватил мою голову руками и впился в губы. Продолжая пленять своей лаской, он зарылся руками в мои волосы и отклонил меня назад, чтобы углубить поцелуй, и тогда я сдалась и застонала.
Через несколько секунд он отстранился.
– Ты что? – промямлила я, уставившись в его дикие глаза, и слизнула влагу с губ.
Прижавшись своим лбом к моему, он прошептал:
– Ну, мне просто захотелось тебя поцеловать.
Он встал на колени, и наши глаза оказались на одном уровне, его руки выводили круги на моих бедрах.
– Приходи ко мне на игру в выходные.
– Мне нужно заниматься, – автоматически ответила я.
Его разочарованный взгляд задел меня.
– Это всего лишь на несколько часов, Мол.
– Я знаю, но мне платят за ассистирование профессору, и я горжусь тем, что все делаю вовремя. Мне нужна зарплата, чтобы выжить, Роум. Проживание в доме сестринства дорогое удовольствие. В субботу во время игры я буду здесь.
Громко вздохнув, он опустил плечи.
– Ладно, мне это ни хрена не нравится, но я понимаю.
Я обхватила ладонями его колючие, загорелые щеки.
– Пожалуйста, не расстраивайся. Просто спорт – это не мое. Я ничего не понимаю в американском футболе и квотербеках, помнишь?
– Я понял тебя, Мол, – ответил он, наслаждаясь моим прикосновением. – Меня все равно никто никогда не поддерживал. Ничего нового.
– Ромео…
Он поднялся и почесал затылок.
– У меня тренировка, мне пора.
Я потянулась и провела рукой по его напряженным пальцам.
– Я пробуду здесь еще несколько часов. Встретимся позже, хорошо?
Я чувствовала себя ужасно из-за того, что подвела его. Со вчерашнего дня все было так хорошо, я делала его счастливее. А теперь мы снова вернулись туда, откуда начали.
Роум наклонился, заглянул мне в глаза, а потом резко развернулся и вышел, оставив меня в оцепенении.
Следующие несколько часов я пялилась на узоры на дубовом столе и снова и снова задавалась вопросом, что же, черт возьми, происходит между мной и Ромео Пулей Принсом?
Когда я перед уходом собирала свои вещи, мое внимание привлекла записка под дверью.
Пожалуйста, приходи на игру.
Ты нужна мне.
Твой Ромео x
Мой Ромео?
Вот… черт.
Глава 6
– Ох, давай, Роум! Играй, блин! – Элли вскочила на ноги, размахивая руками вместе с Кэсс и всеми ста тысячью зрителями на стадионе, ну, всеми, кроме меня. Я понятия не имела, что, черт возьми, происходит.
Я все-таки решила пойти на игру. У Элли был лишний билет, и она с начала сезона убеждала меня им воспользоваться, но я всегда отказывалась. Однако в этот раз я не могла избавиться от образа расстроенного Ромео, когда сказала ему, что не пойду, поэтому сдалась и оказалась на своей первой игре "Тайд".
Все дело в записке.
Неожиданно для себя я стала безнадежным романтиком, и его милые слова этому поспособствовали.
– Роум! Какого черта? Аххх!!! – снова закричала Элли.
Мы сидели на нижнем ярусе студенческой зоны стадиона "Брайант-Денни" и смотрели игру "Тайд" против Обернского университета – это местное дерби, они были самыми ярыми соперниками, – и похоже, у Роума была не лучшая игра, уже третья в сезоне, в которой он показывал себя не в форме. Я посмотрела на экран и увидела, как он, матерясь точно сапожник, расстегнул застежку шлема и, растолкав игроков от себя, шарахнул кулаком по земле, явно недовольный тем, что там произошло.
Его образ плохого парня на поле был невероятно сексуальным, а в сочетании с тем, как форма подчеркивала его впечатляющую фигуру… ну, это в принципе должно быть незаконно.
Элли закрыла лицо руками и следила за игрой сквозь пальцы, ее лицо выражало абсолютное отчаяние. Кэсс, которая только что приступила к своему третьему корн-догу, разочарованно покачала головой.
Чирлидеры начали свое выступление, и я увидела, как радостная Лекси высоко задирает ноги. Она попала в команду чирлидеров, покорив жюри переворотом назад и тройным колесом со шпагатом. Она была маленьким счастливым готом.
Я воспользовалась моментом, чтобы оглядеться. Домашний стадион "Кримсон Тайд" оказался просто огромным. Атмосфера была наэлектризована, и я быстро поняла, почему Роум так известен в кампусе и, раз уж на то пошло, во всей Алабаме.
Когда он выбежал из тоннеля, его лицо и данные появились на гигантском экране в зачетной зоне. Как только он с командой вышел на поле, стотысячная толпа во все легкие начала скандировать "Вперед, ‘Тайд’!" под аккомпанемент ревущих труб и гремящих барабанов. Такого я еще никогда не видела.
Каждый раз, когда Роум подавал мяч, все фанаты замирали чуть ли не в молитве, но, к сожалению, он пока не смог удачно завершить ни один из своих пассов. Кэсс не жалея эпитетов, объяснила мне, что это очень плохо.
Разгневанного Роума подозвали к скамье, где тренер принялся орать на него и лупить рукой по клипборду в подтверждение своих слов. У меня возникло резкое желание сорваться с места и отогнать от него этого мужика.
Я повернулась к Элли.
– Почему его ругают? Ну и что, что он промазал несколько раз? Неужели это так плохо?
– Да, это так плохо. Роум не может себе позволить продуть все эти игры, Мол. Он выпускник и считается лучшим квотербеком страны – номер один в драфте НФЛ. Все внимание сейчас приковано к нему. Плюс, чтобы "Тайд" снова попали на Национальный чемпионат в этом году, он нам нужен на сто десять процентов. А сейчас он еле на двадцать тянет. Я никогда не видела его таким несобранным. Просто не понимаю. – Она выглядела растерянной.
Толпа вновь начала кричать, и когда я глянула на игровую площадку, Роум уже бежал обратно на поле, надевая шлем.
Таскалуское солнце, как всегда, нещадно палило, и на переполненном стадионе с открытой крышей становилось ужасно жарко. На мне было короткое белое льняное платье без рукавов и пара ковбойских сапог Элли, которые она великодушно вручила мне как "аллилуйя, ты идешь на игру" подарок. Она прямо сказала, что мне надо вливаться и перенимать дерзкие южные манеры. По такому случаю я даже нанесла легкий макияж и обнаружила, что мне даже нравится стиль кантри.
– Я пойду за диетической колой. Вам что-нибудь взять? – прокричала я сквозь рев толпы и аплодисменты, отогнав от себя комара и осознав, что нуждаюсь в передышке от изнуряющей жары стадиона.
Элли покачала головой, слишком увлеченная игрой, а Кэсс полезла в карман за двадцаткой.
– Большой пакет чипсов и рутбир, солнышко.
Я взяла деньги и пошла вдоль стадиона к торговым палаткам. Я сделала лишь с десяток шагов, когда тысячи голов, словно в замедленной съемке, стали поворачиваться в мою сторону. Прежде чем я успела понять, что к чему, мяч попал в толпу и двое мужчин начали драться за право его забрать. Толкаясь, они двинулись ко мне, и я получила удар локтем в нос, от чего больно шлепнулась на задницу. Реагируя на мое падение, толпа издала коллективное "ох", а охранники растащили мужчин.
Рука инстинктивно потянулась к носу, он немного болел, но, насколько я могла судить, был невредим, ведь крови не было. А вот очкам досталось гораздо больше, они просто развалились у меня в руках. Я вцепилась в их кусочки, пока подоспевшие люди спрашивали, в порядке ли я. Какой-то мужчина прокричал, что он медик, потом склонился надо мной и принялся ощупывать мое лицо.
– Мне кажется, удар пришелся по очкам, – заявила я, поднимаясь с помощью лысеющего медика, который присел, чтобы поддержать меня. Как только я поднялась на ноги, толпа зааплодировала. Я приложила сломанные очки к лицу, по половинке в каждой руке, и, оглядывая стадион, с досадой заметила, что моя маленькая неловкость транслировалась на большом экране.
– Принс! ПРИНС! Куда ты, черт возьми, собрался?! – заорал разгневанный мужской голос, и небольшая толпа вокруг меня начала расступаться.
Я посмотрела на открывающийся проход и увидела, как ко мне бежит Роум. На его лице застыло выражение абсолютного ужаса, а я просто стояла, прижав сломанные очки к глазам.
– Черт, Шекспир! Мне так жаль. Ты в порядке? – спросил он с паникой в голосе. Он бросил шлем на пол, обхватил мое лицо ладонями и поднял голову, выискивая повреждения своими огромными карими глазами.
– Роум, я в порядке. Спасена очками. Они пожертвовали собой, спасая мой нос. Тебе не нужно извиняться. Это все из-за тех двух пьяных идиотов, которые приземлились мне на лицо! – Я показала черную оправу очков, ставшую набором из двух частей, и на секунду перестала нормально видеть, пока не вернула их на место.
Когда ко мне вернулось зрение, я заметила, что Роум немного заулыбался и покачал головой.
– Это могла быть только ты. Из всех на этом гребаном стадионе именно ты должна была тут оказаться. Я уже не удивляюсь, ты всегда где-то рядом. Похоже, это какой-то знак свыше.
Я пожала плечами.
– Я шла за колой.
Он мягко засмеялся.
– Во время моей игры?
– Эмм, ну, честно говоря, я ни черта не понимала происходящее и хотела пить.
Какие-то женщины перегнулись через перила и закричали Роуму:
– Мы любим тебя, Пуля!
– Забери меня домой, милый!
– Трахни меня, номер семь!
Я отвлеклась, и он перестал улыбаться. Потом взял меня за подбородок так, чтобы я смотрела только на него.
– Ты пришла.
– Пришла, – с улыбкой ответила я.
– Почему ты передумала?
– Ты достучался до меня, – подразнила я, процитировав его слова из нашего жаркого спора в коридоре.
Ромео раздосадовано усмехнулся.
– Мисс? Боюсь, нам нужно проводить вас в медпункт для осмотра – таков порядок. Пройдите, пожалуйста, со мной. – Медик взял меня за руку и попытался увести.
Роум поднял палец, прося секунду обождать. Наклонился и заглянул мне в глаза.
– Ты точно в порядке?
– Все хорошо. Тебе там матч не пора выигрывать? Уверена, все эти люди не на нашу болтовню пришли посмотреть.
– Да, я был вроде как немного занят, пока ты не решила поучаствовать в пьяной драке.
Я уже пошла было за медиком, когда Роум внезапно склонился ко мне и запечатлел томительный поцелуй на моих губах. Он был нежным и мягким, отличным от наших обычных неистовых и импульсивных обжиманий.
Роум напоследок заглянул мне в глаза и с решительным выражением на лице побежал обратно на поле. А толпа открыто пялилась, гадая, почему звездный квотербек так заинтересовался пострадавшей девушкой.
В безопасности медпункта я начала восстанавливать самообладание, когда внезапный восторженный рев фактически сотряс фундамент стадиона, заставив меня вскочить со своего места.
– Что случилось? – поинтересовалась я в панике.
Медик посмотрел на маленький телевизор в углу.
– Вот черт!
– Что?
– Пуля только что передал пас на сорок ярдов и сделал тачдаун.
– Тачдаун – это ведь хорошо, да?
Он переключил внимание на меня, явно задаваясь вопросом, не получила ли я все же травму головы.
– Да, это очень хорошо, особенно учитывая, что остался всего один период. Мы ограничены. У нас только пятнадцать минут, чтобы добиться Ви.
– Ви?
– Виктории, победы, – ответил он, разочарованно вздохнув.
– Ясно. Поняла, – пробормотала я, решив, что лучше заткнуться.
Медик выключил телевизор, чтобы не отвлекаться, и, закончив осмотр, помог мне склеить очки в районе переносицы белым спортивным тейпом, столь грубый ремонт был хорошо заметен. Не самое удачное модное решение, но выбора нет. Как сказала бы моя бабушка: "Чему быть, того не миновать".
Когда я вернулась на трибуны, тут же услышала финальный свисток, и толпа взорвалась восторженными криками. Кэсс с Элли прыгали на месте, а увидев меня, бросились навстречу и едва не завалили меня на пол. Но я устояла на ногах. Второй раз за день падать я не стану.
– Молли, ты в порядке? Мы все видели на большом экране, – сказала Элли, ее темные глаза расширились от одного взгляда на мое лицо. – Дорогая, твои очки! – Она слегка отклонилась назад и пристально осмотрела меня в поисках видимых повреждений.
– Да, Моллз, не могу поверить, что ты отхватила локтем по лицу. Молли Шекспир – новый член бойцовского клуба. Это было охренительно смешно, – расхохоталась Кэсс, держась за живот, будто от боли. А потом резко перестала улыбаться. – Где мои чипсы и рутбир?
– Вообще-то я не успела до них добраться, Кэсс! – Она надулась и разочарованно скрестила руки. – Мы победили?
Элли обвила мои плечи рукой.
– Победили? Дорогая, да мы их просто размазали. После того, как Роум поцеловал тебя, он вернулся на поле другим человеком, пасовал исключительно точно, отлично играл. Черт, он самый результативный игрок.
Мои глаза расширились от удивления.
– Это же хорошо, да? Самый результативный игрок?
– Хорошо? Дорогая, люди говорят, что это твой поцелуй принес ему столь необходимую удачу.
Я отступила и скептически глянула на нее.
– С чего вдруг?
– Это развернуло его игру на все сто восемьдесят градусов. – Она улыбнулась и восторженно захлопала.
Кэсс положила руки мне на талию и повернула меня к экрану.
– Видишь?
Твою ж мать.
Парни, управляющие экраном, хорошенько поработали в мое отсутствие. Постоянно повторяющаяся подборка начиналась с пропуска Роумом серии подач. Потом эпизод, когда на меня навалились два пьяных идиота, вмазали локтем по лицу и свалили на пол – это выглядело хуже, чем было на самом деле. Далее показано, как Роум убегает с поля, игнорируя тренера и оставляя товарищей по команде глазеть на его удаляющуюся фигуру. Следом момент, когда он обхватил мое лицо ладонями и склонился чтобы поцеловать. Завершающий отрывок показывал три удачных тачдауна Роума, которые я пропустила, проторчав в медпункте.
Это было уже слишком. Сердцебиение участилось, а грудь сдавило словно тисками. Я терпеть не могла находиться в центре внимания, и трансляция моего изображения тысячам людей была выше моих сил. Добавить ко всему поцелуй Ромео и мое состояние можно назвать тревожно-подавленной неразберихой. Я твердо верила, что не всем следует быть в свете софитов, и причисляла себя к этим "не всем" в первую очередь.
Я медленно повернулась и посмотрела на поле, где Роум давал интервью, и – сюрприз, сюрприз – Шелли влезла в кадр вместе с ним, целуя звездного квотербека в щеку и прикидываясь его гордой девушкой.
Когда я увидела их вместе, мое сердце упало. Одно стало совершенно очевидно – я не из их лиги.
Я была такой чертовски глупой, когда пришла сюда, думая, будто между мной и таким парнем, как Роум, что-то возможно. Он был самым популярным парнем в кампусе. Его страстно желала куча агрессивно настроенных девушек, а я была книжным червем, крайне обособленным интровертом.
Ромео Принс должен быть с кем-то вроде Шелли. С кем-то, кто легко впишется в его насыщенную, гламурную жизнь.
Я повернулась к Кэсс и Элли, пытаясь скрыть свои чувства.
– Я пошла домой. Мне пора возвращаться к учебе. Встретимся позже.
И пока они не начали протестовать, быстро покинула стадион, снова и снова силясь забыть ощущение прекрасных мягких губ Ромео.
И цитируя его же: "Легче сказать, чем сделать".
Глава 7
– Моллз, тащи сюда свою сочную английскую задницу! Мы собираемся напиться, и нам нужен четвертый мушкетер!
– Серьезно, Кэсс, в последний раз говорю: я пас, но все равно, спасибо.
Из динамика раздался громкий треск, и мне пришлось убрать телефон от уха. Кэсс явно уже набралась своего чертова пойла.
– Молли? Молли! – Элли перехватила трубку.
– Я здесь, Элли.
– Ты точно не хочешь прийти, дорогая? Мне не нравится, что ты одна сидишь в своей комнате, а все здесь веселятся.
– Правда, Элли, все в порядке. Я просто устала.
Последовала длинная пауза, во время которой мне удалось услышать музыку "Зак Браун Бэнд" и громкую болтовню на заднем плане.
– Ладно, дорогая. Встретимся утром, но если передумаешь – звони.
– Хорошо, сладкая. Повеселитесь там!
Я нажала "отбой" и рухнула на кровать. Провела пальцем по экрану и уставилась на заставку с изображением розового лотоса в тихом пруду.
Добравшись домой, я приняла душ и надела старую линялую розовую ночнушку, после чего отклонила все приглашения на вечеринки в честь большой футбольной победы.